– Сегодня вечером разопьем вместе!… Если ты не разобьешь бутылку прямо сейчас, ну кто так лодку дергает!? Осторожнее!
– Да положи ты бутылку в мешок, зачем вообще достал на таких-то волнах!?…
– Привет, Карпуша! – крикнула я, заметив в толпе предводителя. Он старался сделать вид, что не видит меня. – Не думал встретить меня снова, а?
Карпуша тихо выругался, я уловила это по легкому движению усов.
– Я не знал, что Солнце спланировал похищение Горы, – сказал он, подойдя к моей лодке. – Если бы я знал, что он зашел так далеко, я бы поступил иначе.
– Помоги мне поднять на берег эти сумки, и мы в расчете!
Подрывник наклонился и вытянул мою поклажу наверх, словно она ничего не весила. Затем он снова склонился над лодкой, предлагая мне руку.
– Не скажу, что я рад видеть тебя, но добро пожаловать обратно! – прогудел он.
Я улыбнулась и тут заметила огромный синяк у него на лице.
– Кто это тебя так? Неужели тот твой трюк с граблями вышел тебе боком!?
Карпуша развернулся и ушел, сделав вид, что не слышал.
Знакомый запах миналии жег ноздри, и я поскорее ушла на территорию голубых. Там не было ни следа этой дряни, зато было полно жизнерадостных воров, суетящихся в столовой вперемешку со стражниками.
Я вдруг поняла, что после гребли не на шутку проголодалась, но оставлять без присмотра мешки с кучей дорогих безделушек в голубой стае – это все равно что швырнуть их в море.
– Эй, Кит! – крикнула я, заметив среди прохожих всклокоченного приятеля Дельфина.
Он выглядел заметно лучше с тех пор, как я видела его последний раз после смерти Нерпы.
– Привет, Яшма, – сдержанно поздоровался он, подойдя ко мне. Он был ничуть не удивлен тому, что я стою здесь в форме стражницы. Никто вообще не был удивлен, как ни странно. Как будто они ничего другого и не ждали, как того, что я выберусь из храма на Остове, снова поступлю на службу к черным и вернусь сюда стражницей.
– Можно я оставлю у тебя вещи на время? Я пока не знаю, где буду жить.
– Зачем у меня? – искренне удивился Кит. – Дом Дельфина свободен… думаю, там это все даже поместиться.
Легким движением костлявой руки он закинул половину мешков на спину и понес их в сторону хижины Дельфина. Я взяла другую половину и отправилась за ним.
– Я думала его дом заняли.
– Освободили недавно, – Кит хмыкнул.
– Кажется, никто не удивлен, что я здесь?
– А разве могло быть иначе? После заключения мира сразу стало ясно, что ты скоро появишься, – сказал он.
– Заключения мира? – я поставила мешки на пол и удивленно посмотрела на Кита. Вроде бы он должен называть это «после того, как нас снова захватили», разве нет? Может, ему просто так легче? Хотя здесь явно было что-то не так с ненавистью к черным. Она каким-то образом исчезла.
– Ну да.
– Ты знаешь Пену? – спросила я, чтобы не молчать. Мы уже шли к столовой.
– Да, знаю.
– Меня определили к нему в отряд, – объяснила я. – Чем он занимается?
– Ты же знаешь, Дельфин нашел под гротами лабиринты, которые ведут в храм Солнца? Пена изучает их, почти все время находится под землей.
– Ясно, – я вздохнула. Значит, меня все-таки отправят под землю. Радует хотя бы то, что я смогу на время выбираться под солнце. – Про Дельфина так ничего и не слышно?
Кит аж подпрыгнул, услышав мой вопрос. В очереди к котлу на него недовольно заворчали.
– Как это не слышно? – переспросил он.
– Мне сказали, он остался под землей, когда нашли Гору.
– Так ты ничего не знаешь!? – удивился Кит. – Вот это я понимаю, секретность… хотя, с другой стороны, и понятно. Командующая наверняка не хочет, чтобы на Остове знали, как ей удалось «вернуть» Огузок!
Вор заметно оживился. Когда дежурный налил в наши миски похлебку, Кит отвел меня за отдельный стол.
– Садись и готовься слушать! – улыбнулся он. – Только не подавись: ты даже не представляешь, что здесь произошло.
4. Тайная комната
*Белый Дельфин*
Последний светящийся гриб погас прежде, чем я успел найти первый проход. Страх заблудиться в кромешной тьме заставил меня остановиться. Может, разумнее будет вернуться к остальным, пока я окончательно не заблудился? Что если у меня снова случится припадок, что, если я не смогу выбраться?
Впрочем, чего сейчас стоит моя жизнь? Разве кому-то станет хуже, если я не вернусь? Думать об этом нужно было прежде, чем лезть в подземелья, никому ничего не сказав! Теперь уже поздно волноваться о том, что будет, если я просто исчезну.
Яшма – вот о ком я должен беспокоиться в первую очередь. Я не смог защитить ее от Солнца, из-за меня она столько времени провела в этой тьме. Если я не вытащу ее и не добьюсь для нее неприкосновенности, моя жизнь будет по-настоящему бессмысленной.
Эти мысли помогли мне преодолеть панику. Нащупывая путь руками, я шел вперед короткими шагами.
Здесь повсюду были крупицы мариния. Я попробовал прислушиваться к ним, но они были слишком далеко в камне. Я не мог ориентироваться по ним, только предполагать, где они находятся. Пришлось идти на ощупь, надеясь, что со временем я просто наткнуть на дверь. Так и случилось: скоро я нашел первый проход, который вел во внешнее кольцо.
Оказавшись в новом месте, я не придумал ничего лучше, чем позвать Яшму. Я кричал громко: даже если тут кто-то и есть, вряд ли он захочет мне помешать.
Никто не откликнулся, хотя мой голос хорошо отражался от стен. Скорее всего, в этом кольце никого не было.
Я решил, что буду всегда идти вперед, пока не встречу дверь слева. Тогда я всегда буду переходить в новое кольцо. Когда-нибудь я доберусь до внешнего кольца, где не будет ходов, и начну путь обратно, открывая двери справа.
План был основан на том, что я понимал, как устроен лабиринт. А ведь я мог ошибаться… но что мне оставалось? Времени было мало, я не мог тратить его попусту, надо было делать хоть что-то.
Касаясь руками стен и прислушиваясь к маринию, я легко находил новые двери.
Я устроил один привал и один раз спал, пока не дошел до самого крайнего кольца, где дверей не было. Ни Яшму, ни других людей я так и не встретил. Еду и воду я использовал очень аккуратно, но все же не был уверен, что смогу обойтись без голодовки: колец было очень много.
Я считал, сколько раз переходил на новые уровни, поэтому смог вычислить, когда оказался в кольце, где мы нашли Барракуду и Гору. Тогда я начал счет снова, на этот раз я считал внутренние кольца.
Однако, возникли проблемы. Через толстый слой земли в этом тоннеле мариний справа почти не ощущался. Я бродил гораздо больше, чем рассчитывал, прежде чем почувствовал слабый зов жилы. Пришлось долго ее раскапывать, но зато, когда я до нее добрался и стена начала двигаться, земля вокруг прохода просто рассыпалась, и сам проход мне выкапывать не пришлось.
В новом тоннеле было еще хуже: я не мог даже встать с колен. Все было завалено землей, дышать было почти нечем. При этом поверхность тоннеля была довольно рыхлой, можно было подумать, это место раскопали совсем недавно.
Я позвал Яшму, но никто не откликнулся. Ни звука в ответ.
Ради интереса я пополз в сужающуюся часть тоннеля, и вскоре наткнулся на нору. Эта нора вела во внутреннее кольцо внизу… но мариния возле нее не было. Это не очередной проход, заваленный землей, это был обыкновенный пролом в стене. Похоже, в этом месте подземные тоннели время не пощадило.
Я пролез в отверстие, но не удержался и упал вниз, спиной на камень. Пролом оказался куда выше, чем я мог подумать, удар выбил из легких весь воздух, я не мог вдохнуть и чуть не отключился. К счастью, меня быстро отпустило, и я смог подняться.
Кашляя, я побрел вперед, зовя Яшму.
Ответа я не услышал, но очень скоро впереди раздалось чье-то шарканье.
– Эй, кто здесь? – крикнул я, ускоряя шаг. – Я не враг!
По коже забегали мурашки, желудок скрутило от волнения. Я списал это на то, что слишком устал от хождения в одиночку. Пожалуй, я буду счастлив, окажись это хоть сам Солнце!
Шарканье приближалось, я отчетливо слышал, что людей несколько. Походка у них была довольно неровная и они почему-то не ответили на мое приветствие. Может, они сильно ранены?…
– Кто вы?…
Я остановился, чувствуя, что вот-вот столкнусь с незнакомцами нос к носу. Но они не замедлили шаг, они неслись прямо на меня, усердно сопя!
Желудок свернулся в тугой узел, горло сжалось… что-то тут было не так!
Прежде, чем я решил что-либо сделать, ноги сами понесли меня прочь. В последний миг один из людей вцепился мне в плечо, раздирая куртку ногтями, но я смог вырваться! Инстинкт, заставивший меня бежать, выиграл мне последний миг для спасения.
Касаясь рукой ближайшей стены, чтобы не врезаться, я набирал скорость, но люди позади не отставали. Они двигались гораздо быстрее, похоже, им не нужно было опираться о стены, чтобы не врезаться.
Один из них вдруг заверещал так, что у меня волосы встали дыбом! Точно так же кричал человек, которого разрывал голод. Вот, кого я видел в жиле под водой! Кем бы ни были эти люди, я умру, если попадусь им!
Убегать вечно я не мог: кольцо рано или поздно приведет меня к месту, откуда они сюда приползли, и там наверняка окажутся остальные. Но, даже если я найду проход, он не успеет вовремя закрыться, твари пролезут за мной внутрь.
Задумавшись, я отвлекся и влетел плечом в стену. Я проехался по ней около метра, потерял скорость, и мне в спину тут же вцепились руки.
Я завопил, пытаясь сбросить с себя людоеда, но холодные цепкие пальцы надежно впились в кожу, медленно подираясь к моему лицу. Не удержавшись на ногах, я упал, и тут на меня налетел второй. Вместе они прижали меня к земле, не давая вырваться.
Твари оказались настолько голодны, что не стали ждать, пока я умру, они решили сожрать меня живьем! Они принялись раздирать мою куртку, пытаясь добраться до кожи, я извивался, раз за разом сбрасывая с себя их мерзкие руки, но они снова принимались за свое… вечно так продолжаться не могло.
С трудом заставив себя замереть, я позволил им делать то, что они хотят.
Один принялся вырывать из куртки пуговицы, другой стал нюхать мою голову, примеряясь… он был так близко, что я чувствовал его запах, ощущал щекой кончик его мокрого носа! К горлу подкатил тошнотворный комок.
Я уткнулся лицом в землю, чтобы тварь не вздумала вцепиться мне в глаза, и тогда она укусила ухо.
В этот момент я наконец нащупал кинжал в подкладке куртки и вытащил его. Ударив ногой увлекшегося моими пуговицами, я всадил в него кинжал. Затем, неловко вывернув руку, я полоснул того, который разрывал мое ухо.
Оба завизжали: нож был кривой и с зазубринами. Почувствовав, что оба ослабили хватку, я одним рывком поднялся на ноги и побежал прочь. Как мне удалось это сделать, я и сам не понимал, но чувствовал, что второго шанса у меня не будет.
Твари бросились за мной, но сильно отстали. Похоже, мне удалось сильно ранить одного из них.
И тут нога неожиданно пролетела мимо земли!
Я только понял, что падаю, как с головой ушел под воду.
Густая и маслянистая, они плотно держала тело, затягивая вниз. С трудом нащупав обрыв, с которого слетел, я вытянул себя наверх, но тут же появились твари: одна из них вцепилась мне в руку и принялась тащить наверх. Я полоснул ее кинжалом, оторвав от опоры другую руку, и снова ушел под воду.
Нужно было как-то уплыть от них, хотя двигаться в странной жидкости было очень тяжело: чем больше я барахтался, тем глубже меня затягивало вниз.
Замерев, я стал медленно скользить прочь от места, где меня ждали твари. Вытянув руки вперед, я плавно прорезал телом жидкую массу.
Наконец, я уперся в другой берег. Осторожно карабкаясь по камню, я вытянул себя наверх.
Пока я лежал на земле, восстанавливая дыхание и приходя в себя после того, как чуть не оказался съеденным, жидкость, оставшаяся на теле, начала засыхать.
Первым я почувствовал покалывание в носу, потом стало сильно жечь глаза. Я промыл их водой, которая у меня еще оставалась, и пошел дальше по тоннелю, в котором оказался. На этот раз я не стал кричать и старался двигаться как можно тише, внимательно прислушиваясь.
Вскоре вдалеке показался слабый свет… это было невероятно, но я точно видел слабый блик вдали! Я ускорил шаг, почти побежал, но свет не становился ярче. Скоро я понял, что это было действие странной жидкости на мои глаза.
Надеюсь, я не ослепну от нее.
Жжение постепенно распространилось по всему телу и со временем только усиливалось. Это мешало сосредоточиться на маринии в стене. Я выпил немного воды и это поощрение помогло мне на время забыть о зуде.
Наконец, я нашел проход. В голове поселился туман, мне удалось открыть ход только после четвертой попытки, и то это стоило мне неимоверных усилий.
Попав внутрь, я просто свалился, переводя дух. Слабость свернула внутренности в тугой клубок, меня вырвало. Вода с желчью обожгла гортань, и я еле успел повернуться, чтобы не испачкать ноги. Жжение стало невыносимым, мне пришлось скинуть одежду. Я ощущал себя медленно тлеющей веткой.
Я понял, что серьезно отравился.
Нестерпимая жажда заставила меня выпить всю воду, которая осталась. Я попробовал поесть, но желудок тут же вернул все обратно.
Я пытался идти дальше, но не смог: кожа горела, мне нужно было как-то остудиться. Не в силах подняться, я стал кататься по земле, стараясь прижаться к холодному камню, но ничто не могло унять невидимое пламя под кожей.
Уже ничего не соображая, я попробовал ползти, но уткнулся головой в стену. Ярким голубым цветком передо мной распустилась жила мариния, и я потянулся к ней.
В глаза тут же ударил белый свет, я упал, прячась от него, и потерял сознание.
Когда я очнулся, свет по-прежнему горел. Воспаленные глаза едва различали мир сквозь светло-голубую пелену, у меня начинался жар. Жжение под кожей не ослабевало, но короткий сон помог мне набраться сил, и я смог подняться.
Я находился в комнате, свет шел из потолка и пола.
Я смог различить столы со странными узорами. Круги, квадраты и треугольники переплетались между собой, образуя непонятный мне рисунок.
Я коснулся их, и тут же ощутил сильный отклик, вибрацию. Очертания фигур засветились, этот свет растекался по всему узору, пока не достиг последней черты.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом меня тряхнуло, так что я упал коленями на пол и покатился к стене. Тряска продолжалась, не давая мне встать.
Что это было?… Очередное землетрясение?… Или это из-за тех фигур!?…
Мир словно сошел с ума, комната качалась из стороны в сторону, словно лодка на штормовых волнах!
Оттолкнувшись от стены, которая уже была на месте пола, я прыгнул к столу и снова коснулся фигур на столе: это ничего не дало, только свет изменился с белого на синий. Тогда я провел пальцами в обратном порядке. Фиолетовый.
Вцепившись одной рукой в прыгающий стол, я стал внимательно рассматривать фигуры, надеясь понять, что они значат. В голову ничего не лезло: это была бессмыслица!
И тут я заметил большой круг с краю стола. Я дотронулся до него, и фиолетовый свет вспыхнул красным. Затем, очень медленно, он начал тускнеть, пока полностью не исчез со стола.
Земля постепенно встала на место.
Я отошел подальше от стола, запретив себе прикасаться к нему.
– Что это, воды меня забери, было?…
Страх, заставивший забыть о жжении, медленно исчезал. Мучаясь от зуда, я принялся дальше осматривать странное место.
Стены в комнате оказались прозрачными, я отлично видел окружавший ее тоннель из серого камня. Снаружи был один единственный проход внутрь – тот, который я оставил открытым. Жила мариния, открывающая его, находилась посреди круглой белой панели, вмурованной в стену.
То, что я видел вокруг себя, было ни на что не похоже, но я был уверен, что это работа людей. Так же я был уверен в том, что находился в месте, с помощью которого можно было управлять этими лабиринтами!
Открытие потрясло меня, но не настолько, чтобы я забыл о своем положении.
Я прошел лабиринт из колец от края до самого центра, Яшмы здесь нет. Дрянь, в которой я искупался, может быть чем угодно. Мне нужно выбираться отсюда, пока я еще могу видеть и двигаться.
Под столом и на полу я нашел другие рисунки. Кольца и точки с палочками.
Несколько часов я рассматривал их, пытаясь понять, что к чему, и, наконец, фигуры стали складываться в единую картину. Это была карта! Я понял, что означают квадраты, а что круги, понял, как смогу вернуться к месту, откуда пришел.
Оказалась лабиринт был не группой колец, сходящихся к центру, а тремя такими группами, пересекающимися между собой в трехмерном пространстве. Ходить по этому месту вслепую было сродни самоубийству!
К тому же, часть тоннелей на карте явно была разрушена, несколько колец подряд лопнули, образовав ядовитое озеро, в котором я искупался. Возвращаться мне предстояло, петляя из кольца в кольцо, из группы в группу. Пройти этот путь вслепую было невозможно.
Мне пришлось нарушить свое обещание не приближаться к столу: я должен был как-то облегчить себе дорогу. Землетрясений я больше не устраивал, зато закрыл все проходы и включил свет во всех кольцах, которые мне нужно было пройти. Я бы умер от гордости за свой великолепный интеллект, если бы не страх, что я так и останусь в этих тоннелях до конца своей короткой жизни.
Однако, запомнить очередность поворотов и переходов было невозможно: карта была слишком большой и сложной, и я не был уверен, что на выбранном маршруте все проходы и кольца окажутся рабочими. К тому же, даже если бы мне повезло, кольца оказались бы целыми, и я смог бы все запомнить и выбраться до того, как организм не сможет противостоять отравлению, я ни за что не смогу вернуться в это место по памяти потом. А в том, что вернуться сюда будет необходимо, я не сомневался.
У меня не было с собой ровным счетом ничего, чтобы перерисовать карту. На черной куртке стражников не было видно ни царапин, ни крови. И рубашка, и даже нижнее белье были черные…
После долгих размышлений, я взял кинжал и принялся осторожно наносить карту себе на грудь. Впервые белая кожа оказалась полезной: даже небольшая царапина была видна достаточно хорошо. Боли я почти не чувствовал, кожа и так горела изнутри.
Когда карта была готова, я нанес на руку фигуры со стола: что-то подсказывало мне, что это могло пригодиться.
В последний раз повторив маршрут, я двинулся в путь.
При свете тоннели выглядели совсем по-другому, из серого камня стены превратились в стекло и стали прозрачными. Я мог отлично видеть, что находилось вокруг тоннеля, по которому я шел.
Я нашел озеро, в котором искупался, и ужаснулся: темно-зеленая жижа, переливающаяся всеми оттенками радуги. Эта самая жижа текла над и под кольцами, которые находились ближе к центру лабиринта.
Я нашел место, где мы обнаружили Барри и Гору, затем пошел по следам отряда.
Когда я нашел место, где пол казался нам слишком тонким, оказалось, что внизу было лопнувшее кольцо, заполнившееся морской водой. Под ногами я видел водоросли и даже останки глубинных рыб!
В месте, где был слышен водопад, вода стекала на кольцо, размывая потоки зеленой жидкости. Смешиваясь с ядом, вода понемногу уносила его в океан.
По пути, пока мог, я наносил на свою карту места разрушений.
К моменту, когда выбрался наружу, я едва шагал от усталости. Я смог подняться по ступеням и дойти до ближайшей хижины, а там просто свалился у двери.
Обнаружив меня, черные позвали Погодника. Все, кто меня коснулся, за минуты покрывались жгучей красной сыпью. Подпускать ко мне людей было опасно, и меня поместили в отдельный дом, где я провел несколько дней. Там меня лечили бесстрашные фиолетовые ведьмы.
Много часов меня отмачивали в ванне с растворенными в воде лекарствами. Погодник рассказывал, что ванну приходилось менять два раза: зеленая дрянь, выходившая из моей кожи, мгновенно отравляла воду. Мне промыли всю пищеварительную систему, глаза, заставили дышать густым паром, от которого я едва не захлебывался. Я оказался в персональном аду и чувствовал себя половой тряпкой, которую раз за разом вымачивают и отжимают. Однако, спустя пару дней моя кожа перестала покрываться зеленым налетом и мне неожиданно стало лучше.
Единственное, что напоминало о моей встречи с подземным болотом, это карта на моей груди: раны приобрели зеленый оттенок, который не сходил, как их ни промывали. Зеленый след так же остался на огрызке уха, большую часть которого мне откусил упырь. Слева я стал слышать намного хуже, так что каждый раз, когда кто-то шутил по поводу моей груди, я мог пренебрежительно повернуться к нему левой стороной.
Как только находиться возле меня стало безопасно, ко мне пришел Пена. Он потребовал, чтобы я рассказал ему обо всем, что со мной случилось внизу.
– Я хотел бы поговорить с Командующей, – сказал я, хмурясь.
С тех пор, как вернулся из подземелий, я много думал о том, что обнаружил и как это можно использовать. Погодник, навещавший меня, рассказал, что на Остове сейчас настоящий хаос, и семья Командующей мечется меж двух огней, буквально держит два фронта. Я собирался сам пойти к Хризолит и поговорить с ней, как только обсужу все с Погодником и Буревестником, и Пена не входил в мои планы. Он был ненужным посредником.
– Поговоришь со мной для начала, а уж я решу, стоит ли беспокоить госпожу Хризолит, – твердо сказал серый. – Ну так что, ты будешь говорить, или мне сказать Командующей, что ты просто шел за нами, как трусливая крыса? Скорее всего ведь так оно и было…
– Хорошо, я расскажу тебе, что видел. Но потом я поговорю с Хризолит.
Я рассказал ему все, что вспомнил, и поначалу он не верил ни одному моему слову: он даже не писал ничего для отчета. Но когда я сказал про тварей, которые на меня напали, Пена насторожился и крепче сжал перо.
– Ты видел их? Как они выглядели?
– Там было темно, конечно, я не видел.
– Они говорили что-нибудь?
– Нет. Не думаю, что они умеют.
Заметив, как его обеспокоили эти существа, я рассказал, что заметил одного из них, когда пытался прощупать подземелья через мариний.
– Кто они такие? – спросил я.
– Не мне тебя в это посвящать. Это секретная информация.
– Видимо, недостаточно секретная, – я криво улыбнулся, чувствуя, как слева натягивается незажившая кожа на кромке уха.
Я рассказал про скопление жижи и про то, как случайно набрел на комнату.
– Этого не может быть, – упрямо заявил Пена, услышав про стол со светящимися фигурами. – Ты просто сочиняешь на ходу, чтобы потратить мое время!
Вздохнув и набравшись терпения, я стянул через голову рубашку.
– Этого не может быть… – в который раз повторил величайший скептик в мире.
Он натянул заживающую на моей груди кожу, разглядывая получившиеся схемы.
– Где ты их увидел!? Ты не мог их видеть!
– Там был свет.
Пока Пена спешно перерисовывал карту на бумагу, я рассказал, что смог зажечь свет во всех тоннелях, которые мне нужно было пройти, и благодаря этому выбрался.
Едва дослушав до конца, Пена вылетел из хижины, словно испуганная чайка, но спустя мгновение вернулся обратно.
– Иди за мной!
Он направился прямо к шатру Командующей. Оставив меня дожидаться снаружи, Пена ворвался внутрь.
Меня позвали через несколько минут.
– Сними рубашку, – приказала Хризолит.
Я сделал, что она говорит, и дал себя рассмотреть.
– Сколько продолжалась качка после того, как ты дотронулся до стола? – спросила она, вцепившись мне в плечи.
– Недолго, возможно, несколько минут.
Хризолит резко повернулась к Пене, так что ее короткие седые волосы взметнулись в воздухе. Пару секунд между ними происходил молчаливый диалог.
– Вот и ответ на все наши вопросы, – тихо проговорила она, наконец, отпуская меня.
– Если он говорит правду…
– Он понятия не имеет, что произошло, конечно, он говорит правду!
– Но мы не можем довериться ему! Он против нас. Это просто насмешка судьбы, что спустя столько лет именно он нашел эту комнату!…
– Это не насмешка, Пена, это проступок. Проступок конкретного человека, – едко проговорила Командующая, многозначительно смотря на своего Ищущего. – И не первый.
Пена смиренно умолк, ожидая, что Хризолит скажет дальше.
Она повернулась ко мне.
– Мне нужна подробная карта и маршрут, – сказала она. – Мне нужно побывать в этой комнате лично.
– Я составлю карту и отведу вас туда, как только моими людьми будет проложен надежный и безопасный маршрут.
– Твоими людьми? – Командующая слегка подняла бровь.
– Я хотел бы поговорить с вами наедине.
Движением руки Хризолит велела Пене выйти, и он тут же повиновался.
Сама Командующая прошла за свой стол. Я сел напротив нее.
– Я тебя слушаю, – она сложила руки перед собой.
– Через какое-то время вам удастся вернуть оставшуюся часть острова, и человечество опять разделится на два сорта. Но пройдет время, и Огузок снова восстанет. Это будет происходить снова и снова, потому что мы с каждым поколением становимся сильнее, а вы – слабее. Этот путь в конце концов приведет к расовой войне и гибели большей части населения.
Хризолит нахмурилась.
– Ты хочешь поговорить со мной об истории?
– Я считаю, в конечном итоге у людей Остова и Огузка общая цель и нам незачем соперничать. Я хочу предложить сделку, которая поможет достичь мира и избежать того, о чем я говорю.
– Я не иду на сделки с преступниками, Дельфин, даже с теми, кто умеет красиво говорить, – отрезала Командующая. – Или ты делаешь, что просят, по-хорошему, или по-плохому.
– А что может быть хуже того, что уже произошло? – спросил я. – Ваши пытки или не подействуют на меня, или убьют. Другие люди мне безразличны. Вы уже решили отнять свободу у Огузка и не можете угрожать этим. «Плохой» путь уже закончился тупиком. Все, что вы можете, это идти на уступки.
– Яшма сейчас находится у моего сына, Серого. Она на Остове.
– И что вы сделаете? Отравите ее? Запрете? Попробуете убить? Хотел бы я посмотреть, кто из ваших людей осмелится напасть на нее после того, как она одна зарубила двадцать вооруженных черных, – ответил я, спокойно встречая взгляд Командующей. – Выслушайте меня, а потом подумайте. Это все, о чем я сейчас прошу.
– Что ж, птичка, пой, – вздохнула Хризолит, откидываясь на спинку стула. – Только помни, что все твои беды начались именно с этого: ты не следил за тем, что и кому говоришь.
– Сейчас мне кажется, что я говорю именно с тем человеком и именно о том, о чем нужно, – возразил я. – Вам ведь нужна не только карта подземелий. Вам нужны ресурсы с территорий голубых и зеленых, нужны овощи оранжевых. Нужна гарантия, что в ближайшие десятилетия не будет новых восстаний, и вы сможете заниматься Остовом. Я предлагаю несколько сделок, которые помогут достичь этого. Вот первая: у меня есть план насчет территории голубых. Вы дадите мне шанс его реализовать, и, если все получится, вы измените условия мира для стай. После того, как эти условия будут оглашены стаям, перейдем ко второй сделке.
Хризолит молчала, размышляя над моими словами.
Она ничего не теряла: за последние недели она ни на дюйм не продвинулась к цели. На Остове творилось невесть что, там нужны были люди, бесполезно простаивающие у баррикад на Огузке. Даже если мой план провалится, Хризолит потеряет не больше людей, чем потеряла бы без него спустя время.
– Единственные условия мира, которые заставят голубых и оранжевых отступить, – это мои люди, возвращающиеся на Остов. Стаи не примут переговоров.
– Мирным путем дело не решить, но можно захватить территорию голубых с наименьшими потерями: я почти уверен, что это сработает. Тогда они будут обязаны принять ваше щедрое предложение.
– И что тебе нужно для твоего плана?
– Столько опытных людей, сколько вы сможете дать. Чем больше, тем лучше.
– А условия мира?
– Напишем их вместе.
– Не много ли ты на себя берешь? – нахмурилась Командующая.
– С тех пор, как попал на Огузок, я живу во всех стаях по очереди, к тому же я член совета. В отличие от предводителей, которые следят только за одной стаей, я знаю, что нужно каждой. Я уверен, что сумею подобрать такие условия, которые устроят всех.
– Так вот, чего ты хочешь! – Хризолит хищно улыбнулась: она, наконец, поняла, что мы можем говорить на одном языке. Она наклонила голову, как будто хотела взглянуть на меня под новым углом. – Нескромные у тебя аппетиты для поэта.
– После ям я утратил свой талант. Пришлось чем-то заменять.
– Что ж, человек с такими амбициями вызывает у меня больше доверия. Я согласна на твое предложение. Если территория голубых прекратит сопротивление в ближайшие три дня, я предложу им такие условия, на которых мы сегодня сойдемся.
– Не только им, но и всем остальным стаям.
– Как скажешь.
Я оставался в шатре Командующей до утра, составляя мирный договор, который она должна будет предложить стаям. Было нелегко найти компромиссы там, где стакивались противоречивые интересы Остова и Огузка, но приходилось идти на уступки. Когда начало светать, у каждого из нас была подписанная копия договора.
Выйдя наружу, я не чувствовал под собой ног: я никак не мог поверить в то, что мне удалось сделать.
Добравшись до домика ведьм, я упал на свою лежанку и уснул. У меня было пять часов на сон и два часа на планирование перед тем, как я буду говорить перед Исполняющими черных.
Проснувшись, я отправился в гроты и привел себя в порядок. Если я хочу, чтобы черные ко мне прислушались, я должен выглядеть, как один из них, а не как ободранный мутант.
За завтраком меня нашел Погодник.
– Ты что устроил!? – возмутился он. – Что за шашни у тебя с Хризолит!? Почему я не знаю!?
– Давай найдем Буревестника, и все обсудим.
Найдя предводителя синих, мы ушли подальше от людей, в хижину Буревестника, и там я показал им бумагу с подписью Хризолит.
– Я пообещал добыть ей голубых в обмен на это.
– Я не умею читать, может, кто-нибудь уже начнет? – сказал Погодник.
– Быть не может…
Буревестник выхватил у меня документ и перечитал его еще раз. Колдун не сводил с него широко раскрытых глаз.
– И она согласилась на это!? В чем тут подвох?
– У нее очень большие проблемы на Остове. Возможно, со временем эти проблемы станут и нашими. Они буквально под нами. Ей очень нужно попасть в место, которое я нашел.
– Если она сдержит слово… я в это не верю, но если эта бумага хоть что-то будет значить, синие не зря подорвали те шахты! – сказал Буревестник, возвращая мне бумагу. Я свернул ее и положил в подкладку куртки рядом с другим договором от Хризолит. Моим личным.
На совете Исполняющих я подробно объяснил свой план. У каждого из них в подчинении было около пятидесяти людей, всего четыреста. Этого должно было хватить, чтобы все получилось.
Я знал Солнце и знал оранжевых. На баррикадах со стороны голубых не было ни одного чернокожего. Если сражение начнется там, и оранжевые не подоспеют вовремя, они не станут вмешиваться и останутся у себя. Главное, сделать все быстро, чтобы они подумали, что плен голубых – дело решенное.