– Солнце? – мягко позвал я.
От неожиданности жрец отшатнулся от места, где стоял, Яшма вскочила с места.
– Это я, Белый Дельфин, – сказал я, внимательно наблюдая за ними. – Я пришел поговорить.
Яшма не видела ни зги, но легко обогнула кресло и нашла меня по голосу.
Я взял ее за руки и приобнял, не сводя взгляда с Солнца.
– Нам нужно решить все до утра, – сказал я, обращаясь к жрецу. – Потом будет поздно.
– Уже поздно, – сказал он со злобной усмешкой. – Можешь достать свой ножик и отомстить мне за все! Это ничего не изменит. Завтра ты погибнешь, как и все остальные.
– Почему кто-то должен погибнуть? – спросил я, осторожно направляясь к жрецу.
– Как объяснить рыбе, что завтра ее раздавит шторм, если небо ясное? – фыркнул жрец, отворачиваясь.
– Я говорил с Карпушей. Мне кажется, я могу знать больше, чем ты думаешь.
– Неужели?
– Когда мы с Пеной, Яшмой и остальными спасались из храма во время землетрясения, добраться до суши нам помогло существо, живущее в глубине. Оно услышало, как я звал Погодника, и решило помочь нам. Оно попросило меня спеть молитву, а потом, когда мы оказались в безопасности, велело построить белый храм. Перед этим в храме я начал видеть в темноте.
– В темноте ты начал видеть из-за подземного яда, в котором вымылся, а не из-за Бога Солнца, – сказал жрец. Его голос звучал по-прежнему враждебно, однако он изменился в лице, услышав о змее. – Как выглядело то существо?
– Больше всего оно было похоже на гигантского трехглазого угря.
– Значит, ты понимаешь не больше, чем все остальные, – он разочарованно отвернулся.
– Даже если это так, я хочу помочь. Если твоя стая сложит оружие, а ты согласишься оставить место жреца…
– Урожай уничтожен! – перебил меня Солнце. – Того, что удалось спасти, не хватит даже для одного Остова. Хризолит может делать, что ей захочется, ни еды, ни людей она не увидит!
– Почему? – спросил я, начиная злиться. Я до сих пор не понимал, кто передо мной: безумец или человек, скованный какой-то страшной тайной. – Ты думаешь, что урожай уничтожил недовольный Бог, а завтра он примется и за вас!?
– Я знаю, что урожай залила вода из затопленных тоннелей под Огузком, – он бросил в мою сторону гневный взгляд, хотя и не мог видеть меня. – Место, где мы могли бы спрятаться, уничтожено. И тут не обошлось без твоей руки, белый демон!
– Спрятаться от чего? Расскажи мне!
Солнце молчал, хотя его взгляд блуждал возле меня, иногда слепо пересекаясь с моим.
– Ты похитил Гору, Яшму и Барракуду, чтобы тебя начали слушать, а теперь молчишь!? – воскликнул я. – Если опасность, о которой ты говоришь, реальна, вместе мы с ней можем справиться!
– Теперь, когда все кончено, ты решил послушать меня… – размеренно проговорил он. – Я могу потратить последние часы своей жизни на то, чтобы рассказать тебе, но не стану. Ты ничего не изменишь, даже если поверишь мне. Можете переночевать тут, я хочу провести эту последнюю ночь с женой.
С этими словами Солнце вышел из шатра. Оставив Яшму, я последовал за ним.
– Стой! – крикнул я, догоняя жреца.
– Оставь меня в покое! – рявкнул он, угрожающе сжимая кулаки. В темноте красные белки превращали его в настоящего монстра.
Оранжевые, которые еще были на улице, удивленно уставились на нас. Возле их жреца теперь крутилось двое черных, которых они ненавидели больше, чем любых других.
– Помоги мне, – сказал я. – Если то, о чем ты говоришь, правда случится, это действительно последний шанс. Ты должен поговорить с Хризолит сейчас.
– Согласиться на ее нелепое предложение мира!? Она никогда не пойдет на это!
– Если завтра всех нас сметет шторм, то какая разница? – спросил я. – Но, если сметет не всех? У них будет хотя бы шанс на ту жизнь, которой мы хотели.
Солнце внимательно посмотрел на меня.
– Яшма уже все мне сказала, – произнес он. – Но у меня нет причин вам верить.
– Но ты веришь в то, что говоришь. Завтра все будет неважно.
На несколько мгновений жрец замер, будто в голову ему пришла новая мысль.
– Хорошо. Я пойду с тобой, – сказал он. – Но только если ты пообещаешь мне кое-что.
– Я слушаю.
– Мою жену и моего ребенка увезут на Остов. Сегодня же. Сейчас же.
– Я сам сяду за весла, если будет необходимо, – пообещал я.
Солнце кивнул.
– Я отправлюсь за Василием, – сказала Яшма.
Жрец пошел к одному из шатров, неприметному среди остальных. Я последовал за ним, но внутрь заходить не стал. Через несколько минут оттуда вышла одна из жриц.
Нора рассказывала мне, что она не могла стать жрицей несколько лет, хотя усиленно училась и тренировалась. Несмотря на все ее умения, Солнце отказывался посвящать ее, и сдался только после того, как в ее мастерстве не осталось ни единого изъяна. Тогда он был вынужден принять ее, потому что объяснить отказ было нечем.
Погодник часто шутил про какую-то молоденькую жрицу, к которой Солнце не равнодушен, но я и подумать не мог, что это окажется она.
На руках девушка несла годовалого ребенка, а за плечами у нее висел тощий походный мешок.
– Теперь идем, – сказал Солнце, беря ребенка на руки.
Мы направились сквозь жилую часть к баррикадам. Жреца окружила толпа оранжевых, они хотели знать, что происходит.
– Я решил довериться Командующей и принять ее предложение мира, – спокойно, но громко объявил Солнце. – Сейчас нам как никогда нужна помощь Остова.
– Зачем же ты берешь с собой жену? – спросил один старик, недоверчиво хмуря густые брови. – Зачем тебе брать жену с ребенком, если нам здесь бояться нечего?…
– Это требование Командующей, – сказал я. – Кто-то из оранжевых должен будет оставаться у черных, пока оружие оранжевых не будет сложено. Это залог того, что вы подчинитесь.
– И она потребовала в залог дитя!?… Бездушная!…
Мой ответ убедил старика, он начал ругаться. Остальные собравшиеся вокруг нас оранжевые молча провожали нас взглядами. В их глазах читалась смесь страха и восхищения: жрец выбрал на роль заложника не одного из них, а свою собственную жену.
Когда мы подошли к баррикадам, воины преградили нам путь. Увидев меня, они крепче взялись за свое оружие, у кого какое было.
– В чем дело!? – спросил один из них. – Что происходит!?
– Все в порядке, – успокоил их Солнце. – Я иду просить о мире. Пока я не вернусь, удерживайте границы, как и раньше.
– Нам стоит дождаться Яшму и Василия, – заметил я.
Они появились через несколько минут. Василий шел медленно, но удивительно прямо. Его заплывший взгляд застыл в одной точке.
– Все, теперь мы можем идти, – сказал я, шагая в сторону стражников.
Они отступили от баррикад, пропуская меня на свободную территорию.
Когда мы дошли до места, где собирались защитники черных, объяснения повторились, но теперь говорил и отдавал приказы я.
Стражники пропустили нас с Солнцем и Василием внутрь, я видел, как одного из них, молоденького, бегом отправили в сторону шатра Командующей.
Самый быстрый путь проходил через свободную территорию, и мы пошли по ней. Дорога должна была занять немного меньше, чем полчаса, однако для Василия такой переход был слишком тяжелым. Яшма предложила понести его, но он отказался.
– Мои старые кости все равно что чугун, девочка! – хихикнул он. – Надорвешь еще свою стройную спинку… А вот от руки я не откажусь.
К моменту, кода мы добрались до шатра Командующей, внутри все было уже готово. Хризолит ждала нас в полном обмундировании, Серый стоял возле нее. У стола стояло ровно столько стульев, сколько было людей в шатре. На столе лежали два пергамента, два пера и две чернильницы.
Оказавшись внутри, несколько секунд мы стояли, словно сознавая происходящее. Все-таки это случилось – предводители двух последних сопротивляющихся стай и Командующая оказались в одном шатре на мирных переговорах.
Молчание прервал Василий, с кряхтением опустившийся на ближайший стол.
– Воды меня забери, я стал слишком стар для всего этого! – громко простонал он.
– Не прибедняйся, ты еще всех нас переживешь, – улыбнулась ему Хризолит.
– Только не тебя, девочка, только не тебя, – старик потряс седой головой, тоже улыбаясь. – Сынок твой подрос как…
Он оценивающе осмотрел Серого.
– Я знал твоего отца, – объяснил Василий, ласково смотря на сына Командующей. – Ты становишься очень похож на него.
– Надеюсь прожить дольше, чем он, – фыркнул Серый.
– Тогда поменьше расстраивай свою маму, сынок, – хихикнул старик.
– Я пришел обсудить условия мира, – встрял Солнце.
– Разумеется, – Командующая пригласила сесть остальных.
Солнцу и Василию подробно разъяснили суть договора, мы с Командующей говорили по очереди.
– Я соглашусь, если вы немедленно отвезете мою жену на Остов и обеспечите ей безопасность, – сказал Солнце.
– Это будет исполнено, – сказала Командующая. Когда Солнце кивнул в ответ, она вышла и велела стражнику у входа в шатер послать готовить лодку.
Когда она вернулась, Солнце уже поставил свое имя на бумаге, а Василий старательно чертил свое. Не смотря на трясущиеся пальцы, он выводил каллиграфические ровные линии.
После того, как договора были подписаны, Солнце вместе с Командующей отправились к берегу, чтобы проводить жену жреца. Ее отправили на самой новой лодке с огромным фонарем на носу, так же четыре лодки должны были плыть в сопровождении.
Когда лодка отчалила и отдалилась настолько, что осталась видна лишь крошечная точка фонаря, Солнце вздохнул с облегчением.
После того, как уехала его жена, жрец словно впал в оцепенение. Он делал и говорил то, что от требовали обстоятельства, но, очевидно, ничто вокруг больше его не заботило. Он как будто и впрямь ждал смерти.
Вместе с Командующей он отправился к баррикадам, а от них – к своей стае. Большой отряд черных прошел через всю территорию оранжевых, они заглянули в каждый угол. Никто не лег спать, пока каждый оранжевый и каждый желтый не получил известие о том, что произошло.
Весь урожай, уложенный на складах, был тщательно описан в течение нескольких часов. Слишком мало – самим оранжевым этого едва ли хватит на несколько месяцев, учитывая, что с этого дня они не смогут вырастить ни травинки. Однако Хризолит решила забрать половину, обещая прислать с Остова все, что сможет. По большей части она имела ввиду инструменты, а не еду. Солнце не возражал. Я пытался прикинуть, сколько оранжевые смогут протянуть на водорослевой диете.
На утро был назначен общий совет. Солнце должен будет сказать свое последнее слово как предводитель и представить всем своего преемника. После этого совета Командующая уедет с большей частью стражников, оставив не больше, чем нужно, чтобы следить за вновь прибывшими заключенными.
Все было решено и, когда занимался рассвет, у меня появился чувство, что этот слабый свет освещает какое-то другое место, что я стою на новой земле. Все кончилось.
Почему-то мне всегда казалось, что, когда этот день наступит, я захочу кричать или плакать от радости, что все люди вокруг буду ходить как пьяные, ведь то, во что мы вложили столько сил, наконец, случилось… Но вместо ожидаемого восторга я чувствовал только светлую усталость. И что-то внутри подсказывало мне, что восторг вообще не появится.
Яшма валилась с ног, я впервые видел ее настолько вымотанной. Мы отправились в хижину Василия, чтобы поспать несколько часов. Сам старик остался в шатре Командующей, ему нужно было отдохнуть перед новым переходом, так что мы никому не помешали.
Я проснулся через пару часов без всяких причин, еще даже не рассвело толком. Яшма лежала рядом словно мертвая, ее выдавало лишь редкое едва слышное дыхание. Глубокий восстанавливающий сон.
Усталость лишь слегка притупилась, но я понимал, что больше не усну. Я осторожно поднялся с кровати, тихо оделся и вышел наружу.
По земле гулял зябкий ветерок, воздух казался совсем прозрачным. Остров еще спал.
Ноги сами понесли меня к воде, и вдруг в мягкую пустоту, царившую в моей голове, проникла мысль. Я могу пойти к воде на этой территории, могу пойти в любое другое место на Огузке. После полудня я смогу взять лодку и отправиться к берегам Остова. Я смогу навестить мать. Теперь смогу.
Сердце забилось чаще, я остановился.
Неужели так чувствуют себя старики в моменты волнений?…
А что, если что-то случится? Если в полдень совет не соберется, а Хризолит не уедет? Что если это не все?…
Волнения были пусты, я знал это. Я знал, что Хризолит и Серый не лгали. Что договор был важен для них так же, как и для островитян. У них будут овощи, и даже больше, чем они рассчитывали. У них будут жизни почти всех черных, которые приплыли на сюда.
Успокаивая себя, я прислушивался к собственному сердцу. Оно билось все тише и тише, пока не успокоилось. Я сидел на берегу, свесив ноги и смотря в воду. Зеленоватые волны, казавшиеся голубыми в утреннем свете, с тихим шелестом ударялись о камни.
Когда мне надоело сидеть, я встал и пошел вдоль берега, в сторону территории оранжевых. Я старался держать голову пустой и не думать ни о чем, кроме мягкого утреннего света и приятной прохлады.
Однако, только я оказался на территории оранжевых, увидел на берегу темную фигуру. Приблизившись, я узнал Солнце. Он сидел у воды, погрузив ступни в лениво накатывающие волны.
– Кажется, день, когда исчезнет солнце, наступит не сегодня, – заметил я, улыбаясь. Жрец не сводил глаз с прячущегося за облаками света.
– Нет, он наступит не сегодня, – проговорил Солнце.
Я не был уверен в том, что он хочет говорить со мной – даже не был уверен, хочу ли сам с ним говорить. Я стоял возле жреца несколько секунд, смотря туда же куда и он, и уже решил уйти, как Солнце вдруг вскинул руку и показал куда-то пальцем.
– Смотри!
Я попытался понять, куда он показывает, но в той стороне не было ничего необычного. Небо и море. Солнце. Как всегда.
– Смотри внимательнее, белый демон, и смейся, пока то, что грядет, не стерло твою улыбку.
Жрец говорил без ненависти, но его рокочущий голос пробрал меня до мурашек.
Я всмотрелся внимательнее, но по-прежнему не увидел ничего странного.
– Я не понимаю! – сказал я.
Солнце резко встал, взял руками мою голову и направил в сторону и выше. И тогда я увидел.
В той стороне за розовыми облаками распускался пучок света. Такой же, как и справа.
На небо поднималось второе солнце.
Не веря своим глазам, я перевел взгляд на прежнее место, затем обратно. То же самое.
Только первое солнце почти взошло, а второе едва показалось из-за горизонта. Пока это была лишь тонкая полоска прозрачного света, но она росла с каждой секундой.
– Это невозможно! – проговорил я. – Что это!?
– Это, белый демон, Бог Солнца, – утробно прорычал жрец.
Я отступил от него на несколько шагов, постоял еще немного, убеждаясь в том, что мне не мерещится, а потом бросился со всех ног к фиолетовым.
Когда я добрался до территории безумцев, уже проснулись самые ранние и, увидев в небе два солнца, разбудили остальных. К Погоднику было не пробиться, его хижину окружили синие и черные. Только самим фиолетовым было до дна морского два в небе солнца или одно.
Как вскоре выяснилось, к Погоднику не пускали. Ведьмы выстроились плотной стеной у входа и не попускали внутрь ни души. Если кто-то пытался прорваться или начинал кричать, на нем нещадно пробовали всевозможные болезненные фокусы.
В толпе я заметил Барракуду.
– В чем дело? – спросил я, тронув ее за плечо.
– Что-то случилось с Жемчугом, – сказала она. – Я была с ним всю ночь, он опять впал в безумие… когда у него закатился третий глаз, и он потерял сознание, эти стервы выгнали меня оттуда!
Барри говорила четко и по делу, однако на ее глазах блестели слезы.
– Я боюсь, Дельфин.
– Я тоже, – сказал я, украдкой подняв взгляд на расцветающий огненный шар.
Старое солнце уже поднялось, а вот новое продолжало выползать наверх. Судя по контурам света в облаках, оно было больше первого.
– Погодник ничего не говорил накануне? – спросил я на всякий случай.
Барракуда задумалась.
– Все началось с того, что вчера днем он захотел пойти в гроты и спуститься на дно, задержав дыхание. Я пошла с ним туда, а потом… его еле вытащили. Тогда он совсем перестал соображать, как в тот раз, после шторма. Говорит нормально, но его идеи… что он бог неба и ветра… ты понимаешь.
Я кивнул.
Я ушел с территории фиолетовых, мне захотелось узнать, что происходит у черных. В душе я надеялся, что смогу поговорить с Хризолит, что ее древние бумаги уже давно объяснили ей происходящее…
Однако, Командующей в шатре не было. Мне сказали, она пошла на берег вместе с Василием. Там я их и нашел. Старик показывал на новое солнце и что-то говорил, а Хризолит внимательно слушала, наклонив к нему голову.
Когда я подошел к ним, они обернулись.
– Вы знаете, что происходит? – спросил я.
– В любом случае не то, что мы думаем, – проговорила Хризолит, переводя взгляд на свет.
– Это не второе солнце, – ласково объяснил Василий, так же обращая слезящиеся глаза к свету. – Присмотрись лучше, оно вовсе не так далеко, как должно быть! И оно не поднимается.
– Оно становится ближе, – пояснила Командующая.
Я всмотрелся.
Действительно, становилось видно, что не все облака над горизонтом скрывают источник света, какие-то находятся позади.
– Свет совсем не плотный, видишь? – продолжил Василий. – Облака отражают его, вот и все. Сам источник должен быть намного меньше…
– Разве не стоит посадить всех людей на лодки? – осторожно спросил я.
– И куда мне их отправить? – Хризолит пожала плечами. – Что бы это ни было, оно может упасть на Огузок или на Остов, а может попасть в воду. Возможно, на куски разорвет оба острова. Возможно, нечто с шипением опустится на дно за многие мили от нас, и мы о нем забудем. Суета бесполезна.
– Будет удивительно, если это в самом деле Бог Солнца! – радостно хихикнул Василий. – Всегда хотел на него посмотреть…
– Если это будет он, даю слово, я поцелую Солнце в задницу, – фыркнула Хризолит.
– Если верить Солнцу, их Бог всех нас уничтожит. По крайней мере, большую часть, – заметил я.
– Это ведь намного интереснее, чем захлебнуться под землей или умереть от яда в ухе, не так ли? – Командующая криво усмехнулась. – Возможно, под конец я прогреюсь от этой проклятой простуды…
Они вдвоем стояли и смотрели на приближающийся огненный шар, как будто это был резвящийся в волнах дельфин.
Меня передернуло. Творилось нечто немыслимое, но никто не собирался ничего делать.
Но чего я жду? Что вообще можно сделать? Что это там, в небе? Как ни всматривайся, видишь только скрытый за облаками свет, который все больше и больше с каждой минутой. Может, это метеорит, который летит прямо на Огузок? Я не знаю, как должны выглядеть метеориты, летящие прямо на тебя… возможно, что и так. Средства против метеоритов у нас нет… тоннели, где можно было бы спрятаться, затоплены
В голове мелькнула мысль о том, что будет здорово, если он врежется в землю неподалеку от Огузка и сделает нам новый остров. Немного суши нам точно не помешает.
Я нервно улыбнулся. Бредовые мысли от недостатка сна. От того, что половину неба занимает огненный шар.
Чтобы не стоять на месте и сделать хоть что-то, я отправился к желтым искать Яшму. Она наверняка уже проснулась и пыталась найти меня.
Проходя мимо территории оранжевых, я заметил, что все чернокожие вышли на улицу и ходят, обеспокоенно глядя на небо. Утренняя молитва так и не была спета.
Я уже почти дошел до желтых, когда меня остановила одна оранжевая девушка.
– Дельфин, стой! – крикнула она тонким голосом. Я обернулся.
– Пена хочет поговорить с тобой, мы тебя всюду ищем! Это важно!
Я отправился за ней к шатру, где лежал серый.
Вокруг него собралась толпа едва ли не большая, чем вокруг хижины Погодника. Здесь на страже стояли жрицы, причем не рядовые, а старшие, с яркими узорами на коже.
Молоденькая жрица помогла мне протиснуться сквозь толпу и попасть внутрь шатра. Больше там никого не было.
Пена по-прежнему полусидел на конструкции из веток, одеяла вокруг его ног были раскрыты. На вытянутых бледных ногах было множество красных шрамов, в правильном положении кости удерживали целые вязанки из веток.
– В чем дело? – спросил я, садясь возле Пены.
Его бледную кожу покрывали капли пота, словно испарина на холодной бутылки настойки из подвала. То ли свет так падал, то ли это был не пот, а какая-то мазь, кожа Пены, казалось, отливала перламутром.
– Я знаю, что происходит, – выдохнул, с трудом разжав зубы. – Я слышу это!
– Что ты слышишь?
– Песни! – процедил он. – Я слышу, как мне поют с неба! Оно поет о смерти…
Я всмотрелся в его лицо, пытаясь вычислить признаки бреда. Неужели бедняга в агонии?…
– Я не безумен! – вдруг рявкнул Пена, ощерившись и сверкнув глазами. В его тоне я узнал прежний голос Ищущего, привыкшего командовать. – Ты тоже услышишь…
Он протянул мне руку.
Я взял влажные дрожащие пальцы. Пена до боли стиснул мою кисть, закрыл глаза и откинулся на конструкцию из веток.
Я сосредоточился, приготовился разбирать мельчайшее изменение в собственных мыслях… однако воля серого захватила меня тут же, словно морская вода щепку. Это был не жесткий напор Командующей и не невидимое касание Погодника, это было похоже на…
И тут я услышал.
Вверху облаков, так высоко, как людям никогда не забраться, течет песня без нот. Она не похожа ни на один звук в мире, но ее мотивы издалека напоминают пение оранжевых… пронзительный переливчатый звук, который не сможет издать ни один инструмент в мире. Он льнет к земле, словно туча, полная дождя, который не торопится пролиться. Безграничная сила стремится к цели, неотвратимо, но без спешки, и ее путь украшает бессловесный гимн смерти.
– Слышишь!? – спросил Пена, отпуская меня.
Я кивнул.
В голове не укладывалась… эти способностями, перламутровый блеск кожи… Был ли это тот Пена, которого мы вынесли из подземелий?
– Я не могу сдвинуться с места, – сказал серый. – Я не могу ничего сделать сам, ты должен помочь мне. Иди к воде. Так быстро, как можешь. Ты будешь моим голосом.
Я кивнул снова и вышел из шатра.
Пробравшись через толпу, я побежал к воде.
По дороге я пробежал мимо многих людей, среди них была и Яшма. Она попробовала остановить меня, но мне было некогда: времени почти не оставалось.
Она просто побежала рядом со мной.
Достигнув обрыва, я прыгнул с него, уйдя с головой под воду. Как только ноги коснулись дна, я закрыл глаза и сосредоточился на маринии.
Мой голос был громче, чем когда-либо, но я боялся, что этого будет мало. Вскоре к нему присоединился еще один, это был протяжный зов Пены. Он проник внутрь моего сознания так легко и уверенно, словно этот дар был у серого с рождения… Я мог только догадываться о том, как он получил его.
Как пение кита, наш зов разносился на многие мили вокруг. Его слышали все, кто мог слушать мариний, возможно, слышали морские животные… я очень надеялся, что не только они.
Легкие начинало жечь, я находился под водой уже больше пятнадцати минут. Пробежка перед нырком помогла разработать легкие, я сделал довольно глубокий вдох… однако разгоряченные мышцы сжирали кислород слишком быстро.
Я держался, оставался под водой так долго, как мог, чтобы продлить зов. Но в конце концов мне пришлась всплыть. Отдышавшись, я нырнул обратно, несмотря на крики Яшмы.
Снова через мое сознание полилось чужое. Пена говорил со мной, а я передавал его голос дальше, в океан. На этот раз это были не обычные слова и образы, это был скрежет и визг. Откуда это могло взяться в голове человека, я не знал, но я пропускал через себя каждый оттенок этой безумной песни.
После того, как я поднимался на поверхность еще два раза, я понял, что не могу продолжать. Тело слишком измотано для того, чтобы терпеть такое. Пена отпустил меня.
Я выбрался на берег, Яшма помогла мне снять мокрую одежду и обернула одеялом.
– Решил податься в Погодники!? – рявкнула она. – Мало нам одного захлебнувшегося!?
Я мог только покачать головой.
Новое солнце уже занимало большую часть неба, света было так много, что невозможно было открыть глаза. Все, даже привычные оранжевые, сильно щурились. Желтые, довольные собой, ходили в специальных темных очках.
Утешало лишь то, что жарче пока не становилось. Кажется.
Вокруг суетились и много говорили, я видел людей со всех стай. От пестроты и света у меня рябило в глазах. Я сам не заметил, как уснул, зарывшись лицом в свое одеяло.
Должно быть, я проспал не больше получаса. Когда я очнулся, все было по-прежнему. Кто-то принес на берег котлы, тут и там горели костры.
Яшма сидела рядом, уже прикончив содержимое своей тарелки. Я вспомнил, что ничего не ел с самого утра.
Заметив мой взгляд, мутантка принесла мне огромную миску похлебки.
На небо было не взглянуть, не было видно ни синевы, ни облаков, только сплошной белый свет. Открывать глаза можно было только с низко опущенной головой, иначе – слепота на несколько минут.
– От Погодника нет новостей? – спросил я.
– К нему никого не пускают, даже Барри, – ответила Яшма. Она смотрела вперед, на воду. Ее зрачки стали тонкими, как кончик иглы. – Никогда не думала, что конец света обернется тем, что света станет слишком много…
– Это не конец света, – сказал я, с трудом заставив себя помедлить с новым глотком похлебки.
– А что это?
– Я не знаю, – честно ответил я. – Что-то живое.
Времени оставалось совсем мало: я чувствовал это кожей. Каждый волосок на моем теле встал дыбом, словно надо мной навис огромный магнит. Некоторые люди тоже это почувствовали, но только не Яшма. Она лишь хмурилась и часто озиралась.
Вдруг свет стал слабее. В первые мгновения у всех была одна мысль: показалось. Однако, с каждой секундой свет и вправду слабел, так что взгляд можно было поднимать все выше и выше. К моменту, когда люди смогли смотреть на небо, высоко-высоко за облаками отчетливо виднелась крошечная фигура. Она шевелилась, и издалека напоминали птицу.
Небо, пропади я на месте, если это та самая желтая чайка со своими песенками…
Люди замерли в ожидании. Загадочная птица парила в небе, источая слабое свечение. Она была как блик на облаках, как застывшая на сетчатке вспышка. Кружась и разрезая пушистую дымку, птица медленно опускалась.
На самом деле она летела вниз с невероятной скоростью, ни одно существо не перенесло бы такого падения… но выглядело так, словно птица легко порхает между облаков.
Шли минуты, существо приближалось, на глазах увеличиваясь в размерах. Его огненное тело отражалось в облаках, окрашивая их в желтый.
Вдруг свет вернулся. Это произошло так резко, что люди вокруг с болезненным вскриками прижали руки к глазам.
Я понял, что произошло: существо перекрыло свет солнца. Если бы не его собственный свет, мы бы остались в сумерках.
Через полчаса мы услышали вой ветра, громче, чем во время шторма. Это был крик разрезаемого веревкой воздух, если бы веревка была размером с кита. Вой становился громче и громче, но мы не могли видеть, что происходит. Невозможно было оторвать глаза от земли. Только Яшма и желтые в своих очках еще могли что-то видеть. Все время они говорили, что происходит в небе, но теперь их было не слышно.
Рев переливался, словно нечто огромное кружило над Огузком. Не выдержав, люди вокруг попадали на землю в страхе. Я крепче сжал руку Яшмы, продолжая смотреть в землю.
Вдруг шум ветра прервал новый грохот, яркая вспышка со стороны Остова… Желтые рядом закричали.
– Что случилось!? – крикнул я.
Яшма попробовала ответить мне, но я не разобрал ни слово.
Тогда я закрыл глаза и обратился к маринию. В воздухе я не смогу видеть так, как в пещерах, но, возможно, смогу почувствовать что-то другое…
Только коснувшись мыслями того, что кружило над нами, я тут же в ужасе отпрянул. Так беззаботно качающаяся на волнах чайка могла заглянуть в голову к поднимающейся из глубин белой акуле…
Существо было огромно.
Я попросил у ближайшего желтого очки, и он дал их мне, закрывая глаза руками. У него не было желания смотреть на то, что он видел. Сильно щурясь, я смог увидеть, что над нами летает.
Тварь с блестящим тонким телом и огромный гибкими крыльями парила над Остовом. Она была настолько огромна, что даже с такого расстояния можно было рассмотреть каждую перепонку на ее теле. Остов был для нее не больше, чем камешек, торчащий из воды.
Чудовище безмолвно парило над ним, вытянув длинную шею с волнистыми наростами. Заняв удобную позицию, тварь широко разевала пасть и выпускала на камень струю шипящей жидкости, тонны этой дряни стекали по черному камню, оставляя ярко-бирюзовые следы. Таких следов было уже множество.
Я следил за этим, как и остальные, затаив дыхание. Полное бессилие делало это зрелище нереальным, мистическим сном. В душе я уже предчувствовал конец, и все, что мне оставалось, это смотреть.
Тварь кружила вокруг Остова и плевала в него снова и снова, пока он весь не покрылся яркими бирюзовыми рубцами. Однако, гигантская гора не сдвинулась с места, даже когда эта махина села сверху. Она разгромила вершину, но и на этом не успокоилась. Чудовище заливало ее ядом, пока он не потек по стенам остова.
Если этот яд разъедает камень, то можно было представить, что стало с последними уцелевшими деревьями…
Поерзав еще какое-то время на вершине, тварь снова взмахнула гигантскими крыльями. От ветра, поднятого этим движением, поднялись штормовые волны… Оказавшись в небе, тварь устремилась в сторону Огузка. Для того, чтобы преодолеть такое расстояние, ей даже не нужно было лететь, она просто прыгнула, как птица с куста, и парила.
Она была высоко, когда приблизилась, так что мы снова оказались в ее тени. Многие люди смогли посмотреть наверх, раздались вопли ужаса и рыдания. Кто-то побежал в воду. До сих пор тварь молчала, единственным звуком был шум ветра, разрезаемого ее крыльями. Теперь, увидев людей на берегу, она загудела.
Я сразу узнал этот переливчатый звук – именно его дал мне услышать Пена.
Хотя никто не мог понять ее слов, тварь говорила с нами, кружа вокруг. Я видел ее задние лапы с перепонками, смог разглядеть подобие перьев на брюхе и мельком увидел один глаз, прикрытый пушистым веком. Пасть, вытянутая и широкая, была полна мелких зубов… каждый из них был размером с китовый хвост.
Закончив свою песнь, тварь внезапно раскрыла пасть, и тяжелая струя полетела в воду, туда, где когда-то был остров красных. Только коснувшись воды, струя зашипела и вспыхнула ярким оранжевым светом. На несколько мгновений столб пламени застыл в воздухе, а потом развеялся.
Я вспомнил то, что видел после первого землетрясения. По легендам, именно в тот миг воскрес Солнце… Похоже, эта тварь вернула его к жизни, так же как Пену вернул морской змей. Значит, оба человека были связаны с этими существами, они слышали их и понимали.
Очень медленно гигантское тело выгнулось и полетело прочь. Потребовалось некоторое время, чтобы чудовище развернуло свою громадную тушу в воздухе.