Глава 31
– Что ты имеешь в виду? – напряженно спросила Сая.
Отшельник выдержал паузу, хитро щуря глаза. Сайарадил начало казаться, что перед ней разыгрывается давно запланированное представление.
– Много столетий назад, когда я был юным шалопаем, на равнинах от гор до морей пошли слухи о необычном союзе, – начал он тоном заправского рассказчика. – В те времена магия была привилегией избранных родов. И вдруг объявляются четыре человека, которые утверждают, что будут учить тайному искусству всех способных детей! Надо ли говорить, как ополчились на них гадатели и прорицатели на службе у вождей? Стало ясно, что их власти пришел конец.
Судя по драматичным паузам, рассказ грозил затянуться надолго. Вздохнув, Сайарадил подсела к очагу.
– Я помню, что слушал это как сказку, как восхитительную сплетню, с помощью которой можно скоротать тоскливый вечерок, – продолжал Отшельник; взгляд его затуманился. – Но однажды в моей деревне появился странный человек. Он прошел по домам и, к ужасу моей матери, объявил, что у меня есть магический дар. Собралась толпа, люди смеялись над этим незнакомцем, а он оставался спокойным, глядя на нас, словно на неразумных детей, и вдруг – раз! – исчез, словно сквозь землю провалился! Мы закричали от ужаса, когда он, смеющийся, появился у нас за спиной… Ты не знала? – понял Отшельник, видя недоверие на лице Сайарадил. – Лейв умел перемещать свое тело в пространстве на длинные расстояния… О, это был воистину удивительный человек! Надо ли говорить, что я без раздумий отправился за ним следом? У столь великого мага было много последователей с даром куда сильнее, чем у меня, но я просто хотел быть с ним рядом. Мы основали общину в Сковосе, родном городе учителя. К нам потянулись одаренные маги со всего севера… Признаться, я начинаю забывать то время, – плечи Отшельник поникли. – Несколько лет я провел, постигая премудрости магии. Первые успехи, первый рунный ритуал! Теперь я понимаю, как был счастлив тогда… Но потом все закончилось в миг! – маг возбужденно замахал руками; его настроение менялось с поразительной легкостью. – Я был немногим старше, чем ты сейчас, когда в одну из ночей меня разбудил стук в дверь. Это оказался учитель. Он был чем-то взволнован, ходил по комнате из угла в угол. На его одежде я заметил пятна крови, но не посмел задавать вопросы.
Попробовав отвар, Отшельник причмокнул губами и огляделся в поисках чистой посуды.
– Учитель спросил, готов ли я выполнить его задание. Для меня такая просьба была честью! Тогда он сказал: «Небо на западе затянули тучи. Ты должен переждать грозу на востоке. Жди, и я явлюсь тебе во сне». Три коротких предложения… Ясно было лишь одно – что-то произошло с другом учителя, магом с запада Ксайгалом. В тот же день ранним утром я покинул Сковос и отправился на восток. Заходя по пути в деревеньки или встречая путников на дороге, я слышал одно и то же: слухи о новой войне. Мне удалось достичь подножия Грозовых гор, когда случилось страшное: Сковос был до основания уничтожен вандами! Как же мне хотелось броситься назад! Но я не посмел ослушаться учителя, все больше укрепляясь в мысли, что он хотел обезопасить меня. И вот однажды, когда первые морозы сковали землю тонким льдом, мне приснился сон, который я помню по сей день. Белый, как парное молоко, туман окружил меня. Я шагнул в него, а навстречу мне вышел учитель. Он сказал, что это место – преддверье мира мертвых, поэтому живому нельзя долго находиться здесь. Затем он взмахнул рукой, и мне явились видения – берег реки, текущей посреди равнины, и земля, пропитавшаяся кровью четверых. «Найди это место, – сказал учитель. – Здесь лежим я и мои братья».
Отшельник разлил отвар в плошки. Сая попробовала отказаться, но он с силой всучил ей пахучее варево.
– Тебе понадобится много сил, так что пей, – приказал он строго.
– Пока мы сидим здесь, попивая отвар, стражники могли уже дойти до Убежища! – резко ответила Сая.
– Изгоем больше, изгоем меньше – кто заметит? – пожал плечами Отшельник, размешивая золу в очаге. – Наш разговор куда важнее… Наказ учителя я исполнил в точности. Мне удалось найти останки Великих. К тому времени меня отыскали выжившие собратья, которым я пересказал сон. Мы решили, что сохранение доброй памяти о величайших магах в истории превыше распрей, и предложили последователям трех первожрецов захоронить наших учителей вместе. Вопреки ожиданиям, создание Саркофага не укрепило братские чувства между народами. Люди моах приняли тяжелое решение оставить Лирдум и найти место, где начнется их новая история. Но для того, чтобы исполнить последнюю просьбу учителя, кто-то один должен был остаться. Я вызвался сам, и собратья приняли мою жертву. Они ушли, оставив священный лес на мое попечение. По руслу Тиуры от Соляного моря на западе до Грозовых гор на востоке – и дальше на север, где чаща становится непроходимой, я собственной кровью начертил непрерывную цепь рун. Не просто хранитель – я часть северных лесов. Никогда больше мне не переправится на левый берег Тиуры! Здесь, в уединении и тишине, под защитой свирепых слуг, я посвятил себя изучению перепутий, ожидая, когда Саркофаг напоится кровью потомков четырех.
Отшельник встал, раскидывая ногами шкуры. Сая увидела, что в центре комнаты на каменном полу высечен круг, в который была вписана звезда с пятью лучами. Ее острая вершина смотрела на север.
– Я звал тебя за этим, ведающая Водой! Погляди! – воскликнул Отшельник. – Это – священный круг пяти стихий.
– Пяти? – переспросила Сая.
– Верхняя вершина символизирует мир духов, – Отшельник ткнул пальцем в указывающий на север луч. – Только здесь, в древнем святилище моах, ты можешь попасть в междумирье без угрозы для жизни. Если ты согласна, я перенесу тебя в пограничное пространство между двумя мирами. Там ты встретишь того, кто расскажет всю правду о Саркофаге! А я тем временем сниму печать с твоих сил.
Внутренний голос подсказывал поставить отвар на пол, встать и бежать так далеко, как только получится… Сая мыслями оглянулась в прошлое. Айне, Сорсус Карлал, Лим – сколько людей пострадало, прежде чем она смогла добраться сюда! Прав на сомнения у нее не было, и Сайарадил вошла в круг.
Лицо Отшельника осветила безумная улыбка. Он опустился на колени и принялся чертить внешний круг из плотного кольца рун, то и дело макая палец в пузырек в чем-то густым и черным на вид; была ли это кровь петуха или его собственная, Сая предпочла не думать. С последней руной она почувствовала головокружение; комната поплыла, ноги подкосились, и девушка упала, с размаху ударившись о каменный пол. Из ее носа потекла тонкая струйка крови. Отшельник хлопнул себя по лбу и дернулся было к ней, но замер на границе круга, беспомощно опустив руки.
***
– Сайарадил!
Сая открыла глаза. Вокруг нее подобно пару над горячими источниками клубился белый туман.
– Оглянись, – раздалось за спиной.
Девушка обернулась и охнула, одновременно отскакивая в сторону. Позади нее стояла величественная статуя из белоснежного камня. Статуя изображала обнаженного мужчину, сложившего на груди руки. Черты его лица были вырезаны слишком резко, как будто скульптор пытался подчеркнуть твердость характера своего натурщика: впалые щеки, заостренный подбородок, напряженные морщины вокруг глаз – казалось, этот человек способен вынести все невзгоды, выпавшие на его долю. Длинные волосы спадали на спину, несколько прядей лежали на плечах. Что и говорить, мужчина был великолепен.
– Нужно держать какую-то форму, чтобы не сойти здесь с ума, – прозвучал голос.
Услышав голос, Сая смутилась и отвела глаза; одно дело – разглядывать неживую статую обнаженного мужчины, и совсем другое – разговаривать с ним.
– Тебе неуютно, – понял голос.
По белому туману пробежала рябь – и вот Сайарадил уже стоит в пышном саду среди разросшегося мирта и цветущего олеандра; яркое солнце слепит глаза, по голубому небу плывут низкие облака…
– Но как? – ахнула Сая, оглядываясь – сад простирался кругом вплоть до далекой линии горизонта.
– Это всего лишь фантазия… При должном сосредоточении в междумирье можно вообразить что угодно, но оно никогда не станет настоящим, – пояснил голос.
Статуя ожила; перед Сайарадил стоял мужчина с длинными золотистыми волосами, в пряди которых было вплетено несчетное количество амулетов – таких же, как Сая видела у Отшельника. Мужчина был одет в длинную светлую рубаху, расшитую узором. Сая моргнула – и узор поменялся, из затейливых ромбов превратившись в цветочный орнамент.
– Он будет меняться, – сказал Лейв. – Я не сосредоточен на деталях.
– Мне кажется, на рисунках Дайвон-Ши ты выглядел несколько иначе, – пробормотала Сая. – Это твой настоящий облик?
– Кто знает? – ответил Лейв. – Во всяком случае, я себя помню таким.
Его губы шевелились порой невпопад, улыбка выходила неживой. Сайарадил стало не по себе. Она прикоснулась к нежно-розовому цветку олеандра – и тот растаял, окутав белесым туманом ее исполосованные шрамами пальцы.
– Здесь все не настоящее, – вздохнул первожрец Земли. – Считай, что видишь мой сон.
– Расскажи мне все! – попросила Сая, оборачиваясь; от ее движения кусты вокруг превратились в дымку.
– Ты уже многое знаешь. Той предок разрушил мой дом, и я отплатил ему тем же. В свое оправдание могу лишь сказать, что с моей стороны это была праведная месть, но вряд ли меня это делает мой поступок лучше… Если бы ты знала, Сайарадил, какими страшными были те дни! Ксайгал, мой друг, мой возлюбленный брат, не удовлетворился миром на равнинах и возжелал покорить все Обозримые земли под своей властью! Мне было невыносимо видеть, во что его превратила власть. Он предложил мне вступить в союз против Мехреда и Вей-Рэна, но я отказался. Уже тогда было ясно, что друзьями нам больше не быть… Кто же мог вообразить, что брат ополчится не только на меня, но и на весь народ моах, разрушив священный Сковос?
Сад исчез, и перед Сайарадил пронеслись видения: город в огне, крики людей, грохот разрушающихся зданий; обломки башен падают на запруженные улицы, давя тех, кто не спрятался… То были воспоминания Лейва, первожреца Земли, которого вот уже тысячу лет величали не иначе, как великим, – а, может, просто смазанные картины, которые рисовало его воображение, тысячу лет запертое в бескрайнем белом тумане.
Видения исчезли, когда Лейв заговорил вновь:
– Вей-Рэн и Мехред не пожелали остаться в стороне. Война вновь охватила все народы… Порицая вождей за их жадность и жестокость, мы стали такими же, едва дорвавшись до власти! Мне не оставалось ничего, кроме как бросить братьям вызов на поле боя. Я знал, что у меня не получится уничтожить трех самых могущественных магов Обозримых земель в одиночку. И тогда я сделал то единственное, на что был способен – запечатал наши тела в один из валунов, что валялись на поле нашего сражения. Стихия Земли помогла мне; клетка из камня ограничила силы моих братьев, позволяя удержать их разъяренные духи внутри. Оставалось лишь надеяться на моих учеников… И они поняли! Воистину, у меня были умнейшие из последователей! Они догадались, что я запечатал наши духи в камень, и убедили остальных соорудить единый саркофаг. С помощью сети рун им удалось превратили камень-могилу в перепутье – связующий канал между миром живых и миром мертвых. Затем мои ученики попытались провести ритуал, который навсегда упокоил бы меня вместе с собратьями в мире мертвых… К сожалению, это оказалось невозможным, ведь наши духи и тела были разъединены! Ученики не сдавались. Они дополняли узоры, соединили воедино несколько ритуалов, а также сделать особый талисман – своего рода ключ, который соединял воедино границу рунного узора, вновь связывая наши тела и духи. Получись у них, мы бы давно уже обрели покой! Но для нового ритуала было лишь одно условие: наша кровь. Всего одна крохотная капля жертвенной крови, которую могли бы дать те, кто связан с нами родством! Мой сын отдал свою долю сразу же. Оставалась кровь еще троих. Мои последователи действовали осторожно и держали все в тайне, поэтому оставалось ждать. Дочь Вей-Рэна стала второй. Сын Мехреда появился позже…
– Наставник рассказывал мне о твоем сыне, – прервала первожреца Сая. – Он скончался при сооружении Саркофага от ожогов. Это же были метки, правда?
На гладком до невозможности лице первожреца отразилось нечто вроде сожаления.
– Все так, – произнес он. – Мой сын, дочь Вей-Рэна… Они скончались от меток. Если бы ритуал был проведен сразу, руны не высосали бы из них всю жизненную силу. Но время шло, камень так и не получил кровь четырех, поэтому руны убили отмеченных знаками жертвы… Я не знаю, как звали дочь Вей-Рэна, но моего сына звали Аар. Он не унаследовал магию, а потому оказался бессильным перед ненасытной жаждой рун. Я все равно что своими руками убил собственного ребенка, – в голосе Лейва послышалась лютая тоска. – И все потому, что потомков Ксайгала так и не удалось найти! У него была жена и двое детей, но они исчезли без следа. Ритуал так и не был проведен. Отчаявшись исполнить задуманное, мои ученики увели обескровленный войной народ моах на север; лишь один из них остался в священном Лирдуме хранить секрет Саркофага. Талисман-ключ был передан назарской школе Небесной печати, которая всегда выступала против войны… И вот спустя тысячу лет я наконец-то говорю с потомком Ксайгала!
– Почему ты не рассказал мне об этом раньше? – спросила Сая.
Лейву практически удалось усмехнуться по-настоящему.
– А ты бы поверила бесплотному голосу в голове, несущему чушь о древних ритуалах?
– Допустим, сейчас я верю тебе… Но ты ведь ждешь, что я спасу тебя, – сказала Сая.
– Не меня, а нас всех, – поправил первожрец.
– И как я должна это сделать?
– Запечатать перепутье. Ритуал несложен, мой ученик расскажет тебе о нем.
– Почему он сам не может провести его?
– Ритуал проводится возле Саркофага, а этот глупец, как я понимаю, соединил свою кровь с лесом. Ему не добраться до Эндроса.
Лейв замолчал. Сайарадил ощутила себя загнанной в угол; выходило так, что кроме нее проводить ритуал было некому. И если она откажется…
– Если откажусь, то умру также, как твой сын? – спросила девушка.
– Ты – маг с большим запасом жизненной силы, – тихо ответил Лейв. – У тебя в распоряжении еще много лет до того, как руны высосут твои силы.
– Значит, я могу просто прожить отпущенное мне время и уйти, так и не проведя ритуал?
– Можешь. Но все же я прошу тебя о милости…
Сая оглянулась и поняла, что первожрец вновь стал застывшей статуей.
– Я должна все обдумать, – пробормотала девушка. – Как мне вернуться?
– Для этого нужно посмотреть на саму себя, – подсказал голос.
Туман рассеялся, и Сайарадил увидела круглую комнату, освещенную очагом. Ее тело лежало внизу в круге рун; вокруг него, обретая форму, медленно проступал сверкающий кокон, сплетенный из водных струй. Журча и переливаясь, словно живая, вода повторяла очертания фигуры Сайарадил, с каждым мгновением сияя все ярче.
– Ему удалось снять печать, – сказал голос с едва заметной гордостью. – Теперь ты действительно стала ведающей Водой!
– А это что? – недоуменно спросила Сая, вглядываясь в очертания своего тела.
Она видела, как ото лба до пяток по рукам, груди и ногам через все ее тело вьются незримые простому глазу цепочки алых рун. Там, где руны соприкасались с водными струями, текучая стихия возмущалась и вздрагивала, пытаясь оттолкнуть от себя извилистые закорючки.
– Не может быть, – пораженно выдохнул голос. – Это же петля!
Сайарадил беспомощно глянула на статую.
– Цепь рун, которая связывает тело и дух при ритуале вселения, – пояснил голос. – Ты видела тех существ, которых местные зовут многоликими? На них наложены схожие петли… Кажется, именно так мой ученик вернул тебя к жизни, когда ты умирала в междумирье!
– Но эти руны ведь исчезнут? – брезгливо спросила девушка, глядя на кровавую цепочку рун.
– Они никогда не исчезнут, Сайарадил, – жестко сказал голос. – Ритуал вселения проводится раз и на века. Он нерушим, необратим и неизменяем. Есть только два способа завершить его. Первый – уничтожить тело, в которое вселился дух. Второй – закрыть перепутье, из которого он пришел… Но ты – не дух, Сайарадил, и твое тело не было мертво. При моей жизни ритуалы вселения на живых людях не проводились.
– Что теперь со мной будет? – прошептала Сая.
– Я не знаю, – ответил голос. – Можешь спросить у него.
Сая перевела взгляд на Отшельника. Тот сидел за чертой круга и, закусив губу, сосредоточенно чертил что-то на полу. Закончив очередную цепочку закорючек, он передвигался в сторону и, ткнув острым кончиком ножа себе в палец, продолжал возить им по пыли.
– Пытается привести тебя в чувство, – вздохнул голос над ухом. – Все руки изрезал… Передай ему мою благодарность. Без него все это не имело бы смысла! Как и без тебя, ведающая Водой! Спасибо за то, что выслушала. Теперь мы с тобой не действительно больше увидимся.
– Погоди! – воскликнула девушка.
– Прощай, Сайарадил Вэй! Я был счастлив говорить с тобой, – прозвучало издалека.
Сая открыла глаза и села. Отшельник замер, занеся нож для очередного укола; на его лице отразилось облегчение. Он вошел в круг и протянул руку, но девушка не взяла ее и поднялась сама. Ноги подкашивались и вели куда-то в сторону; казалось, даже колени стали гнуться в обратном направлении. Отшельник вновь попытался поддержать ее, но Сайарадил отпрянула назад.
– Не смей больше прикасаться ко мне! – крикнула она.
– Знаешь все, да? – понурился Отшельник.
– Что ты сделал со мной?
– Спас от смерти. Не нужно было?
Сайарадил замерла в растерянности; она не хотела умирать, но становиться предметом очередного ритуала моах тоже не желала.
– Мне нужно знать, – сказала Сая твердо, – что эта петля означает для меня?
Отшельник встряхнулся, словно большой лохматый медведь.
– Учитель не смог объяснить, верно? – сказал он с долей самодовольства. – Это больше, чем обычный ритуал вселения! Я изобрел его, когда подошел черед самой первой из моих смертей… Но тебе нечего бояться. Твоя жизнь вне опасности, ровно как и здоровье. Напротив, я думаю, что ты станешь только крепче теперь, когда твое тело и дух связаны цепью рун!
Он так вдохновенно размахивал в руками, что сомнения Сайарадил лишь окрепли. Видя ее прищуренный взгляд, Отшельник нехотя добавил:
– Правда, есть пара моментов… Например, если ты умрешь не своей смертью, то с высокой вероятностью превратишься в подобие моих зверушек.
– Что еще?
– Еще непонятен вопрос с деторождением. Видишь ли, я в женские тела никогда не вселялся, так что процесс мной не изучен… Может, деторождение тебя и не интересует вовсе? – с надеждой спросил Отшельник.
– Меня, может, и пение не интересует, но это не значит, что надо вырезать мне язык, – сухо бросила Сая. – Дальше!
– Ох, ну что ты злишься, – всплеснул руками Отшельник. – Все с тобой будет в порядке, если доживешь до старости! Только близких своих научи, что одержимого духа мало убить, надо еще сжечь и пепел по ветру развеять. Ну и кровь черного петуха пусть держат под рукой на всякий случай…
– Буду знать, что делать, если ты начнешь мне надоедать, – Сая бросила на него убийственный взгляд. – Значит, убить, сжечь и развеять…
– Сперва догнать, – хихикнул сумасшедший маг. – Не бойся, ведающая Водой! После моего обучения никто в подлунном мире не сможет причинить тебе вред.
В очаге угасал огонь; всполохи пламени едва держались на догорающих головешках. Сайарадил поежилась от сырости.
– Чему же ты будешь меня учить? – со недоверием спросила она.
– Рунной магии, – свистящим шепотом выдохнул Отшельник. – Я покажу все, что знаю сам! Ты сможешь чертить по воздуху рунные цепочки, которые за миг возведут вокруг тебя непроницаемые щиты… Одним движением руки будешь способна обратить в прах целый легион Большого города! Есть ритуалы, отвода которым не знает никто из ныне живущих. Ты сильный маг, поэтому потребуется не так уж много времени на обучение – лет пять, может, даже меньше. Тебе нужно лишь довериться мне…
Лицо Сайарадил перекосила насмешка.
– Довериться тебе? Точно так же, как это делают изгои? – медленно проговорила она. – Что за печать Верховного жреца?
Отшельник оторопело заморгал.
– Три доверчивых дурака-изгоя отправились в Первохрам за печатью для тебя, – продолжала Сая, наступая на Отшельника. – Но у Верховного нет никакой печати! Он заверяет документы кольцом, как главы родов-основателей! Так зачем ты послал людей на смерть ради несуществующей вещи?
Отшельник молчал; впервые он казался по-настоящему растерянным. Сая пристально вгляделась ему в глаза.
– Ты не мог знать, что в ту ночь я буду на крыше, – покачала она головой.
– И все же ты там была, – заметил Отшельник.
– Я могла просто уйти и не спасать Сантара!
– Но ты спасла.
– Это же случайность!
– Магия состоит из случайностей.
– А серая стража? Я на себе испытала, как сильны твои многоликие твари – почему же так вышло, что стражникам дошли до Убежища?
– Ты слишком долго не соглашалась идти со мной. Я потерял терпение, – пожал плечами Отшельник.
– И ты думаешь, после такого я смогу доверять тебе? – пораженно прошептала Сая.
Несколько мгновений Отшельник смотрел на нее, затем быстрым шагом направился к выходу. Слышно было, как в коридоре загрохотала падающая утварь; затем раздался плеск наливающейся воды. Наконец, Отшельник вернулся, таща за собой наполненный до верхов ушат, который он с грохотом поставил перед Сайарадил. Вода плеснула хрустальным звоном; глянув на нее, Сая ощутила запах высушенной солнцем гальки на речном берегу. Отшельник между тем схватил валяющийся на полу нож и, резким движением полоснув себе ладонь, сжал кулак над ушатом.
Сая ощутила на губах соленый привкус и поморщилась.
– Твоя вода, моя кровь… Точно так же, как кровь растворилась в воде, став ее частью, мои знания, магия и жизнь будут принадлежать тебе. Распоряжайся ими, как хочешь! – твердо сказал он и, видя недоумение Сайарадил, подсказал: – Чтобы принять клятву, тебе нужно омыть порез…
– Я принимаю твою клятву, – осторожно сказала Сая и, зачерпнув ладонью, омыла кровоточащую ладонь водой.
– И выпить все до дна! – закончил Отшельник.
– До дна? – ужаснулась Сая, оглянув увесистый ушат, прежде чем заметила ехидную улыбочку Отшельника.
Вода в ушате плеснула, привлекая внимание к себе.
– Ее голос, – прошептала девушка. – Я слышу… Слышу!
Со всех сторон, поблизости и издалека, из-под земли и даже с неба доносился звонкий плеск. Стихия, не признающая формы и границ, текучая или застывшая, то спокойная, то стремительная, звенела сотней голосов, переливалась, смеялась и кричала! Это была песня Воды, которую она пела для пробудившегося мага, связанного с ней незримыми узами. Слезы навернулись на глаза, и Сая не стала их сдерживать. Вода ответила восторженным грохотом – так разбиваются о камни струи водопада, упавшие с огромной высоты. Не скрывавший своего счастья Отшельник пританцовывал, размахивая измазанными кровью руками.
На все еще нетвердых ногах Сая двинулась на улицу, где жадно вдохнула сырой утренний туман. Стоило лишь подумать о воде – и та собралась вокруг, завиваясь спиралями. Каждый новый шаг Сайарадил становился уверенней, а клокотавшие водные струи – все толще. И вот, наконец, девушка сорвалась на бег и была тут же подхвачена широким водным потоком. Закрыла глаза, она доверила воде нести себя: вперед, сквозь плотную стену деревьев, косматые ветви которых грозили хлестнуть по лицу, мимо потревоженных птиц – к долине, где виднелся дым. Дорогу ей преграждала каменная гряда. Взбираться вверх или пройти через пещеры? Клокочущий поток устремился к тайному проходу, как вдруг Сая отчетливо увидела, что в темноте пещер на север пробираются цепочкой женщины и дети; увидела жену Райзаба, ведущую их, и сосредоточенную Райхану, на руках которой висли перепуганные малыши… Нет, только не пещеры! Значит, через гряду, в долину – там, где горстка мужчин, ощетинившихся мечами и амулетами, сгрудилась у озера… Погодите-ка!
Убежище изгоев окружала целая сеть ручейков, водопадов и озер, соединенных подземными протоками. Вода, клокотавшая вокруг Сайарадил, мгновенно поняла, что от нее хочет маг, и плеснула к ближайшему озерцу.