– Не представляю о чём ты говоришь.
– Видишь ли, дело в том, что тогда я притворялся больным.
– Ты, что ли, разыграл её?
– Да нет, разыгрывать её до такой степени было бы слишком жестоко. Оно и было жестоко с моей стороны. Только для меня это был вовсе не розыгрыш.
– Нет? Но что в таком случае?
– Скажем так, проверка на вшивость. Не знаю обращал ли ты на это внимание, но в наши дни подавляющее большинство женщин, впрочем, как и мужчин, хотят, чтобы заботились только о них. Хотят, чтобы их холили и лелеяли и при этом ни на секунду не задумываются о том, чтобы отплатить добром за добро. Едва ли не все мечтают получать всё, не отдавая ничего взамен. Разве я не прав?
– Почему же не прав? С этим нельзя не согласиться.
– Ну так вот, до того, как я переехал сюда у меня был приятель. Собственно он и сейчас есть, только из-за того, что мы сейчас живём в разных городах нам не часто доводится видеться. И вот как-то вечерком заглянув к нему на огонёк, я застал такую картину: он из-за жесточайшей головной боли лежит лицом в подушку на диване, дети в соседней комнате возятся на полу с игрушками, а жёнушка как ни в чём не бывало собирается на занятия шейпингом. Фигуру блюдёт, чтоб её. « Не забудь покормить детей»,– сказала она мужу. Попрощалась уже с нами двоими, сказав «Пока, мальчики»,– и предоставила нам возможность насладиться без неё свободой.
Приятель всё лежит и лежит. Я дурак дураком всё сижу и сижу. Поговорить с ним никак не получается. На всё что бы я ему ни сказал, он либо мычит, либо совсем отмалчивается. А тут и малые давай из соседней комнаты прибегать по одному: « Есть хотим, да есть хотим». А приятель на это только и повторяет: « Сейчас, да сейчас». А сам ни с места.
Я тоже, как и его дошкольницы дочки, верил, что вот он встанет и накормит их. В конце концов мне стало ясно, что прихватило его настолько, что исполнять свои родительские обязанности он ещё долго не сможет. Тогда я сам решил накормить девчёнок. По моей просьбе приятель объяснил где у них какая еда, я отправился на кухню, накрыл стол и накормил-таки малышню. Затем помыл посуду и, вернувшись к приятелю, просидел с ним до возвращения его жёнушки. Она оставила больного мужа с детьми, ещё не способными позаботиться о себе, и за три часа отсутствия даже не звякнула по мобиле: «Как вы там, мои хорошие?» Тогда-то я и подумал, что такая как она никогда не найдёт во мне лопуха, который на неё клюнет. Даже если бы она была последней женщиной на свете. Хотя, в своём роде, она и есть последняя. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
Бьювель, не проронив и слова, утвердительно кивнул. В вырожении его лица читался глубокий мыслительный процесс, проходивший под воздействием приятельского рассказа. Сейчас, охваченный чувствами, он и сам вряд ли сказал бы какое направление склонны принять его размышления.
– Поэтому когда мы стали серьёзно встречаться с Саин я решил проверить насколько я нужен ей,– продолжал своё повествование Ульбек.– Насколько сильны её чувства ко мне. Так ли они сильны как мои к ней. Мне хотелось узнать как она поведёт себя, если в будущем я действительно попаду в сложную ситуацию. Хотелось узнать смогу ли я рассчитывать на неё так же, как она на меня. Понимаешь: я хотел знать наверняка к чему мне в случае чего быть готовым, чтобы потом не пришлось недоумевать по поводу неожиданно неприятного для себя открытия. Избранный для этого способ, может, и не самый удачный. Зато я на деле выяснил то, во что многие другие лишь безосновательно верят.
– Слушай, а что если бы по дороге на Саин и в правду напал какой-нибудь хищник? В южно Арандской сельве их как тараканов.
– Ей совершенно ничего не угрожало. С дробовиком на спине и мачете на поясе, я тайком следовал за ней. Потом, когда она вышла из леса, я сел на мотоцикл, спрятанный в кустах фермерами и оказался на месте, где меня оставила Саин раньше, чем она привела помощь. Ты правильно меня понял, дружище. Я заранее договорился и с фермерами, и с доктором из городка, чтобы они подыграли мне и вообще помогли испытать Саин на человечность. Мне стоило это четырёх месячных жалований. Но что стоят деньги в сравнении со знаниями о том, чего стоит Саин?!
– И что ты теперь скажешь?– Бьювель стряхнул пепел сигареты в бронзовую пепельницу. – Саин прошла проверку?