– У нас почти всё готово! Осталось поставить рыбу в духовку перед ужином, оладьи пожарить и заправить салаты.
– Ну и хорошо, – констатировал папа, откладывая чистилку в сторону, – пойду тогда прилягу.
– Ладно, а мы ещё успеем украсить ёлку. Что скажешь? – повернулась к Андрею.
– Давай! Помоги с винегретом, потом займёмся ёлкой.
Папа помыл картошку, залили её холодной водой в кастрюле и удалился. Мы покончили с овощами, загрузили грязную посуду в посудомойку и направились на поиски украшений для ёлки. Вышли в веранду и достали с антресоли розовую картонную коробку из-под обуви. Коробка была заполнена огоньками, мишурой и пластиковыми шарами. Сверху лежали три разноцветных стеклянных шара. Я помнила их из детства. В то время мы украшали живую ёлку, но маме это не нравилось. Потому что из-за тепла в доме иголки быстро осыпались и их трудно было собирать. Когда мы с Андреем чуть повзрослели, родители купили искусственную ёлку.
Пластиковые шары были двух цветов: бордовые и жёлтые. Бордовые напоминали томаты, усыпанные блёстками, а жёлтые – блестящие мандаринки.
– Мне не нравится эти шары, – грустно сказала я Андрею.
– Мне тоже не очень.
– Что это раньше за тренд такой был, украшать ёлку одинаковыми пластмассовыми шарами?
– Не знаю. Что будем делать?
– Мне нравятся эти, стеклянные, – я взяла в руки зелёный, белой краской на нём изображён бледный снеговик, – Жаль, осталось только три. Остальные, наверное, были разбиты.
– Если мы украсим ёлку жёлтыми пластмассками, получится яркая грустная ёлка, – произнёс Андрей, вертя в руке “мандаринку”. Я всё ещё рассматривала красивый зелёный шар:
– Помнишь дедушкину ёлку?
– Ага, то была лучшая ёлка на свете.
Дедушка всегда ставил высокую живую ёлку, на которой ни одно из украшений не повторялось.
– Помнишь, там были медвежонок с гармошкой, бельчонок, мальчик-космонавт? – спросила у Андрея
– Да, а ещё шары со снежинками, часики, избушка. И, наверное, много ещё чего.
– Сейчас таких не делают, – вздохнула я и задумалась: – Как думаешь, где они сейчас? Эти украшения. Вряд ли их выбросили. Это же сокровища, – Андрей положил “мандаринку” обратно в коробку.
Дедушка умер лет десять назад. Разбором вещей занималась тётя.
– Даже не представляю, – ответил брат.
– А поехали поищем? – предложила я.
– Куда поехали? – не понял Андрей.
– Помнишь, коробка всегда лежала на шкафу, в дедушкиной комнате?
– Помню, но столько лет прошло. Вряд ли она ещё там, – сомневался Андрей.
– Давай проверим, – взмолилась я, – эти пластмасски мне совсем не нравятся! – я в отчаянии взглянула в коробку с украшениями.
Мы закрыли розовую коробку, засунули её обратно на антресоль. Взяли стеклянные шары и пошли в гостиную, повесили их на ёлку.
– Зови папу. Если ехать, то сейчас, пока светло, – сказал Андрей.
– Он спит, – из спальни слышался храп.
– Разбуди, ничего страшного!
– Ладно, – согласилась я. Папа с трудом прорывался сквозь сон и не мог понять, что мы от него хотим. Но когда взбодрился, с радостью поддержал идею. Мы быстро натянули тёплую одежду и поехали в деревню.
Дорога была завалена снегом и мы ехали дольше, чем обычно. В деревне жили не больше десяти человек, остальные умерли или уехали. Дом дедушки и бабушки – последний, стоит отдалённо. Андрей припарковался у ворот и мы вышли в мороз. Замка не было, только хлипкая проволока, благодаря которой ветер не открывал ворота нараспашку. Воровать здесь уже особо нечего. Как только дедушка умер, местные воришки вынесли всё металлическое, что можно было продать.