Двоюродную тётю звали Керкира Серапионовна. Некоторые считали её ведьмой, другие – сумасшедшей, но это за глаза. А в глаза льстили и приходили за мазями-настойками-заговороми. Говорили, старуха видит будущее. Какое именно будущее Агриппины Леонардовны прозрела тётушка, раз решила завещать ей откровенный хлам, не нужный другим родственникам, оставалось загадкой.
Часы, сервиз и чемодан привёз племянник Агриппины Леонардовны. Ему и его мамаше отошла квартирка покойной тётушки и коллекция редких монет (о существовании которой при жизни старушки никто и не подозревал). Собственно, остальных троих внучков тётушка тоже наследством не обидела.
А вот Агриппине достались сломанные напольные часы без стрелок, сервиз странной расцветки и бестолковый чемодан.
Лучше бы тётка завещала ей свои тетрадки. Но их она «отказала» маме Агриппины вместе с креслом-качалкой и дореволюционным резным шкафом-гардеробом со всем его содержимым. Это оказалось весьма неплохим наследством – среди плиссированных юбок, платьев в пол и шалей с бахромой в выцветшей коробочке из-под конфет нашлось несколько золотых перстней и браслетов. И даже одно колье, ценность которого заставила матушку арендовать ячейку в банке.
Теперь матушка целыми днями покачивалась в кресле на балконе, нацепив расшитую стеклярусом огромную шляпу, и листала пожелтевшие листы тётушкиных тетрадок.
Спрашивать, был ли там какой-нибудь рецепт замужества на четвёртом десятке, оказалось решительно бесполезно, ибо «фамильные секреты не терпят вторых ушей».
Агриппина Леонардовна кое-как дотащила часы до угла дома и поставила их на землю, чтобы отдышаться. Эпоха гаджетов привела к тому, что почти все мастерские по ремонту часов канули в прошлое. Даже у детишек в садике, где Агриппина Леонардовна служила музыкальным работником, были навороченные смартфоны.