Из записной книжки

Показываю письмо жене. Улыбается, говорит извинительно:

– Как будто ты не знаешь, какой он… неунывающий… юморист.

Превеселая, однако, штучка юмор человека, отсидевшагося от разстрела за пустыми бочками, слыша, как разстреливают семьи напротив. Славился когда то немецкий Galgenhumor, недурно острили французские жентильомы перед гильотиной и английские висельники. Но всю эту «розницу» ХХ-й век отодвинул в область преданий. Россияне, прошедшие школу октябрьской революции, побивают оптовый рекорд. И в количестве и в качестве.