В аппарате, чтоб народ
Начал убивать и грабить,
Злиться ему есть за что.
Вы возьмите Эмираты;
Разве у них больше нефти?
А какие там зарплаты!
А у нас живут как черти
В пекле. Это я не про Москву
Вам, конечно, говорю,-
Государство в государстве…
Мы транжирим все богатства,
За копейки отдаём,
Чтобы кто-то здесь купался
В роскоши. Века живём
Мы по принципу такому.
Ну и что же здесь такого,
(Говорю я в пику вам),
Пусть приходят Пугачёвы!
Ну когда у нас бывал
Век спокойный? Я не знаю.
Войны, смуты… Лишь страданья
Видела Россия-мать.
Да вот ветеранов взять
Наших; Родину спасли!
И земные свои дни
Завершили в нищете!
А те же немцы, австрияки,
Да и все другие те
Из Европы, будут плакать?
У них пенсии такие,
Что на старости там жить
Люди широко привыкли.
Бе́столку вам говорить…
– Правильно, сейчас не время!
(Оборвал военный гневно
Речь Бороздина). Уверен,
Вы нам сможете помочь.
Поменяйте настроенья!
У вас для этого вся ночь
Имеется в распоряженьи!
– У меня под управленьем
Радиус в два километра;
Дальше волны не умеют
Расходиться, по идее…
Что-то тут не так пошло…
– Нету у меня мозгов,
Чтобы ваши рассужденья
Слушать! Вы изобретенье
Своё лучше знать должны!
Направляйте излученье
Доброты на ум толпы!
– Можно только эйфорию,
Страх, влеченье половое,
Гнев. А все другие,
Говорил вам, – не настроил!
Вы же меня торопили
И проект мой загубили!
Сколько раз я вас просил,
Чтобы мне ещё пол года
Дали! Как я доработать…
– С вами спорить нету сил!
Да, мы признаём вину.
Изгоните сатану,
Или как там его, к чёрту!
(Так сказав, военный вышел,
За собою дверь захлопнув).
Гулким эхом было слышно
Тот хлопок; по коридору
Раздавался нервный топот,-
К выходу спешил начальник.
А учёные в молчаньи
Оставались очень долго,
Все подавлены печалью
Были. – Нашим долгом,
Нашей главною заботой
Нынче, помощь ближним станет.
Только, все здесь понимают,
Что такие чувства, как
Преданность и доброта,
Грусть, любовь, включить нельзя.
Это, всё-таки, душа.
– Да, но мозг её основа.
Дуалистом вас не зря
Звали. Очень скоро
Полный спектр будем знать
Всех эмоций человека.
– Скоро, долго ли; нам ждать
Некогда. Надо кумекать
Побыстрей. Окситоцин
Аппаратом не внедрим
В биохимию всем сразу.
Можем только тяжкий сплин
Резко вызвать, как заразу.
Но к чему то поведёт?
От депрессии народ
К суициду устремится.
Надо нам поторопиться,
Времени сейчас в обрез.
И, наверное, нам без
Мёртвых душ не обойтись…
(Ещё долго там велись
Оживлённые дебаты).
Ночь к рассвету торопилась.
Поглядим, что стало завтра.
Глава 5. Реальность миражей
В кругообороте суток
Вертится Земля-старушка.
Прочь бегут часы, минуты,
Следуют они послушно
По своим координатам,-
Сегодня переходит в завтра,
Позабыв, что есть вчера;
Всё уходит без возврата.
Грезят люди в царстве сна,
Создавая циферблаты
Для придуманных времён.
Лишь секунду длится сон
Человечества на шаре.
Миражами исчезаем
Вместе с тысячью эпох
В тьме безвременья. Как вздох
В долгой вечности дыханья,-
Весь наш мир, с существованьем
Тел живых, одушевлённых.
В океане мирозданья
Островок уединённый
Есть у нас; и он затоплен
Будет, чтобы в месте новом
Берега свои явить
И сознаньем населить
Сушу в бездне вод вселенной.
Миллиарды лет – мгновенье
На часах господа Бога.
Бесконечность не стареет.
Жизни будет ещё много;
И уже её не счесть,
Всюду во вселенной есть
Она в разных своих формах.
Ну а мы сейчас посмотрим,
Что в России происходит,
В белокаменной столице.
Этим утром там столпился
В изумлении народ;
Наблюдал он, как идёт
Взвод солдат по кольцевой.
Люди ехали в метро
И увидели, что рядом
Шаг чеканили солдаты
В интендантской царской форме.
Так же были на платформе
Конные и экипажи.
Дамы в пышных платьях томно
Шли; купцы и пажи,
И крестьяне проходили.
Все шокированы были,
Потому что из стены
Эти толпы выходили…
Пять минут они видны
Были, и исчезли разом,
Вновь невидимы для глаза
Стали хрономиражи.
То же самое случилось
И в других концах Москвы;
Шли солдаты и купцы,
И крестьяне суетились.
Долго наблюдали их
Возле зданий современных;
Появлялись враз, мгновенно,
Исчезали тоже вмиг.
Люди запаниковали:
«Это мёртвые восстали!»
«Может быть, массовка к фильму?»
«Нет! Всё это голограмма.»
«Неужели так программа
Может сделать? Я не верю.»
«Посмотрите, исчезают!»
«Да какая, в самом деле,
Это голограмма?! Тают
Прямо на глазах!
А только что живыми были…»
«Это всё у нас в мозгах,
Массовые глюки видим.»
Так прохожие судили;
Они, бедные, не знали,
Что прибором пригласили
Души мёртвых к совещанью
Экстренному, этой ночью.
– Олег Фёдорович! Срочно
Возвращайтесь на работу!
– Господи, сомкнуть мне очи
Не даёте… Что там?
– Непонятное творится.
Привиденья по столице
Ходят толпами! Везде,
Всюду бродят по Москве
Люди прошлого столетья,
Как при батюшке царе,
Перед самым лихолетьем!
Видят их минут по пять,
А потом всё исчезает.
И в других местах опять
Те виденья возникают.
Это с самого утра происходит!
– Что ж, выходит,
Массовый психоз какой-то?
– Да я сам их видел! Ходят
В переулках, в подворотнях,
Сквозь людей они спокойно
Проникают; на дорогах
Через автотранспорт прут!
Приезжайте, все вас ждут.
Надо срочно что-то делать!
Вот сидим теперь на нервах…
– Понял. Еду. Скоро буду.
«Как-то верится мне трудно
В то, что он наговорил…» -
Хмуро думал Бороздин,
Койку свою заправляя.
– Мама, я сейчас слетаю
По делам, туда-обратно.
– Так ведь выспаться не дали
Тебе! Скушай быстро завтрак.
– На работе закушу.
Срочно надо, я спешу.
В это время Паустовский
Пьяный шёл с своим котом.
Встал он возле перекрёстка
И увидел, как кругом
Непонятное творилось:
Люди кучками столпились
И взволнованно шептались.
«Посмотрите!» «Вновь явились!» -
Чьи-то голоса раздались.
В этот миг пошли кареты
Вереницей по дороге.
Шли солдаты и кадеты,
И крестьяне; очень много
Разношёрстного народа
Появилось, – все они
С современными людьми
Схожи не были; порода
Та же самая, но век
Был иной. Миганьем век
Паустовский попытался
Ту иллюзию развеять.
«До чертей уже набрался…
Ух, проклятое похмелье!» -
Так с тревогой думал он.
– Их тут целый легион
Бродит; нечему дивиться.
Надо нам поторопиться.
В кремль давайте-ка зайдём.
– Мефенгрофен, кто они?
– Это люди, москвичи.
По делам идут своим.
Нанесём царям визит;
Подданные пусть шагают,
Никому ведь не мешают.
Мы поговорим с Иваном
Грозным; он хотел
Вам чего-то рассказать.
– Отрывать его от дел
Не хотел бы я… Содрать
Кожу может он с меня.
– Ой, не беспокойтесь зря.
Он к вам очень расположен.
– Мне поверить в это сложно,
Но на вас я полагаюсь.
– И прекрасно! Тут осталось
Нам пройти один квартал.
– Мефенгрофен, кто-то там
В чёрной рясе, бородатый.
На попа он не похож…
Взгляд его, огнём объятый,
Душу погружает в дрожь!..
– Как же не узнали вы
Этот духовитый вид?
Я сейчас вас познакомлю.
Здравствуйте, отец Григорий!
Что ж вы тут один гуляете
И нас в упор не замечаете?
Компанию вы нам составьте.
Медленно, широким шагом,
Шёл Распутин по дороге.
Ухмылялся он зевакам
И пронизывал их долгим
Взглядом немигающим.
Что-то западающее
В душу было в этом взоре,
Завораживающее,
Неприятное и злое.
В то же время и добро
Излучал тот властный взор.
Ветер резкий с неба дул
Словно бешеный самум,
Поднимая вихри пыли.
И собаки вдруг завыли
Во дворах, все в унисон.
Люди в ужасе застыли.
«Чёрт возьми, да это он!» -
Толпы враз заголосили.
Но через одно мгновенье
Всё внезапно прекратилось.
Испарились привиденья,
Как сквозь землю провалились.
Глава 6. Распутье
А Паустовский Николай
Шёл с друзьями до кремля.
По дороге рассуждал
С ними; пиво из горла́
Заливал в пустой желудок.
Потерял он счёт для суток
В диком пьянстве беспробудном.
Побывавши у царя,
Все вопросы обсудив с ним,
Фауст наш пошёл в кабак,
Там до вечера он пил
Разливной напиток пенный,
И беседу откровенно
Вёл с Распутиным и Мефом.
– Да, теперь вы несомненно
Мир повергнете в геенну,
Дорогой отец Григорий.
(Мефенгрофен говорит).
– Замыслов таких не строил
Никогда! Уже горит
Этот мир давным-давно.
Я, как раз, предотвратить
То кровавое кино
Всей душой хотел, но мне
Палки ставили в колёса.
Познакомили с курносой
Через подлость, – отравили!
А потом ещё добили.
Я ведь ясно говорил им,-
Коли смерть мне от дворянства,
То не будет государства
Больше; империя погибнет.
– Времена были такие,
Что и предсказать нетрудно.
– Мефенгрофен, вот ты нудный!
Николай, давай-ка выпьем.
Этот немец только вина
Пьёт, не любит пиво,-
Факт невероятный, дивный!
Хочешь, даму пригласим мы
С нами ночку скоротать?
(Паустовский приставать
К юной девушке полез),
Лапами её хватать
Стал; под юбку и в разрез
Грудей метко целился злодей.
Дама, в ужасе, визжала,
Зычно к помощи взывала.
Вытолкали хулигана
Поскорее прочь из зала.
– Ну куда вам без меня?
Посмотрите, как она
Выбежит сюда сама,
В страсти пламенной сгорая.
Бросится на Николая
С диким вожделением.
– Мефушка, давай скорее!
Свои чары растерял я
За прошедшие сто лет;
Был Распутин, а стал дед.
– Вот смотрите, выбегает,
И за ней другие вслед.
(Девушки с себя срывали
Всю одежду; обнажали
Распалённые тела,
И толпою быстро мчались
К Паустовскому). – Дела
Не на шутку разыгрались!
Что-то я чуть-чуть теряюсь!
(Бедный Фауст прокричал)
И в приятный плен попал.
Этой ночью вся Москва
Предавалась оргиям.
(И она всегда была
К этому способная).
Но сейчас такое стало
Здесь с людьми происходить!
Страсть такая нападала
На всех сразу, что ходить
Даже за́ уго́л не стали,-
Где желанье их застало,
Там же и совокуплялись.
Люди на земле валялись
В разных позах; не стеснялись
Камасутру показать.
Это трудно описать!
Всюду стало проникать
Вожделение; разврат
Третий Рим заполонил!
Только лишь к утру склонил
Он усталые тела
В крепкий сон. Везде была
Свалка, все вповалку
Спали, утомлённые.
– Где эти учёные?!
Что они устроили!
Это же бордель какой-то!
Нет, с меня уже довольно!
Где проклятый аппарат?
Что вы накрутили в нём?!
(Тараторил невпопад
Тот военный). Все кругом
Пораспутничать решили!
Но, могу сказать спасибо
Вам… С женой творили
Этой ночью так красиво
Позабытые дела!
Юность в теле ожила!
– Приключившийся бардак
Контролировать не в силах.
Ни при чём здесь аппарат.
Ум людской заполонила
Злая сила. Нам назад
Сей процесс не повернуть.
Выпустили злую суть.
– Не сидеть же сложа руки!
– Я лишь деятель науки,
А не Бог. Я предлагаю
Уничтожить мой прибор.
– Вариант не принимаю!
Это же какой-то вздор!
Доработать вы хотели,
Вот и занимайтесь делом.
Панику не надо сеять!
– Может быть, опять поехать
Нам к шаману? Он умеет
Эти силы понимать.
– Я заранее вам дать
Поспешил добро на всё.
Выезжайте, если он,
В самом деле так полезен.
Я свободу вам любезно
Предоставил, поступайте
Так, как надо.
Положение спасайте!
Отработайте зарплату!
А на улицах в то время
Люди от стыда сгорали.
Чем попало прикрывали
Срам свой. Наважденье
Страстное вдруг прекратилось.
Скрыться все поторопились
По домам. В оцепененьи
Паустовский пребывал;
Голова его болела,
Распухала словно жбан.
Он решил унять похмелье
Побыстрее, – побежал
До ближайшего ларька.
Еле-еле поспевал
Чёрный кот за ним.
Николай в себя залил
Первые пол литра залпом.
Тут же новую открыл
Он бутылку; распечатал
Упаковку сухарей
И унял чуть-чуть, развеял
Хворь похмельную. – А мне?
Поделись со мною пенным.
Хоть стаканчик-то налей!
– Забываете друзей.
Как же так? Нехорошо.
– Да он только подошёл,
Точно так же, как и вы!
– Успокойтесь, пошутил
Я. Похмеляйтесь и пойдём
В студии телеканалов.
Там фурор произведём.
Мы заглянем для начала
В политический обзор.
Сих программ сейчас не мало;
Производят там разбор
Ситуации в стране.
– Врут, наверно, как скотины?
В Петрограде только мне
Они правду говорили,
Да и то, наедине.
– Вы сейчас нам очень сильно
Сможете помочь, Григорий.
Правду станут лить обильно
Все они, так, что потонем
В море откровенности.
Ложные все ценности
Показные позабудут.
Прямо изъясняться будут,
Скажут то, что на уме.
– Ух, по нраву это мне!
Надо, надо поскорее
Поглядеть на представленье!
– А я вам как-то слабо верю…
(Паустовский отозвался),
Это будет труд напрасный.
Врут они всегда без меры.
Люди, чтобы посмеяться
Их ток-шоу лицезреют.
– Он ещё и сомневается!
Мы сомнения развеем
Твои вмиг! Скажи, старик,
Это делать мы умеем!
Вызывай давай такси,
Николай! Помчим, поедем
С ветерком в Останкино!
Будем чистою водой
Логово поганкино
Омывать! Вперёд! За мной!
В здании телевещанья
Было множество народа.
Никогда не прекращали
Здесь трансляцию: "Погода",
"Новости", шутов кривлянье,
Сериалы и реклама;
Всё, чем публики вниманье
Занимали, захламляли,-
Было тут. Сюда попали
Мефенгрофен и Распутин,
И явили правду людям.
Выпуск "Новостей" снимали
В это время в студии.
Текст ведущая читает:
"Встали на распутье мы,
А куда пойти, не знаем.
Всю страну разворовали;
Производства почти нет.
Средства щедро выделяет
Управленья кабинет,
Но они все оседают
У чиновников в карманах,
А простой народ страдает.
В наших областях зарплаты
Нищенские, людям платят
Не деньгами, – чаевыми,
Как в дешёвых ресторанах.
Санкции нас задавили;
Вынуждены евро-странам
За копейки газ дарить.
Что ж нам делать? Мы же жить
Только нефтью и умели
В эти тридцать гиблых лет.
Ничего мы не имеем.
Даже сельский наш сегмент
Развалился так, что мы
Все продукты закупаем,
От морковки и свеклы
До мясных изделий… Стали
Как колония Китая,-
Воду у нас забирают
Забесплатно из Байкала;
Лес гектарами им дарим.
И Китай, и евро-страны
Из России выжимают
Всё, что их душе угодно.
Государство погибает.
Миллионами голодных
Горстка сытых управляет.
Олигархам – все доходы.
Никаких прав у народа
Нет, он лямку тянет,
Не мечтая о свободе;
Крепостное всюду право.
Непомерные налоги
При копеечных зарплатах.
Лишь чиновники, как боги
Здесь живут в своих палатах.
А крестьяне в избах, хатах
Спину гнут, Москве во благо,-
Только там живут богато.
Экономика на ладан
Дышит, а повсюду слышим,
Как прекрасно всё у нас!"
У ведущей, как у мыши
Тело всё вспотело, – глас
Чей-то слышит в голове,
Не читает по строке,
А за ним всё повторяет.
Тут прямой эфир прервали,
Вставили скорей рекламу.
«Что же она вытворяет?!» -
Гневно хором закричали
На испуганную даму.
«Я сама не понимаю…»
– Весело мы подшутили
Над врунами записными!
Расскажи ему, Мефодий.
– Да, добавили мелодий
Правды в какофонию
Лживую. Ирония
Настроенье поднимает.
– А я один сижу, скучаю.
– Один? А где же верный кот?
– Он гуляет без хлопот.
Барсик! Барсик! Где ты ходишь?
– Посмотрите-ка, идёт.
Никогда таких чудовищ
Не видал! На двух ногах
Топает! Ух, божий страх…
– Ну что же вы, отец Григорий.
Это очень умный кот,