– Ну да. Делать мне больше нечего, как следить за тобой. – проворчала Петра, отпустила ее руку и решительно пошла вперед, не оглядываясь.
Пернилла оторопело глянула ей вслед и почти тут же догнала.
– Подожди. Возможно, я была не права.
Петра фыркнула, но ничего не ответила. Они молча продолжили идти по берегу, каждая думая о чем-то своем. Никто не решался завести разговор. Первой не выдержала Петра. Она начала спрашивать о том, что случилось с девушкой после того, как ее отправили обратно в провинцию, как прошел ее экзамен и как проходила ее жизнь на корабле. Та, в свою, очередь расспросила у Петры про ее жизнь. Так они шли и болтали, не заметив как стемнело.
– Знаешь, наверное, нам стоит вернуться в деревню. Не хотелось бы идти в потемках. – почему-то понизив голос проговорила Петра.
– Угу. – кивнула собеседница. Она уже собиралась круто развернуться и зашагать в обратном направлении, как краем глаза заметила какое-то странное шевеление в небе.
– Что это? – указала пальцем Пернилла.
Петра подняла голову и еле успела заметить какой-то небольшой объект, очень быстро летящий по направлению к лесу. Еще пара мгновений и он скрылся где-то в густых зеленых зарослях.
– Пойдем посмотрим! – возбужденно сказала Петра.
– Ну не знаю. – засомневалась королева. – Кажется, оно упало достаточно далеко.
– Да ладно тебе. Ну что это могло быть? Разве тебе не интересно? – Петра умоляюще глянула на собеседницу.
Долго уговаривать ее не пришлось, и они вместе отправились вперед, как можно скорее. Вскоре они перешли на бег и бежали до тех пор, пока Петра не закашлялась.
В этот раз кашель свалил ее с ног. Пернилла не на шутку испугалась, но, как обычно, приступ Петры закончился так же неожиданно, как и начался.
– Что с тобой? – испуганно спросила королева, глядя на девушку.
– Ох, если б я знала. – горько проговорила Петра и поднялась с колен. – Ладно, пойдем уже. А то так и не узнаем, что это за таинственный предмет.
Спустя десять минут довольно быстрого шага Петра, наконец, сдалась.
– Черт. Возможно нам показалось. Давай вернемся.
– Что? Вот так просто? – нахмурилась королева. – извини, но уж если я согласилась на что-то, то предпочитаю доводить дело до конца. Но ты можешь возвращаться.
Петра вздохнула и пошла дальше. Спустя еще несколько минут они решили углубиться в лес и пошли по зарослям. В голове Петры крутились далеко не радужные мысли: дикие звери, а если они нас найдут? А если съедят? Или если мы потеряемся? Черт, куда мы идем?
Но она шла. Да и куда ей было деваться? Возвращаться в деревню без Перниллы вовсе не хотелось.
– Вон! – Пернилла указала пальцем на свет, просачивающийся сквозь лесные заросли.
– Что это?
– Пойдем, узнаем. – понизила голос королева и начала пробираться вперед. На всякий случай как можно тише.
Петра последовала за ней. Впереди оказалась небольшая поляна, освещаемая как ни странно искусственным светом, исходившим от…
Аэробас! – удивленно воскликнула Петра и тут же получила затрещину от благоразумной Перниллы, которая заодно, на всякий случай, поспешила зажать эмоциональной спутнице рот.
– Тише ты! – прошептала драчунья. – Вот что он тут делает?
Петра покачала головой.
– Вот и я не знаю… Но думаю, нам стоит подобраться поближе и посмотреть.
Они тихонечко ползли к аэробасу до тех пор, пока не оказались позади него. Задняя дверь машины была призывно распахнута. Вокруг никого не было.
Девушки переглянулись и, к придя к молчаливому соглашению, осторожно пробрались внутрь. Там тоже никого не оказалось.
– Нам нужно спрятаться. – прошептала Пернилла. – Я думаю, что те, кто управляет этой штукой, вряд ли будут рады гостям.
Они забрались в техническое помещение и уселись под пультом управления, слегка подвинув тяжелое металлическое мусорное ведро. В таких больших машинах, как данная модель аэробаса пульт был достаточно широким, чтобы под ним уместились две небольшие девушки. Они поглубже зарылись в провода и затихли. Спустя полчаса послышались голоса с улицы. Судя по всему, они принадлежали двум мужчинам.
– Сколько за сегодня установил? – спросил хрипловатый низкий голос.
– Пятнадцать около «Золотой пальмы» и восемь около «деревни 14». – весело ответили ему. – А ты?
– Чуть меньше, – уклончиво сказал первый.
Петра навострила уши. Интересно, о чем они говорят? Что такое устанавливают эти люди рядом с жителями?
Совсем рядом послышались шаги, и Петра с Перниллой, наконец увидели ноги тех, кому принадлежали голоса. Мужчины подошли к пульту и уселись. Девушки затаили дыхание.
– Закрывай дверь Джоршуа. – сказал хриплый. – И снимай шлем. В Аэробасе можно обойтись и без него.
Двери закрылись и послышалось стучание по клавишам пульта.
– Зачем ты все записываешь вручную? – возмутился хриплый. – Все эти списочки, галочки… гораздо удобнее вести учет в электронном виде.
– Мне так удобнее, – возразил тот, кого звали Джоршуа. – И в конце концов, это мое дело!
– Нет не твое! – разозлился собеседник. – Дай сюда!
Послышались звуки непродолжительной борьбы за какой-то предмет. Наконец, судя по всему хриплый победил:
– Хватит уже фигней то страдать, Джоршуа. – послышался звук сминающейся бумаги и в корзину рядом с девчонками полетел шарик смятой бумаги. Петра и Пернилла переглянулись.
– Не понимаю, зачем мы ставим все это. – проворчал хриплый. – Проще было стерилизовать их всех и проблема решена.
– Ты что, Владимир! – ужаснулся Джоршуа. – Это же не навсегда. Потом все изменится и мы перестанем распылять на них этот ужасный газ. Пусть они обживутся. Ведь такой был план.
– Да откуда ты знаешь, пацан? – ухмыльнулся Владимир. – Ты всего лишь сын нашего главы, тебя не во все посвящали. Так приготовились! – запыхтел Владимир, судя по всему опуская руль на себя.
Аэробас накренился и плавно взлетел вверх. Девушки рассчитывали на продолжение разговора между этими таинственными людьми, но судя по всему, Джоршуа насупился, а Владимир не имел желание дальше его поучать.
Они летели вот уже два часа, когда аэробас начало достаточно сильно потрясывать. Петра воспользовалась этим и молниеносным движением вытащила листок из мусорки. Девушки склонили головы, пытаясь в полутьме разобрать то, что на нем написано.
Это действительно был список, состоящий из двух столбцов. Первый столбец назывался «Золотая пальма», а второй «деревня 14». Ниже шел список имен. Выглядело это примерно так:
Золотая пальма.
1) Декабрева Пернилла – врожденная болезнь почек, в будущем почечная недостаточность;
2) Ангелина Собакевич – сердечная недостаточность;
3) Виктор Шкрябин – аутоимунное заболевание неясного генеза;
4) Дмитрий Калинин – сахарный диабет 2 типа.
5) Эмели Остин – болезнь щитовидной железы
…
…
…
158) Петра Стоун – скрытая бронхиальная астма.
– Ты знала? – прошептала Петра Пернилле.
– Откуда? – так же шепотом ответила ей королева. – Я в больнице то ни разу не была. А ты?
Петра покачала головой. Конечно в детстве она часто болела и кашляла. Родители даже отправляли ее в лагерь для детей со слабым здоровьем… Где она и познакомилась с Дмитрием… и с ребятами, которые точно так же спаслись.
– Петра… – в ужасе прошептала Пернилла, – да мы тут все на ладан дышим!
– И все-таки это неправильно, – словно услышав Перниллу, вдруг возмутился Джоршуа. – Почему мы не даем им размножаться сейчас, а все ждем чего-то…
– Мы ничего не ждем. – отрезал Владимир. – Ну что ж… Хотел я, чтобы твои родители сами тебе обо всем рассказали… Ты же ведь… глаз положил на малышку Аббигейль из деревни 14… Но да ладно, достал ты меня, Джоршуа. Слушай…
Владимир замолчал, Джоршуа тоже не подавал никаких признаков жизни.
– Тест этот, который проходил много лет назад и помогал выбрать, якобы, самых умных, не что иное как фикция. Мы дали людям надежду, сказали, что это единственный выход выжить цивилизации. И мы не врали. Это действительно единственный выход выжить. Планета и вправду была в упадке, еще несколько лет и… В общем, мы – кто был в те времена у власти и те, кто смог ухватиться за нее в последний момент, как твой отец, решили, что жить будет позволено не всем в мире, а только тем, кто достоин. Нам. А люди… мы уже знали, кто будет избран после медкомиссии. Они должны были подходить под один критерий:
Быть больными.
И не просто больными, а врожденно больными. Они должны были иметь аномалию на генетическом уровне. Понимаешь ли, мы всё еще не умеем работать с генетическим материалом человека, и чтобы победить такие болезни, нужно проводить опыты. Которые мы и запускаем на следующей неделе. Нам, разумеется не нужно было оставлять много человек, с одной и той болезнью. Поэтому в космос было запущено пятнадцать кораблей с шестью тысячами на борту каждого.
– Это… это просто ужасно. – прошептал Джоршуа.
– Ты еще слишком молод, – судя по всему, Владимир по-отечески похлопал парня по плечу. – Так было нужно. Но подумай сам, когда мы, наконец, поймем, как работать с генетикой человека…неважно, совершенно плевать сколько нас останется. Мы – создатели нового мира! Мы будем жить сотни лет здоровыми и, может быть, даже молодыми. Ты не хочешь этого Джоршуа?
– Ценой жизни миллиардов людей? – с ненавистью проговорил Джоршуа.
–Миллиардов ничего не стоящего мусора! – громко засмеялся Владимир.
– Ты ужасен, Пумедутин!
Джоршуа встал и быстрыми шагами куда-то ушел.
– Вернись на место, Мальчик! – крикнул ему вслед Владимир. – Скоро снижаемся. И прекрати лить слезы.
Через минуту Джоршуа вернулся.
– Поговори с отцом прямо сегодня. – строго сказал Помедутин. – Мне больше не нужно это нытье на вылазке. Или…я заменю тебя твоей сестрой Евелин, ты понял?
Молчание.
– Ты меня понял, Джоршуа?!
– Да, я понял тебя. – проговорил Джоршуа.
– Что ж. Это радует.
Через десять минут они приземлились в каком-то темном ангаре.
– Выходим. – тем же строгим тоном сказал Владимир. – И не забудь надеть шлем, недотепа. Это строгое правило, и пока тебе нет двадцати пяти, за нарушения, ругать будут твоего отца.
Послышался вздох. Петра и Пернилла в полутьме наблюдали за движением ног своих попутчиков. Краем глаза они увидели их странные фигуры, полностью одетые в черный свободный костюм. На голове они и вправду носили странный шлем, больше напоминающий конус, который крепили к головам собак, которые получали какие-либо увечья. Петра предположила, что внутри этих конусов находится информационный экран. Наконец, они вышли, оставив дверь открытой.
– Выйдем через десять минут. – прошептала Петра. – Как раз, когда успеют скрыться эти ублюдки и не успеют появиться новые… Ремонтники.
Девушки подождали и, когда по их внутренним ощущениям, прошло около десяти минут, тихонько выбрались из машины.
– Куда мы теперь пойдем? – со слезами на глазах сказала Пернилла. – Петра?
– Я не знаю, но определенно нужно найти безопасное место, где нас тяжело будет найти. – твердо сказала она. – Судя по размерам ангара – это достаточно большое и явно нежилое здание. Рискну предположить, что это научный центр. Здесь куча людей, но есть места, где они появляются довольно редко. Обычно это свалка под зданием или лаборатория изобразительных искусств.
– Я выбираю второй вариант.
Петра хотела съязвить, но настроение явно не располагало. Значит они не избранные, значит они мусор, подопытные кролики для тех, кто когда-то стоял во главе государств. Господи, какой же это ужас… Только что они узнали, что обречены. Как с этим жить? ДА и стоит ли вообще жить, зная это? Из глаз Петры струились слезы, а горло защекотало, что предвещало новый приступ кашля. Но каким-то образом она сумела сдержать приступ и тихонько шла рядом с Перниллой по темному ангару, внутрь зловещего, как ей казалось, здания.
– Вон, какая-то дверь! Кажется, в подсобку… – спустя долгие пятнадцать минут блуждания ткнула пальцем Пернилла.
– Пойдем туда.
Они без труда открыли дверь. Видимо, в новом мире, запирать двери больше не было необходимости.
Они оказались в коридоре, освещаемом тусклым светом голубовато-белых ламп.
Несколько раз они пытались тихонько открывать попадающиеся им двери, но за ними не было ничего особенного. Один раз они попали в комнату, в которой находился огромный стеклянный сосуд, доходящий практически до потолка, до отказа набитый шариками Speculo. Девушки решили, что данный кабинет – явно не лучшее место для укрытия.
– Сейчас ночь и все спят. Не думаю, что у них есть охранники или система наблюдения. Они даже не запирают двери. – проговорила Пернилла, словно бы намекая на что-то,
– И?.. – не понимающе посмотрела на нее Петра.
– Мы можем пробраться не в лабораторию изобразительных искусств, а в более важное помещение. Ты не находишь?
– Архив? Картотека?
– Пожалуй!
– Ты права. Пойдем!
Они побрели по коридору дальше, и когда на их пути встретилась лестница, не сговариваясь принялись спускаться вниз. Где как не в подвале могут храниться ценные бумаги? Лифтом решили не пользоваться. На минус седьмом этаже их ожидал сюрприз – большая анимированная карта местности. Но вот беда – архива или катротеки на ней отмечено не было.
– Комната истории! – тыкнула пальцем Пернилла на уменьшенную куполообразную копию круглой комнаты, располагающуюся на самом последнем этаже здания. – я думаю, там хранится вся ценная информация.
– Что ж! Я думаю, что ты можешь быть права.
Комната располагалась на тридцать шестом этаже и занимала его полностью. Девушки, почему-то решили опять таки не пользоваться лифтом (мало ли что) и пошли по лестнице пешком. Лестничные пролеты так же практически не освещались и были наполнены мрачным тусклым светом, от чего создавалось ощущение потусторонности. Девушки дрожали от страха, но виду друг другу не показывали. На двадцать пятом этаже Петра зашлась привычным лающем кашлем. Впрочем, она была удивлена, что продержалась так долго. Отдышавшись они снова двинулись в путь. Наконец, они добрались до тридцать шестого и неосторожно, совершенно не думая ни о чем, распахнули дверь «Комнаты истории». В глаза им брызнул яркий золотой свет, который поначалу заставил их сощуриться от резкой боли в глазах, а потом прийти в ужас…
В комнате кто-то был. Этот кто-то стоял посередине роскошной золотисто белой комнаты и смотрел на них. На голове его был белый конус, а одет он был в черный костюм.
Пернилла ахнула и попятилась к двери, Петра застыла как вкопанная, не в силах хоть немного пошевелиться. Они обречены. Бежать некуда. Соперник на своей территории.
Мужчина медленно, уверенно пошел вперед, секунда за секундой преодолевая расстояние между ними. Петра почувствовала слабость в ногах. Ее глаза затуманились, а голова стала тяжелая, словно чугун. Последнее что она услышала, падая в обморок – это истошный крик Перниллы.
* * *
Глава 7
То, что после
Очнулась Петра от того, что кто-то бил ее по щекам. Открыв глаза, она подумала, что уже умерла и попала куда-то в совершенно другое место. Может быть рай? Иначе как объяснить то, что над ней склонился никто иной, как Дмитрий.
– Ты в порядке? – с волнением в голосе произнес он.
– Я что?.. Я…
– Ты жива. – предугадал ее вопрос Дмитрий. Он кивнул на какой-то предмет, лежащий на полу рядом с ними. Им оказался купол, который, судя по всему, до этого скрывал голову Дмитрия. Краем глаза Петра заметила прижавшуюся к стенке Перниллу. Были бы в этой комнате углы, она бы, без сомнения, заняла сейчас самый темный и дальний.
– Но как ты здесь оказался? – прохрипела Петра. – и эта одежда…
– Сегодня я не единственный в нашей деревне, кто видел их аэробас. Но единственный, кто пошел в лес его искать. Вы, наверное, поступили точно так же. Раньше мы их никогда не видели, а из этого следует, что именно сегодня произошел сбой их системы безопасности. Вы же знаете, что аэробасы, чаще всего контролируются центральным пультом управления. Пилотам следует только правильно направить аэробас при взлете и посадке, все остальное делается операторами. Так вот, сегодня кто-то…может быть наш ангел хранитель – Дмитрий ухмыльнулся. – Отключил систему защиты и корабли на несколько минут стали видимы для человеческого глаза. Так я оказался здесь.
– Мы абсолютно так же. – слабым голосом проговорила Петра. – Рада тебя видеть Дмитрий. Вот уж не думала, что мы еще раз… – она закашлялась, но приступ прошел, не разгораясь до привычных размеров.
– Пойдемте отсюда. – сказал Дмитрий. – Это их святыня. Если уж нас сегодня кто и поймает, то сделает он это с большей вероятностью именно тут.
– А где ты взял этот костюмчик? – поинтересовалась Петра.
– На складе. – просто ответил Дмитрий. Но уши у него покраснели.
Они спустились практически в самый низ, по одной из анимационных карт определив где находится лаборатория изобразительных искусств.
– Но ведь… мы ничего не изучили в этой круглой комнате. – тихо сказала Пернилла, плетущаяся сзади.
– Я уже взял оттуда все, что нужно. – не поворачиваясь, холодно ответил Дмитрий.
– Серьезно? – удивилась Петра. На что Дмитрий заискивающе улыбнулся.
– Пойдем, я сейчас все покажу.
Они нашли тупиковый коридор, недалеко от лаборатории и уселись прямо на полу.
– У нас, в общем, тоже есть новости, – нерешительно произнесла Петра и рассказала Дмитрию все, что узнала на аэробасе. К ее удивлению, Дмитрия это вовсе не удивило. Он воздержался от каких-либо комментариев и лишь сказал:
– А теперь моя информация. – он протянул Петре папку, Петрнилла сразу же пододвинулась ближе.
«Дело № 23.
Название: Брайан Дик.
Часть планеты: материк Евразия.
Данные на объект:
(4 аудионосителя, последовательно прикреплённых к пластмассовой папке)
Собственность Брайана Дика. Изучение шаров Speculo.»
Аудионоситель №1.
(Петра и Пернилла включили аудиоприемник. Послышалось шипение, а потом мужской голос. Такой знакомый, словно бы они слышали его раньше… Секунду спустя Петра догадалась, что у Дмитрия почти такой же голос, только… более слабый что ли. Это и понятно: в конце концов ведь Брайан был его дедом.)
«Здравствуй дневник и те, кто его слушает. Конечно, хотелось бы иметь живого и настоящего компаньона в изучении столь таинственной и сложной материи, но… к сожалению, такой роскоши мне не дано. – вздох – На протяжении вот уже многих лет на законодательном уровне запрещено проводить какие-либо манипуляции с нашими «зеркалами души». Впрочем.. гражданским и в голову не приходит копаться в таких вещах, ведь для них – это все равно что копаться в чем-то священном. – Брайан слегка презрительно хмыкнул. – Как бы то ни было, помощи в этом ждать не приходится, лишь бы не узнали и не уволили с работы. Ну что ж…приступим…
Сейчас апрель две тысяч сто сорок пятый год.
Не буду вдаваться в подробности о том, чем занимается наша лаборатория… Скажу только… что основным объектом изучения для нас является планета «Мертвый близнец». Именно поэтому, первое, что бросилось мне в глаза, когда я пришел сюда на службу… было отсутствие каких либо исследований, касающихся Speculo. – несколько секунд молчания. – Сначала мне пришло в голову, что данная информация засекречена, но вот прошло время, я на самом последнем уровне секретности…мне известно обо всех исследованиях, когда-либо ведущихся в нашей лаборатории, и теперь я абсолютно уверен в том, что исследований Speculo просто не существует! Это поразительно! Ну что ж, я буду первым. Конец связи.
Шипение
Итак, прием… – вздох, – двенадцатое апреля две тысячи сто сорок пятого года. Понедельник.
Сегодня, я наконец, понял, почему никто и никогда не пытался вскрыть этот чертов шар… Знаете, это ощущение похоже на… как если бы вы пытались отрезать себе ногу. Психологически очень сложно и… я не знаю… психика ли виновата в той боли, которая взрывается у меня в голове, когда я пытаюсь его разбить или… Я не знаю, может быть люди умирают, когда шар уничтожается? В любом случае, все это усложняет задачу…да…хм…
…Ну что ж, первый опыт не удался. Завтра попробую решиться на это зверство. – где до давным-давно Брайан грустно улыбнулся. – Надеюсь, что моя теория о зависимости между человеческой жизнью и целостностью шара окажется провальной. Конец связи.
Шипение.
Прием… тринадцатое апреля сорок шестого года. Вторник.
Хорошо, что мой кабинет находится в самом конце коридора и имеет неплохую звукоизоляцию. Для того, чтобы распилить мой Speculo я использовал водяной резак, так как другие инструменты с ним справиться не могли! Звон стоял знатный, – Брайн засмеялся и покряхтел. – В общем, я жив, здоров и умирать, вроде бы не собираюсь. Боль и паника присутствовали при распиле этой штуковины, но… когда моя операция закончилась, все устаканилось. Хотите знать, что я чувствую теперь? Небывалую легкость!.. – с придыханием проговорил мужчина. – На душе и в теле. Словно бы я долго болел и привык к этой болезни, но вот теперь излечился и понимаю, как же это хорошо и прекрасно быть здоровым! Посмотрим, что же будет дальше… Конец связи.
Шипение. Конец записи.
Петра достала следующий аудионоситель и вставила в приемник.
Шипение.
Пятнадцатое апреля сорок шестого. Четверг. Прием.
Сегодняшний день я посвятил изучению внутренностей шара. Вчера, я, к сожалению, больше занимался рабочими моментами, впрочем, ладно… – Брайан покашлял. – Итак, что же я выяснил? Для начала: внутренности шара – это некая субстанция, больше всего походящая на желе. Свечение, которое присутствовало в ней раньше и показывало наши страхи, желания, настроения, черты характера…Черт побери, как же много всего, – Брайан засмеялся. – Свечение исчезло. Вместо него гелеобразная субстанция слегка засветилась золотистым светом, с каждым часом становящимся все более блеклым. На ощупь желе кажется масляным и оставляет жирные пятна на ткани, на которую они попадают. Я попытался рассмотреть вещество под микроскопом, но ничего не обнаружил. – техническим и серьезном тоном говорил Брайан, – То есть вообще ничего. Никаких клеток, ни-че-го… Я, конечно, не специализируюсь на живых существах, в конце концов мой род занятий связан с металлами…Но черт побери, должно же быть хоть что-то… – Брайан вздохнул и замолчал. – Завтра я… я не знаю, что я буду делать завтра, потому что у меня нет дальнейшего плана действий… Не уверен, что был готов к этой работе. Я думал, что хоть какую-то информацию об этой субстанции даст мне микроскоп, но… Ладно… Конец связи. Шипение.
Девятнадцатое апреля сорок шестого. Понедельник. Прием.
На выходных я порылся в учебниках по химии, пытаясь выяснить из какого же материала сделан этот странный шар. Но не выяснил абсолютно ничего. Что ж… Золотистое свечение практически померкло. Такое чувство, что вещество потихоньку уходит в спячку или разрушается, под воздействием кислорода. Его становится все меньше, и оно как бы усыхает… Это все, что я могу о нем сказать. Так…так…так… Мне необходимо выяснить… как оно взаимодействует с человеком… почему оно стало появляться вместе с его рождением… как влияет на человеческий организм… Судя по всему, я первый, кто имел свой Speculo и теперь от него избавился. Так… подумаем… я чувствую себя превосходно, даже лучше, чем прежде. Но ведь избавляясь от него я чувствовал боль… Господи, как бы мне хотелось, чтобы хотя бы кто-нибудь еще попробовал сделать это… – Брайан опять вздохнул, – Конец связи.
Двадцатое апреля сорок шестого. Вторник. Прием.
Я решил разложить все по полочкам. Итак:
Во-первых, наш организм независим от этого шара, более того, как оказалось, без него он чувствует себя лучше.
Во-вторых, если внутри шара и были живые организмы, то после разрушения оболочки, они, судя по всему, погибли, так как свечение прекратилось полностью.
В-третьих, под микроскопом я не могу рассмотреть ни одной клетки, ни одной бактерии, ни единого знакомого элемента. Это очень странно. Но ведь я и не биолог.
Вчера мне пришла в голову одна мысль… может быть…возможно… шары Speculo сами по себе являются некими живыми организмами, отличными от тех, что жили и живут на Земле. Но…любой живой организм состоит из клеток… Разве что… нет, ладно, отбросим эти мысли. Конец связи.
Шипение. Конец записи.
В дело пошел третий аудионоситель
Третье мая сорок шестого. Понедельник.
Что ж. В свободное от работы время я много думал об этом. И теперь, наконец, я все-таки выскажу свою теорию. – Брайан помолчал, – Я думаю, что Speculo… что наши так называемые зеркала души, – он усмехнулся, – это ни что иное, как вирус. Очень странный инопланетный вирус. Он действует не на отдельно взятый организм, а на человечество в целом. Я почти уверен в этом. Подумайте сами:
Мой Speculo подавал признаки жизни, только когда был в связи со мной. Когда я разрушил его, он перестал функционировать. Вирусы тоже не могут функционировать отдельно от носителя. Впрочем, это еще не доказательство. Любой живой организм умирает при разрушении. Но то, что это живой организм сомнений уже не вызывает. Отлично. Но он не состоит из клеток. Фактически он псевдоживой, как и вирус.
Любой вирус паразитирует на организме, чаще всего в конечном счете убивая его. Но наша продолжительность жизни не изменилась. Мы умираем естественной смертью, как и раньше в семьдесят-восемьдесят лет. Да… но благодаря той войне, что бушует на нашей планете, умирает человечество в целом. И когда же это произошло?!.. Снобински нашел первый Speculo на Мертвом Близнеце в две тысячи семьдесят втором, така? А война разразилась в две тысячи сто двадцать четвертом. Значит сорок два года… инкубационный период длился сорок два года… А, потом появились первые симптомы… М-дааа. Почему мне не приходило это в голову раньше? Ведь это настолько очевидно! Хотя, возможно, все дело в шаре. Теперь то у меня его нет… Из этого следует, что шар каким-то образом подавляет некоторые импульсы мозга… Если провести аналогию и сравнить человека с клеткой, то выходит, что шар ведет себя действительно как вирус… Он внедряется в клетку, паразитирует на ней, подчиняет ее себе, создает комфортные для себя условия… производит потомство. Ведь как начал размножаться Speculo? Просто на просто дети тех людей, кто уже имел свой шар, рождались с таким же. А ведь поначалу мы сами начали распространять эту заразу с помощью самого первого… Хотя мы же обыкновенные клетки, вирус сам переходил из рук в руки, подчиняя наше сознание… А значит, если человечество – это один огромный организм, то где-то у него должна быть голова…с которой то все и пошло. Вирус поражает клетки мозга и запускается процесс саморазрушения. В данном случае наша дорогая голова, наша власть запустила этот механизм. Я думаю так. Но что делать теперь?.. Я должен кому-то рассказать свою догадку! Ведь если она верна, то все мы в опасности и слишком близки к гибе…
Шипение. Конец записи.
Последний аудионоситель не содержал какой-либо информации. Он был совершенно чист, а поэтому непонятно было зачем он вообще находился в этом деле.
– Возможно, что-то на нем и было, но информацию стерли… – предположила Пернилла.
Петра подняла голову и уставилась на Дмитрия.
– Значит его убили после того, как он решился кому-то рассказать свою догадку… – пробормотала она.
– Двадцать пятого мая… Из этого следует, что он был прав. Вирус убил человечество. Как убил ту цивилизацию, что некогда обитала на мертвом близнеце. Кстати, убили не только его. Насколько мне известно, убили всех, кто хоть немного его поддерживал. Я нашел саркофаги в старой лаборатории деда. В них были древние, посыпавшиеся трупы. Сопоставив их имена с именами коллег деда… эти имена были в документах, которые оставила мне бабушка… я понял, что это они и есть. Между прочим, очень знаменитые и уважаемые люди. Что странно… о их пропаже или смерти нигде не было написано. Они практически до самой старости мелькали в телевизоре, пропадая по-тихоньку… незаметно…по одному. В общем так, чтобы этого никто не заметил. Не знаю, уж как на это реагировала семья несчастных. Вполне возможно, их так же вырезали подчистую.
– Но почему же тогда нас оставили в живых? Ведь можно же было убить всех и сразу же. Глобальной чисткой.
Дмитрий пожал плечами:
– Сопротивление организма. Или лучше сказать агония. Я так понимаю, что вирус больше всего действует на тех людей, что обладают властью. Вирус идентифицирует их как мозг организма.
– Черт. Правда оказалась еще ужасней, чем я думала несколько часов назад… – прошептала Пернилла.
– Есть еще одна вещь, которую я понял… – не замечая слов Перниллы сказал Дмитрий. – После того, как наша цивилизация погибла, шары Speculo перестали как-то влиять на нас.
– Почему ты так решил? Я не согласна. – воспротивилась Петра. – Посмотри на нашу власть, они по-прежнему следят за нами, устанавливают вокруг нас эти приборы, выпускающие газ… Они, словно бы еще заражены.
– Им приходится это делать. Ведь все это было придумано задолго до чистки. Эти люди ни за что не захотят поверить в то, что они уничтожили наш мир. Им проще поверить в то, что они сделали это во благо.
– Или, может быть, вирус изначально действовал только на голову?
– Может. Но вспомни, как мы серьезно относились к этим чертовым шарам. Хранили и берегли их. А теперь, Петра, где твой шар?
Она пожала плечами. Только сейчас до нее дошло, что в последний раз она видела его по пробуждении в Новом мире. Тогда она засунула его в карман джинсов и забыла. Вероятно, он выпал где-то в тот же день… Но она этого даже не заметила.
– Вот и я о том же. – удовлетворенно кивнул Дмитрий.
– Так что же делать теперь? – спросила Петра.
– Убить новую власть, конечно же.
– Я думаю, что это не поможет. – холодно возразила Пернилла. – Ты предлагаешь отрезать кусок тела, словно бы мы больны какой-то гангреной. Но мы больны вирусом, а значит здесь должна применяться другая тактика.
Дмитрий презрительно взглянул на Перниллу, но возразить ему было нечего.
– Что ж. действуй, – равнодушно сказал он.
Петре не были понятны те чувства, которые Дмитрий питал к Пернилле все то время, что они были знакомы. Понятие превосходства рас и слоев населения были для нее чужды. Наконец, она поняла, что все те чувства, которые когда-то испытывала к Дмитрию угасли. Просто потому, что она лучше узнала его. На их место пришли лишь презрение и жалость. Она, вдруг, почувствовала, как же сильно соскучилась по Айвану. Господи, наверное, он места себе не находит после ее пропажи. Впрочем, возможно, он уже нашел ей замену. А если и не нашел, так найдет… От этих мыслей на глаза Петры навернулись слезы.
Они сидели на полу, в мрачном пустом кабинете и молча думали, каждый о своем. Петра думала об Айване, Дмитрий наслаждался тем, что выполнил дело всей своей жизни. Черт побери, он наконец узнал, что случилось с его дедом. За что его убили в те далекие годы. Он выполнил обещание, данное любимой бабушке. И лишь Пернилла, глупая провинциалка, королева «Золотой пальмы», маленькая швея… только она думала о том, как решить проблему и избавиться от вируса, погубившего ее цивилизацию. Цивилизацию, которую она не любила. Но она очень любила себя и хорошо осознавала тот факт, что является частью зараженного организма. В конце концов, Пернилла встала.