IV
В конце концов, можно было бы принять тот факт, что, посчитав свои внутрицерковные проблемы решенными, убедившись, будто Александрийская церковь своими действиями порождает раскол не только вовне себя, но и внутри, Синод Московского патриархата обратил миссионерский взор в сторону Африки, решив начать там христианизацию местного населения и ограждение тамошних православных людей, вне зависимости от их канонической принадлежности, от противоправных действий другой Поместной церкви, руководство которой нагло попирает древние правила. А, следовательно, вносит смуту в христианское сообщество и разрушает духовную жизнь христиан, некогда доверчиво вступивших в нее. Именно этому аспекту в значительной степени посвящено другое интервью, принадлежащее уже вновь назначенному главе Африканского экзархата от 31 декабря 2021 г.
Из перечня вопросов самый «принципиальный» заключается в том, будет ли на иконах Спаситель и Пресвятая Богородица изображаться темнокожими или все же белыми? Очевидно все же, что есть вопросы и поважнее. Поскольку речь идет не только о приходах Александрийского патриархата, а и об иных африканских, включая Южно-Африканскую республику, где вообще свой язык, хочется задать риторический вопрос: кто заранее, до принятия этого решения, запрашивал, насколько богослужебная, каноническая и повседневная практика этих территорий отличается от той, которая сформировалась в Русской церкви? В чем эти отклонения выражаются? Насколько они носят принципиальный характер? Ссылка на то, что в настоящее время готовится развернутая и обширная программа по «колонизации» новых территорий, позволяет прийти к обратным выводам – никто эти вопросы всерьез не изучал, и то, что это будет произведено лишь в ходе работы над сей программой. И слова экзарха: «Мы ни к чему заранее не готовились, но, поверьте, за этим дело не станет», навевают далеко не самые оптимистичные настроения. Станет дело или нет – еще неизвестно, но в то, что мы заранее не готовились – верится легко, это наш обычный алгоритм действий.
Не могут не вызвать сожаления ответы и по другим вопросам, например, о финансировании новых приходов и самого экзархата. И на оптимистический ответ экзарха, что-де найдутся спонсоры, готовые помочь Африке, так и хочется спросить: «Почему эта помощь в очередной раз, как и в советское время, направляется не в русские приходы, а на другой континент?!» У нас что – нет финансовых проблем внутри Русской церкви? Почему чьи-то амбиции нужно оплачивать опять копейками и рублями, собранными с наших прихожан или ими недополученными от российских благодетелей?
Едва ли можно разделить уверенность экзарха и относительно языковых различий. С трудом (вернее, совсем) нельзя понять, в каких филологических вузах (и опять же, за чей счет) будут обучаться будущие пастыри и работники экзархата? Впрочем, на первых пора можно быть спокойным, поскольку за столетие до нас уже была проведена кропотливая и очень тяжелая работа по переводу богослужебной, канонической и святоотеческой литературы на 50 местных языков. Как известно, для этого потребовались десятилетия очень интенсивного труда. А сколько времени у нас займет эта работа с учетом того, что масштаб заявленной деятельности не идет ни в какое сравнение с тем, что ранее сделано Александрийской патриархией?
С большими сомнениями и недоумением воспринимаются также уверения, данные в этом интервью, о том, что «мы постараемся обеспечить всех элементарными возможностями доступа к медицинским услугам. Будут открыты фельдшерские пункты в отдаленных местах. Гуманитарная деятельность в Африке – это огромный фронт работы, который требует как значительных материальных затрат, так и квалифицированных трудовых ресурсов. По всей видимости, данная работа будет скоординирована и с российскими государственными учреждениями, и, возможно, с деловым сообществом, которое будет помогать материально». Вот так, оказывается, еще и средства федерального бюджета будут направлены на помощь африканским приходам16.
«Мы не готовы мириться с несправедливостью и попранием канонов Церкви, кем бы они не нарушались. Русская Православная Церковь всегда с заботой и вниманием относилась к положению христианских меньшинств по всему миру, и Африка – не исключение», – публично заявил экзарх17.
Едва ли, однако, термин «меньшинство» употребим в данной ситуации. Что имел в виду наш иерарх, и меньшинство в сравнении с чем он обнаружил?! И почему именно Русская церковь считает себя уполномоченной оценивать положение дел в других Поместных церквах на предмет их внутренних нестроений? Кажется, никакими канонами наше первенствующее положение в Кафолической Церкви не закреплено – пока, по крайне мере.
Забота экзарха о «меньшинствах» еще могла бы быть принята во внимание, если бы речь шла об угрозе духовному здоровью африканских христиан. В этом случае, действительно, все средства хороши, чтобы уберечь их от духовной заразы. Незадача, однако, заключается в том, что в силу многовековой традиции, прекращение Евхаристического общения разных Поместных церквей друг с другом вовсе не означает автоматически, будто таинства, совершаемые в них, для второй, соперничающей в истине Церкви, считаются безблагодатными. Даже в тех случаях, когда причиной подобных жестких решений являлись вероисповедальные споры, и тогда никто не признавал всю оппонирующую Церковь еретической, ограничиваясь лишь персонами ее предстоятелей. В случаях же территориальных споров подобные меры тем более никогда не грозили противоборствующим сторонам.
Сказанный тезис легко подтверждается тем, что, прерывав Евхаристическое общение с упомянутыми выше Поместными церквами, Синод Московского патриархата определил, что эти прещения действуют до момента прекращения «антиканонических», по его мнению, действий греков. Иными словами, духовному здоровью африканской паствы никакие внешние действия руководящих органов Александрийской церкви, не грозят. К чему же тогда, спрашивается, срочно менять одну иерархию на другую, ломать сложившееся церковное устройство Африки и вводить в соблазн местных пресвитеров и паству?! От каких духовных болезней и невзгод мы стремимся их защитить?!
****
Рассуждая без обиняков, следует сказать, что ситуация, при которой один патриархат в одностороннем порядке включает в свой состав те территории, где уже созданы приходы и освящены храмы епископами, принадлежащими другой Поместной церкви, рукоположены священники, где поминается на Литургии имя другого предстоятеля, следует назвать именно экспансией, от которой комментируемые интервьюеры категорически отрекаются.