У окрыленной N…циевой быстро созрел план. Нужно было на некоторое время избавиться от своего банкира. С этой задачей молодая женщина справилась блестяще. Уговорив своего опекуна выехать на две недели в Италию, она измотала приставаниями его так, что к исходу путешествия он желал только одного – любым способом оградить себя от столь темпераментной любовницы. Потому по приезде в Москву и следуя её же совету, тут же со своей семьей отбыл на отдых в Швейцарию.
Стоял октябрь. Это была пора задержавшегося бабьего лета. Погоды стояли дивные. Москва красовалась золотым ясеневым убором.
В три дня прибрав столичные дела, молодая женщина выехала в N…ск. Насколько женщины ранимы, настолько же они и изворотливы. Поселившись в гостинице, благодаря стараниям черного человека она легко отыскала своего возлюбленного. Чтобы подобрать ключик и организовать встречу она решила понаблюдать за малым со стороны. Не всякий читатель поймет, как трепещет сердце влюбленной женщины, если стороною видится любимый, особенно который по каким-то причинам недоступен.
Ложкой дегтя в бочку мёда оказалась тоненькая, как тростинка смазливая брюнетка, которую так многожданный и мечтаемый на глазах влюбленной страдалицы, вдруг, заключил в объятия, выйдя из проходной завода. По всему было видно, что девушка не относится к разовым увлечениям, и это наложило густую тень на выражение лица певицы. Расстроенными чувствами встречу так долго проигрываемую воспаленным воображением пришлось отложить. В гостинице N…циева обпилась настоек валерианы и корвалола, но успокоения не находила.
– Что он в ней нашел! ни роду, ни племени. Тюфяк, деревня. Что он знает о жизни? нашёл себе черти что и сбоку бантик – в номере производила немой монолог убитая горем певичка.
– Нищета убогая… Так и сгниешь в этой дыре на своём драндулете красном… Влюбился он, понимаешь… Разве ты понимаешь, как может любить женщина?… тискаешь по посадкам этих дур, идиот…. Да если на то пошло я смогу и глаза закрыть на такое… Ты хоть знаешь, что такое общество? деньги? Наверняка больше десяти штук и в руках-то не держал, о баксах вообще промолчу… Метрополитен не выговоришь… Спроси тебя – что такое Италия, Греция? хрен скажешь, жигули-и-ист проклятый, черт бы тебя побра-ал, недотёпа-а-а – в бессильной злобе обронив эти отрывистые фразы, разрыдалась она.
К утру её озарило. Черный человек не отчитывался о новой пассии подопечного. Значит, она недавно объявилась. Чувства в короткий срок не могут быть зрелыми, а только возникшие всегда можно расстроить. И N…циева рванула, что говориться напролом.
Встреча организовалась на второй уже день, к вечеру. N…циева выглядела безупречно. Её мечта, только окончив работу, появилась в проеме проходной. Не теряя ни минуты певица выкользнула из авто и подошла к несколько обескураженному появлением вызывающе ухоженной, богато одетой и очень красивой женщины.
– Здрасте, вы меня не узнаете? Вспомните: в том году летом я застряла в поле, ну, рожь там еще росла, в луже, – затараторила она.
– А, во чё. Привет, – оглянувшись по сторонам, рассеянно вымолвил Славик.
– Я вас искала… вот – N…циева решила брать быка за рога, – здесь неудобно, все так смотрят, давайте где нибудь поговорим?
– Ну-у, не знаю, как-то чёт не то вродь, – протянул он, снова оглядываясь.
– Ну, давайте, я очень прошу, я думала вы смелее, – выпалила она, несколько теряя надежду, и постаралась ухватить его за рукав, – я на машине, на той же, мы можем отъехать и поговорить в ней, если я вас так смущаю, – про ресторан или кафе, боясь расстроить такой хрупкий союз, обмолвиться она не решилась.
– Ну ладно, – неохотно согласился он, всё же одёрнув руку.
– Идёмте со мной, – пригласила она.
Спустя десять минут она заглушила машину на окраине города. Здесь им никто не мешал. Лицо N…циевой горело и от того было еще прекраснее. Первым к её удивлению начал он.
– Ну?
N…циева ничего не могла с собою поделать. Сердце колотилось как никогда, ей было дурно, а близость Славика сводила у ума и горячила тело.
– Я вас люблю, – выпалила она, опустила голову, закрыла ладонями лицо и разрыдалась.
Славик был в недоумении. Он предполагал всякое. Даже вспомнил сунутую ею проклятую пятитысячную купюру и мучительно думал, где бы занять, чтобы вернуть деньги. Но такого он не ожидал, а успокаивать женщин ещё не умел. Потому замер и стал обдумывать способ смыться. Тем временем N…циева откровенно с горячностью бессвязно залепетала, всхлипывая и глотая слезы:
– Я люблю и хочу жить с вами, быть вашей женой… Не пугайтесь и молю вас, поймите правильно… Ещё там на ржаном поле я увидела и полюбила… Обещаю – не унижу никогда и ничем, я буду любить вашу маму, я буду хорошая. Вы не смотрите, мне всего двадцать четыре. У меня есть дети, две девочки. Одна живет с отцом, а младшая со мною. Жилье у меня есть, деньги тоже… Не бойтесь, все будет вашим. Машину какую хотите и всё остальное…
Молодая женщина, унижая себя, самозабвенно объяснялась в любви. У любого зрелого мужчины при этом дрогнуло бы сердце. Но судьбе было угодно, протянув роковую нить, оборвать её. Славик был в том возрасте, когда мало понимал ещё жизнь, а чувств пока не разбирал вовсе. Откровение и слезы женщины, её кошачья влюбленность, способные поставить на колени даже способного ловеласа, Славу только напугали и тем сильно обозлили. Его лицо залила краска в тон не предвещающий ничего хорошего. Он повернулся к ней, а она подняла молящее о пощаде заплаканное лицо.Однажды она уже молила подобным образом. Это было в накануне её 18-летия, и молила она первого своего опекуна. Молила откровенно, только что без слёз, в слабой надежде что ничего такого не случиться – он не посмеет. Но мир жесток. Её растоптали, причем с презрением, с самой хамскою сатанинскою ухмылкою, какая только возможна. Сейчас она молила со слезами, как молит неизлечимо больной представ перед образами.
– Будешь хорошая? – прошипел он – со мною хорошая будешь, верная будешь? а с другими, там в Москве, с богатыми в саунах можно быть плохой? рожать от них ничего? найдется идиот кто проглотит, поведется на бабки? не много хошь? Тут он сделал паузу, но пару секунд спустя:
– Шлюха, дешёвка драная! – выпалил он и выскочил из машины.
И он был по-своему прав. Это была справедливость – ненужная гордыня и никчемная справедливость бедных, но справедливость. Совсем не к месту и такая мелочная месть восторжествовала. Так уж устроено – богатый глумится над бедным, а бедный при случае мстит. Особенно остр конфликт, когда из бедных продажею себя выкарабкиваются в имущие. Кто продавался не может рассчитывать на пощаду. И бедность в лице Славика не пощадила N…циеву. А N…циева ответила на это как уж умела.
На второе московское кольцо золотистый седан въехал после 23 часов и проведя там около десяти минут нырнул в переулок. В первом же удобном месте молодая женщина припарковала престижное авто и вышла. Невдалеке горели окна многоэтажки. Женщина направилась к ней. Взойдя на крыльцо, она нашла металлическую дверь запертой кодовым замком. Скамейки рядом не оказалось и потому она села на каменные ступени крыльца. Вокруг ни души. Тишину нарушали только звуки музыки, доносившиеся сквозь окна, в которые кое-где было видно мерцание телевизоров и шорох опавших листьев. Около часу женщина сидела и размышляла. Затем безмолвно заплакала. Когда же потухло последнее окно на эту сторону дома, она, утерев слезы, спустилась с крыльца и зашла сбоку. Затем затянула крепким узлом украшавший шею цветистый невесомый платок, оставя один конец длинным. Немного постояла. После подвязала приготовленный конец платка к перилам, обернулась спиной к крыльцу, достала смартфон и непослушным пальчиком набрала номер с определением "Нешечка". Номер был выведан черным человеком и принадлежал далёкому Славе из так недалёкой провинции…
Достоверно известно, что вызов был сделан. Зафиксировано, что разговор длился менее минуты. Вероятнее всего последнее, что услышала погибшая от возлюбленного, было что-либо нехорошее, обличающее самую суть её прежней жизни, её причастия к московскому обществу. Однажды ступившая за роковую черту и сделавшая неудавшуюся попытку отпрянуть обратно; не пощаженная, не понятая и не прощенная, по-настоящему любящая и обретшая пусть в мечтах, но обретшая своего мужчину и тут же утратившая его; уничтоженная и распятая им, не имеющим ни какого права на суд, певичка, утеряв всякую надежду и интерес к жизни, выронила смартфон и начала оседать, спиною прижимаясь к крыльцу. В какой-то момент угасающее сознание прояснилось и женщина хотела попросить о помощи, но силы уже оставили её, тело обмякло и она тихо уснула.
Дальнейшая же судьба косвенно причастного к этому Нешечки мне, увы, известна мало. Говорят про него немного и шепотом, будто накликать чего боятся. А говорят, мол, увидала нашего Славку одна столичная выдра и втрескалась в смерть. А что, парень он видный был! За ним многие тута голову потеряли. Топтал он девок, было дело. И слезы и сопли, и чего только не было из-за него. А вот той, что с Москвы, говорят, будто отворот-поворот дал. Богатая была… А краси-и-вая, страсть! не схотел видать жизнь себе запутать. А та возьми, да окажись ведьмою, и как уж там у них устроен порядок удавилась прямо на людном месте от любви неразделенной. Ведьмы они такие. Или вокруг дерева всю ночь кружат с распущенными волосами перед смертью, или прилюдно удушаются. А Славку она не отпустила, нет. Сама ушла и его за собой уволокла. Пропал он. Сначала женился тут на одной чернявой. Её сделал несчастной и сам спился да и сгорел от спирту. В два года сгорел. Не отпустила его ведьма московская-то, утянула в могилу. Во дела какие бывают от любви, дери её в качалки.
Так то вот, читатель. Это мужики любовь неответную пронесть всю жизнь под сердцем могут. А всё от того, что ведьм среди них не бывает. А когда вдруг мужичок знахарем или колдуном окажется, так тот отшельник обязательно и живет в таких дебрях, что и сам чёрт туда не заглянет. Потому любовь и чужда такому, вот он и не вешается. Да ведь вы и сами про то знаете! А, впрочем, скушно это всё, факт – скушно. Дальний Восток уныл и скушен, да и в Москве тоскливо и скушно. От этой тоски порой и укольнёт нечто в сознании – отчего это нет дуэлей теперь.