Глава 32
Сизое осеннее небо озаряли отсветы пламени – дозорные подожгли вход в ущелье, измазав укрепления запасенным на зиму медвежьим жиром. Из-за утреннего тумана огонь спал быстрее, чем рассчитывалось. Помня, что им нельзя вступать в прямую схватку, а нужно лишь потянуть время, воины отступили вглубь поселения.
Время тянулось медленно. Когда над горной грядой начало розоветь небо, сработали сигнальные амулеты – свидетельство того, что чужые вошли в долину. Тонкому свисту амулетов вторил треск далекого пожара: стражники безжалостно сжигали Убежище, ища поселенцев. Вольные люди отошли за озеро. Дальше отступать было некуда, и Чен-Ку на правах самого опытного воина приказал готовиться к бою.
Сантар сидел в траве, скрытый кустами орешника, и вглядывался в дома на противоположном: пару раз там промелькнули темные силуэты.
– Почему они медлят? – напряженно спросил Райзаб.
– Бояться? – предположил Бьён.
– Не понимают, с чем столкнулись, – подал голос Чен-Ку. – Странное поселение в диком лесу. Дома пусты… Что впереди, они не знают, и потому выжидают, так же, как и мы.
Кто бы мог подумать, что вольным людям придется защищать Убежище! Большинство способных сражаться повстанцев было рассеяно по городам, пребывая в полной уверенности, что их семьи в безопасности. Сантар оглядел напряженные лица вокруг. Всего их насчитывалось без двух четыре десятка. Треть были стариками вроде Бьёна и Ли-Сека, отказавшимися уходить на север вместе с женщинами и детьми. Еще треть – юноши от четырнадцати до восемнадцати без опыта реального боя, к которым относился и сам Сантар. И только двенадцать мужчины были настоящими воинами. Против этого разномастного сборища выступали восемь искусных убийц, которые были не совсем людьми… Сегодня жителям Убежища оставалось надеяться лишь на двух магов, затерявшихся где-то в диком лесу!
На траву рядом с Сантаром опустился Чен-Ку.
– Если мы не можем одолеть слуг, то как надеемся победить хозяев? – сказал юноша по-назарски.
– Это то, чего ты хочешь? – тихо спросил Чен-Ку.
Сантар поднял на учителя растерянный взгляд.
– Война вольных людей и жрецов – не моя война, – пояснил назар. – Но я последую за тобой, каков бы ни был твой выбор.
– Если ты служил моей матери, то мне служить не обязан! – раздраженно бросил Сантар.
Щелки-глаза назара блеснули улыбкой:
– Я сам решаю, кому мне служить.
Сантар хотел сказать еще что-то, но Чен-Ку вдруг показал рукой предупредительный жест. Со стороны домов показался человек. Обойдя озеро, он остановился перед сосновым бором, где притаились воины, и крикнул:
– Как насчет переговоров?
Его низкий голос в утреннем тумане прозвучал глухо. Старейшины переглянулись. Райзаб тяжело вздохнул:
– Выбора-то у нас нет, – и, поправив ремень на пузе, вышел из-под сени деревьев.
– Не ты! – крикнул издалека стражник. – Я буду говорить с тем, у кого нет запаха.
Райзаб попятился назад, недоуменно переглядывались с собратьями. Чен-Ку встревоженно посмотрел на Сантар; тот улыбнулся уголком рта и поднялся на ноги.
– Кажется, это обо мне, – вздохнул он.
– Что значит, у тебя нет запаха? – накинулся на него Варвадар.
– По всей видимости, он не может меня почуять, – пояснил Сантар и вдруг с удивлением уловил в своем голосе Саину интонацию – та точно так же за вежливость маскировала грубость.
Райзаб заступил ему дорогу:
– Я не позволю тебе идти к ним.
– Это опасно, – согласно закивал Ли-Сек.
– Ты не можешь говорить за нас всех, – подал голос старейшина Фарат.
– Но с вами он даже разговаривать не хочет! – воскликнул Сантар и оглянулся на Чен-Ку в поисках поддержки.
Назар встал с земли.
– Один ты точно не пойдешь, – твердо заявил он.
Стражник ждал, сложив руки на груди и широко раздвинув ноги. Тонкое серое сукно, из которого были сшиты его одежды, не скрывало крепких мускул. Когда Сантар подошел ближе, стало ясно, что стражник возвышается над ним, как смотровая башня над стеной. При нем не было никакого оружия, если не считать огромных кулаков – но Сантар прекрасно знал, что в потайных карманах у него припрятаны ножи. Впрочем, они могли и не понадобиться тому, от мускул которого одежда едва не трещит по швам… Казалось бы, такая махина не должна разумно мыслить, но нет – на квадратном лице обнаружились блеклые проницательные глаза.
– Тот, у кого нет запаха! Вот мы и встретились вновь, – не обращая внимания на Чен-Ку, громила оглядел Сантара с ног до головы. – Я Пилий, глава стражи Первохрама.
– Меня зовут… – начал было юноша, но споткнулся о кривую ухмылку противника.
– Твое имя не имеет значения, – сказал тот, – так же, как и твое существование. Свою роль в этой истории ты уже сыграл… Тебе ведь известно, что все это происходит с Сайарадил Вэй из-за тебя?
Всего немного, но брови Сантар дрогнули, что не укрылось от стражника.
– Ты знаешь, – удовлетворенно протянул он. – Ради твоего спасения она пошла против приказа Верховного жреца и напала на меня и моих собратьев, за что была осуждена к заключению в Вальд. Из-за твоей никчемной жизни наследница великого рода стала отступницей!
– Не слушай его, – сказал Чен-Ку на нардане. – Он просто пытается разозлить тебя.
Пилий впервые посмотрел на назара; его взгляд был удивленно-равнодушным, словно перед ним сидело любопытное насекомое.
– Полагаю, старик советует не слушать меня, – сказал он. – А это значит, что мои слова ранят тебя, очень ранят…
– Ты об этом хотел поговорить со мной? – прервал его Сантар.
Стражник бросил взгляд на кучку людей вдалеке.
– Сайарадил нет среди вас… Где она?
– Ушла.
Глаза Пилия подозрительно сощурились.
– Ты не лжешь мне, – заключил он. – Куда же она направилась?
– Я не знаю, – покачал головой Сантар.
Стражник поцокал языком.
– Говори правду! Где она?
Сантар молчал. Пилий расправил плечи; его бледные щеки налились красками.
– Как же хлопотно с влюбленными! – вздохнул он. Они всегда так пытаются защитить друг друга.
Он сделал быстрый жест рукой. Из тени домов на свет вышли семеро мужчин в серых одеждах и двинулись вдоль озера. За спиной Сантара послышалось звяканье металла: защитники Убежища вынимали мечи из ножен.
– По правде говоря, было бы куда проще допросить твоих друзей, – Пилий покосился за спину Сантара. – Но мне интересен лишь ты, мальчишка без запаха. Я никогда не встречал подобного тебе! Ты вообще человек?
Говоря это, он медленно поднял правую руку вверх – стражники за его спиной остановились поодаль, чуть согнув ноги в коленях.
– Думаю, вопли товарищей сделают тебя сговорчивей, – с пугающей ласковостью промурлыкал Пилий и резко выбросил руку вверх.
Стражники сорвались с места. Сантар выхватил меч, как вдруг прямо перед его глазами промелькнуло острое лезвие. Казалось, удар в грудь был неизбежен, но в последний миг Сантара оттолкнули в сторону. Кувырнувшись через себя, он вскочил на ноги и увидел, что стражник зажимает рукой располосованное плечо. У него в ногах с вогнанным в бок ножом валялся Чен-Ку.
Пилий выдернул свой нож, и из раны назара хлынула темная кровь. Сантара охватил гнев – и ужас; учитель, который всегда казался непобедимым, корчился на земле, пытаясь зажать рану.
– Что же ты стоишь, мальчик? – протянул стражник, с размаха ударяя Чен-Ку ногой в живот. – Он пожертвовал собой, а тебе все равно?
Назар захрипел и обмяк, теряя сознание. Многолетние уроки вылетели из головы Сантара, и его охватила бездумная ярость. Он ринулся вперед, готовясь нанести обманный удар, а затем перейти в ноги, но стражник плавно заскользил в сторону, чувствуя малейшее движение воздуха. Подобная скорость человека столь внушительных габаритов была чем-то абсолютно противным природе. Ярость толкала Сантара вперед, и он вновь занес меч. Пилий уклонился в самый последний момент и, издеваясь, легонько подтолкнул юношу в спину.
– Разве учитель не говорил, что злость лишает концентрации?.. Ах да, он же был никудышным мечником, – глумился стражник.
Вот он, настоящий, а не учебный бой, в котором счет идет на секунды, и цена ошибки – не презрительный смех ровесников, но жизнь! От ярости Сантар забыл даже те приемы, что его руки прежде выполняли по привычке. Он делал напрасные выпады, не думая о защите, а видя перед собой лишь ухмыляющееся лицо с налитыми кровью глазами.
– Тот, кто не имеет запаха… Не думал, что с тобой будет так скучно, – разочарованно протянул стражник. – Ты мне надоел!
Сталь блеснула в его руках. Сантар замер, бессильный перед приближающимся концом. Прошел миг, еще один, а острое лезвие все висело перед глазами… Почему оно до сих пор не пронзило его плоть? Сантар огляделся и понял, что все вокруг изменилось. Звуки стихли, а воздух стал густой, будто кисель, которым их с Райханой в детстве поила жена Райзаба. В этом новом пространстве все двигалось по определенным законам; поймешь их – и, считай, ты победил! Сантар видел, как нож летит острием прямо ему в левый глаз, и понимал, что уклониться невозможно. Или все же…
Давай, ближе. Ближе, лихо тебя раздери!
За доли мгновения до удара Сантар наклонил голову вправо. Нож просвистел мимо, срезав прядь отросших черных волос.
Глаза Пилия расширились; в них промелькнул жадный интерес.
– Учитель был никудышным мечником, – сказал он, – но, кажется, ученик его превзошел.
Сантар крепче сжал меч. Собратья, сражавшиеся у озера, а также те, кто шел через пещеры на север; павшие дозорные; раненый Чен-Ку… Все это существовало как часть огромного живого потока, который Сантар видел с поразительной отчетливостью. Течение времени вокруг замедлилось, показывая цепь необходимых действий: нужно было перевязать рану Чен-Ку; помочь тем, кто сражается у озера; потушить горящие дома… Но сначала – убить эту гору мышц, несущуюся на него с устрашающей скоростью! Вот от огромных ручищ отделились два ножа, лезвия которых были нацелены Сантару в живот и сердце… Воздух-кисель сгустился еще плотнее, замедляя их полет. Ножи застряли где-то на полпути; юноша обогнул один нож, поднырнул под другой и устремился навстречу Пилию. С началом движения Сантара время вернуло свой ход; стражник вздрогнул, увидев улетевшие в пустоту ножи и направленный на него меч. Ему чудом удалось уклониться, вильнув в сторону. Но Сантар знал, что так будет; развернувшись, он успел полоснуть стражника мечом по плечу. Серую ткань намочила кровь – такая же темная, как у Чен-Ку.
Пилий всхрапнул, выхватывая новые ножи.
– Я должен был сразу догадаться, что ты маг, – отрывисто выдохнул он.
Наверное, сказалось пережитое напряжение, но от этих безумных слов Сантар расхохотался. Противник готов был выдумать любую нелепицу, лишь бы отвлечь его, но Сантар знал – через мгновение еще пара ножей полетит ему в грудь. Он приготовился уклоняться…
Густой воздух был внезапно сметен порывом свежего ветра. Пилий замер и потянул носом, словно собака; его лицо исказила звериная гримаса. Сантар вздрогнул, точно очнувшись ото сна, и оглянулся.
Озеро вспенилось в середине, к берегам кругами хлынула волна. Над поверхностью воды поднялся сплетенный из прозрачных струй кокон, сверкающий в свете утреннего солнца. Подхваченный пенящимися волнами, кокон скользнул вперед; когда он приблизился к берегу, стало видно, что в его центре замерла фигура.
Стражники потеряли интерес к защитникам Убежища, развернувшись к новой цели. Те из вольных людей, кто мог ходить, попытались оттащить к лесу менее удачливых собратьев; они глядели на озеро со смесью страха – и надежды.
Кокон замер у кромки воды; его струи пришли в движение – и на прибрежную гальку ступила Сайарадил Вэй. Пряди ее длинных волос обмотались вокруг шеи, мокрая одежда облепила тело, а глаза оставались закрытыми, словно она была погружена в глубокий сон. Стражники оглянулись на Пилия; тот, помедлив мгновение, коротко кивнул – и семеро без раздумья ринулись вперед.
На бледном лице Сайарадил ледяным пламенем вспыхнули глаза, а рот перекосился от крика. Прогнувшись в спине, она выбросила руки вперед. Широкая волна из озера, повторяя ее движения, хлынула на берег, обрушиваясь на стражников, давя их своей массой, сминая, словно бумажных кукол. Когда столп брызг улегся, стало видно семь фигур, закованных в толстый слой льда; наружу торчали только их головы.
Краем глаза Сантар заметил, что Пилий, выхватив очередной нож, сделал резкий бросок. Медленно, слишком медленно… Прокрутив меч, Сантар отбил нацеленное в Сайарадил орудие и двумя ударами подрубил стражнику обе ноги так, что тот рухнул на колени.
Мутная вода схлынула назад в обмелевшее озеро. Сая откинула с лица прилипшие мокрые волосы, нашла взглядом Сантара, затем оглядела павших изгоев – их было не меньше десятка, – неподвижного Чен-Ку, старейшину Ристара в окровавленной рубахе, и направилась прямиком к главе серой страже. Тот задрожал всем телом, так хотелось ему ринуться вперед. Сантар безжалостно вдавил острый клинок в мощную шею стражника.
Сайарадил подошла к Пилию близко, без страха, и оглядела его взглядом сверху вниз.
– Хорошо, что ты стоишь на коленях, – сказала она. – Не придется заставлять тебя поклониться.
– Не будь я ранен, ни за что бы не преклонил колени перед адептом, – ответил стражник.
– Госпожа, – добавила Сая.
– Для серой стражи вы не госпожа, а беглая ученица Храмовой школы, которую мы должны возвратить учителям, – возразил Пилий.
– Сейчас от меня зависит не только твоя жизнь, но и участь тех, кто тебе подчиняется, – Сая оглянулась за скованные льдом фигуры. – Будь вежлив.
Пилий оскалился в широкой ухмылке.
– Думаете, я поверю, что вы способны на убийство? Вы слишком милосердны для этого… маленькая госпожа!
Вода в озере вздыбилась, выходя из берегов.
– Даже не пытайся взывать к милосердию, – сказала Сайарадил, наклоняясь к стражнику. – Казнь преступников – не убийство. К тому же судить тебя буду не я, а те, чьих собратьев ты убивал.
– Ах, эти, – ухмыльнулся Пилий, оглядываясь на потрепанных защитников Убежища. – Что ж, раз так, то мы уже трупы!
– Значит, такова ваша судьба, – пожала плечами Сая и перевела взгляд на Сантара. – Не спускай с него глаз! Он проворен, как таракан.
– Посмотри, что с учителем, – попросил тот.
– Он жив, – ответила Сая уверенно. – Подставился под удар так, что органы оказались не задеты. Но крови потерял много… Не волнуйся! Никто из вас сегодня больше не умрет, чего я не могу обещать тебе, – она глянула Пилию.
Стражник глумливо усмехнулся.
– Как в Убежище судят преступников? – обратилась Сая к Райзабу.
– Обычно приговор выносят старейшины большинством голосов, – ответил южанин. – Если случай спорный, то созывают общий сход.
– Шесть, – прошептала Сая и, поймав недоуменный взгляд Сантара, пояснила: – Осталось только шесть голосов.
Сантар порывисто огляделся. Райзаб в порядке… Старейшина Ли-Сек? Нет, вон же его сухонькая фигурка. Варвадар считает трупы, старейшина Ристар перевязывает раненого Фарата. Старейшина Ротр-Дэй огромной черной горой возвышается надо всеми. Бьён… Где он, лихо раздери?
– В воде у берега, – сказала Сая тихо. – Его убили одним из первых.
Рука Сантара дернулась, и по шее стражника скользнула кровавая струйка. Пилий хохотнул. Сая осторожно тронула юношу за плечо.
– Он меня рыбачить учил, – сказал тот. – И плавать… В этом самом озере.
– Смотри, маленькая госпожа, как нужно любить учителей, – наставительно изрек Пилий.
– Я любила. До тех пор, пока мой любимый учитель не убил другого любимого учителя и лучшего друга, – Сая тряхнула головой и обвела взглядом старейшин. – Думаю, самое время созвать общий сход из тех жителей Убежища, которые сейчас есть в долине.
Все, кто мог ходить, собрались вокруг ледяных столбов. Большинство скованных стражников уже были без сознания. Пилий, подгоняемый Сантаром, прохромал ближе на своих иссеченных ногах. Райзаб обвел сход взглядом.
– Я вижу только три возможных варианта, – сказала он. – Первый – мы отпустим их. Второй – станем держать здесь, как узников. Третий – казним. Кто за первый вариант?.. А за второй?
Вольные люди стояли не шелохнувшись.
– Третий вариант! – сказал южанин и поднял руку.
Одна за другой руки собравшихся взметнулись вверх. Сайарадил глянула на Пилия, который стоял совсем рядом. Он улыбнулся ей и произнес одними губами: «Судьба».
– Решение принято, – провозгласил Райзаб. – Общий сход вынес смертный приговор восьми стражникам Первохрама. Казнь исполняется немедленно, право на последнее слово либо желание не учитывается. Трупы казненных будут закопаны вне кладбища без памятного камня, чтобы само их существование предалось забвению.
– Кто станет палачом… или палачами? – спросил Варвадар, оглядев собравшихся.
Вольные люди – мрачные мужчины с пятнами крови на одежде – переглянулись. На лице каждого из них читалась готовность осуществить приговор.
– Я могу, – услышала Сайарадил свой голос со стороны и удивилась; неужели она произнесла это?
Варвадар, кажется, впервые посмотрел на нее не без ехидства.
– Ты понимаешь, что хочешь совершить, девочка? – спросил он, пытливо щурясь.
– Моя вода держит их, – проговорила Сая, облизывая враз пересохшие губы, – мне и довершать начатое.
Слева раздались какие-то булькающие звуки. Девушка оглянулась. Пилий пытался удержаться от смеха, но он все равно прорывался наружу; в глубине его блеклых глаз горело что-то до боли знакомое… Восхищение! Точно с таким же безумным восхищением на Саю всегда смотрел учитель Нармаил!
– Я знал, что однажды ты станешь чудовищем! – воскликнул стражник. – Понял это в тот день, когда ты превратила намдийского ящера в кровавое месиво!
Перед глазами Сайарадил промелькнул песок: арена, окруженная каменной стеной. Шум трибун, запах тины. Огромный зверь и развевающиеся на ветру рыжие волосы. Ледяной шип в руке. Ярость, крик. Пустота…
– Я тебе не позволю, – твердо прозвучало у нее над ухом.
Этот голос вырвал Саю из ловушки жутких воспоминаний. Сантар взял ее за локоть и аккуратно, но твердо отодвинул подальше от стражника.
– Ты что вздумала? – строго сказал он. – Тут и без тебя полно желающих!
Вперед вышло несколько мужчин. Сайарадил собиралась смотреть, но в последний момент отвернулась – и все равно слышала, как семь голов одна за другой упали на гальку. Ледяная ловушка больше не была нужна; Сая сжала кулаки – и лед рассыпался кровавой крошкой.
– Надеюсь, их духи упокоятся в мире мертвых, – сказала она, опуская руки.
– Теперь твой черед, – Райзаб двинулся к Пилию.
– Простите, старейшина, но с этим у меня личные счеты, – перебил его голос.
Сая не успела отвести глаза. Она видела, как Сантар взял стражника пальцами за подбородок и, запрокинув его голову вверх, аккуратным движением кисти полоснул по горлу от левого уха до правого. Видела оголившуюся красную плоть и улыбку, которая появилась на лице стражника за миг до конца. Слышала она и мерзкий булькающий звук, но так и не поняла, что это было – то ли хлюпанье крови, то ли смех, навсегда застрявший в перерезанном горле.
Сантар сделал шаг назад, и тело стражника упало ничком. На несколько мгновений над поляной воцарилась тишина, после чего вольные люди стали расходиться в стороны: одни начали помогать раненым, другие – тушить пожар. Никто из них не сказал Сантару ни слова. Даже Сая, хоть и глянула обеспокоенно, но тоже решила оставить его одного. Она лишь видела, как юноша, вытерев меч о рукав, запрокинул глаза к небу и прошептал:
– Стал ли я воином, отец?
***
Пожар был потушен быстро – Сайарадил для это хватило нескольких взмахов рукой, но гарь еще долго продолжала висеть в воздухе удушливой пеленой. Женщин и детей вернули в долину, благо те не успели уйти далеко. Близкие оплакивали погибших. После положенных обрядов их тела завернули в полотна и похоронили на той самой поляне, которая являлась Сайарадил в видении. Тела казненных стражников закопали за пределами долины.
Раненных оставили на попечение знахарок. Чен-Ку, хоть и оставался без сознания, был жив; осмотрев его, старушки коротко сказали, что он выкарабкается. Почерневший от тревоги Сантар выдохнул. Видя цвет его лица, знакарки налили ему пахучей микстуры; юноша тут же вспомнил про важные дела, но был остановлен крепкими старушечьими руками и безжалостно напоен лекарством.
После заката на центральной площади Убежища начал потихоньку стягиваться общий сход, который никто не созывал. Собравшиеся были необычайно молчаливы и искоса поглядывали на мага из Большого города. Сая молчала, отстраненно смотря себе под ноги. Старейшины хмуро переглядывались; кажется, никто из них не мог подобрать нужных слов.
Поняв, что это может затянуться надолго, Сантар запрыгнул на помост и выпрямился, обводя сход вопросительным взглядом. Кто-то отводил глаза, кто-то морщился, кто-то нерешительно косился по сторонам, пытаясь переложить ответственность на соседа. Вздохнув, юноша потянулся к ножнам. По толпе пробежало оживление. Вытащив меч, Сантар ударил его о ножны плашмя. Один раз, еще и еще… Ему стали вторить стоявшие впереди дозорные из числа тех, кто был у озера. Те, у кого оружия не имелось, принялись хлопать в ладоши или топать в такт. Кто-то начал свистеть. Постепенно все пространство вокруг наполнил ритмичный звон.
Сайарадил недоуменно крутила головой, не понимая, что происходит. Подойдя к краю помоста, Сантар протянул ей руку. Девушка нехотя взобралась наверх и с высоты вгляделась в лица стоящих перед ней людей. Хмурые и серьезные, заплаканные, недоверчивые – взгляды были разные, но ни в одном из них больше не читалось ненависти. И все они смотрели прямо на нее.
На Саином лице отразилось недоверие.
– Лихо раздери, – пробормотала она, заставив Сантара усмехнуться.
– Кажется, ты стала первым магом, которого признали вольные люди, – подойдя к ней, прошептал старейшина Ристар.
Сбоку от помоста раздалось возмущенное фырканье Отшельника.