Вот на двух ногах и ходит.
Эволюция идёт
Быстрым темпом, когда есть
Почва благодатная.
Здравствуй, Барсик, хочешь есть?
– Компания отвратная!
Пьёте с самого утра!
(Кот им злобно закричал.
Был он метра полтора
Ростом, чёрный и косматый.
Толстою когтистой лапой
Важно пузо своё гладил).
– Я вам вот что, господа,
Должен подсказать.
Сжечь их логово пора!
«Молотова» им послать
Надо прямиком в окно!
– Правильно глаголет кот!
Через пол часа пожар
Разгорелся в здании;
Валит дым и пышет жар.
Но недолго пламенем
Был объят центральный вход.
Затушили без хлопот,
Вовремя пожарные
Это возгорание.
А компания шальная
Дальше шла и наблюдала,
Как повсюду исчезала,
Появлялась та массовка
Привидений-миражей.
Люди к ним давно уже
Все привыкли. (В скобках
Ловко объявляли
Публике, что как в Китае,
Научились голограммы
Делать наши россияне.
И теперь так развлекают
Горожан, туристов, всех).
Эта версия успех
Заимела очень быстро.
Технологиям дивиться
Нечего; мы современны,
И в прогресс научный верим.
И разврат, что был на днях,
Тоже мало удивлял,
Это, всё-таки, Москва.
Так народ спокойней стал,
Изумляться перестал.
Встал Распутин на распутье
Возле перекрёстка. – Жуть я
Вижу впереди…
Может, братцы, обойти?
– Нет, Григорий, мы вперёд
Направляемся; ведёт
Нас туда сама судьба.
Впереди нас ждут дела
Величайшие! И мы
Выполним их для страны!
Глава 7. Гром
Горе увидал Распутин.
Он почувствовал, что кровь
Хлынет в мир, затопит людям
Разум; ад настанет вновь
На Земле в мгновенье ока.
По веленью злого рока,
Миллионами людей
Станут управлять инстинкты
Ненависти; снова зверь
В облике людском возникнет.
На народ пойдёт народ
И на царства встанут царства.
Глады, моры каждый год
По Земле распространяться
Будут с невообразимой силой.
Разбушуются стихии
Ураганами, цунами
И трясеньями земными.
Наводненья и пожары
Не утихнут в это лето.
Но страшней всего не это,
А война, – она нагрянет
В диком облике огня
Грибовидного. Не станет
Ни минуты и ни дня
Мирного в подлунном мире.
Чувства добрые покинут
Разум масс; и только злоба
Свою жадную утробу
Станет жертвами питать.
Каждый третий погибать
Тяжко, в злых мученьях будет.
Снова ад предстанет людям
В самых жутких проявленьях,
И опалит поколеньям
Память. Долго не забудут
Козни дьявола в миру…
Это рассказал Распутин.
– Эх, Григорий, что ж вы вдруг
Беспокоитесь за них?
Путь, а вовсе не тупик
Вы увидели; пройдут.
Помните, как было тут
Сотню лет тому назад?
И ничего, идут, живут,
Им привычен этот ад.
– Да, паниковать не надо.
Эти люди – твари, гады,
Далеко им до распада
Полного. (Добавил кот).
– А у меня болит живот
От ваших глупых разговоров.
Надо бы в кафе нам снова
Заглянуть и взять спиртного.
– Правильно, там безопасней.
Нас уже повсюду ищут.
Три пожарища прекрасных
Развели. Лишь пепелища
Мы оставим от Москвы!
– Барсик, перестань, остынь.
Давай спокойно посидим.
А что же делал Бороздин
В это время? Он звонил
Всем сотрудникам своим.
Только что с ним говорил
Сам шаман по аппарату,
И сказал, что им не надо
К нему ехать. А порядок
Можно будет навести
Другим образом, – найти
Надо им в церквях Москвы
Волны веры и любви.
И вот поехали они
Объезжать все храмы разом.
А мы за ними проследим,
Смогут ли найти алмазы
В грешном омуте бездонном?
Причитает монотонно
Пономарь, псалтырь читая.
Вот закончил. Пенье хора
Стройно, нежно зазвучало.
Кажется, над куполами
Воспарил звук голосов,
Стены храма поднимая.
Древнее звучанье слов
Прихожан объединяло,
Светом веры наполняло.
Верующих было мало
Средь собравшихся. Стояли,
В основном, как на уроке
Школьники, – следили оком
За реакцией соседей,
Ожидали одобренья
Благочестью своему.
Трудно было бы Христу
Отыскать здесь веру…
Вот и Бороздин лишь нервно
Аппарат переключал,
Нужных волн не замечал.
"Сильно нам попы мешают,
Думают о суете,
Глас молитвы заглушают.
Очень редко кое-где
Мысли веры возникают.
Редкие тут пребывают
В состояньи транса, но
Есть они. Мы всё ровно
Обнаружим здесь зерно
Доброе. Под почвой чванства
Похоронено оно
И украшено убранством
Внешних форм. Полно
Здесь чиновников от бога,
Вера их, увы, убога."
Всё-таки, нашёл он трёх
Или четырёх людей
С силой веры; с ними Бог
Был, как друг среди друзей,
Запросто общался с ними.
Эти люди не бубнили
Текст заученных молитв,
А от сердца говорили.
– Кое-что сумел найти.
Только, что же делать дальше?
– Я не знаю. Озадачен
Точно так же, как и вы.
(С ассистентом говорит
Бороздин, – в ларьке они
Спрятались вместе с прибором).
– "Не делайте вертепа в доме
Моего Отца…" А церкви скоро
Превратятся в магазин.
Посмотрите, сколько им
Распродать здесь предстоит.
Ладно б крестики, иконы,
Но ведь есть уже часы
"Отче наш" с покровом
Золотым!.. – Это не ново.
Мой знакомый прикупил
В бардачок, себе в машину,
Запах ладана, кадил,-
Ароматизатор сильный.
Поп святой водой кропил
Всё его авто обильно.
И за это заплатил
Он им так, что злые силы
Убежали торопливо.
Свят-мобиль себе купил.
– Ха-ха-ха! Вот это сильно!
– Ох, опять заголосили…
Может быть, пойдём на выход?
– Да, пора. Получше при́ход
Сможем отыскать, надеюсь.
Всё же есть сейчас по храмам
Сила веры, а не ересь.
– Есть, но что-то очень мало.
К вечеру насобирали
В аппарате нужных данных;
Применять их в дело стали.
Духов вызвали бывалых
На совет, и им внимали.
– Вы хотите, чтобы брани
Не было в миру кровавом?
Не помогут христиане,
Мусульмане, иудеи.
В мире царствуют злодеи.
Скоро вам конец, земляне!
(Молвил голос громовой.
Лик им это говорил,
С чёрной длинной бородой).
– Неужели нету сил,
Чтобы справиться с напастью?
– Дьявол вас проглотит пастью;
Он хозяин на Земле.
Тусклый, слабый, блеклый свет
Добрых чувств давно во тьме.
– Этот бес мозги нам пудрит,
Слушать мы его не будем!
(Разозлился Бороздин
И прибор переключил).
Дух Эйнштейна появился
На экране, и сказал:
«Катаклизм не случится;
И счастливый есть финал.
Горизонт событий шире,
Чем мы думали когда-то.
Много разных вариантов
Есть в подлунном нашем мире;
Все они осуществимы,
С долей вероятности
Разной. Есть исход
Из ситуации радостный.
Да только вот
Очень надо постараться
Вам, чтобы его найти.
Здесь под видом иностранца,
Ходит дьявол; он шутить
Не намерен. Надо вам
Бога отыскать в миру.
Он вообще-то не играл
В кости, но сейчас Он вдруг
Множество исходов дал
Из развития событий.
Свет добра в миру найдите
И побьёте сатану.»
– Мы собрали всех в одну,
Так сказать, волну в приборе.
Из церковных стройных хоров
И молитв, и добрых чувств
Сколотили «Златоуст»
Новый. А дальше что?
«Дальше, побеждайте зло.
Нет рецепта одного
От всех бед; ищите сами.
То, что нужно, я сказал вам.»
– Подождите! Ну куда вы?!
Эх, толку от них нет.
Говорят какой-то бред
И мгновенно исчезают.
Непонятно и туманно,
Как в библейских старых книгах.
Остаётся нам вериги
Одевать, и до Афона
С покаянием шагать.
Нет физических законов
Для такого вот дурдома!
Как ещё это назвать?!
А на улицах Москвы
Вновь волнение народа
Началось. В единый миг
Массой овладела злоба.
Люди стали бить витрины
И плакаты в магазинах,
Жгли огнём автомобили,
Окна на домах крушили.
Друг на друга нападали
С кулаками и с камнями,
И причин не понимали
Своей ярости жестокой.
Воплями и звоном стёкол
Переполнилась столица.
Чёрным дымом прокоптился
Каждый дом, огонь кругом
Языками в небо вился.
Страшный начался погром…
Каждый смертный торопился
Смерть другому причинить.
Все старались навредить
Своим ближним посильнее.
Чувства добрые сгорели
В адском пекле наважденья.
Пять часов кошмары длились;
Поздней ночью прекратились.
Небо злобно загремело,
Гром обрушился на землю,
Стрелы молний полетели
И полился ливень гневно.
Дождь смывал кровь с тротуаров;
Сотни трупов там лежали,
Сотни раненых стонали,
Но не слышно от раскатов
Грома было стоны их.
Небо вымыло своих
Неразумных чад слезами.
Ночь глубокая настала…
Глава 8. Звездочёт
Сирены на улицах не умолкали
До самого утра.
Скорая помощь не успевала
Спасать; погибали тела,
А с ними и души,
Наверно, в мир лучший
Они уходили с планеты Земля.
Гром громыхал, неустанно лил ливень,
Под тучами скрылась Москва.
Потоки тревоги с неба сходили,
Повсюду витала тоска…
В домах по квартирам люди ходили,
Не ведали бедные сна.
Что-то ужасное сделалось в мире,
Открылись ворота для зла.
Никто эти двери глазами не видел,
Но чувствовать все их могли;
Открыты они, через них заходили
Духи гнева – войска сатаны.
Паустовский, Мефенгрофен,
Чёрный кот, отец Григорий
Пили по утрам не кофе,
А вливали пива море.
– Слышали, что было ночью?
(Говорит друзьям Распутин).
– Я сегодня крепко очень
Спал, одетым и обутым.
Что могло произойти?
– Эй, Мефодий, погляди,
Он ведь ничего не знает!
– Вы сегодня крепко спали
И не слышали буянов.
Здесь дрались и убивали.
– Да! Машины поджигали
И громили все витрины
В магазинах! (Кот добавил).
Кровь потоками пролили!
Для двуногих нету правил!
Анархизм в миру воскрес!
– Барсик, в тебя словно бес
Поселился. Успокойся.
Мы сегодня встретим гостя;
И давай-ка, чтобы без
Грубых выходок тут было.
– И кого мы пригласили
На беседу в этот раз?
– А он явится сейчас.
Он могущественный, сильный,
И шутить нам с ним не стоит.
Видите, шагает длинный
И худой, и с бородою
Словно смоль. Я познакомлю
Вас. Он неизвестен
Был в миру, но его знали
Толпы неземных сознаний.
Он порядочным и честным
Звездочётом был в Эламе.
В Междуречьи меж царями
Диалоги вёл умело;
Без него не посылали
К ним послов. Любил он дело
Своей жизни, – с небесами
Был знаком сей звездочёт,
И беседовал часами
С ними. Знал он наперёд
То, что в мире сём настанет.
Очень жаль, что только вот
Знанье это не спасает
От судьбы. В недобрый год
Мудреца оклеветали
Пред царями, и сослали
Жить в безводную пустыню.
Очень сильно обозлили
Звездочёта. Стали
Для него врагами все.
Насулил он страшных бед
Миру; превратил в заклятье
Страсти своего ума,
Манускрипт он написал,
Призывая силы зла.
– Реки Тигр и Ефрат
Указал я местом сбора,
Духов я туда призвал.
(Так сказал новый знакомый
И, с поклоном, сел за столик).
Оглядев всех, продолжал
Речь свою. Был многословен.
– Я Хутел Иншушинак.
Мир вам, люди сего мира.
Этой ночью добрый знак
Я увидел; много было
Дикой злобы и страданий.
Рад, что вы меня позвали.
Сильный гнев живёт веками;
Время мщения настало!
Справедливый гнев во мне.
Я скитался по Земле,
Ждал, когда настанет час.
Ангельский я слышал глас,
Мог вселиться в рай блаженный,
Но остался в мире бренном
Для того, чтоб отомстить.
Вечно вы должны здесь жить;
Я же мог уйти из круга
Замкнутого и явить
Дух свой в новых измереньях,
Но остался здесь для мщенья.
– Эк тебя, мил человек,
Злоба крепко обуяла.
Жил бы свой бессмертный век
На покое. Я не знаю,
Как так можно разозлиться,
Чтоб от рая отвратиться?
– Непонятно вам, Григорий?
А мы слушаем с вниманьем.
– Да и я не прекословлю.
Просто, я не понимаю…
Продолжай давай Хутел,
Говори о чём хотел.
– Этот мир – юдоль страданий.
Не живут здесь, выживают.
Но есть путь в людском сознании
За пределы сей темницы;
И выходят единицы
Из огромной тёмной массы.
Вы обречены рождаться,
Чтобы почву удобрять.
Будете дышать, питаться,
Размножаться, погибать,
Думать, но не понимать.
Я же стану избавлять
Человечество от муки;
Всех отправлю разом спать.
Пробуждение наступит
В лучшем мире, – много их,
Тех обителей иных.
Лестница для восхожденья
Из планет неисчислимых
Уведёт к преображенью.
Рядом не сопоставимы
Те условия для жизни
С вашими. Вы слизни,
А над вами ходят люди.
Но вам даже мыслить трудно
О том уровне, который
Вас настолько превосходит,
Что пред ним вы – муравьи.
Достижения свои
В муравейнике скопили,
Не помогут вам они
Разум неземной осилить.
Ходите вы по следам
Своим собственным, не видя,
Что везде, и тут, и там
Жизнь разумная, но в виде
Недоступном насекомым.
Не живёте вы, а спите.
Загорится очень скоро
Муравейник; чёрным дымом
Он уже давно коптит.
Топливом послужит вид
Ваш, для новых эволюций.
В новом месте соберутся
Эти искорки сознаний
И заполыхает пламя
Лучшей жизни, совершенной.
Не случится то мгновенно;
Снова путь вам предстоит
В миллиарды лет земных,
В новом уголке вселенной.
Очень, очень много их,
Тех обителей, где жизнь
Возникает, погибает.
Неспособна ваша мысль
Тьму миров себе представить.
Всё пространство наполняет
Бесконечное сознанье,
Оно формы обретает
Разные для бытия.
Вы сейчас в своих телах,
Но всегда существовали
В вечном мироздании.
Мысль была вначале…
С вашей оппозицией
Я недавно говорил.
Но упрямый Бороздин
Не хотел амбиции
Свои сломить; переключил,
С раздраженьем, аппарат,
И с Эйнштейном воду лил
Почём зря. А был бы рад
Он послушать мой рассказ.
– Слушателей среди нас
Ты обрёл, мил человек.
Я бы слушал целый век,
Как ты складно говоришь.
А этот Бороздин, то бишь,
Он-то что ещё за хам?
– Мефенгрофен позже вам
Всё расскажет, объяснит.
– А я хотел бы уяснить
Вот что, конец света будет?!
Муравьи мы, а не люди,
Муравейник наш сгорит,
Так по-твоему выходит!
– Тише, Барсик, не кричи.
Извините. Кот на взводе
Постоянно. Продолжайте.
Внимания не обращайте
На него, он возбуждён
Днём и ночью; тигром он,
Видимо, был в прошлой жизни.
– Здесь бывали катаклизмы
Раньше, будут и сейчас.
Погибали организмы,
И черёд дошёл до вас.
Пламя ядерной войны
Мир людей испепелит;
Это даже и коты
Понимают. Сгинет вид
Обезьян прямоходящих.
Но, поверьте, то не страшно,
Ваши души будут жить…
За пределами Земли
Есть прекрасные миры,
В них восстать вам предстоит.
– И для этого нам нужно
Апокалипсис устроить?
Ты, наверное, недужный
На́ голову… Сколько боли
Людям причинить должны
Мы, чтоб где-то после жить,
Там у чёрта на куличках!
Нет уж, братец, это слишком!
Палачами мы не будем!
(Гневно закричал Распутин
И ударил иноземца
Кулаком по бороде).
Барсик тоже завертелся,
На подмогу подоспел,-
Цепкой лапою огрел
Мудреца по голове.
Мефенгрофен с Паустовским
Разнимать их попытались,
Но Распутин парень рослый,
Сильный, – тщетны оказались
Все попытки миротворцев.
Пиво из стаканов льётся,
Падают бутылки на́ пол;
Всё летит, крушится, бьётся!
– Хватит драться! Надо драпать!
К нам охранники идут!
– Ох, такое было тут!..
(Говорит бармен охране).
Целый час сидел здесь пьяный
Тип. Бутылки он расставил
И стаканы на столе
Для невидимых гостей.
Наливал им, бормотал
Что-то сам себе под нос…
«Белочку» я наблюдал!
Весь щетиною оброс
Тот мужик; ужасный вид
У него был, сразу видно,
Что запойный индивид.
А одет, прям так, солидно;
Смокинг, галстук, все дела.
Но уже потрёпан сильно.
– Свадьба, видимо, была,
День четвёртый или пятый
Отмечает, ха-ха-ха!
– Не смешно. Тут убирать мне
Горы битого стекла…