– Девушка, вы потерялись? – неизвестный мужчина подошел сзади и протянул руку. – Пойдемте, я вас провожу. Пойдемте.
Незнакомец уверенно взял ее под локоть, и они двинулись к ступенькам. Время остановилось. Рита видела приближающегося Макса, он был почти рядом. Шаг, еще шаг, он стал еще ближе, еще шаг, она практически перестала дышать, когда слегка коснулась его спутника и его самого, чуть-чуть, слегка, словно в микромиллиметре, пройдя рядом с Максом.
– Вы сейчас куда? – мужчина с аккуратной стрижкой, спрашивал, глядя ей прямо в глаза
– Мне туда… – еле прошептала Рита и двинулась в сторону налево по коридору, вокруг все шаталось.
«Я сейчас упаду…». Она уже еле стояла на ногах, когда увидела дверь в дамскую комнату. «Спасение…», – она на подкошенных ногах зашла в помещение. Оно состояло из двух комнат, в одной стояли несколько уютных кресел, и она сразу плюхнулась в одно из них. Еле-еле отдышавшись, она набрала Машу:
– …Он здесь…
– Дела! Рит, а ты как?
– Маш, я плохо…
– Рита! Давай вызывай такси, сможешь, или мне приехать за тобой??
– Маш… да уже нормально… Он здесь… Мамочки… Маша, он стоял в шаге от меня.
– Рита, я не знаю… Смотри сама. Что делать будешь…
– Не знаю… – простонала Рита, она расстегнула пуговицы светлой блузки и пыталась обмахивать себя салфеткой, становилось душно.
– Наделаем делов с тобой. Рит, что делать?
– Маш… я не знаю… Он здесь…
– Так, ты или соберись, либо дуй обратно в центр. Поняла? Давай, без глупостей! Справишься? Мне приехать? – обеспокоенный голос Маши взбодрил немного Риту, и она проговорила:
– Справлюсь, Маш, не волнуйся. Сейчас посижу, подумаю, что делать, и, наверное… наверное… домой…
– Давай, пиши мне. Пиши мне через каждые… десять минут. Поняла? Мне Всеволод голову оторвет за тебя! Тогда чуть… Ладно, давай, жду. Наших там, кстати, нет?
– Пока не видела. По плану наши завтра, Маш.
– Очки не забыла?
– С собой.
– Хорошо, давай.
Рита сидела и сидела. Сил подняться, просто не было. Прошло уже больше часа, а она словно прилипла к креслу и боялась выходить. Неожиданно спасли мысли о дочери. Далекая Ксюша вдруг резко вывела ее из оцепенения и нервозного состояния. «Да, доча, надо как-то рассказать о тебе папе… Только как…. Бабушка точно сообщать не будет…». Рита привстала и подошла к зеркалу, оттуда на нее глядела эффектная молодая леди в темных чуть дымчатых очках почти на все лицо. «Меня же не видно практически…». Этот прячущий ее от чужих глаз аксессуар придал уверенности, она собралась уже выходить и увидела, что пятно на щеке и еще одно, с другой стороны возле самого уха, увеличились в размере и сейчас они горели ярким пламенем. «Как некстати, нервы…». Рита достала маскировочное косметическое средство, которое теперь всегда было при ней, замазала пятно и вышла из дамской комнаты.
Она без труда нашла его вновь.
Этот новый и модный бизнес центр был таким удобным для мероприятий, что Рита даже немного восхитилась его планировке. Огромные холлы, стеклянные перегородки и лестницы. Найти любого другого человека было при желании делом пустяковым. Она практически сразу же натолкнулась на небольшую аудиторию, в которой проходила лекция. Она вошла внутрь и присела на мягкое комфортное кресло в последнем ряду.
«Кольцо…». Макс сидел в пределах ее видимости: новая стильная стрижка, знакомый профиль. «А это что..? Или мне кажется…». Макс чуть повернул голову к мужчине рядом, и она заметила поседевшие виски – совсем чуть-чуть, но ей эти изменения бросились в глаза. Рита, не отрываясь, смотрела на Макса. В голове закрутилось прошлое – первая встреча, ожидание в холле, тихие вечера у телевизора после возвращения, и конечно, Макс, который приехал к ней тогда. И еще – дочь. Она не отрываясь, продолжала смотреть на него, и увидела, как, возможно, услышав вибрацию, он достал телефон, что-то прочитал, и убрал его обратно. Видно было только левую руку. «А правая?..». Нервы начали сдавать, она почувствовала, как ее всю трясет изнутри, и полезла в сумку за таблеткой. Без нее она боялась дальше не справиться.
Слова лекторов-руководителей вообще не долетали до нее. Рита думала о своем. Только когда все вдруг одновременно приподнялись, она тоже встала и сразу двинулась к выходу. Она боялась, что встретится с Максом взглядом. К этому она пока была не готова. Она вышла, подождала в сторонке его появления, и двинулась за ним. Теперь и правую руку она увидела, и через секунды, рассмотрела, что кольца на пальце не было.
«Уже хорошо… а что хорошо… что хорошо… Неужели… неужели у нас с ним есть еще шанс…». Она следовала за ним неотступно и увидела, как мужчины свернули в небольшой коридор, там располагалось что-то вроде небольшой столовой, где подавались кофе и легкие закуски.
Макс с мужчиной прошли за стол и сели на мягкие диваны напротив друг друга. Рита остановилась. Сегодня здесь было многолюдно, все места в этом уголке уже были заняты. Оставалось только два места… Возле Макса и его спутника.
«Десять… девять… восемь…», – вдруг начался отсчет сам собой в ее голове. Мужчина возле Макса, вдруг приподнял голову, увидел одиноко стоящую девушку и вдруг громко сказал, махнув рукой:
– Девушка, присаживайтесь к нам!
«Семь… шесть… пять…»
Макс повернулся.
«Четыре… три…»
– Девушка, присаживайтесь… – Макс, словно в замедленной съемке повернулся и, прямо глядя на нее, махал рукой… Улыбка… глаза…
«Два… один…»
Теперь мужчины глядели прямо на нее немного вопросительно, не понимая, почему девушка продолжает стоять.
«Будь, что будет…»
– Спасибо, – она провалилась в мягкий диван прямо рядом с Максом.
– Вы что будете?
– Кофе.
– Как вас зовут, девушка? – мужчина вежливо интересовался.
Рита вспомнила, чьи данные она писала на пропуске, но почему-то произнесла:
– Маргарита, – Макс вздрогнул, цокнула чашка о блюдце.
– Очень приятно – Андрей. Максим, – представился мужчина и показал рукой на Макса.
«Спасибо, знаем…», – промелькнуло в голове.
– А вы в каком из офисов компании работаете? – поинтересовался мужчина.
– Я местная.
– О, как! – восхищенно произнес мужчина. – И чем занимаетесь?
– Я работаю… Бумаги. Документы.
– Извините, забыл!.. Увидел красивую девушку и забыл, что мы все тут ребята с грифом «секретно», извините, – мужчина приложил руку к груди. – Простите, Маргарита… – Макс снова вздрогнул, опять цокнула чашка под его руками.
– Ничего, все в порядке, не извиняйтесь.
– Теперь даже не знаю, что спросить, – мужчина по имени Андрей, продолжал вежливо общаться, вежливо и с нескрываемым интересом. Макс молчал и в беседе практически не участвовал, разве что иногда вежливо кивал головой, будто просто показывал, что он здесь и тоже присутствует в разговоре. Незнакомый парфюм. Все-таки седой висок. Сейчас это уже не казалось. Рука без кольца.
– Маргарита… – мужчина задал очередной пустяковый и вежливый вопрос о погоде, а Макс опять вздрогнул, еле-еле, снова чуть цокнула кружка о блюдечко под его руками.
«Маша, позвони! Маша, я тебя умоляю, позвони! Маша! Ты меня всегда выручаешь! Маша!!». Маша, ее добрый ангел, услышала и позвонила. В сумке заиграл телефон.
– Что там у тебя, почему не пишешь?
– Все в порядке. Сейчас уже выезжаю!
– Что? Ты решила уехать?
– Да-да, сейчас буду.
– Жду…
– Вы уезжаете? – печально проговорил мужчина.
– Да извините мне пора! Дела.
– До свидания, очень приятно было с вами познакомиться, Маргарита.
Макс не глядя, кивнул. Одна рука его упиралась в подбородок, вторую он крепко сжимал в кулак. В это упоминание ее имени кружка не цокнула.
– Всего доброго вам, – Рита поднялась и быстро вышла.
Маша успокаивала рыдающую подругу. Та захлебывалась в слезах и практически ничего не могла сказать.
– Рит, перестань, Рит.
– Маша, – сквозь рыдания что-то пыталась сказать подруга, – Маш…
Еще через время они, наконец, смогли поговорить.
– Маш… я решила… я решила… Просто я подумала, что… а вдруг он меня любит… любит по-настоящему, как никого и никогда… меня… ту Риту, которая была с ним там, к которой он прилетел, бросив все, из больницы… как я тогда… Маш, он вздрогнул, когда этот мужчина с ним, этот Андрей, произнес мое имя… Я слышала… я слышала… я сидела рядом. Тот назвал меня по имени, и Макс вздрогнул… ну так… еле-еле… я почувствовала. И, знаешь, он даже не повернул голову в мою сторону… а вдруг он любит меня до сих пор… пусть так и будет, Маш…
Рита вытерла остатки слез, выдохнула и, простонав, добавила:
– Маша… я сначала так как-то обиделась что ли, что он не обращает внимание… Тот, ну второй этот, спрашивает что-то, а Макс вообще… вообще не обращает внимания… Я сначала как-то… Мне так плохо стало… Я же хотела познакомиться с ним… заново… плюнула на все и познакомиться заново хотела… а он – ноль внимания… А потом, когда кружка цокнула, когда этот, как его, когда Андрей этот, имя мое назвал, он вздрогнул, я почувствовала. Он сначала вроде улыбнулся, позвал меня тоже к столу, но я когда сказала – Маргарита, он прямо вдруг резко вздрогнул и перестал общаться… Почему я думала… Маш, а вдруг он обо мне вспоминает… Маш…
– Рит, он вспоминает, конечно, вспоминает! У вас с ним столько было, конечно, конечно, вспоминает.
– … и я сижу, сначала вроде собралась с духом, даже разговариваю, а потом вот он вздрогнул и чашка эта цокнула так громко, ну никто не заметил, конечно, только я… и я вдруг подумала, он помнит меня… помнит… Как думаешь, Маш?..
– Конечно, помнит.
– … вдруг он тоже думает обо мне? … Вот я же думаю о нем… и он обо мне… Так, знаешь, прям потеплело внутри… Хорошо, что он не смотрит на других…
Рита вдруг тряхнула головой, и повернулась к Маше:
– …А вдруг, он просто с кем-то живет, ну кто-то есть у него… и он поэтому ни с кем не знакомится..?
– Рит…
– …Подожди, Маш! Ну я же слышала, как он вздрогнул, чашка эта… подожди… Он же сначала обратил внимание на меня, ну то есть на ту… ну какая я сейчас… Он же меня, как теперь я, не знает, а потом только имя услышал и сразу отвернулся… и вздрогнул, а потом еще вздрогнул… Маш…
Маша успокаивала плачущую подругу, они еще долго разговаривали, обсуждая сегодняшнее событие.
– Рит, ты успокаивайся, а там посмотрим.
– Ты думаешь…
– Пока ничего не думаю. Тебе надо в себя прийти.
– А вдруг… Маш, может, с Всеволодом поговорить, он же сам мне сказал, что Макс у него работает… А вдруг он специально сказал? Он же знал… Маш, а может Макс не просто так приехал? Может… А вдруг Всеволод… Может, если Максу сказать, что я… что я – это я…
Маша с трудом успокаивала подругу, та не поддавалась, отчаянно сопротивлялась и никак не могла вернуться в нормальное состояние. Рита быстро-быстро говорила, за секунды выстроив планы их будущей совместной жизни с Максом, счастливый хэппи-энд и, конечно же, воссоединение с дочерью. За секунды Рита нарисовала жизнь и прекрасное будущее семьи из трех человек. Казалось, что придуманная история вот-вот воплотится на глазах, так красочно описывала ее девушка. План был понятным, без изъянов и неточностей, и казался даже Маше таким очевидным, ясным и простым, что она тоже поверила, что осталось только получить добро у Всеволода, а дальше уже все пойдет само собой, согласно построенному впопыхах плану. Рита, погруженная в свои новые мечты, так разбушевалась, что Маше пришлось ее экстренно приводить в нормальное состояние, вколов той лошадиную дозу снотворного. Только тогда подруга успокоилась и уснула, а Маша тихонько вышла за дверь и поехала домой к мужу.
Рита проснулась и сразу посмотрела на часы: на календаре значился день обследования, и опаздывать нельзя было ни в коем случае. К тому же ей не терпелось встретиться с Всеволодом. Вчерашние эмоции чуть поутихли, они уже созвонились с Машей, еще раз прокрутили вчерашние события, и решили, что нужно набраться терпения и при удобном случае поговорить с шефом. Рита успокоилась. Воспоминания о вчерашней встрече с Максом согревали изнутри теплым светом, а улыбающаяся на фото дочь, умножала это чувство многократно.
– А Всеволод Юрьевич, разве не прилетел? – Рита увидела вместо своего покровителя, знакомое лицо Кирилла. Тот отрицательно махнул головой, и они приступили к очередной профилактике нового тела.
Через некоторое время они вышли с Машей в кафе по соседству, и только сели за стол, как Рита сразу поинтересовалась:
– Что-то наши так долго отсутствуют? Я слышала, они должны были еще под выходные приехать?
– Рит, ты заешь… – Маша нахмурилась. – Мне кажется, они туда поехали не в командировку…
– Не поняла, Маш?..
– Дело в том… это интимная тема, не то, чтобы секрет… Ты для нас своя уже, просто… Дело в том, что Мила никак не может забеременеть. Уже давно беспокоится по этому поводу. Мне кажется, они туда поехали по этому вопросу. Я так думаю. Скорее всего. У нас этого направления нет, а там как раз большой репродуктивный центр, я знаю, что, там, у Всеволода друзья. Так что они, скорее всего, не по нашим делам туда полетели, а в эту клинику.
– …Да?.. – растерянно пробормотала Рита. – Я не знала…
– Да, есть такое, – покачала головой Маша. – Мила сначала не хотела обследоваться, ну а тут уже… никак не получается… Они же уже давно живут вместе. А все никак. Мила давно ребенка хочет, она, вообще, мечтает об этом, она же такая… Она детей очень любит. И Всеволод тоже хочет ребенка. У него же тоже детей нет. Первая жена болела, там у них не получилось с этим.
– Да я слышала, он рассказывал про первую жену, что болела, умерла потом… Он рассказывал про нее. Наташа, вроде, звали ее.
– Да. Я на днях позвонила Миле, она сказала, что в больнице лежит. И, как раз, вроде бы на процедурах была. Сказала, сама наберет, – Маша развела руками.
– А-а, тогда да… тогда, наверное, так и есть… Хорошо, если бы получилось у них, столько для меня сделали…
– Да, Мила хорошая мать будет. Она добрая.
– А он? – улыбнулась Рита. – Представляешь, за полтинник уже, а тут лялька родится, о-о-о, представляешь, какие будут радостные-е-е…
– А то, – тоже заулыбалась Маша.
* * *
Прошла еще одна неделя. Рита шла с обследования к себе на рабочее место, как увидела в окно автомобиль Всеволода на стоянке возле офиса. Она сразу поднялась к его кабинету.
– Всеволод Юрьевич, – тихонько постучала она в дверь.
С тех пор, как она была здесь последний раз, еще в прошлой жизни, ничего не изменилось, никаких секретарей и представлений все также не было.
– Всеволод Юрьевич, вы приехали? – она еще раз постучала чуть громче и вошла внутрь.
Гений сидел за столом, уткнувшись в бумаги.
– Всеволод…
– А? – он вдруг резко поднял голову, погрузившись в дела, не услышал стука и не заметил сразу вошедшую к нему девушку.
Рита отпрянула. Она не верила своим глазам. Живой и подвижный Всеволод так изменился, что она сначала его даже не узнала – впавшие глаза, поникшие плечи, всклокоченные волосы, казалось, вместо него в кресле сидит его брат, очень с ним похожий, но старше лет на десять: бледное лицо, блуждающий взгляд, словно у человека с психическим расстройством.
– Я просто…
– Ты что-то хотела? – спросил Всеволод равнодушным и недовольным тоном.
– Я поздороваться зашла…
– Здравствуй, – мужчина смотрел на нее каким-то ледяным безжизненным взглядом, Рита заметила, как он похудел за двухнедельное отсутствие. Щеки впали, морщины заострились, с ним явно было что-то не то.
Девушка попятилась и закрыла за собой дверь.
– Маш, алло! – Рита пришла к себе и сразу набрала подругу. – Маш, слышишь? Ты Всеволода нашего видела?
– Привет, нет еще.
– Слушай, Маш, там что-то не то… не то с ним.
– Как понять – «не то»?
– Я зашла, он там такой страшный сидит, худой, весь растрепанный, Маш, там что-то случилось у них…
Маша немного помолчала.
–… Понятно, Рит… Я скоро буду, я не в офисе, приеду, найду тебя.
– Ага, давай, Маш, жду…
Через час подруга постучала в дверь комнаты Риты и сразу зашла. По ее лицу Рита поняла, что действительно что-то случилось.
– Маш… чего там у них..?
– Да еще не знаю. Всеволода не видела, идти к нему не хочу. Мой тоже сказал, что на нем лица нет, сидит в кабинете… Ну, в общих чертах, все непонятно. Но дело в том, что я Милу набрала, она в больнице.
– Так они же приехали вроде?..
– Да я тоже так поняла, мой говорит, что оба прилетели они, а Мила по телефону мне сказала, что она в больнице и не может говорить. И голос такой… Рит, мне что-то не по себе… Она такая, как замученная, еле говорит…
– А где она? Давай навестим? Раз они приехали, значит, она у нас? Пойдем…
– Да то-то и оно. Я уже позвонила, спросить в какой она палате, а мне наши… Я же всех знаю… сказали, она не у них.
– А где..? Маш, ты же говоришь, у нас нет отделения этого?
– Такого, как там, специализированного, нет, но вообще, есть. И Милы там нет.
– Не понимаю…
– Сказали, что она в палате, которая в другом крыле.
– Так давай сходим?
– Это там, где ты живешь, примерно, но там палаты не для больных… – Маша развела руками. – Ну бывает, туда кладут, но очень редко. Там палаты с нашим оборудованием, для экспериментов, для различных проектов, там сложное… самое дорогое и сложное оборудование стоит. И доступ туда закрыт. Там соблюдается определенный режим. Пройти можно, но пропуск надо заказывать… Не знаю… сначала у Всеволода надо спросить. Зачем ее туда поместили? Туда, если кладут, то только, либо это речь идет о проектах, либо… очень тяжелых… Там еще оборудование реанимационное.
– Маш, ну ты же говоришь, она разговаривает? Значит, не так чтобы там что-то серьезное, – Рита говорила, но сама понимала, что тут явно что-то не срастается, а встревоженная Маша только убеждала ее в подлинности этой грустной версии.
Она тоже нервничала и пожимала плечами.
– Маш, ты можешь у своего узнать…
– Да он сам ничего не поймет! Говорит, туда ее положили, а зачем? Я же тебе говорю, туда только совсем тяжелых кладут. В экстренных случаях. Ее-то зачем?
– Маш, может, просто хотят скрыть… ну то, что ты мне сказала, поэтому положили отдельно.
– Она сказала, что не может говорить. Почему? Я-то знаю… Она мне доверяет… Она сама со мной советовалась… Почему не может говорить…
Девушки смотрели друг на друга и пожимали плечами.
– Маш, привет, ну что слышно там, ты Миле звонила?
– Рит, я перезвоню…
– Маш… алло…
– Рит, я сделала пропуск, сейчас к Миле в палату, потом к тебе, жди, я потом расскажу…
Рита в нетерпении ходила по комнате. Она уже несколько раз поднялась к кабинету Всеволода, но того не было на месте. В офисе все ходили с напряженными и растерянными лицами, все уже поняли, что в семье шефа что-то происходит, но подробности никто не знал. Паша, тоже только пожал плечами, когда Рита у него решила спросить про шефа: «Я только слышал, что он сам не свой, остальное не знаю. Сам не пойму».
В дверь ворвалась Маша, Рита сразу увидела, что на той нет лица, она выглядела потерянной и расстроенной.
– Рит, там совсем все не так, как мы думали…
Остолбеневшая Рита внимательно слушала подругу
– Там вообще все не так. Они по другому делу ездили, Рит… – бледная Маша с трудом говорила и нервно хмурилась. – У Милы, оказывается, что-то со спиной…
– При чем здесь спина…
– Не знаю, она никогда ничего такого не говорила, – Маша медленно развела руками. – А, оказывается, там что-то очень серьезное.
– А она сама, что говорит?? Она сама, что тебе сказала, ты же была у нее?..
У Маши вдруг задергались губы, и она произнесла полушепотом, дрогнувшим голосом:
– Рита, она без сознания… – и сразу заплакала.
– Как…
– Алло, Рит, сходи в кабинет к Всеволоду, узнай он там?
– Нет, его! Я уже была!
– Его ищут, Рит! Точно нет в офисе?
– Да нет, я возле его двери стою.
– А вообще появлялся?
– Не было! Я спрашивала!
– А где он? Его найти не могут… Рит, я скоро приеду, жди меня!
Через полчаса они стояли перед дверью кабинета шефа. Его, действительно, уже все искали, рядом стоял и тот самый Демидов, спасавший Риту, и другие незнакомые мужчины. Через секунды было высказано предположение, что шефу могло стать плохо в кабинете. Эту версию долго не осмысливали, и первыми же попавшимися предметами двое из сотрудников выломали дверь. Всеволода в кабинете не было.
– Ритка, поехали к нему!!
– Сразу наберите! – в спину прокричал им кто-то вслед.
Через полчаса они втроем вместе с мужем Маши стояли у ворот Всеволода.
– Машина стоит, Сереж, лезь через забор, нам изнутри откроешь…
Через мгновение все трое переступили порог дома.
Всеволод сидел на диване перед монитором, окруженный многочисленными ворохом бумах, вокруг на табуретках были расставлены различные устройства, а сам он сидел, сосредоточенно глядя в монитор.
– Всеволод Юрьевич!
– А? – гений поднял голову.
– Вас ищут все…
– А чего меня ищут? Что там такое?
– Вас нет на работе…
– Выходной у меня.
Ошарашенные внезапные гости переглянулись между собой. «Нашим набери, что он в порядке…», – прошептала мужу Маша, и тот вышел за дверь.
– Всеволод Юрьевич… – Маша подошла ближе.
– Маша, не мешай мне! – строго мужчина указал ей, чтобы она не приближалась. – Бумаги, видишь… А который час, девочки?
– Полпервого.
– Полпервого?? – Всеволод покрутил головой и, глянув в окно, вдруг сделал очень удивленное лицо. – День уже что ли?
– Ну да… Вас потеряли…
– Блин, к Миле же надо ехать! Почему мне никто не позвонил?? – на бегу прокричал Всеволод.
– Звонили… – уже в спину прошептала Маша, но тот уже шагал к воротам.
– Рита, крикни ему! Он босиком идет!
Рита еле успевала за торопящимся гением, он шел босиком, в спортивных штанах и старой рубашке, криво застегнутой на все пуговицы.
– Всеволод Юрьевич! – тот уже садился в машину и обернулся. – Вы босиком… и рубашка… – она глянула в глаза шефу и замолчала.
– Садись, быстрее! – Рита еле успела запрыгнуть в большую машину Всеволода, как тот надавил на газ.
Рита не знала, что сейчас можно сказать этому великому и могущественному ученому, который в одночасье превратился в сутулого старикашку с мрачным, потерянным и безжизненным взглядом. Она только поникла головой и исподлобья поглядывала на своего покровителя. Всеволод что-то непрерывно бормотал себе под нос, звучали неразборчивые фразы, он был похож на безумного старца, который не понимает, что говорит. Беседовал он будто-то сам с собой, на светофорах махал руками, словно перед ним появлялся невидимый собеседник. Рита не поднимала глаза.
Вдруг он обратился к ней:
– Рита, ну вот зачем я ей сказал?..
– Что сказали..? – еле слышно спросила девушка.
– Ну что картины нет!
– Какой картины… – Рита уже подумала, что тот и в самом деле сошел с ума.
– Ну той, о которой она все мечтала!
Девушка вспомнила историю, которую рассказывала Мила, и о том неизвестном художнике, картины которого якобы исчезли, как впрочем, и он сам.
– А причем картина… Всеволод Юрьевич…
– Да и я говорю, ни при чем! Ну… может из-за нее..?
Рита сидела, потупившись, понимая, что тот несет сейчас непонятно что.
– Вот взял ей и сказал … – раздраженно продолжал гений. – Ну я же не знал… – он беспомощно развел руками.
– Вы ни при чем… – все-таки решила поддержать мужчину Рита.
– Ты, правда, так думаешь?– вдруг оживился Всеволод. – Ну что тут поделаешь, если уже так случилось…
Рита совершенно не понимала о чем идет речь, а мужчина, тем временем, продолжал говорить:
– Я же хотел ей эту картину подарить… Подключил связи… Она же вроде таинственно исчезла и все такое, – вдруг бойко заговорил Всеволод. – Нашел я этого Аркадия Гриля, в деревеньке в одной живет. Сам поехал, дело серьезное – жене подарок на день рождения. Показали мне, где он живет, захожу, ну он уже такой… немного спившийся. Я, так и так, про картину с ним говорю. Он сначала мне тоже про таинства исчезновений стал говорить, но я деньжат ему подкинул, он сразу увидел во мне закадычного друга и разболтался. Оказывается, у него на даче в мастерской картины все лежали, он в городе жил раньше. Туда к нему в сарай этот зимой пробрались местные бомжи, ну и зимовали там потихоньку. Обжились там уже вроде, ну и его картинами печь там себе топили, или что там делали, не знаю. Пока художник весной приехал, от его картин остались только уголечки. Ну, он мне пообещал новую нарисовать, клялся, что в один в один нарисует, сам же автор. Правда, по его виду, я думаю, что он теперь только член на заборе может нарисовать, не более того, без ушей, само собой. Ну что делать, я вернулся ни солоно хлебавши. А Миле-то пообещал. Обещания надо выполнять. А как выполнишь того, чего нет? Того чего уже не существует? Пришлось рассказать, как есть… Ой, Рита… ты бы видела ее глаза… Может, надо было наврать ей что-нибудь?.. Сказал бы, что денег не хватило на полотна этого великого художника. Да она бы и ухом не повела. А я… Кому эта честность нужна? Мы когда поженились, она с меня обещание взяла, что будем все честно друг другу говорить. Вот и договорились. Молодец, Сева, выполняешь свои обещания… Только зачем мне теперь эта честность… Она расстроилась так… Ну смотрю, плачет… Я вроде утешать ее… Она успокоилась. А утром не может встать… Она никогда не жаловалась. А получилось, что там… там оказалась серьезная проблема… Мой друг, когда мы приехали, говорит мне: «Как она живет? У нее там развалилось уже все»… Мы договаривались, что я в ее здоровье не лезу и в проекты свои не втягиваю, тогда еще договорились… Я же честный, и не лез… А она никогда не жаловалось. Тебе не жаловалась?
– Нет, – Рита покачала головой.
– Я вот думаю, это же не из-за картины, нет? – он вопросительно и жалобно посмотрел на Риту, словно от ее ответа зависело очень многое.
– Нет, ни при чем, Всеволод Юрьевич.
– А почему тогда… – обратился он снова в пустоту.
Через минуты они уже были на территории центра. Гений сразу сорвался в соседнее крыло, а Рита подошла к Маше с мужем.
– Что там? Рит, что он говорит?
– … Он вообще никакой… Там, похоже, дело серьезное…
– Сереж, – обратилась Маша к мужу. – Ну а что можно сделать, он же… – она показала взглядом, что Всеволод может все. – Проекции, в конце концов, он же такие проекты и эксперименты проводит?
– Я не знаю, сама видела, он же сидел в бумагах. Значит, не может…
Все печально вздохнули и разошлись в разные стороны. В офисе воцарилась тишина. Вечером Рита не выдержала, и, выглянув в окно, убедилась, что шеф в офисе. «С Милой, наверное…». Она поднялась на второй этаж к кабинету ученого. Выломанная дверь болталась на одной петле, и из кабинета струился мягкий свет. Рита заглянула. Всеволод сидел на своем обычном месте, упершись глазами куда-то вниз и обхватив руками голову. Вокруг него столешница была вся сплошь усыпана чертежами и записями, исписанные листы валялись повсюду. Он не двигался. Рита постояла несколько минут и тихонько постучала. Он так и продолжал сидеть. Рита постучала громче, но тот даже не пошевелился. Она еще постояла, не отрывая взгляда от этого человека. Он стал таким близким для нее, что от этой картины у нее сжалось сердце и на глазах выступили слезы. Не дожидаясь приглашения, Рита все-таки протиснулась в щель мимо висевшей двери и прошла внутрь.
– Всеволод Юрьевич!
Он сразу поднял голову вверх, воспаленные красные глаза смотрели, будто сквозь пелену, казалось, он с трудом разбирал, кто перед ним. Потом, присмотревшись, сурово отрезал:
– Рита, мне не до тебя! Давай все потом!
– Всеволод Юрьевич…
– Рита, – он практически застонал, – мне, правда, не до тебя, уходи, все потом.
– Я не хочу уходить…
– Че в слезах вся? Плохо чувствуешь себя? – еще раз глянув нее, он сразу сделался серьезным и сосредоточенным.
– Давайте придумаем что-нибудь… Давайте…
– Рита! – Всеволод повысил голос. – Ну что вы все… – он скривился, будто его пронзила сильная боль. – Ну почему вы считаете, что я такой всесильный? С таким удивлением на меня все смотрят… Вроде, знаешь, будто говорят : «Ну ты чего такой глупый, что ли? До сих пор не придумал ничего?». Так удивленно смотрят на меня, вроде вопрошают: «Всегда у вас все просто… щелк, и починили человека, а тут что-то тормозите…».
– … А ваши проекты… проекции… Вы же…
– Я же. Вот именно. Я же честный такой. Мы же договорились с Милой, что я не буду вмешиваться и втягивать ее в свои эксперименты. Я и не втянул. У меня нет ее проекции, у меня вообще нет никаких ее данных. Я же честный… – Всеволод застонал и опять обхватил голову руками. – Если бы у меня были ее данные… если бы была ее проекция… Напишут потом на моей могиле – «Честный Сева», а на венке – «Честному Всеволоду от коллег». Вот идиот…
– А как-то, может… Взять у кого-нибудь проекцию?.. Вы же меня так восстановили..?
– Рита… если бы ты знала, какую чепуху несешь… Аж смешно… Ну у тебя другая история. Совсем другая. А это… Как тебе объяснить… Ей сейчас нужна маленькая часть, вот такая маленькая часть необходима, – он почти сомкнул пальцы. – Там нерв, там… но это… как тебе сказать… Эту маленькую часть нельзя «у кого-нибудь взять»… Это и есть донорство, когда у одного взяли человека орган, другому пересадили, примерно так, чтоб ты поняла. У нее такая сложная деталь нужна, которая не пересаживается от человека к человеку. Это нужно забрать у человека, просто взять и отобрать! И человек рассыпется! Это все равно, что вырвать у человека сердце, и сказать: «А тебе и так хорошо, побегаешь без него, ну минут пять, пока не истечешь кровью, ну а потом помрешь, ну и фиг с тобой».
– Надо у кого-нибудь взять эту часть…
– Рита, ну это кошмар, я не думал что ты такая глупая! Ну, я же ученый, а не убийца! Да и Мила бы никогда не позволила такой ценой продлить ей жизнь. Это все равно, что подойти к человеку, убить его жену и сказать: «Ты знаешь, брат, у меня жена умирает, а я ее очень люблю, я не хочу ее терять, я уже когда-то потерял одну, а тебе жена зачем? Тебе и без жены хорошо. Будешь жить без жены, холостым!». А человек, знаешь, не хочет быть холостым, он хочет со своей женой жить, и любит ее может быть, также как я свою Милу!
– А почему «умирает»… она же… разве… – до Риты с трудом доходил смысл только что услышанного.
– Потому что я честный, Рита, потому что, если бы у меня была ее проекция, я бы взял этот маленький кусочек и моя жена… Вот идиот, ну почему я не снял ее данные… она бы даже ничего не заметила. А сейчас совсем времени нет… нет времени… хоть что-то предпринять… попытаться найти… Она на препаратах, Рита, искусственная кома… Если она придет в себя, она просто умрет мгновенно от болевого шока. Как я буду без нее… – он будто застыл на несколько секунд, безжизненным взглядом глядя куда-то в пустоту, а потом словно сразу очнулся: – Да что с тобой говорить, не соображаешь ничего, – и Всеволод постучал костяшками пальцев по столу между разбросанных бумаг. – Не видела, Демидов уехал?
– Не знаю… не видела…
– Приходил ко мне недавно, сидел тут со мной, там, где ты сейчас сидишь. Давай, говорит, Сева, думать что-нибудь? Давай! Думай, говорю, че же до сих пор не придумал, как мне все говорят… Он хоть соображает, о чем речь, а ты вообще…