Хроники миров. Изгнанники

От раздумий ее отвлек закончивший свое дело незнакомец. Тот тоже подошел к ручью и стал очищать себя от крови животного. Как, интересно, он не заляпал плащ? У Ракель на джинсах и куртке оказалось множество алых пятен, которые толком и не отмывались.

Закончив умываться, незнакомец поманил Ракель за собой и махнул на траву перед собой, очевидно, приказывая сесть, что та и сделала. Не в том месте, где они ели – там вся земля пропитана кровью – а в паре метров от него. Затем подросток стал показывать жестами довольно примитивные вещи, из которых девочка все-таки поняла, что они тут собираются спать. А также и то, что из травы высовываться нельзя. На всякий случай кивнув, когда незнакомец закончил, она легла прямо на землю. Усталость брала свое, так что ей оказалось все равно на то, где спать. И даже на то, что по ней поползли мелкие светящиеся жучки. Тем более на фоне съеденного мяса, отрезанного прямо с туши, это не казалось чем-то необычным. Уже в полусне она ощутила, что незнакомец сунул ей за пояс что-то холодное. Сил хватило, чтобы посмотреть, что это за предмет: оказалось, тот же нож со слабым фиолетовым ореолом, который она оставила спросонья. И это был последний образ перед тем, как сон затянул ее полностью.

Несмотря на огромную усталость, спала Ракель плохо: ей впервые в жизни приходилось лежать на твердой земле и на открытом воздухе, а хуже всего было то, что по ней ползали насекомые. Да и последние события сыграли с ней злую шутку: если девочка начинала засыпать, то ей в голову приходили жуткие образы. Но несколько часов поспать все же удалось. В итоге к утру она оказалась полностью разбита, и силы покинули ее. Да вдобавок стал побаливать живот, наверняка от сырого мяса. Не привыкла она к такой пище.

Спутник Ракель заставил ее встать, как только показалась заря. Свечение травы исчезло, все необычайные цветы закрылись, превратившись в зеленые стебли, – в общем, все выглядело почти так, как на Земле, если не учитывать висящей в небе все на том же месте планеты, но освещенной уже с другой стороны и поубавившей в яркости. Помимо него на осветленной части небосвода очень медленно плыл спутник, выглядевший как тонкий лунный серп, но в полулежачем положении.

Ракель поежилась, поскольку за ночь температура упала, да еще и поднялся ветер, раскачивающий траву.

Внезапно незнакомец что-то приглушенно проговорил, и выражение его лица изменилось со спокойного на злое – и он заставил Ракель пригнуться. Сначала она не поняла, в чем дело, но через несколько секунд услышала далекие голоса. Тут же незнакомец грубо пихнул ее в траву, а сам отполз и скрылся с другой стороны поляны, где они спали.

Ракель не знала, что делать: лежать тихо, отползать, попытаться бежать – что? Поскольку ответа ей никто дать не мог, она решила поискать глазами тех, кто разговаривал. К счастью, это не составило большого труда – их волосы светились так же ярко, как и у ее спутника, только другими цветами, а капюшоны они не надели. Поэтому даже из высокой травы не пришлось высовываться – блеск виден ото всюду.

Их было трое – не те, которые вчера гнались за Ракель: цвета другие – и они шли прямо на поляну. В любом случае необходимо отползти, поскольку путь неизвестных существ, похожих на людей, лежал прямо через притаившуюся Ракель – и она начала медленно пятиться назад. Как только существа вышли на поляну, девочка смогла рассмотреть их подробнее: так же, как и у всех ранее встреченных обитателей, у этих длинные волосы, и у каждого из них собственный цвет – какой-то рыжий, темно-зеленый и светло-зеленый. Но в отличие от остальных, одежда этих представляла собой легкую кольчугу из металла, не отражающую свет, хотя и отдаленно напоминала плащ. А ноги почти целиком закрывала ткань, по образу напоминающая длинную юбку. Впрочем, на этой «юбке» были вшиты пластины из все того же металла. Но сколько ни смотрела на них Ракель, найти оружия она так и не смогла.

Вдруг один из них подал какой-то сигнал, так что все трое замолчали. Похоже, они обнаружили кровь на траве – красные пятна все еще не впитались в землю. Затем они почти синхронно надели серые маски из ткани, скрывающие лица, а также узоры вокруг глаз, а поверх – капюшоны, скрывающие свечение волос. У одного из них в руках, словно из воздуха, оказался длинный клинок.

Ракель не стала ждать дальнейшего развития событий, она отползла от края поляны и направилась вглубь зарослей. Это было ошибкой, так как трава неестественно зашевелилась, да и шума она издала достаточно, чтобы привлечь внимание существ.

Один из них вмиг метнулся к Ракель в траву, срезая часть ее клинком, а остальные остались его прикрывать – и у них в руках появились оружия, напоминающие ружья со стрелой в дуле. Ракель замерла, но было уже поздно – неизвестный срезал траву над ее головой и заметил девочку. Сначала он замахнулся на нее мечом, но вдруг замер с поднятой рукой, словно парализованный. Его глаза выражали удивление, причиной которому служило, возможно, то, что на этой планете не жили люди, так что может он их вообще раньше не видел.

Тут же с левой стороны послышался глухой удар, а затем свист. Какая-то мерцающая волна понеслась, раздвигая траву, в сторону застывшего незнакомца. Тот успел только развернуться, как волна сбила его с ног, заставив выронить меч. Но он все-таки не упал: резко развернувшись, тот быстро выпрямил руку, из области ниже локтя которой тут же вырвалась огненная вспышка, направленная в сторону источника волны. Тут же затаившийся спутник Ракель встал во весь рост – на него и была направлена вспышка – и сделал какое-то движение рукой в воздухе. На миг вокруг руки возникло сияние, но этого хватило, чтобы огненная стрела отскочила в сторону и исчезла в траве, оставив за собой обожженную землю. А затем двое существ – и ее спутник, и второй, кинулись друг к другу выставив перед собой мечи. Один из оставшихся на поляне выстрелил из «ружья» в спутника, но, похоже, промахнулся, так как стрела пролетела мимо, а затем он, кинув оружие и взяв свой меч, поспешил на помощь к союзнику. А второй находившийся на поляне не сдвинулся с места и держал на мушке Ракель, но, что странно, не стрелял. Наверное, для того, чтоб она никуда под шумок не ушла.

Со стороны слышались грозные крики вперемешку со звуками боя и лязгом металла. Также возникали огненные, мерцающие и синие всполохи, порой вырывающиеся из рук существ. Ракель чуть привстала и увидела, что ее спутник стал сдавать назад – плащ местами обуглился, на лице появились красные царапины – двое грозных противников ему не по зубам: он только защищался от ударов. Пожалуй, противники мастерски владели мечом.

Внезапно незнакомец, державший «ружье», перевел его с Ракель на ее спутника и выстрелил. Все произошло настолько быстро, что Ракель очнулась только после того, как ее спутник с криком от боли упал в траву. Похоже, враг попал. Но крик продолжался недолго, те двое рядом с ним нагнулись – и спутник умолк. Что они с ним сделали – Ракель не удалось разглядеть, да и ей не дали, как стрелок подбежал к ней и повалил на землю. Ракель не сопротивлялась, поскольку понимала, что это бессмысленно.

Наспех обыскав ее, но не обнаружив кинжала за спиной, спрятанного под одеждой, существо схватило ее за воротник и подняло на ноги, а потом ткнуло мечом в спину, толкая вперед. При этом он что-то говорил, но Ракель, как обычно, не поняла ни слова. Одновременно с этим двое других подняли раненого. Как оказалось, тот был жив, да еще и в сознании, просто ему в рот засунули кляп, чтоб не кричал. А стрела из ружья попала ему в ногу, порвав плащ, и до сих пор там торчала. Соответственно, ткань вокруг нее пропиталась кровью, и периодически капала на землю. От такой картины Ракель начало тошнить.

Один из тех, кто поднял раненого, внезапно сорвался с места и убежал прочь. Неужели здесь еще кто-то был?

Между делом двое сняли маски, и теперь Ракель могла подробнее рассмотреть их лица. Такие же крупные круглые зрачки, такая же тонкая сияющая радужка вокруг них; на коже вдоль висков присутствовал узор, правда, он был индивидуален для каждого существа, но симметричен у любого из них. А в целом выглядели оба немолодо. Если бы это были люди, Ракель бы дала им лет по тридцать-сорок. И, кажется, одно из существ, с темно-зелеными волосами, ведущее раненого, женского пола: женские черты лица хорошо проглядывались. Но кто же они такие? Если Хранителей еще можно с натяжкой назвать людьми – у тех хоть и светились волосы, но глаза были человеческими – то эти однозначно не люди. Теперь у Ракель окончательно развеялись всякие сомнения насчет внеземной жизни, да еще и такой разумной.

Стоявшее сзади существо вновь толкнуло Ракель, и они пошли вдоль ручья. Так, они добрели с почти открытой местности до более густого леса, чем тот, в котором Ракель путешествовала вчера. По дороге к ним присоединился третий незнакомец – с рыжими волосами. Существа коротко перебросились словами из своего языка и замолчали. Выражение их лиц теперь оставалось совершенно непроницаемым, так что понять, куда их ведут, не представлялось возможным. Пожалуй, вселяло надежду то, что их еще не убили. Оставалось надеяться, что так и будет.

Глава 6. Ла-Айнтрив

Воин клана был весьма озадачен. Сейчас он вместе со своими соплеменниками вели двоих пленников, неожиданно попавшихся на их территории. Одного из них – молодого астрана – он слишком хорошо знал. Несколько Больших Циклов назад тот предал клан. Конечно, не один, и главным зачинщиком был не он, но, хоть и на тот момент он являлся лишь учеником, все равно пошел против соплеменников. А потом исчез, и с того момента никто из клана не видел группы предателей. Большинство предполагало, что они ушли или, может быть, вступили в другой клан. Но, видимо, нет, поскольку, один из них вернулся и сейчас идет перед воином.

А вот откуда тут взялась циалка? Существо из другого мира, которое, по идее, ничего не должно знать об астранах. Воин сразу узнал одну из них, хоть видел впервые, – ему рассказывали о циалах: об их странных глазах, несветящихся волосах, непонятном языке, а также об их мире. Она сюда попала случайно? И что делала вместе с предателем? Может, он потянул за собой? Это были вопросы, на которые воин ответить не мог. Так же, как и его соплеменники, сбитые с толку не меньше, чем сам воин, хотя, как и он, не показывали этого.

– Вокруг все спокойно, – доложил подбежавший астран с рыжими волосами, – никаких иных следов поблизости, кроме тех, что оставили эти двое.

– Хорошо, Лиреанд. Помоги Силирне с предателем – мало ли что удумает. Не хватало еще, чтоб он сбежал.

– А что с циалкой?

– Она слабая, – усмехнулся воин. – Это чувствуется. Вряд ли умеет даже сражаться.

Лиреанд кивнул и подошел к соплеменнице, контролирующей предателя.

Большую часть дороги воины шли молча. Направлялись они к ближайшей стоянке охотников. Вообще, их троих назначили в одну охотничью группу, назначив старшего воина со светло-зелеными волосами главным. Но сейчас приходилось возвращаться без добычи из-за неожиданной встречи. Впрочем, теперь его мало волновала добыча – глава всей стоянки отправил несколько таких групп, и куда важнее был возникший вопрос об этих двоих.

Воина звали Шехнейр, а полное его имя звучало как Шехнейр ан-Дархемая. Что означала первая часть, не знал уже никто: значения многих имен затерялись в глубине веков, остались только названия как наследие великих племен древности. А что обозначала вторая часть имени, знали все – это собственный цвет. Цвет волос астраны не выбирали – они рождались с определенным оттенком, и второе имя было известно остальным с самого начала жизни. Посему до начала обучения к маленьким астранам обращались по имени цвета, и только потом им давали уже воинские имена. Во всяком случае, так было устроено в клане Шехнейра – Ла-Айнтриве.

Клан Ла-Айнтрив в переводе значил «песчаный склон», а получил он это название благодаря длинному и широкому песчаному побережью озера с южной стороны территории, проходящему вдоль всей южной границы. К тому же, то побережье пологим было лишь у самого озера – чуть подальше от воды земля резко взмывала, образуя складки, между которых лежал песок. Порой даже ветер не мог выдуть его оттуда. А здешние астраны часто посещали прибрежную границу, и со временем незаметно название берега закрепилось за самим кланом.

Шехнейр всю жизнь провел в клане – он родился здесь, стал учеником, а затем воителем, и всегда был верен Ла-Айнтриву. Впрочем, как и большинство его соплеменников.

Когда воины вошли в лес, показался первый луч Альтрауса, но небо быстро затянулось облаками, так что вскоре он скрылся за ними, как и Ариантарив, неподвижно висящий в небе. Подул холодный ветер, но под деревьями он ощущался очень слабо – они служили барьером для воздушной стихии. Здесь, на границе леса, холмистая равнина заканчивалась. В лесу холмы, на равнине небольшие, переходили в серые скалы, сильно увеличивая свои размеры, а в особенности высоту, так что в нем образовывались глубокие овраги, карстовые озера и даже небольшие складчатые горы, преимущественно на восточной границе. Обычно астраны не лезли на вершины скал, предпочитая передвигаться между ними понизу либо по наиболее пологим склонам, используя выдолбленные дороги. Как правило, скалы зарастали мхом, травой и деревьями, так что их серый цвет проглядывался только в сезон холодов. Некоторые из них, преимущественно небольшие, целиком покрылись лесным массивом, так что определить наклон можно только по верхушкам деревьев, а наиболее крутые обнажали склоны, местами закрытые мхом, а местами и обнаженные.

– Может, не стоит тащить эту заразу в лагерь? – спросила Силирна, указывая на пленников. – Вождь же разрешил убивать любого предателя, так зачем мы их ведем?

– Прошло слишком много времени.

– Ты думаешь, клан все простил и забыл? Да после того, что сделала эта группа, снисхождения они не дождутся!

– Я не об этом. Понимаешь, они сразу после изгнания бесследно исчезли. А теперь кое-кто вернулся и, возможно, не один. Ты хочешь узнать, зачем?

Силирна ничего не ответила, лишь злобно толкнула пленника. Ей не нравилось, что предатель не только еще жив, но и слышит каждое их слово. Шехнейр мельком на него взглянул, на миг оторвав взгляд от циалки, которую вел сам. Судя по его виду, еды у него не так много. Что ж, так и им и надо.

– Да, еще непонятно как тут очутилась циалка. И вряд ли она сама сможет объяснить.

– Я поняла. Как думаешь, Хранители что-то напутали? Ведь это они выпроваживают астранов с того мира.

– Может и так. Они с защитой своего мира совсем из ума выжили, – вмешался Лиреанд. Несмотря на свои слова, в голосе воина чувствовалась неуверенность – вряд ли Хранители стали бы делать что-то, не имея плана, и, уж тем более, ошиблись бы. Да и отправлять циалов в Астранкат – против их же правил.

– Ничего не могу сказать, – лишь отмахнулся Шехнейр.

Они добрались до стоянки охотников, когда небо полностью скрылось за серыми тучами. Шехнейр на некотором расстоянии учуял соплеменников, а затем и услышал их голоса.

– Вот разгалделись! Прямо дети, а не воители.

Шехнейр вышел на вытоптанную поляну. Некоторые астраны сразу перестали разговаривать. Они с любопытством уставились на пленников, и каждый шаг Шехнейра заставлял все большее число астранов бросить свои дела и подойти ближе, чтоб посмотреть, прежде всего, на циалку. Это, несомненно, заинтересовало главаря.

– Поймали что-нибудь? – спросил подошедший астран с ярко-желтыми волосами. Воина звали Нертелир ан-Альтрая, и он выглядел немного старше самого Шехнейра.

– Вот. Если это можно считать за добычу. Неожиданная встреча с предателем. В компании с циалкой.

На Нертелира последнее предложение подействовало так же, как и на Шехнейра некоторое время назад:

– Циалка? Откуда?

– Знал бы ответ, поделился. Да только на нашем языке она не разговаривает.

– Что эти двое делали?

– Судя по этому мешку с мясом, изъятому у предателя, охотились на нашей территории, – Шехнейр кинул мешок на землю.

– Куда они направлялись?

– Вероятно, к границе с Ла-Рильяхом, но не напрямую, а вдоль нее, как будто совершая обход нашей земли. Трава была примята именно в круговом направлении. И, кроме этих двоих, никого рядом. Не будь сегодня охоты, они бы прошли незаметно.

Ла-Рильях – соседний клан за западной границей Ла-Айнтрива. Нередко с воителями того клана происходили стычки, чаще всего по причине охоты в чужих угодьях. Они часто нагло нарушали границы. Шехнейр сразу вспомнил шрам на плече, оставшийся во время одной такой стычки.

– Вождь решит, что с ними делать. До тех пор никому их не трогать, но следить внимательно. Шайн,– объявил Нертелир. Его-то и назначили главным во всем охотничьем лагере, который сейчас окружил разговаривающих со всех сторон.

– Вести их в поселение?

– Шайн. Шехнейр и Лиреанд, вас двоих хватит. Остальным вернуться к охоте, – сказал он так, что всем было слышно, а потом тихо добавил специально для Шехнейра:

– Не забудь связать обоих. Предатель ведь драться умеет, а от циалов можно ожидать чего угодно, хоть и рассказывают про их беспомощность.

Шехнейр и Лиреанд так и сделали. А потом они погрузили пленников в повозку, напоминающую телегу.

– Давай, я поведу каларцев, – предложил Лиреанд, глядя на крупных животных – крупнее астранов – стоящих в наскоро сделанном загоне из дерева. Эти животные ни на какие из земных видов похожи не были: серая гладкая кожа, большое почти круглое туловище, длинные и мощные лапы с крючковатыми когтями на них; шея настолько короткая, что, казалось, голова была приделана прямо к туловищу. Хвост же, как ни странно, длинный, реагировал на любое дуновение ветерка. Запрячь каларцев для того, чтобы везти повозки – лучшая идея, ведь животные обладали неиссякаемой силой благодаря, прежде всего, своим мощным лапам. Особенно в лесу, так как в виду своей мощи они шли напролом, словно таран, сминая кусты и непрочные деревья. Вообще, на каларцев можно сесть и верхом, но, ввиду их круглой спины, неудобно, и обязательно придется специально седлать. При необходимости астраны ездят на них, и все же для верховой езды больше подходят другие вьючные животные, которых на территории клана мало. Да и преимущество тех было только на открытых ландшафтах, ведь они хоть и развивали гораздо большую скорость, чем каларцы, но обладали силой значительно меньшей, вследствие чего в лесу им приходится обходить препятствия, да и слишком нагрузить не выйдет, в отличие от каларцев. Вот и клан предпочитал чаще всего использовать каларцев, что для езды, что для грузоперевозок, поскольку большая часть территории клана представляла собой скалистый лес, и только западная часть – холмистую степь. Да и каларцы могли достаточно разогнаться на равнине – несмотря на мощный вид, они не были медлительными.

Подготовив все необходимое, Шехнейр сел вместе с пленниками в телегу, а следом за ним – Лиреанд несколько правее, чтоб иметь возможность управлять каларцем. Так, повозка тронулась, и они отъехали от стоянки охотников. Нертелир проводил их желтым взглядом, пока повозка не скрылась за поворотом.

Они ехали достаточно быстро, ведь дорога давно была протоптана и заезжена соплеменниками – ей пользовались часто, и все же Шехнейр знал, что они приедут в лагерь, когда начнет темнеть. Дорога шла то низинами, то виляла между гор, и иногда Лиреанду приходилось подтормаживать каларца, чтобы не сорваться вниз, особенно на крутых поворотах, на склонах скал. Но в целом новых приключений по пути не возникло.

Шехнейр глянул сначала на предателя – его лицо выражало лишь злость, и, если бы не кляп, наверняка он бы наговорил много чего неприятного. Зато кровь с ноги капать перестала, даже засохла, но стрела, похожая на металлический клин до сих пор торчала там: никто и не думал ее вытаскивать. А затем взглянул на циалку, и она, в отличие от бывшего соплеменника молчала, хоть рот ей никто закрывал, и ее глаза выражали лишь усталость. По астранским меркам она выглядела где-то в возрасте младшего ученичества, но даже ла-айнтривские ученики умели больше, чем она. Все же странные существа эти циалы, Астранкат точно не для них. Не зря, наверное, они не видят у себя под носом целого мира, хотя и ищут что-то. Однако тут частично виноваты Хранители, которые не давали обнаружить тем параллельный мир, но воин не испытал к ним ничего, кроме презрения. Впрочем, как и почти все ла-айнтривцы. Корни этой вражды пошли еще с древней войны между Хранителями и астранами. Те хотели подчинить всю планету, в том числе и астранов, но в итоге Хранители были выгнаны с Астранката. Зато теперь, стоило только астрану попасть в Циаланкат, как Хранители отыскивали его и чаще всего убивали, прикрываясь защитой циалов от внешней угрозы. Те, конечно, обладали большими и физической, и магической силами, да и владели технологиями, но их численность не столь большая – астранов намного больше. Возможно, поэтому они еще не вторглись в Астранкат. А самим астранам попасть в тот мир крайне сложно – сами порталы образовывались редко, да и были нестабильными, а сотворить хотя бы такой – мало у кого получалось. Шехнейр лишь сплюнул: Хранители поступали вовсе не как воители, а как трусы. Наведаться бы в Циаланкат сразу всем несколькими кланами, интересно, что бы они делали?

К слову, к циалам весь клан относился пренебрежительно, считая тех слабыми и никчемными. Это отношение не было специфичным только для Ла-Айнтрива – оно распространилось на всех астранов. Да если бы не Хранители тех не защищали, то астраны уже давно бы правили на обоих планетах сразу! Многие астраны хоть раз в жизни мечтали о вторжении в Циаланкат и захвате планеты – и такие мысли одобрялись остальными.

Большинство информации Шехнейр знал лишь по преданиям да по рассказам старейшин, но предпочитал ей верить. Вот уже очень давно из их клана никто не попадал в Циаланкат – воин даже не знал, где располагались порталы, ведущие в тот мир. Старейшины клана говорили, что они не открывались вот уже около пятидесяти больших циклов. Но раз сюда попала циалка, то, видимо, один из порталов открыли Хранители.

Шехнейр попытался заговорить с ней:

– Эй… Как ты сюда попала?

Циалка лишь взглянула на него и попыталась ответить, но воин не понял ни слова. На этом разговор и был закончен.

Как и предсказывал Шехнейр, к лагерю они подъехали лишь тогда, когда вокруг воцарился сумрак, а растительность подготовилась к ночной жизни – кончики трав уже покрылись светящейся оболочкой, хотя стебли все еще оставались зелеными. Сквозь тучи едва пробивался свет Ариантарива – ближайшей планеты к Астранкату. На том месте вместе самой планеты сейчас из-за туч было видно огромное расплывчатое яркое пятно. Хорошо, что на Астранкате трава светится – ночью все видно иногда даже лучше, чем днем, поэтому ни он, ни Лиреанд не боялись сорваться со скал или съехать с дороги. Но воин знал, что растительность каждую ночь покрывается серебром, только когда в небе есть Ариантарив. Но пройдут дни, завершится Малый Цикл, Ариантарив уйдет с неба за горизонт, и тогда начнутся такие темные ночи, что дальше своего носа не будет видно. Даже собственное астранское свечение не всегда помогало.

Лиреанд подъехал к высоким закрытым воротам и там остановил каларца. Вход в поселение преграждали толстые стены из бревен, окружавшие его со всех сторон. Чтоб увидеть острые окончания бревен, необходимо сильно задирать голову. Такие высокие деревья росли в юго-восточной части территории, недалеко от песчаного пляжа, и отлично подходили для защиты лагеря. Кроме того, они были смазаны жидкостью коры – почти у всех астранских деревьев в коре присутствовала жидкость бронзового цвета, выступающая наружу, из-за чего кора имела металлический оттенок. Но самое главное, эта хорошо впитывающаяся жидкость позволяла деревьям выдерживать даже открытое пламя и не загореться, что хорошо научились использовать ла-айнтривцы. Применялась эта жидкость всюду: а прежде всего для того, чтоб никто случайно не спалил лагерь с помощью тепловой магии. Да и в случае нападения от огненных атак извне уберегала. А от гравитационных атак уберегала достаточная прочность конструкции и ширина забора. Конечно, если постараться, то на снос забора может хватить гравитационной магии, но для этого требовалось много времени, сил, да еще и необходимая выучка, чтоб творить мощные гравиволны. Ну и не каждый даже гравитационный астран на это способен. Впрочем, еще и к забору с любой другой стороны, кроме как со стороны дороги, пробраться сложно: земля там усеяна различными магическими ловушками.

– Открывайте! – проорал Лиреанд. – Это охотники!

Прошло немного времени, как тяжелые массивные ворота медленно распахнулись. И они въехали в поселение.

– Почему вы вернулись так рано? И где остальные? – подошла к ним воительница клана, которую хорошо знал Шехнейр. Впрочем, он знал неплохо всех соплеменников. И вот сейчас перед ним Карехиома ан-Харая. «Харая» означало «красный», и, действительно, ее глаза, узор вокруг них и волосы светились ярко-красным.

– Пришлось уйти. Приказ Нертелира. Остальные охотники остались на месте и пробудут у стоянки еще несколько дней. А мы поймали на своей территории двух нарушителей, – ответил Шехнейр.

– Кто они?

– Деркуан ан-Фиакрая – один из предателей, пошедших против клана и Закона.

– Я помню, кто такой Деркуан. А второй?

– Э… Ну, в общем, циалка.

Карехиома широко раскрыла глаза, сначала не поверив словам Шехнейра. Но, на самом деле увидев циалку своими глазами, как только та вышла из повозки, сощурила их, задумавшись над чем-то.

– Откуда тут циалы? Да еще и такие мелкие? В Циаланкате совсем что ли за детьми совсем не смотрят, что те лезут в порталы?

– Не знаю, – пожал плечами воин. – На нашем языке она не разговаривает. Возможно, позже что-то удастся прояснить.

– Хранители же вроде должны за этим следить?

Шехнейр лишь отмахнулся:

– Они следят лишь за тем, чтобы никто из нас туда не проник. На циалов им наплевать. Кстати, вождь у себя?

– Шайн. Давай, иди к нему с докладом. А мы с Лиреандом отведем Деркуана и циалку в подвал, а потом – каларца в стойбище.

– Только этих двоих в разные места! А то они попались вместе.

– Поняла.

Шехнейр направился в хижину вождя. Вообще, в лагере стояла довольно много самых разных укрытий – от небольших палаток до хороших и крепких просторных хижин. Каждый ла-айнтривец обычно сам строил себе жилище, предназначенное только для него. Некоторым вполне хватало палаток или вигвамов, а некоторые строили что-то отдаленно напоминающее дома циалов. Другие же предпочитали держаться в пещерах: лагерь клана находился между горами в овраге, и местами неоднородность оврага была такой, что там земля резко взмывала вверх, образуя небольшую сеть узких пещер и углублений.

Но вождь жил в крупной хижине, располагавшейся примерно в центре поселения у одной из отвесных скал и разукрашенной так, что никто не спутает, чье это жилище. Вот туда и брел Шехнейр. По пути он заметил, что большинство хижин пустовало: их было слишком много, даже учитывая, что часть астранов сейчас находилась на стоянке охотников. Куда же делись обитатели?

Остановившись у хижины вождя и увидев запертый вход, Шехнейр мысленно просканировал ее внутреннюю часть. Похоже, вождь там был, но не один – его чутье уловило еще двух астранов.

– Карреолаз ан-Аррая! Воин клана хочет с тобой поговорить! – прокричал он у входа.

Несколько секунд ничего не происходило. А потом изнутри послышался шорох и звук отпирающейся двери.

– Входи, – услышал Шехнейр, а затем так и сделал. Внутри было необычно просторно и светло: на стенах висели горящие факелы. Доски изнутри смазали металлической жидкостью, поэтому огня никто не боялся, хоть он иногда и лизал деревянные стены.

Помимо вождя, в доме сейчас находились шаман и один из воителей. Они разговаривали, и, судя по их лицам, не на самую приятную тему.

– Сядь сюда, – распорядился Карреолаз, указывая на простой и сделанный кем-то наскоро стул,– и подожди.

Шехнейр не стал возражать и выполнил распоряжение. Зато теперь он мог слышать разговор.

– Погиб наш воин Тархиам. Мы нашли его мертвым около Истока.

На мгновение Шехнейр забыл о своих новостях, и он стал внимательно слушать.

– Что произошло? – спросил Карреолаз. Его лицо помрачнело: очевидно, ему не так легко слышать о гибели соплеменников.

– Мы так и не поняли, – ответил воитель Кангарш. – Сначала были мысли о том, что кто-то из Ла-Рильяха его убил. Ведь Исток почти рядом с границей вражеского клана. Но вот в чем беда: на его теле не обнаружено ни следа внешнего воздействия. Ни ран, ни царапин, ни ожогов, ни сломанных костей – ничего. Как будто он просто стоял – и умер.

– Он ничем не болел накануне? – поинтересовался вождь.

– Мы принесли тело в лагерь, сейчас с ним разбираются целители. Возможно, они скажут больше, – пояснил Кангарш.

– Я говорил, что у Истока стало опасно, – вмешался шаман клана, сидевший неподалеку от вождя. – Что-то с этим местом не так.

– Ты прав. Нужно с этим что-то решать. Дождемся доклада от целителей, а потом посмотрим. А воина нужно проводить в последний путь. Он не заслуживал смерти в столь молодом возрасте.

Шехнейр вспомнил, что Тархиаму было не больше тридцати Больших Циклов. Да, от старости тот умереть не мог.

– Позже сообщим клану, – решил вождь.

– Пока стоит запретить приближаться к Истоку, – посоветовал шаман, сверкнув глазами. Его напряжение явно чувствовалось всем астранам, находящимся в хижине. Карреолаз, немного подумав, кивнул в знак согласия – и тогда шаман несколько успокоился.

– А у тебя что? – повернулся к Шехнейру Карреолаз. Тот сразу отвлекся от своих мыслей и принялся рассказывать, что случилось.

Когда он замолчал, три пары глаз удивленно уставились на него. Что ж, большинство астранов на подобный рассказ реагировало так же; да даже если бы Шехнейру подобное рассказали, он бы не поверил.

– О предателях мы давно не слышали… – протянул шаман. – И, говоришь, он охотился на нашей земле?

– Шайн.

Лицо Кангарша внезапно расплылось в злой улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. Шехнейр сначала не понял, в чем тут дело, пока тот не обратился к вождю:

– Позволь мне выбить из него все, что знает. Уж я-то его разговорю, можете не сомневаться – зло пообещал он. При этих словах Шехнейр вспомнил, что кто-то из предателей во время боя с ними едва не убил Кангарша. Если бы не целитель, он бы погиб от потери крови. Пожалуй, Кангарш на всю жизнь запомнил тот бой – ему об этом не давали забыть частично порванное ухо и шрам вдоль плеча – и он все время хотел отомстить любому из них. Но жизнь все время не давала ему сделать это. До сегодняшнего дня. Его даже циалка не слишком заинтересовала, как предатель.