Сибантийский транзит

24

В этом месте Анджей Долански почему-то вспомнил ненакормленного печеньем ормигаса и мрачное предсказание Эшика: «Теперь финиш твоей удаче, гость!» Можно подумать, что он прямо-таки купался в удаче со времени высадки на Сибанте. Прямо так, везло и везло!

– Вы тоже можете идти, господин Кювайт! – сообщил капитан Толлер Рудольфо. – О дальнейшем вас известят!

Рудольфо пошел к двери, успев напоследок бросить ехидный взгляд на бывшего партнера по игре в «раскопки». Анджей от души пожелал ему свернуть шею на ближайших ступеньках, и долго еще не сводил взгляд с закрывшейся двери, надеясь услышать грохот падения.

– Я вижу, вы сожалеете об уходе господина Кювайта?! – совершенно по-дружески подмигнул иностранцу Толлер. – Перескажите мне то, что рассказали ему, и еще успеете вечером пропустить с ним по стаканчику бренди!

– У господина Кювайта – больное воображение! Я ничего ему не говорил, кроме последнего счета в матче между «Пантерами» и «Прыгунами»! Вы, кстати, за кого болели? У меня приятель играет за «Пантер», так вот, он говорит, что у них хорошие шансы выйти в полуфинал!

– Господин Долански, вы же взрослый человек, не заставляйте меня вас просить. Изложите все сами сейчас, а то  мне станет скучно, я уйду, и вам придется терпеть и ждать со своими рассказами до утра!

Нельзя сказать, чтобы Анджей сильно дорожил отцовскими секретами. Просто, во-первых, ему не нравилось, когда на него давят, а во-вторых, почему-то ему казалось, что это не самый лучший способ начать самостоятельную карьеру. С предательства.

И в то же время он пока абсолютно не представлял, как ему выпутаться.

– Я хотел бы связаться с руководством своей фирмы! – сказал он наобум.

– Чтобы спросить, можно ли выдать их секреты? – Толлер искренне развеселился, все его лицо пошло лучистыми морщинами. – Зачем такие церемонии?! Давайте по-простому, без посредников! Сейчас нам все изобразите, и отправляйтесь, куда хотите, хоть связываться, хоть развязываться!

– Хорошо! Карта у вас есть?

– Конечно! – Толлер вынул из ящика стола лист сенсорного управления, зачем-то надел очки, потом снял, наклонился над листом и принялся елозить пальцами по значкам.  В воздухе развернулась голографическая карта Алвэры. – Показывайте! – и передвинул лист по столу.

С Анджея сняли наручники, оба карабинера встали по бокам. Морщась, то и дело подкатывая глаза под лоб и всячески выказывая невероятное напряжение мысли, Анджей воспроизвел на карте три «фуэловских» месторождения обогащенной нефти в Алвэре. Именно за них и отчитывался обычно перед отцом их представитель на Алвэре  Бак Остин.

Толлер смотрел на карту через очки, одобрительно кивал и барабанил пальцами по столешнице. Когда Анджей закончил с третьим, капитан буквально просиял лицом, встал из-за стола и зачем-то обернул руку платочком. Через мгновение Анджей понял зачем, когда Толлер коротким заученным ударом впечатал ему кулак под ребра. Боль вынудила Анджея согнуться, дыхание остановилось, но карабинеры, заломив руки за спину, заставили его откинуться на стуле, и следующий удар пришелся по лицу.

Кровь из разбитой брови залила левый глаз, пока Анджей пытался стереть ее о собственную рубашку, прижимаясь щекой к плечу, Толлер наблюдал за ним с мягкой отеческой улыбкой. Потом снял платочек, обтер руку, и бросил скомканный носовичок в мусоропровод.

– Все? Закончили шутить? Мне не нужны старые месторождения! Мы давно их уже используем! Дайте мне карту новых, разведанных вашими людьми, но не пущенных в дело. Можете мне поверить, мы хорошо ими распорядимся!

По лицу продолжала струиться не только кровь, но и слезы. Анджею очень не хотелось, чтобы это видел Толлер, но возобновившаяся боль в ребрах словно открыла кран с соленой влагой. Анджей яростно замотал головой, еще раз попытался утереться о рубашку, потом наладил дыхание. Вдох, медленный выдох. Вдох, медленный выдох. На вдохе втянули силу, на выдохе направили ее в место боли, как говорил старый Юнь Ло. После четвертого раза боль стала меньше.

Толлер наблюдал за дыхательными упражнениями с одобрительным интересом, а потом достал из ящика стола новый носовой платочек.

– А еще я хотел бы знать, чем это таким интересным вы занимались с молодой сеньоритой в городе!

– Я ходил в посольство и в Дом связи! – бесцветным голосом сообщил Анджей. Боль приутихла, но не исчезла.

– Это я уже слышал! Я хочу знать, чем вы занимались на самом деле! – из-под бульдожьих щек пролаял Толлер.

– На самом деле мы занимались любовью! – яростно выкрикнул Анджей. – На клумбе в храме Драконов! Проклятые ормигасы хватали нас за пятки, но мы отбрасывали этих тварей и продолжали любить!

Толлер радостно расхохотался, запрокинув голову назад и встряхивая складками щек. Смеялся долго, даже вспотел, поэтому взял со стола новый платочек, вытерся и кивнул карабинерам. Левый отвел руку для удара, но тут с грохотом рухнула стена с зарешеченным окошком, полетели битые кирпичи, мигнув, погасла все еще висевшая в воздухе карта Альвэры, и в образовавшемся проеме появилось нечто!

Это нечто, напоминавшее шкаф с клешнями, просунуло одну из них в комнату,  мимоходом разнесло на куски стол, как котенка отшвырнуло в сторону капитана Толлера, разбросало карабинеров, а потом обхватило Анджея за те же многострадальные ребра и поволокло прочь. Карабинеры, на ходу вскидывая отставленное во время допроса оружие, открыли огонь, но, настроенные на человека пули, со звоном отлетали от металлической оболочки чудовища.

Истерически взвыла и тут же заткнулась сирена. Заткнулась оттого, что следующий удар клешни разбил наружную стену ограждения вместе с протянутыми по ней проводами. Над Форталесом уже опустился вечер, поэтому зажженные по периметру тюремного двора прожектора, разом погасли.

В полутьме было видно, как металлический монстр вроде бы протискивается через пролом наружу, но когда карабинеры включили автономное освещение, оказалось, что гигантская машина не покидала двора или же успела вернуться обратно. Огромный и безобразный шкаф на гусеницах, но с клешнями искорежил два грузовых мобиля прежде, чем карабинеры перепрограммировали оружие, и пули принялись прожигать борозды в металлической оболочке. Однако, робот, казалось, вовсе не обращал на это внимания. Следующей его целью были гаражи. Без особого труда разворотив очередную стену, он въехал на первый ярус, и принялся методично крушить мобили тюремной администрации.

Взбешенный Толлер отдал приказ, и по гаражу ударило орудие с крепостной стены. Снаряд взорвался, обрушив перекрытия первого яруса, робот провалился на второй, забуксовал в обломках, но не угомонился, а принялся с ревом мять клешнями все, до чего мог дотянуться. Над провалом столбом поднималась пыль. В лучах автономного прожектора с вышки и двух ночных светил Сибанта, спутников – Нэра и Доры пыль серебрилась, напоминая снег.

Карабинеры оцепили провал, однако близко никто не подходил. Хотя робот еще ни разу не выстрелил, но твердой уверенности в том, что он не вооружен, не было. Тюремная охрана вообще ни во что не вмешивалась, усилив посты во внутренних коридорах здания.

Из Супериора пришло распоряжение как можно скорее покончить с беспорядками. Консул Вебер рвал и метал, обвиняя Толлера в халатности. Два террористических акта за один вечер – это уже слишком! Разгром Эспехо и бой во дворе тюрьмы – это может стать началом заката карьеры Толлера, если он еще этого не понял.

Толлер выслушал вопли консула совершенно спокойно и нажал кнопку «отбой».

– Еще раз потревожишь меня по пустякам, пойдешь охранять порт! – сказал он адъютанту и бросил рацию ему в руки. – А пришлите-ка мне сюда специалиста по телеметрии!

25 Эшик

 Когда  над горизонтом поднимаются Дора и Нэр, и их голубовато-белесый свет наполняет окрестности, мне временами хочется плакать. Это у таншайвов в крови! На самом деле, душа у нас тонкая и чувствительная. Когда-нибудь я уйду от Идальго, стану странствующим актером и буду играть королей… В крайнем случае королевских поваров! Что может быть прекраснее, чем служба на королевской кухне?! С утра встал, и вдыхаешь ароматы специй, а потом поджаришь бифштекс, в смысле, приготовишь королю бифштекс…

А тут, ни сна, ни отдыха! Они Арека, коня, жалеют больше, чем меня! Арека даже не в конюшню поставили, Арека к соседу перегнали! А Эшик, давай садись за руль баги! Сам, правда, тоже взгромоздился на багу, как будто это пристойно в его возрасте и при его титуле! Эх, дон Альбарес, дон Альбарес, до седых волос дожил, а все из себя мальчишку корчит!

Да мы разве на обычной скорости поехали и на четырех колесах? Куда там! Сразу на двух, да еще  с реактивом! Просто, тьфу! Я побоялся хвост подпалить, пришлось его на колени укладывать, а это, между прочим, жутко неудобно! Так же можно остеохондроз хвостовых позвонков заработать! Калекой стать!

Ну, ладно, приехали во Внутренний город, посетили тюрьму, забрали у паримов сеньориту, можно бы и вернуться. Опять же, покушать было бы полезно! Так нет! Дон Альбарес задержался, перекинуться словом с начальником тюрьмы, а потом сел на багу, забрал Шаннуир и укатил. А меня оставил, как последнего смикрика, под стеной тюрьмы наблюдать за восходом лун!

А меня такая тоска взяла! Прямо сейчас бы поехал к отцу Горгу и влупил бы с ним по здоровенному антрекоту!

Хорошо еще, что ждать пришлось недолго! У дона Альбареса везде свои люди, даже и в тюрьме. На самом деле пару лет тому назад Идальго распорядился привезти в тюрьму древнего промышленного робота, которого раскопали на юге страны, и приспособить его для работ на местном производстве. А потом в Алвэру вошли паримы, и стало как-то не до трудового перевоспитания заключенных. Тюремный завод остановился, начальник тюрьмы велел загнать робота на заводской склад, но консервировать не стал. Так он и стоял там, в полной производственной готовности, ожидая приказа заняться подачей болванок в кузнечном цехе. Болванок для него не нашлось, только один болван.

Я слышал грохот, потом еще. Хорошо, успел отскочить подальше, прежде чем рухнула часть стены, отгораживающая тюрьму от города. В пролом высунулась металлическая клешня, нежно сжимающая нашего невезучего гостя. Робот не стал особенно церемониться, просто разжал манипуляторы, выронил ношу и тут же рванул обратно создавать шум, чтобы отвлечь паримов.

Не знаю, о чем думал чужак, пока его тащила клешня робота, но когда я принялся поднимать его, лицо у него было белее диска Доры. Правда, когда он встал на ноги, в седло баги запрыгнул сам, и мы понеслись, как угорелые, к выходу из Внутреннего города. Но не к городским воротам, которые уже были закрыты, а к храму Драконов.

Я отключил реактивную тягу еще на перекрестке, к ограде храма мы подъехали чинно и тихо. Забавно, что даже звонить нам не пришлось, ведь решетчатые ворота были распахнуты, а отец Горг собственной персоной кормил ормигасов у каменной беседки. Он посмотрел на меня через плечо так, что я понял: сегодня придется обойтись без антрекотов.

– Досадно, что вы меня не послушали! –  сказал он чужаку.

– Отец Горг, нам бы покинуть Внутренний город! – попросил я. – С меня двойное пожертвование!

– Эшик, ты пожертвованием не отделаешься! Ты сегодня согрешил и не один раз!

– Падре, они первые начали! Серьезно почти никто не пострадал!

– Потом явишься чистить лошадей! На два дня!

Я пообещал, что приду даже на три, но потом. А сейчас надо убираться из Внутреннего города, а то Идальго сделает из меня коврик для обуви! Он почему-то очень хочет, чтобы чужак сегодня больше не встречался с паримами.

Отец Горг пристально посмотрел на гостя, который все время молчал и держался за ребра. Фонарь над беседкой освещал их обоих, и я готов был поклясться, что отец Горг за эти несколько секунд что-то прочитал в чужой душе. Во всяком случае, он внезапно растолкал лениво собирающих крошки ормигасов, ухватился вместе со мной за багу и принялся довольно энергично толкать ее в сторону конюшен. Через несколько секунд к нам присоединился и чужак. Втроем мы подтянули транспорт к конюшням, вернее, к сарайчику, где работники хранили сено и овес. Отец Горг взялся за выступ на стене, земля слева от сарайчика поехала в сторону и оказалась крышкой люка, скрывающей довольно-таки ржавую металлическую площадку, на которую мы и загнали багу.

– Садитесь!

Меня не надо было упрашивать. Я вскочил в седло и предложил Анджею сесть на заднее сиденье, но едва гость последовал за мной, один из кравшихся за нами ормигасов, внезапно совершил длинный прыжок с места и вцепился в брюки Анджея над коленом. Тот рефлекторно сбросил наглеца, но отец Горг нагнулся, подобрал обиженно ворчащего шестинога и протянул чужаку.

– Его зовут Сильвер. Возьмите, теперь он ваш!

К чести бесхвостого, он не перечил священнику, а просто протянул руку и взял нашу новую головную боль. Конечно, ормигас опять радостно вцепился в брюки человека четырьмя лапами,  а две запустил в мою шерсть.

Отец Горг кивнул, взялся  за управление, металлическая площадка вместе с нами и машиной пошла вниз. Пахнуло сыростью, мигнули и зажглись фонари в туннеле, по которому  через несколько секунд мы уже мчались в сторону реки. Дело в том, что храм Драконов  находится в нескольких десятках метров от крепостной стены Внутреннего города, а церковь не всегда находилась в добрых отношениях с властью. Поэтому они имели свои подземные коммуникации, в том числе, выходы на поверхность.

Сильно разгоняться я по туннелю не рискнул, потому что боялся врезаться в стену. Опять же не знал, придется ли отрывать люк самому или же это сделает отец Горг, и будет ли подъемник. Однако пол туннеля плавно поднимался, и лифт нам не понадобился. Просто стена уползла вбок, и мы выехали на берег Анчарио.

Здесь я перестроился на четыре колеса, потому что по песку бага лучше идет на четырех, и мы понеслись вдоль реки.

26

В воде отражались обе луны Сибанта: одна побольше, вторая поменьше. Красновато-голубые дорожки отражений морщились и разбивались течением. Анджей глядел на реку, и ему казалось, что справа и слева от дорожек в темной воде мелькают огоньки.

«Должно быть, какие-то подводные жители обзавелись освещением!» – лениво подумал он. – «Интересно, водятся ли в реках светящиеся медузы?»

Ормигасу река не понравилась. Едва они оказались возле воды, Сильвер вскарабкался Анджею на плечи, обвил сзади шею человека, изображая из себя меховой воротник, и тоненько захрапел.

– Где-то неподалеку должна быть дорога наверх! – перекрывая рокот мотора и храп ормигаса, сообщил Эшик. – Я давно не ездил здесь!

Под дорогой наверх он, похоже, имел в виду, что надо подняться на крутой берег, который находился справа от них. До сих пор они ехали почти у самой кромки воды по мокрому песку. Ехали медленно, то и дело переваливаясь колесами через торчащие из песка камни. Метрах в пяти по правую руку находился обрыв. Белесые лучи спутников освещали обнаженные откосом корни растущих на краю обрыва деревьев. Если днем здесь и можно было взобраться наверх, то в полутьме это представлялось маловероятным.

Однако Эшик прибавил скорость, Анджей заметил, что песчаный пляж, по которому они ехали, становится все уже, а обрыв – все ближе. До торчащих из глинистой почвы корней уже можно было дотронуться рукой.

Когда они почти уткнулись в откос, таншайв заглушил мотор.

– Помоги!

Вдвоем начали толкать багу по воде, огибая береговой выступ. Разбуженный движениями ормигас сердито сопел и вгонял маленькие коготки в рубашку нового хозяина. Хорошо еще, что вода не залила мотор, зато ботинки Анджея утонули почти сразу же. Неизвестно, какой она была днем, но вечером вода Анчарио оказалась очень холодной!

За выступом действительно обнаружилась полого уходящая вверх дорога. Первоначально вела она, видимо, к причалу, полузатопленные сваи от которого торчали неподалеку.

Друзья по несчастью вытолкали багу на сухое место, Эшик вскочил в седло, но Анджей с Сильвером садиться не спешили. Как оказалось, не зря. Бага не завелась.

– И чего этой таратайке надо? – хлопая ладонью по рулю, вскричал таншайв.

– Проверь, не попала ли вода в переходник! – посоветовал Анджей. – Ты, вообще, закрывал его?

Эшик опустил нос к самому индикатору, всмотрелся в светящийся прямоугольник, тяжко вздохнул:

– Я обычно переходник не закрываю. Ты прав!

Пока погрустневший таншайв вытряхивал воду из сопла реактивного двигателя, Анджей отошел немного в сторонку, чтобы сделать то же самое со своими ботинками. Суше от этого они не стали, но хотя бы вода перестала в них хлюпать. Снять их совсем Анджей не рискнул, потому что не знал, где сегодня еще придется бродить.

Отойдя на несколько шагов вверх по дороге, и поправив вновь задремавшего ормигаса, Анджей попытался осмотреться. К сожалению, Дора и Нэр не столько помогали, сколько мешали в этом деле. Эти двойные тени, которые отбрасывал в их свете каждый предмет, создавали причудливую картину. Слева нависал берег, справа нависал берег, дорога между ними, словно большая промоина в грунте. Не разберешь, образовалась естественным или все-таки искусственным путем. Мостили ее каменными плитами, конечно, разумные существа, но…

Но тут ему стало не до дороги! В нескольких шагах от себя Анджей вдруг увидел голубоватое свечение. И в центре этого свечения находился человек! По крайней мере, Анджей подумал, что человек, хотя через секунду уже не был в этом уверен.

Фигура очень симпатичной девушки в облегающей серебристой одежде виднелась в глубине подсвеченного голубизной шара. Девушка то ли сидела, то ли стояла в этом шаре на коленях, потому что казалась невысокой, зато от ее пояса вниз, скрывая ноги, опускались складки опять-таки серебристого одеяния.

Анджей буквально застыл с раскрытым ртом. Уж очень странно все это выглядело: серебристая русалка в сиянии двух ночных светил.

Девушка, похоже, тоже не ожидала здесь кого-то встретить. Она вздрогнула, отбросив длинные волосы назад, но через секунду в ее руке уже было нечто живое, бьющее хвостом. Сжимала ночная странница его так, как сам Анджей мог бы держать пистолет. Если бы он у него был.

Наученный горьким опытом, Анджей тут же поднял руки вверх, показывая, что у него-то как раз оружия нет.

– Сеньорита, я вам плохого не сделаю!

27 Эшик

Наверное, меня кто-нибудь сглазил! Наверное, соседка! Ей было так жалко булочек, что она наслала на меня порчу!

Все нормальные таншайвы мирно отдыхают в своих постелях, и только я постоянно кого-то спасаю! Почему я вообще должен спасать этого бесхвостого, который шагу ступить не может, чтобы не сделать проблему любому, кто находится с ним рядом?!

Только выбрались на сушу, так он вздумал с аквой заигрывать! Меня чуть кондрашка не хватила, когда я увидел, как он руки задирает! Это же надо додуматься: приглашать акву подняться на поверхность воды, чтобы там предаться любви?! Извращенец!

Хорошо еще, что аква опешила. Видимо, ни один наземный ей еще такого не предлагал. Я схватил своих последних смикриков, прыгнул метра на полтора сразу с испугу, отпихнул бесхвостого и заверещал:

– Простите моего друга, дочь воды! Он страдает от сердечной раны! Позвольте мне загладить его вину и подарить вам этих чудесных жирных смикриков! В знак дружбы!

Однако хвостатая стерва продолжала рассматривать чужака, не выпуская из руки рыбу-убийцу. И мне трудно сказать, сравнивала она его со своими ухажерами или же просто уточняла упитанность!

Я чуть не облысел от волнения, пока она, наконец-то, выбрала смикриков. Я, как последний дурак, впихнул свой обед в водяной шар, да еще и присел, намекая на глубину и искренность дружеских чувств. Аква опустила рыбу, подняла смикриков и тут сунула в рот. Я должен был смотреть, как она жует, отщипывая кусочки своему живому оружию. Чешуя, у нее и у убийственной рыбы была совершенно одинаковой! В одном инкубаторе их, что ли, производили?!

Дожевала, еще раз посмотрела долгим взглядом на чужака, скользнула в своем шаре к остаткам причала и плюхнулась в воду, только брызги полетели. А потом не поленилась высунуться еще раз, уже без шара, все сравнивала, наверное! Слава Большому Ги, уплыла все-таки без потасовки.

28

Анджей не понял, почему таншайв заходится в стрекоте. Только когда Эшик успокоился и перешел на космолингву, он понял, что водяная девушка истолковала его поднятые руки весьма превратно.

– Впрочем, может, это и к лучшему! Так она бы тебя точно грохнула, а так еще и задумалась! Пошли заводить мотор, нам еще ехать километра два.

В этот раз бага действительно завелась. Усаживаясь позади Эшика на сиденье, Анджей еще раз оглянулся, и ему показалось, что голубоватое свечение еще совсем недалеко от причала.

– Вы с ними воюете? – спросил он, когда бага  вскарабкалась наверх по дороге, и река осталась далеко внизу.

– Когда как. Смотря с кем. У них разные племена. С кем-то воюем, с другими в мире. Но все равно, никогда не пытайся подходить к ним без оружия! Увидел, упал на землю, переждал, поднялся. Если бы то была не она, а он, валялся бы ты уже с перегрызенным горлом! У них эти рыбы хуже огнестрельного оружия! Хорошо еще, что летят недалеко.

– А что за шар? Скафандр?

– Вода! Аквы умеют управлять поверхностным натяжением воды. По земле катятся, как шарики ртути. Ртуть видел?

– Видел, – Анджей понял, что еще немного, и он заснет не хуже ормигаса. А тогда вообще можно свалиться с баги, поэтому он больно ущипнул себя за руку. Не спать!