Часть восьмая
Андрей был подавлен. Он сидел на кровати, склонившись над темным экраном мобильного телефона, на который десять минут назад позвонил отец. Их с Андреем разговор вышел коротким.
– Сын, срочно приезжай домой, – после скомканного приветствия, слабым голосом произнёс отец.
– Что стряслось, папа? – спросил Андрей, нахмурившись.
– Мать… Она в больнице. С сердцем плохо. Приступ случился или что-то в этом роде, – сопровождая каждую фразу тяжёлым вздохом, сообщил отец.
Андрей почувствовал, как в груди разыгрался марш и вспотели ладони. Новость была резкой, как удар в лицо от доселе смеявшегося над твоей шуткой друга.
– Как она? Насколько всё плохо? – стараясь сохранять спокойствие, несмотря на разгорающийся внутри адреналиновый пожар, спросил Андрей.
Ему была известна особенность отца преувеличивать негативные события, но в этот раз он считал, что слова имели свой собственный вес, без особых преувеличений.
– Приезжай, сын, – вместо прямого ответа сказал отец. – Приезжай и всё.
– Папа, я не могу прямо сейчас приехать, – ответил Андрей и, после секундной паузы, добавил: – У меня с группой сегодня концерт.
Последняя фраза, видимо, острым крючком зацепила встревоженного отца, потому что его траурный, с придыханием, голос приобрёл гневный оттенок и усилился на несколько децибел.
– Концерт? То есть, какой-то там концерт для тебя дороже здоровья родной матери?!
– Папа, послушай. Я приеду, но не сегодня, – Андрей попытался перебить отца, но тот повысил голос чуть ли не до крика и выплёскивал свое возмущение, не давая сыну оправдаться.
– Чёрт побери, Андрей! Вот уж не думал, что тебе настолько плевать на родителей. Какие-то дурацкие гитары и обезбашенные друзья-музыканты для тебя важнее семьи! Мало того, что ты не прислушивался к нашему с матерью мнению и жизненному опыту, убежал из дома, ни с кем не обсудив своё решение, так ещё и стал равнодушным и бесчувственным. Пусть тогда это будет на твоей совести, если мать умрёт, не повидавшись с тобой. Я крайне разочарован!
Отец словно выплюнул последнюю фразу и отключился. Андрей сидел, не шевелясь, а в голове звенели обвинения и укоры. Глаза завлекло влажной пеленой, зубы невольно стали впиваться в потрескавшиеся от осеннего холода губы. Из-за столь острого разговора настроение Андрея свалилось намного ниже нулевой отметки. Немного совладав со своими чувствами, он попытался дозвониться матери на мобильный, но телефон был отключён. Тогда парень под напором волнения, страха и всё еще звучащих в голове гневных тирад отца, схватил телефон, намереваясь позвонить Лёше. Придется сообщить ему, что выступление группы отменяется, так как он, Андрей, незапланированно должен уехать из города. Он отыскал номер Лёши в записной книжке телефона и уже собирался нажать кнопку вызова. Секунда промедления дала мозгу Андрея возможность подавить приступ паники и запустить цепочку размышлений.
«Родители живут за триста километров от меня. Даже если я выеду сейчас, то прибуду домой только к утру следующего дня. За сутки, конечно, может произойти всё, что угодно, но я в любом случае не смогу на это повлиять».
Одолеваемый массой противоречивых мыслей, Андрей стал ходить туда-сюда по комнате, вертя в руках телефон, а в голове возникла следующая реплика внутреннего монолога.
«Лёха очень надеется на меня. Если я прямо сейчас сольюсь, он разочаруется в музыке окончательно и наша дружба сломается легче, чем сухой хворост. Тем более что концерт уже сегодня вечером, отменить своё выступление мы не в силах, многие ребята идут в «Ракушку» послушать именно нас. Я не могу подвести ни их, ни парней из группы».
Андрей мотнул головой, как бы соглашаясь с самим собой, после чего произнёс сам себе:
– Я отыграю концерт и сразу же из клуба помчусь на вокзал, где сяду на ночной поезд и уже завтра к обеду буду дома.
Размеренные размышления немного успокоили то и дело вспыхивающие эмоции Андрея. Он порылся в комоде, в котором его сосед хранил разного рода литературу и пожелтевшие от времени газетки, отыскал там пухлый потрёпанный справочник. Найдя в нем телефон больницы своего родного города, Андрей, ожидая худшего, позвонил на пост отделения реанимации.
– Реанимация. Дежурный доктор слушает!
Услышав на другом конце провода уставший голос врача, Андрей скороговоркой спросил:
– Можно узнать о состоянии пациентки Самойловой Натальи Алексеевны?
В трубке послышался шелест бумаги, после чего Андрею ответил всё тот же уставший безразличный голос:
– У нас такой нет, – и, спустя две секунды, добавил: – Мы перевели её в терапию несколько часов назад.
Поблагодарив доктора, Андрей повесил трубку. Кусая губы, он, как мантру, пробормотал:
– Так, из реанимации её перевели, это уже хорошо. Сейчас позвоню в терапию.
Андрей уже с долей облегчения отыскал нужный номер и попытался дозвониться в отделение терапии. После нескольких неудачных попыток, ему всё же удалось это сделать, и милый девичий голосок заверил парня, что состояние пациентки Самойловой стабильное, необходимое лечение она получает.
Приобретя более и менее ровное душевное состояние, Андрей подошел к окну и распахнул его настежь. Порывистый ноябрьский ветер ворвался в комнату, парусом надув пыльные шторы, разметав несобранные волосы Андрея, прошуршав бумагами на письменном столе. Стоя у окна, Андрей наблюдал за перемещением тёмно-серых неповоротливых туч и старался настроиться на спокойствие, к которому он стремился всю свою сознательную жизнь. Его отношения с родителями были не самыми радужными, однако сейчас, когда Андрей уже пять лет не жил с ними и виделся от силы два раза в год, парень ощутил, как важны они для него. Монотонный речитатив совести внутри головы Андрея утверждал, что он должен сейчас находиться в родном городке, возле больной матери, поддерживать растерянного отца, ведь больше помощи им ждать не от кого. Однако его то и дело прерывал высокий импульсивный голосок здравого смысла, который выкрикивал, что жизнь Андрея не может быть завязана только на интересах и нуждах родителей и что оказаться дома прямо сейчас он не может даже согласно физическим законам. Снедаемый этой внутренней борьбой, Андрей закрыл глаза и потряс головой, надеясь, что все ненужные и выматывающие мысли вылетят наружу и унесутся, подгоняемые порывами осеннего ветра.
Два часа спустя, Андрей уже был на репетиционной точке, где группа собиралась для генеральной репетиции с последующим отправлением в клуб для саундчека. Войдя в неотапливаемое помещение базы, Андрей застал там только Лёшу, который лежал на старом неудобном диване, укрывшись тонкой курткой.
– Привет. Отдыхаешь? – спросил его Андрей.
– Я ночевал здесь, – после протяжного зевка ответил ему Лёша. – Прикинь, вчера вечером прихожу домой с репетиции, а моя девушка (ныне бывшая) нежится в моей, сука, кровати с каким-то напыщенным индюком. Я его приложил пару раз об стенку, выкинул голиком за дверь, наорал на подругу и ушёл сюда. Вот говно, а?!
Лёша издал протяжный стон и несколько раз ударил себя по лицу.
– Какая-то чертовщина, – проговорил Андрей, присаживаясь рядом со страдающим вокалистом.
Он хотел было рассказать Лёше о маме, но подумал, что грузить и без того загруженного товарища своими проблемами не совсем правильно.
– Да хрен с ней, – после недолгой паузы и лёгкого самобичевания, громко произнес Леша, – Сегодня концерт, мы выступаем первыми, поэтому нужно дать такого ада, чтобы запомнилось всем и надолго!
Слушая восторженную речь Лёхи, Андрей окончательно убедился в правильности своего решения. Дождавшись прихода оставшихся участников группы, ребята приступили к репетиции. После предательского ухода Макса все гитарные партии пришлось переписывать под одну гитару, дописывать минусовки и уплотнять материал, чтобы не слышалось дыр в композициях. На это у ребят ушло несколько дней, и в эти дни полноценных репетиций не было. К тому же на долю Андрея выпал большой объем работы – ему нужно было экстренно выучить обновленный материал в сжатые сроки. И сейчас, глядя на активно репетирующих парней, с нетерпением ожидающих концерта и собственного выступления, Андрей четко осознал, что бросить их в столь ответственный момент он никак не может.
Примерно в три часа дня, когда на улице в довесок к порывистому ветру заморосил мелкий туманный дождик, к репетиционной точке подъехал старый, местами покрытый коростой ржавчины, микроавтобус, на котором ребят вместе со всем музыкальным оборудованием должны были доставить в рок-клуб для саундчека. За рулем автомобиля сидел мужик в дутой куртке и надвинутой на макушку подвёрнутой шапке. Он сидел за рулем с видом бывалого водителя, матерился через слово и поблескивал золотым зубом. Когда парни загрузили свою музыкальную поклажу в салон микроавтобуса и уселись на протертые, непонятно пахнущие сидения, водитель обильно сплюнул в открытое окно и резко рванул с места, мастерски петляя между припаркованных во дворе машин и выруливая из узких поворотов с изворотливостью ужа. Когда машина вывернула на проспект, водитель изъявил желание пообщаться с сидящим рядом с ним Андреем:
– Музыканты, да? – начал он, поглядывая на Андрея с частотой один поворот головы с секунду. – Музыка это-то хорошо, но главное, чтобы для души была. Чтоб прям ровно всё, чётко было.
Андрей сидел молча и не знал, что отвечать говорливому водителю. Но тому, судя по всему, собеседник нужен был только в качестве фигуры, сидящей рядом.
– Хотя развелось сейчас музыкантов, как собак недобитых, – продолжал водитель, агрессивно маневрируя по проезжей части. – Я вон водила честный, на хлеб себе зарабатываю, с утра до ночи по городу *башу, а вы чё? Побренчал, погорланил, бабки в карман и пошел в бар, пробухивать, *лять. Вот ты, волосатый, водить умеешь?
Андрей повернулся к водителю и покачал головой. Его одновременно забавлял и раздражал этот резвый мужичок с золотым зубом.
– Оно-то и понятно. Пока ты на парикмахерской экономишь да на гитаре своей бренчишь, разве научишься чему-то для жизни полезному?
Пока мужик поносил на чем свет стоит всех музыкантов и их увлечения, микроавтобус довез их до клуба. Андрей с большим удовольствием покинул душный салон и распрощался с водителем. Через некоторое время он с парнями уже был внутри клуба, где музыкантам следовало подготовить инструменты для настройки звука, пообщаться со звукорежиссером и организатором фестиваля.
Всё оставшееся до начала концерта время, Андрей боролся с бурлящей внутри тревогой. Стоило ему отвлечься от рабочих вопросов и на несколько минут отпустить мысли в вольный полет, они назойливым зудом скребли череп изнутри, а внутренности начинали тлеть от зажигающего их беспокойства. Но всё же Андрей был чётко уверен в правильности своего решения. Сидя за кулисами и повторяя отдельные части песен на неподключенной гитаре, Андрей слышал, как пустой зал наполняется людьми, чувствовал, как воздух вокруг сцены сгущается, энергия накапливается, а нарастающий шум оповещает о том, что долгожданный концерт начнётся в считанные минуты. Наконец волнение достигло высшей точки и Андрей больше не мог усидеть на месте. Он взглядом отыскал чёрно-фиолетовую шевелюру Лёши, который ободряюще подмигнул ему и кивком головы поманил к себе.
– Мы начинаем через пять минут. Готов? – с легкой хрипотцой в голосе спросил Лёша.
Вместо ответа Андрей показал большой палец и похлопал вокалиста по плечу. Проверив настройки гитары, Андрей стал слушать приветственную речь организатора фестиваля, уже вещавшего со сцены. И вот он услышал название своей группы, что давало старт их выступлению. Под рев толпы Андрей выбрался на сцену. Подключил гитару, переглянулся с барабанщиком и басистом. Легкий кивок Лёши, склонившего голову над микрофоном – и выступление группы ДНК Души началось.
Часть девятая
Лиса что есть мочи вопила и трясла растрёпанными рыжими волосами в такт ритмичной музыке. Вокруг неё прыгала, орала, взрывалась аплодисментами и запевами громогласная толпа таких же любящих рок-концерты энтузиастов, как и она сама. Выпитый у Милки дома алкоголь разгонял молодое сердце Лисы, усиливал её и без того мощный восторг. Милка, стоящая рядом с Лисой, то возносила руки кверху, ударяя ими в такт по воздуху, то проводила ладонями по лицу, эмоционально внимая каждому слову вокалиста и каждой ноте музыкантов. Лиса усмехнулась про себя – ей редко доводилось видеть лучшую подругу в таком эмоциональном возбуждении. Возможно выпитая водка оказала на подругу эффект более чем достаточный, либо же группа ДНК Души полностью резонировала с внутренними струнами души самой девочки, что тоже вполне оправдывало яркое горение Милки. В переплетении рук, разноцветных волос и громкой музыки, Лиса так же отметила, что Милка отдаёт большую часть себя, то и дело бросая взгляды на симпатичного длинноволосого гитариста. Подобравшись вплотную к Милке, Лиса крикнула ей на ухо:
– Он чертовски хорош!
Милка широко улыбнулась, блеснув глазами, и прокричала что-то в ответ, но мощная волна рифов, выдаваемая гитаристом, заставила толпу на время разделить подруг, увлекая их за собой в разные стороны. Группа играла практически без остановки, накрывая взмокших фанатов свежей порцией рифов, барабанных брейк-даунов и шелестящих басов. Вокалист между куплетами задиристо потрясал кулаками, бойко выкрикивал подбадривания и всячески разгонял и без того активную толпу до максимума.
«Надо будет найти их в социальной сети! Такие крутые парни!» – подумала Лиса во время очередной волны грува, в которой её худое тело кидало из стороны в сторону, а ноги едва удерживались на полу. Казалось, что бушующая толпа, как пульсирующий сгусток энергии, то сжималась, то расширялась, соединяясь с массивным спектром музыки, создавала картину некого магического действа, жизнеутверждающего и животрепещущего.
Под конец выступления, какой-то мощный бородатый парень подхватил и подкинул Лису наверх, где её, визжащую от восторга, унесло переплетение рук. В другой части бушующего моря живых тел, она увидела такую же возбужденную и восторженную Милку, которая замахала Лисе руками. Эмоции будоражили сознание, а яркие вспышки стробоскопов усиливали их многократно. Когда девочка вновь оказалась на твердом полу, голова её кружилась, а ноги подкашивались и мелко дрожали. Завершился сет группы утробным рыком вокалиста и серией рваных рифов от гитаристов. Безудержные овации поглотили всё вокруг, и группа покинула сцену под многоголосое скандирование собственного названия.
К Лисе подскочила взбудораженная Милка и заключила подругу в объятия. Девочки несколько минут простояли в такой позе, успокаивая свои усиленные сердцебиения, учащенные дыхания и немного остывая от ядерного выступления ДНК Души. Было очень жарко, девочки стали пробираться ближе к бару, чтобы утолить там жажду.
Вдруг Милка остановилась перед Лисой и стала озираться по сторонам. Через мгновение она заметила нечто, что было ещё не видно самой Лисе и, схватив её за влажную ладонь, потащила за собой, расталкивая стоящих вокруг людей.
– Эй, Милка, ты куда рванула? В туалет приспичило что ли? – на ходу весело спросила Лиса.
– Нет, нет. Это важно. Пойдём за мной, – с нотками нетерпения отвечала Милка и с неприсущей ей упорностью тащила подругу дальше.
В конце концов, девочки пересекли концертный зал по диагонали и оказались у запасного выхода, где толкалось несколько угрюмых охранников, а рядом с ними стояли двое парней. Милка остановилась в паре шагов от них и нерешительно замерла.
– Милка, что происходит? Зачем мы сюда пришли? – недоуменно спросила Лиса.
Милка посмотрела на неё, потом перевела взгляд на стоящих парней, облизала губы и скороговоркой проговорила:
– Помнишь, я тебе рассказывала о парне, который спас меня от Старшовой? Который смог бы помочь тебе разобраться со Святославом? Вот этот парень. Его зовут Андрей.
Милка резко кивнула в сторону и Лиса взглянула туда, куда она указала. Через секунду она тихонько охнула и присвистнула. В стоящих у выхода парнях она узнала яркого вокалиста и длинноволосого гитариста группы ДНК Души! Еле сдерживая себя, чтобы не завопить, она посмотрела на Милку.
– Тебя защитил гитарист ДНК Души? Почему ты не упоминала об этом?
– Я и не знала до сегодняшнего вечера. Он не говорил тогда, что играет в группе, – с долей смущения, перебиваемой восторгом, ответила Милка.
– Что будем делать? – Лиса вопросительно вскинула брови.
Вместо ответа Милка шумно выдохнула и, оставив Лису, робко подошла к музыкантам. Андрей стоял к Милке спиной и не сразу заметил её. До девочки донесся обрывок его реплики:
–…поезд через час, я буду дома ближе к трем часам дня. Надеюсь, там всё в порядке…
Вокалист, заметив залившуюся румянцем Милку, кивнул Андрею. Тот обернулся, и его задумчивое лицо осветлилось улыбкой.
– Привет, Милка! Неожиданная встреча, – произнес он, подмигнув девочке.
Милка отметила про себя, что Андрей, несмотря на их единственную встречу, вспомнил её прозвище.
– Фанатка? – воодушевился вокалист, так же подмигивая Милке, – Могу расписаться где угодно!
Андрей многозначительно посмотрел на него и тот, рассмеявшись, отошел. Предварительно он хлопнул Андрея по плечу, пожелав ему удачи. Андрей вновь посмотрел на Милку, вопросительно округлив глаза. Лисе, стоявшей неподалёку, надоело прятаться, и она решительно шагнула к подруге.
– Привет! Я Лиса, – с ходу представилась девочка, протягивая Андрею руку.
Тот с лёгкой усмешкой пожал Лисе ладонь и представился в ответ.
– Девчонки, спасибо, что пришли на концерт, но…
Конец фразы Андрея утонул в громкой музыке. На сцене начала своё выступление следующая группа. Понимая, что разговор в помещении не получится, Милка прокричала, обращаясь к Андрею:
– Мы можем поговорить? Важное дело!
Спустя пару минут, девочки, закутавшись в куртки и шарфы, вышли вслед за Андреем через запасной выход на заднее крыльцо клуба. С набережной подул пронзительный ветер, который тут же растрепал всё ещё влажные волосы Лисы и заставил её кожу покрыться мурашками. Ёжась от холода, она прижалась ближе к Милке, которая тоже подрагивала от резкой перемены окружающей температуры. Из клуба доносились приглушенные звуки продолжающегося концерта. Андрей взглянул на Милку, затем на Лису и с долей нетерпения сказал:
– Ну, слушаю вас, девчонки. В чём дело?
Лиса вкратце разъяснила парню свою ситуацию, рассказала про неудавшееся изнасилование, про преследования со стороны Святослава, не упоминая только о своих тревогах и внутренних переживаниях, чтобы не показаться чересчур сентиментальной. Андрей внимательно ее выслушал, после чего спросил:
– Я понял. Но только чего вы хотите конкретно от меня?
Лиса собиралась ответить, но Милка её опередила:
– Мы хотим, чтобы ты помог разобраться со Святославом. Так, как помог мне тогда, в сквере. Ведь ты настоящий…
Последнее слово Милка произнесла почти шепотом, и его значение ускользнуло от Лисы. Она взглянула на стоящего напротив парня. Лёгкая невесёлая улыбка затронула лицо Андрея, после чего последовал ответ:
– Это лестно, Милка, что ты обращаешься за помощью ко мне. Но ответь мне на вопрос: как я могу защитить твою подругу от этого Святослава? Или может быть, ты ответишь, Лиса? Вы предлагаете мне стать вашим охранником и ходить за вами по пятам? Или же пойти и проколоть шины у всех чёрных внедорожников города, чтобы они никого не преследовали? Извините, конечно, но ваша просьба довольно размытая и едва выполнимая. Лиса, если он тебя преследует и следит за тобой в интернете, обратись в милицию – у них больше опыта в работе с такого рода типами. К сожалению, я не до конца улавливаю, как в данной истории конкретно я смогу помочь. А сейчас, простите, я должен вас покинуть. У меня у самого проблемы, которые нужно экстренно решать.
После этой разочаровавшей девочек речи, Андрей коротко кивнул им и, спустившись по ступеням вниз, пошел прочь. Отойдя на несколько шагов, он повернулся и добавил:
– И да, расскажите об этой ситуации родителям. Лучше них никто вам не подскажет, как следует поступить.
Лиса смотрела на удаляющуюся вдаль гордую фигуру Андрея и чувствовала, как её колотит. И дело было не в холоде – к нему-то она уже привыкла – её била дрожь, а вязкая субстанция страха вновь заполняла её изнутри. Девочки стояли в недоумении и в полной беспомощности. Милка повернулась в Лисе и тихонько произнесла:
– Я… я думала, он поможет.
Эта тихая беспомощность в голосе Милки почему-то разозлила Лису. Она громко фыркнула:
– К чёрту это все! Тоже мне, нашла защитника! Самовлюбленный болван, вот кто твой Андрей. Да мне вообще плевать, пусть даже я сдохну!
Оттолкнув Милку, Лиса быстрым шагом сбежала с крыльца и торопливо зашагала в сторону набережной. Ветер размазывал по её лицу внезапно выступившие слёзы. В горле начинало саднить. Лиса слышала за спиной семенящие шаги Милки и её жалобные просьбы остановиться. Однако гнев завладел ею и Лиса, не оборачиваясь, крикнула подруге, чтобы та отстала, после чего бросилась бежать.
Она долго неслась вдоль набережной, потом, выдохшись, перешла на быстрый шаг и, свернув на проспект, пошла вдоль большого торгового центра. Лиса толком не могла объяснить даже самой себе ту резкую смену своего эмоционального фона. Конечно, это было частично оправдано, ведь Милка обещала ей, что Андрей обязательно поможет решить проблему. И Лиса с того самого вечера, как подруга рассказала ей про Андрея, представляла себе, что её невзгоды мигом улетучатся, едва им с Милкой удастся найти Андрея и рассказать ему всё. И вот судьба или случайность дала девочкам такую возможность – они повстречались с Андреем, который оказался не таким уж героем, коим описывала его Милка, а обычным человеком, которому плевать на других людей. Лиса прокручивала в голове эту мысль и практически удовлетворилась ею, если бы не яркий лучезарный взгляд Андрея, который всплывал в памяти девочки. Где-то глубоко внутри себя у Лисы было ощущение, что Андрей отказал неспроста и сегодняшняя их встреча будет не последней. Но из-за жгучей обиды и колкой злости Лиса не могла сфокусировать свои размышления на этом и, пылая изнутри, неслась вдоль жилых домов, сама не зная куда.
Спустя неопределённый отрезок времени, телефон Лисы, мирно лежавший во внутреннем кармане рюкзака, разразился громким звонком. Девочка подумала, что это Милка решила отыскать её таким способом, поэтому достала трубку и, не глядя на экран, грубо ответила:
– Я не намерена сейчас с тобой разговаривать. Отстань от меня! Не хочу ничего обсуждать!
Но в ответ в трубке зазвучала не испуганная интонация Милки, а тягучий ленивый голос неизвестного человека. Вернее, неизвестным он показался Лисе лишь в первые секунды разговора.
– Не нужно ничего обсуждать, детка. Почему ты такая возбужденная?
Лиса вздрогнула и быстро взглянула на экран мобильного. На нём отображался отнюдь не номер Милки. От неожиданности большой палец невольно нажал на кнопку отключения вызова. Лиса судорожно выдохнула от осознания того, кто с ней сейчас разговаривал. Голос принадлежал Святославу, который непонятно откуда узнал номер телефона Лисы. Страх завладел ею в доли секунды, девочке стало трудно дышать. Она плюхнулась на стоящую неподалеку влажную скамейку и уперлась руками в ее шероховатое сидение. Телефонный звонок повторился. На экране был всё тот же незнакомый номер, адресат которого был уже известен Лисе. Подрагивающий палец замер над кнопкой ответа. Две секунды девочка колебалась, но в итоге нажала на неё.
– Чего же ты так резко обрываешь разговор? – как ни в чем не бывало, продолжал Святослав. – Некультурно прерывать собеседника на полуслове.
– Чего ты хочешь? – из последних сил сохраняя призрак спокойствия, спросила Лиса. – Откуда у тебя мой номер?
– А ты узнала, кто я? – насмешливо поинтересовался ленивый голос, ловко игнорируя второй вопрос Лисы. – Мне даже не нужно утруждать себя, чтобы представиться?
– Святослав, – выдохнула в трубку Лиса, сжимая бьющиеся мелкой дрожью зубы и прикусывая губу.
– Вообще-то я Мартин, – фраза оборвалась коротким смешком, – Впрочем, ладно. Оставим эти забавы. Раз ты меня узнала, не буду больше скрываться.
– О-очень мило с твоей стороны, – Лисе удалось обуздать свой панический страх и выровнять интонации. – Но ты так и не сказал, чего хочешь.
– Увидеться хочу, – ответил Святослав. – Прямо сейчас.
Лиса вздрогнула. Ей стало совершенно чётко казаться, что Святослав где-то неподалеку, следит за ней из-за тонированного стекла своего джипа. Она стала озираться по сторонам, но среди припаркованных на соседней площадке машин не заметила подозрительных автомобилей. Пауза затянулась. Лиса, чтобы занять время, спросила:
– Зачем нам видеться?
– Должна быть причина увидеться? Я скучал, – ответил Святослав.
– А я нет. Слушай, Святослав, не знаю, откуда у тебя мой номер и вообще, какую цель ты преследуешь, но тебе лучше от меня отстать. Не пиши мне, не звони и не следи за мной. Иначе… иначе я всё расскажу своим друзьям! И тогда… Итог тебе не понравится.
Лиса чувствовала себя первоклашкой, которая обещает закатать в асфальт ВДВ-шника, лениво плескающегося в фонтане. Святослав рассмеялся.
– Ой, полегче, юная воительница. Я не готов к встрече с твоими крутыми друзяшками. Давай решим вопрос мирно: мы встретимся на Бетонке, пообщаемся и после этого я отвалю. Идёт?
«Откуда он знает про Бетонку?» – мелькнула мысль в голове у Лисы, но она её не озвучила. Очень много Святослав знал о ней и это пугало девочку. Лиса молчала. Она пыталась думать, но из-за бессвязности мыслей, ничего дельного в голову не приходило. Святослав ждал и размеренно дышал в трубку, периодически цокая языком и причмокивая губами, что довольно сильно раздражало Лису. Ей и без того было трудно размышлять, но раздражение и злость на Святослава быстро заволокли сознание пеленой. И прежде чем голова Лисы успела что-либо сообразить, её голос сердито бросил в трубку несколько отрывистых фраз:
– Хорошо, пусть будет по-твоему, Я приду. Но если после этого ты продолжишь меня доставать, пеняй на себя!
Не дожидаясь ответной реплики, Лиса отключилась и затолкала телефон на самое дно рюкзака. Она развернулась и направилась к Бетонке. По дороге девочка пыталась разобраться в своём эмоциональном состоянии. Страх, одолевавший Лису на протяжении недели, прежде забиравшийся в тайные уголки её снов, закрывавший потными ладошками глаза разума, и обрушившийся на неё с новой силой после того, как она услышала голос Святослава, вроде как отошёл на второй план. Лениво-тягучая манера речи загадочного парня, его насмешливые реплики и надменность в каждой фразе смачными плевками запачкали страху его засаленный костюм, и тот уступил бразды правления раздраженности и злости, отправившись на задворки сознания отмываться от неприятностей. Именно под туманом злости, сознание Лисы приняло мимолетное решение о встрече со Святославом. Конечно, сама она свой поступок оправдывала тем, что устала от всей этой истории, и единственным желанием было, как можно быстрее её закончить.