Сидя у теплой печки и светлой лампы-керосинки Рамзия увлеклась работой, и незаметно воспоминания овладели ею. Каждая страничка ее нелегкой жизни развернулась перед ней. Особенно страшной была страница, когда началась Великая Отечественная война. Рамзие тогда было всего десять лет. Ростом махонькая, а уже была мамой. «Мамой» называли ее родные сестренки Резеда и Рамиля, потому как родителей у девочек не было. Когда отца репрессировали, а мать умерла, девочек забрали в детский дом. С тех самых пор девочка стала нести на себе «груз материнства», а говорить сестренкам, что она им вовсе не эсэй, почему-то не хотелось. Своим детским сердцем она понимала, каким ударом будет для сестренок осознание сиротства. Вот так и стала она мамой. Опекала своих сестренок, как могла, стирала на них, иногда подкармливала, отрывая от себя кусочек хлеба или же жмыха. Весенними днями, сбегала с уроков на полянки и глядишь, к концу занятий, приносила сестренкам пучки щавеля, дикого лука, охапки сурепки. Вот так и жили. Об этих нелегких детдомовских годах Рамзия не забывала ни на минуту. Как бы тяжело ей не приходилось управляться с «дочками», ее радовало то, что их не разлучили, и они были вместе. Разлука постигла их после закрытия детского дома. Младших сестер забрали в разные семьи, а Рамзию забрала к себе женщина по имени Хамдия. Именно Хамдия и стала свекровью девушки, женив своего пасынка Азамата на Рамзие. Хамдия-эбей многому научила девушку по девичьей части воспитания, за что Рамзия была благодарна и даже иногда называла мамой. Потому-то странно и обидно было терпеть такое отношение ее к себе. В чем она провинилась? Часто свекровь ругалась, что устает с внуками, дескать, «они непоседы», а с маленьким вообще много хлопот, белья на него не напасешься, а его часто приходится купать и переодевать, невестка не обижалась на ее слова. Все-таки пожилая женщина, нервы сдают. Вот так за работой и воспоминаниями незаметно прошла ночь, время ее дежурства. Рамзия взяла тулупчик и заторопилась домой. Тут зашел Акбаш-бабай: