Когда он спустился, в каменном сарае уже полыхал костёр. Милси жарила наловленную им в заливе рыбу. "Совсем взрослая" – в который раз подумал старик, глядя на внучку. Когда ей было шесть лет, её родители отравились грибами, росшими в лесочке неподалёку. Кто же мог предположить, что бывший ещё год назад безвредным сорт грибов станет смертельно ядовитым? Природа меняется с невообразимой скоростью, приспосабливаясь к новым жестоким условиям, которые оставили после себя люди. "Сколько лет прошло с тех пор? Семь или восемь?" К счастью, Милси редко вспоминала папу и маму. Тосковать было некогда, надо было выживать. Возможно, их осталось всего двое. Дед и внучка. Последние люди на Земле.

Положив отработанный элемент в специальный ящик, он пошёл к костру. Милси была не одна: рядом с ней сидел Хвостокрыл. Старик так прозвал это странное существо, имевшее голову ворона, длинное гибкое птичье тело и две пары крыльев: первая – где обычно у птиц, вторая – ближе к хвосту. После войны радиационный фон почти на всей планете стал огромным, и природе пришлось срочно приспосабливаться, порождая множество мутантов. К счастью оставшихся на острове людей, новые виды фауны не считали их ни едой, ни опасностью. С Хвостокрылом старику удалось подружиться, несколько раз угостив того жареной рыбой. Позже оказалось, что эта диковинная птица умеет плавать под водой и говорить. Сначала старик думал, что Хвостокрыл просто повторяет услышанные им звуки, как попугай (книгу о животных нашли в тех же подвалах, среди нескольких сотен других книг, которые, по всей видимости, до войны скрашивали серые будни работников маяка), но позже он убедился, что произносимые мутантом слова вполне осознаны.

В послеобеденной задушевной беседе старик поинтересовался у гостя последними новостями. Разумеется, птица прекрасно знала, что волнует человека больше всего.

–Кыл ле день-день-день-день-день. Не Эд. – был ответ.

Эд – это было имя старика, но Хвостокрыл называл этим словом любого человека в принципе. Девочка для него была Си Эд.

– Жаль, – вздохнул старик. Затем добавил, повернувшись к Милси: – Но не стоит терять надежду!

– Я недавно прочитала сказку, – глянув мечтательно-грустными глазами на деда, сказала она. – Там говорилось, что если видишь падающую с неба звезду, нужно загадывать желание. И тогда оно непременно сбудется. А что такое звезда?

– Ну… – задумался Эд. – Я сам их тоже не видел, но читал, что раньше, когда не было таких плотных туч, высоко в небе светились такие яркие точечки, как… Как монеты.

– А что такое монеты?

– До войны у людей была такая штука – деньги, – принялся объяснять дед. – Ей меряли всё подряд: цену труда, уважаемость человека… Представляешь, какие странные были люди? Всё равно что я уважал бы тебя не за то, что ты добрая, многое умеешь и любишь всех вокруг, а за то, что у тебя этих блестящих круглешков больше, чем у меня!

– Я бы решила, что ты рехнулся! – рассмеялась Милси.

– Так люди и рехнулись, – вздохнул Эд. – Из-за денег и началась война. Одни люди решили убить других, чтобы забрать у тех все их деньги. А в итоге убили всех. И себя. И планету тоже.

– Не! – возразил Хвостокрыл.

– Ну да, прости, – улыбнулся старик. – Природа, к счастью, выжила. Только сильно изменилась.

– Кыл кра! – гордо поднял клюв гость.

– Конечно, ты красавчик! – улыбнулся Эд и погладил птицу по голове. – Пришла ваша очередь быть лицом этой планеты. Время человека, увы, истекло. И мы со своей миссией не справились.

– Кстати, Хвостокрыл! – встрепенулась Милси. – Ты ведь летаешь выше туч, правда?

– Кыл ле ко, – важно кивнула птица.

– Ты видел звёзды?

– Да! Мно-мно-мно.

– А они когда-нибудь падали? – спросила она с огромной детской надеждой.

– Не, – был ответ. – Звё ко. Не па.

– Жаль, – вздохнула Милси. – Если бы я увидела падающую звезду, то я бы загадала… Я бы пожелала как-то спастись. И это бы обязательно исполнилось!

Ближе к вечеру Милси начала готовить ужин, а Эд пошёл в небольшой домик в сотне метров от маячной башни. Там внутри находилась мощная радиостанция. Спроектированная военными, она отличалась повышенной надёжностью, благодаря чему смогла исправно прослужить все три века. И все три века она непрестанно передавала в эфир свои позывные, выполняя роль радиомаяка. И каждый день старик садился за неё, брал микрофон и по очереди по всем каналам морских и гражданских частот передавал одно и то же: "Говорит маяк Святого Варфоломея. Если кто-нибудь слышит меня, ответьте! Если не можете ответить, наши координаты…" Но всю жизнь, сколько он себя помнил, ответом был лишь треск пустого эфира. Ни одной несущей частоты. Даже ни одного радиомаяка. На всём доступном диапазоне.