15
Мы оба сделали вид, что все забыли. Вскоре мы раздвинули диван. Оба мы не боялись ни выспаться, так как уже как шестнадцать минут была суббота, а в субботу у всех был выходной, а значит, мы могли продрыхнуть весь день. Я стелила простынь, парень притащил наши подушки и мое одеяло, так как оно было шире, и мы могли под ним улечься вдвоем. Конечно, мы наделали себе бутербродов и налили чай от Юлия (оба страстно любили поесть). Разместились на диване, щелкая телевизор, нашли канал, где по ночам показывали фильмы. Мы быстро съели все бутерброды и вскоре просто лежали, уткнувшись взглядом в телевизор.
Яст подставил под мою голову свое плечо, на котором я уютно разместилась, а сам обнял меня. По телевизору показывали странный фильм про любовь между оборотнем и человеком, я совершенно не думала о том, что смотрю. По дыханию Яста я поняла, что его тоже не сильно беспокоит фильм.
Наслаждаясь тем, что Яст рядом, я все же задумалась о том, что он говорил мне. Его признание не давало мне покоя. Я думала, что же мне делать. Я поняла, что чувствовала к нему, но я никак не могла с этим смириться. Он же брат! Да, не брат он мне, а самый обыкновенный юноша. Юноша, которого я… Нет! А возраст? Он же младше меня! На два года! А это разве много? Я не могла поверить, что все же признала себе, что Яст… нет, я не смогу с этим смириться.
Когда фильм закончился, и на экране побежали титры, я вышла из своих размышлений. Яст пошевелился, наверное, его потемневший экран тоже вернул в реальность.
– Не спишь? – я услышала его шепот.
– Яст, – я поднялась с его плеча и глянула в его глаза.
– Что случилось? – он приподнялся с подушки и наши лица оказались на одном уровне.
– Я в течении двух часов думала, – я замолчала, собираясь с силами, – и пора признаться и тебе и себе, скорее даже себе, так как я постоянно себя останавливала на мысли, что я.… что я.…, – я смотрела ему в глаза, его взгляд перемешивал мои мысли, не давая сконцентрироваться.
– Хлоя, если ты не готова, не выдавливай из себя эти слова. Я жалею, что повел себя так. Не стоит, не надо, – Яст покачал головой.
– Прости меня, Яст, что не ответила тебе взаимностью тогда, – начала я снова, но парень лишь недовольно покачал головой:
– Перестань.
– Яст, я.… я.… люб, – я запнулась, в груди снова ударило что-то тяжелое, такое, что было тяжело дышать, язык не подчинялся, мне приходилось заставлять его двигаться через силу, – я.… люблю… тебя!
– Хлоя, – парень тяжело вздохнул, улыбаясь, – ты рада, что призналась в этом?
– Мне кажется, да. Хотя, стало тяжелее в груди, – честно призналась я.
– А если так? – парень потянулся ко мне медленно и плавно. Я не стала сопротивляться, зная, что он хочет сделать. Я закрыла глаза, меня слегка потряхивало, как будто это был мой первый поцелуй. Яст коснулся своими губами моих губ. Странная сила разлилась по моему телу, она резким движением ударила вниз по спине и засела внизу живота. Тяжесть в груди сменилась странной легкостью. И в этот момент я ощутила запах. Он был сладким, но не приторным. Я различила запах ванили и лимона. Я позволила запаху растечься по всему моему телу, пропитывая каждую мою клеточку. Я не боялась пахнуть Ястом, а даже наоборот хотела. Я прикоснулась языком к его верхней губе, и поняла, что останавливаться не хочу. Парень обхватил мою талию руками и прижал к себе плотнее. Я почувствовала его учащенное сердцебиение. Поцелуи становились все более и более страстными. Неожиданно я ощутила странную силу в моих мышцах, я поняла, что слышу дыхание Яста, его сердцебиение, как кровь бежит по жилам, разнося по телу кислород. Оторвавшись от его губ, я заглянула в его глаза. Вид у него был отрешенный от реальности. Странный голод задурманил меня, застелив пеленой то, что я считала своим разумом или сознанием.
Резким движением я положила Яста на подушку. Странная жажда жгла меня изнутри и клокотала в горле. Парень не сопротивлялся мне. Кровь, его кровь манила и дурманила. Ванилью и лимоном пропахла вся комната, или так казалось мне. Я почувствовала, как мои клыки удлинились. Я не хотела делать Ясту больно, поэтому сначала облизала шею парня. Слюна моя обезболивала. Как только я прикоснулась губами к его коже, я почувствовала, как его сила пульсирует в венке. Я вонзила свои клыки в основание шеи Яста. Он слегка дернулся, но не сопротивлялся. Я испугалась, что все же сделала ему больно, и хотела от него отстраниться, пусть мысль о том, что я так и не отведаю его крови, вызывала жгучую обиду. Как ладонь Яста легла мне на затылок. Я сделала глоток. Кровь хлынула по моему горлу, даря неописуемое блаженство. Внутри меня было дикое счастье, и я хотела его кровь пить и пить. Лимон и ваниль пропитали меня полностью. Каждый глоток одурманивал меня все сильнее, и я теряла над собой контроль. Я боялась потерять его полностью. Кровь дарила удовольствие, но я боялась убить Яста. Резко дернувшись, я вырвалась из оков страстей и отпрыгнула от юноши. Тот лежал на диване, тяжело дыша. Глаза его были раскрыты, и я увидела, что он счастлив. Он улыбался, в глазах горела неподдельная радость.
– Прости, Яст, – прошептала я, вытирая кровь с губ.
– За что? – парень приподнялся с подушки, придерживая укус на шее, он явно не хотел запачкать диван. – Мне было очень приятно. Я чувствовал твой запах, ты пахнешь мятой и шоколадом.
– Я пила твою кровь, – я присела обратно к Ясту.
– Я знаю, – усмехнулся он, – а можно теперь твою, а то у меня остались две дырки в шее. Я просто укушу твой пальчик.
Я протянула руку, и тот вонзил свои зубы мне в палец. Удивительно, но больно не было. Я лишь ощутила легкую щекотку, а каждый глоток Яста вызывал шевеления в груди и животе. Когда он оторвался от меня, он больше не кровоточил и ранки зажили.
– Я люблю тебя, – тихо шепнула я, чмокнув Яста в губы
– Как ты легко теперь это говоришь, – усмехнулся парень.
Проснулась я в объятьях парня. Солнечный свет проникал в комнату и играл с моими ресницами, мешая спать. Яст обнимал меня со спины, ему солнце не мешало, так как его лицо было запрятано в моих волосах. В квартире было тихо. Мне не пришлось напрягать слух, чтобы понять, что все кроме Никиты спали. Блондин сидел на кухне и пил чай. Я слегка отодвинулась от Яста, глянув под одеяло. Идиотский жест, но все же я хотела убедиться, что моя ночножка на мне. Так и было.
Не желая будить Яста, я плавно развела его объятья и выползла из-под одеяла. Парень что-то недовольно промычал. Я поправила ему одеяло и поднялась с дивана. Юноша продолжал спокойно спать, а я, шлепая босыми ногами по полу коридора, прошла на кухню.
– Доброе утро, – парень широко мне улыбнулся.
– Доброе, – я тоже улыбнулась, включая уже остывший чайник.
– Ух, лимонная принцесса! – Ник скривился.
– Не нравится, как я пахну? – я недовольно глянула на парня.
– Классно вы сегодня ночью, – Ник засиял, – вся квартира пахла лимоном и шоколадом!
– Заткнись! – недовольно бросила я.
– Я всегда знал, что вы без ума друг от друга. Надо было с кем-нибудь поспорить, выиграл бы, – Никита печально вздохнул.
Я это проигнорировала, доставая себе кружку.
– Милая, ты давно проснулась? – на кухню вошел заспанный Яст. От того, как он меня назвал, в груди приятно потяжелело и хотелось поцеловать юношу.
– Только встала, – ответила я, – будешь чай?
– Да, – ответил Яст, присаживаясь рядом с Ником.
Завтракали мы медленно. Я налила нам чай, Яст нарезал бутерброды. Ник перебрасывал свой взгляд с меня на юношу и наоборот. От этого я чувствовала себя крайне неудобно. Казалось, словно этот блондин чего-то ожидал от нас, и я чувствовала себя зверюшкой в зоопарке. Когда мы сели за стол, все молчали. Я пила свой чай, удивляясь полному отсутствию жажды крови. Яст сидел рядом, и я чувствовала его запах, который как теплое одеяло окутывал меня.
– Я слышал, сегодня ночью будет выступать какая-то рок-группа, – вдруг заговорил Ник, – по-моему, The Holy Light.
– Да, рекламу давали по телевизору, – согласно закивал Яст.
– Я таких не знаю, – я удивленно глянула на парней.
Я стала перебирать названия рок групп, которые когда-либо слушала или просто где-то замечала. Но ничего подобного в своих воспоминаниях я найти не могла.
– Как же так? – Никита чуть не подавился чаем. – Венгерская группа вампиров.
Я лишь покачала головой, и блондин принялся напевать один кусочек из песни:
"That breaks inside,
Depriving confidence in morrow".
Его вдруг подхватил Яст.
"I beseech, be my bride,
Cast out please my sorrow".
– Песенки про любовь, – я понимающе усмехнулась.
– Я подумал, вы могли бы сходить, – пожал плечами Ник.
– А где будет концерт? – спросил Яст.
– На крытом стадионе Чистоты, на западе города, – ответил блондин, – надо успеть купить билеты.
Яст глянул на меня с немым вопросом.
– Да, я хочу пойти, – ответила я, глянув ему в глаза, – мне интересно, что за группа.
– Я погляжу, вы друг друга уже без слов понимаете, – усмехнулся Ник, за что получил мой злобный взгляд.
– Хорошо, раз ты хочешь, я приглашаю, – Яст заставил меня улыбнуться, и я глянула на парня.
Я все же дала увидеть Нику то, что он так ждал, и поцеловала юношу в губы. Ник засиял пуще прежнего.
После завтрака я осталась одна – нужно было помыть посуду. Я сложила ее в раковину и посмотрела в окно. На улице, как и обещали синоптики, был снег. Крупные тяжелые хлопья снега, плавно кружась, падали на землю. Выглядело это очень красиво. Ветра не было, и деревья слегка кланялись от тяжести снега на ветвях. Я удивилась, как быстро изменилась погода, ведь разбудили меня щекотливые солнечные лучи. Теперь же солнце скрылось под тяжелой серой тучей. Я развернулась обратно к кухне и увидела новый холодильник. Он был похож на тот, что я в диком восторге от крови сломала, но был немного повыше. Я прошла к раковине, пора было разделаться с посудой.
Ли спала. Яст с Ником что-то горячо обсуждали в гостиной. Спорили про год начала строительства стадиона Чистота – в споре выиграл Ник -, затем осуждали новый альбом этой неизвестной мне группы The Holy Light. Я тем временем (я ведь не забыла про свидание подруги) облазила весь шкаф подруги. Как я и ожидала, все ее вещи были неприлично неприличными: красные короткие платья с огромными вырезами, черные прозрачные рубашки, шорты, что были больше похожи на трусы с ремнем, нашлось даже полностью прозрачное платье, сделанное из мягкого и податливого пластика и множество другого. Во всем этом я не нашла того, что хотел бы видеть Гром на Ли. Тогда я залезла к себе в шкаф. Красные волосы и черные глаза здорово бы смотрелись с белым. Именно такого цвета платье я нашла у себя на печенках. Я прильнула к нежной ткани носом. Как я и ожидала, платье пропало не мной (так как я редко его носила), а Громом, платье от которого висело рядышком. Отпускать Ли в таком платье нельзя. По собственному опыту знаю, что ему не нравится, когда от чужой девушки пахнет им, а Ли пока что чужая.
Я прошла в ванную и вспомнила, что вчера сама бросала свои вещи в стирку. Я залезла в стиральную машинку, достала из нее платье (благо оно не скисло, лежа мокрое в закрытой машинке) и отправила сушиться на балкон в нашу с Ли комнату. Платье, что я подобрала для подруги, я засунула в стирку, желая отстирать запах ели и мандарина.
Когда я вышла из ванной, передо мной возник Ник, предварительно облив воздухом.
– Вот скажи, как ты думаешь, – начал блондин, – что круче…
– Подожди, – я перебила его, когда к нам подошел Яст, – не знаю, что круче, но кто круче всех – это я!
Яст засмеялся, понимаю, что ничью сторону в споре принимать я не стану. Ник же раздосадовано вздохнул и глянул на Яста:
– Что ж за девушка у тебя такая!?
– Самая лучшая! – юноша резким движением оказался рядом и обнял меня за талию.
Я ощутила, как потяжелело внутри, сердце сдавило, и я чувствовала, как оно равномерно бьется. Щеки загорели, заливаясь красной краской. Я подняла взгляд на Ника, тот лишь улыбался, словно ностальгируя.
Я моментально вспомнила про его Орию. Как много они много пережили. Ник сошелся с ней, когда ему было восемнадцать. Девушка на год его младше. Понятное дело, их отношения были просто дружескими, пока ей не исполнилось восемнадцать, так как она не является вампиром и не входит в наш клан. Но когда день рождения Ории прошел, и Ник все же решился признаться ей в любви. На признание юноши девушка не ответила взаимностью, а умчалась в другую часть страны с каким-то полноценным вампиром на его роскошной тачке. Ник тогда впал в депрессию. Через три месяца она вернулась, точнее домой ее притащили родители, желая вернуть девушке всю ее растерянную ответственность. Ник тогда пошел к ней в гости, поддержать родителей и посмотреть на Орию. Домой Никита пришел растерянный и без сил, что-либо рассказать. Но Ли смогла найти к нему подход, воспользовавшись вампирским магнетизмом.
"Она уже не та. Когда я увидел ее, я не поверил, что это она. Она наделала себе татуировок. Сбрила волосы на левой части головы, а остатки своих красивых каштановых волос покрасила в синий. Она была вся в кожаной одежде, что слегка прикрывала ее грудь и пятую точку. Вся в пирсинге. Она что-то кричала и материлась, желая, чтобы ее не трогали" – это было единственное, что тогда все же сказал Ник.
Они редко общались и виделись. Родители девушки свели ей ее татуировки, волосы отрасли, а все железячки из тела вынули. Девушка поступила в юридический университет в нашем городе. Ник всегда был рядом с ее родителями, помогая всем, чем мог. Даже дал им безвозмездно денег, что бы те смогли оплатить испорченной девушке приличный гардероб. В конце концов, когда девушка снова стала привычной всем Орией Ла'Дарк и поняла, какие ошибки натворила, она решила принять ухаживания Ника. Они повстречались полтора месяца, после чего Ория разорвала отношения. Как это вообще произошло было никому не известно. Ник, научившийся сопротивляться обаянию Ли, ничего нам так и не рассказал. И спустя четыре месяца, когда уже Нику скоро будет двадцать один год, она вернулась к нему.
– Береги ее, – голос Ника был пропитан нежностью.
– Обязательно, – ответил Яст.
– А как твои дела с Орией? – спросила я.
– Она уехала в пригород недавно вместе с родителями, поэтому, конечно, я скучаю. А так у нас все хорошо, – он широко улыбался.
– Слушай, а что тебе на день рождения подарить? – вдруг вспомнил Яст.
– О нет, дружище, – отмахнулся Ник, – ничего не надо. Двадцать третьего декабря весь день я хочу спокойно проспать в своей постели. Это будет суббота.
– Ория не приедет к субботе? – удивленно спросила я.
– Приедет, вот я и буду спать днем, ночью я с ней буду другим занят, – усмехнулся парень.
Я усмехнулась, чувствуя, как краснеют щеки, а Яст сильнее прижал меня к себе:
– Понимаю, – улыбнулся Яст.
– Ну да, теперь сам ночами будешь не только спать, – Ник усмехнулся.
Стеснение переполняло все края, и я, вырвавшись из объятий Яста, проговорила:
– Пошляки! – и ушла в комнату к Ли.
В коридоре я услышала хохот Никиты, Яст же тихонько приоткрыл дверь и глянул на меня.
– Ты обижаешься? – шепотом спросила он, ведь Ли спала.
– Нет, не обижаюсь, – так же шепотом ответила я, присев на свою кровать.
– Пойдем, телик посмотрим? – он улыбнулся.
Я улыбнулась в ответ и вышла к нему из комнаты.
В гостиной мы сидели вдвоем. Ли спала крепко, поэтому Ник ушел к себе в комнату и уединился со своей гитарой. Он рвал струны своей черной блестящей красавицы. По квартире разносились режущие уши звуки электронной гитары. Конечно, из-за этого мы очень плохо слышали телевизор, по которому шли новости. За столом сидела девушка (четверть-оборотень) в пиджаке темно-синего цвета, волосы были убраны в конский хвост.
"Продолжают пропадать люди. По сведениям за ноябрь пропало около шестнадцати человек. Все разного возраста и пола. Обвиняемые еще не объявлены. Этгемы продолжают поиски. Если у вас есть сведения о пропавших людях, обращайтесь по номеру 89-76-0-65" – твердила девушка с экрана. – "Если вы видели этих людей, начиная с десятого до пятнадцатого ноября, сообщите всю возможную информацию по номеру 89-77-1-66".
В этот момент на экране стали листать фотографии пропавших людей. Я рассматривала лица, пытаясь найти их образы в воспоминаниях. Яст тоже внимательно смотрел в телевизор. Очередная фотография ввела меня в шок. С телевизора на меня смотрела кареглазая девушка с короткими каштановыми волосами в бежевом свитере. Она улыбалась и казалась живее всех живых. Лей.
Я не могла поверить в то, что она входила в число пропавших.
– Ты чего? – Яст заметил, как изменилось выражение лица.
– Это Лей. Мы работали вместе, – ответила я, и фотография сменилась.
– Я ее не узнал. Ты уверена, что это была она? – Яст снова посмотрел в телевизор.
– Да, уверена, – ответила я, как вдруг мы услышали дикий вопль среди завываний гитары:
– Никита!
– Что тебе нужно, женщина? – гитара замолчала.
Мы вскочили со своих мест и уже через секунду стояли в комнате Никиты и Яста. Блондин сидел в кресле на колесиках, прижимая к себе гитару, от которой шел провод к колонке. Перед ним стояла разъяренная пробуждением Ли. Скалясь и рыча, она слегка согнула колени. Она была уже готова накинуться на парня. Ник же ловил воздух ртом, понимая, кого пробудил.
– Надоел своей балалайкой! – рыкнула девушка.
– Что ты взъелась!? – Никита хотел подняться с места, но девушка зарычала, и тот продолжал сидеть.
– Ли, – начала я, и девушка бросила на меня свой черный взгляд, – он больше играть не будет. А тебе надо выспаться, а то мешки под глазами будут. А у тебя сегодня свидание с Громом.
– Скажи спасибо Хло! Я бы тебя убила! – последний раз рыкнула девушка, выпрямилась и, пройдя мимо меня, ушла к себе в комнату досыпать свой день.
– Спасибо, – промолвил Ник, когда дверь в комнату Ли захлопнулась.
– Свидание с Громом? – удивленно спросил Яст.
– Да, он ей нравится, и я решила помочь, – ответила я.
– После того как она тебя оскорбляла? – глаза Ника округлились.
– Ну, вы меня не поймете, – я отмахнулась.
– Странная у вас женщин логика, – задумавшись, протянул блондин.
Мы с Ястом вернулись в гостиную. Ник все же убрал свою гитару. В квартире повисла тишина. За окном снова вылезло солнце. Яст щелкал каналы, иногда останавливаясь на фильмах. Я сидела рядом, положив голову на плечо парня.
Мысли в голову лезли не самые сказочные, а даже наоборот. Я думала о Лей. Конечно, шансов на то, что она жива, не было. Я знала, что уже ничем не помогу. Возможно, я виновата в том, что она оказалась в списке пропавших. Я всегда говорила, чтоб она не боялась, а ее страх был, наверное, самой настоящей интуицией. А я сказала, что б свою интуицию она игнорировала. Возможно, она и не понимала, что ее хотят убить, полностью доверившись моим словам.
Мысли об этом заставили меня резко подняться с плеча Яста. Тот растерянно посмотрел на меня с немым вопросом: "Что случилось?".
– Я виновата.
– В чем? – Яст озвучил свой вопрос.
– Лей пропала из-за меня, – ответила я.
– Так, – парень строго на меня посмотрел, я знала, он злится, потому что я обвиняю себя, – и что ж такого ты сделала?
– Сказала ей, чтоб она не боялась нелюдей! И что? Нелюди ее и погубили! – я шептала.
– Хлоя, ты ни в чем не виновата! – Яст взял меня за руки. – Ты понимаешь? Ты не ведь не знала, что ей угрожает опасность!
– Как жаль, что нет машины времени! – шептала я.
– Хлоя, так, иди одевайся, – он поднял меня с дивана.
– Зачем? – мой голос вернул свою звонкость.
– Мы поедем за билетами! – ответил парень.
16
Я поспешила в комнату. Предложение Яста вернуло в меня настроение, пусть оно не было таким хорошим, но я хоть поняла, что от меня требуется сегодня. Выбрав себе одежду, я вспоминала про платье для Ли. По-быстрому заскочив в ванну, я все же достала постиравшееся платье и уткнулась в него носом. Громом оно уже не пахло. Полуодетая я выскочила на балкон, осмотрела натянутые веревки для сушки белья и поняла, что здесь оно будет сушиться вечность. Натягивая футболку, я решила повесить платье Ли на плечики на ручку двери. В тепле квартиры оно должно было высохнуть быстрее.
Когда Яст в полном параде стоял у выхода и ждал меня, я еще расчесывала волосы у зеркала. Пока я красила глаза и губы, парень успел вспотеть, раздеться, погулять по квартире и снова одеться. Так что минут через сорок я тоже была полностью собрана.
– Ты всегда такая медленная? – спросил Яст, когда мы выходили из квартиры.
– А разве я медленная? – это было неподдельное удивление. Как мне казалось, я собираюсь достаточно быстро для девушки.
– Очень, – ответил юноша, и мы направились вниз по лестнице.
Я вспомнила свою шалость, когда убегала от него вниз, а тот бежал за мной. Я бы вытворила это еще раз, но настроения для этого не было. Яст вдруг глянул на меня, в глазах горел азарт. Я вспомнила про то, что он пил ночью мою кровь. Парень был сейчас такой же быстрый, а возможно даже быстрее меня.
– Спорим ты не догонишь!? – спросил он и сорвался с места.
– Догоню! – крикнула я и поспешила за ним.
Я собрала всю свою силу. Я знала, что сейчас мне нужна скорость и зрение, чтобы догнать и схватить Яста. Я лишила себя слуха и обоняния, чувствуя, как энергия прилила к моим мышцам ног, а я все меньше слышала цокот своих каблуков. Я бежала вниз по лестнице, ловко перепрыгивая через четыре ступени сразу. Яст бежал почти передо мной. Я пыталась схватить его, но каждый раз он ускальзывал. Через секунду мы оказались на улице, точнее я оказалась на ней. Двор был засыпан снегом. Я тяжело дышала, чувствуя, как внутри просыпается азарт. Взглядом искала Яста. Он тоже был на улице, но я не видела его и его следов. Силу я моментально перенаправила к ушам, зная, что могу услышать учащенное дыхание и сердцебиение парня, вызванные игрой. Ноги мои ослабели, но я держалась на них. Напряженному слуху стало подвластно все: я слышала колебания легкого ветра, как капля растаявшего снега стекала по стене дома, как в квартирах первого и второго этажа разговаривают и даже какую музыку слушают, какой канал играет у телевизора. Мой слух моментально отвлекла песня местной рок группы, что очень подходила к моей ситуации.
"Ты снова ищешь меня взглядом, а я ведь рядом совсем стою,
Ты дышишь медленно, пожалуй, чтоб услышать сердце мое.
Иногда мне становится страшно, когда меняется сознание твое,
Но я не сдвинусь с места, так услышь сердце мое!"
Песня сильно меня отвлекала, но я попыталась отвлечься от нее, и мое сознание прорезал ясный звук. Это был удар сердца. За ним последовал еще раз и вдох через нос. Я чувствовала Яста, как если бы он обнял меня со спины. Я развернулась обратно к двери в подъезд, но там никого не было. Откуда-то сверху я снова услышала удар, и как по сосудам рванула кровь. Меня окружил запах лимона и ванили. Я подняла взгляд выше, и на меня с козырька смотрели чистые глаза Яста.
– Ты услышала меня? – его голос казался слишком громким для моего временно чуткого слуха. Я моментально поделилась силой с ногами.
– Твое сердце бьется слишком шумно, – я улыбнулась.
Я сделала шаг назад, и Яст спрыгнул с козырька прямо передо мной.
Игра в догонялки пробудила во мне ребенка. Лей я пыталась не вспоминать, хотя, конечно, она всплывала в воспоминаниях. Но азарт внутри ослеплял.
Я метнулась к сугробу и быстрым движением слепила снежок. Словно молния прорвала небо, я оказалась в десяти метрах от Яста (силы снова я направила к глазам, чтобы лучше видеть свою цель, и к правой руке, чтобы докинуть). Мой снежок пролетел через весь двор и попал юноше прямо в шапку. В лицо я попадать не хотела: это больно и страшно, так как снег залеплял ноздри. Я расхохоталась, когда парень дернулся от неожиданности и стал оттряхиваться от снега. Яст поднял на меня взгляд, полный желания отомстить. Это не был злобный взгляд убийцы, скорее игривый. В глазах четко читалось, что у парня уже даже есть план. Ловким движением он подхватил снег, и снежок уже летел в меня. Я отдернулась, и тот упал в сугроб. Яст раздосадовано взмахнул руками, а я сорвалась места. Теперь его очередь догонять. Силу в своем теле я поделила, больший процент отдав мышцам ног. Те несли меня с огромной скоростью. Внутри закипал восторг от скорости моих движений и азарт от мысли, что Ясту надо постараться, чтоб догнать меня. Я и не заметила, как пробежала мимо школы, по улице оборотней мимо Тихого Дома и оказалась возле музея. Там я уже хотела остановиться и обернуться, даже стала размышлять над извинениями, что оставила его одного. Но я не успела даже снизить скорость, как что-то тяжелое упало на мои плечи. Мои ноги подкосились, и я упала. Скорость моего бега была настолько велика, что падение меня не остановило. Кружась по снегу, я все же остановилась, провалившись в сугроб. Что-то твердое шевелилось подо мной.
– Хлоя, встань, – услышала я и одним резким движением оказалась на ногах.
Я глянула на место, где недавно лежала. В снегу оказался Яст. Он довольно улыбался, пусть куда можно было у него засыпался снег.
– Я тебя догнал, – он был счастлив, – я тебя догнал.
– Да, – я согласилась, – я тебе ничего не отдавила?
Парень медленнее, почти по-человечески, поднялся, отряхиваясь и вытаскивая из шиворота снег.
– Нет, я цел, – он слегка морщился от холодящего кожу снега. Я стала ему помогать, так как с шеи сам все убрать не мог.
Он довольно улыбался.
– Я в правильном направлении побежала? – спросила я, когда мы вышли из сугроба на прочищенный тротуар. – Здесь можно где-нибудь купить билеты?
– В правильном, – ответил он, взяв меня за руку и поведя по улице. Его жест мне понравился. Его прикосновение вызвало легкость внутри и щеки загорели в краске.
Мы шли по улице от Музея Искусства, имени объединителя существ Целестина. Это была незнакомая мне улица, так как я была на ней всего раза два. Она была намного уже улицы оборотней, дома которой были приписаны к улице Хладного серебра. В отличии от улицы оборотней, где было три полосы движения в одну сторону и три в другую, здесь дорога имела всего две полосы: туда одна и обратно другая. Дома стояли скучные, серые. Четырёхэтажные. По улице ходила молодежь, наверное, старше меня года на два. Улица была хуже прочищена от снега, точнее мы шли не по тротуару, а по протоптанной тропинке. На первых этажах отсутствовали кафе, бары или рестораны. На всю улицу, длиной до одного километра была всего одна парикмахерская "Шелк". Дома стояли друг к другу удивительно близко, и между ними весели провода электропередач, на которых лежал снег. У подъездов по снегу скакали воробушки, выпрашивая хоть крошку хлеба у бабушек, что сидели на скамейке. Я глянула на табличку на одном из ближайших домов: "улица Умирающего солнца 76". Я удивилась красоте названия улицы.
Яст продолжал вести меня за руку, я шла рядом с ним.
– Так куда же мы идем? – спросила я, чувствуя, как замерзают пальцы ног.
– Терпение, – шепнул мне Яст.
Мы шли дальше. Я терпеливо рассматривала улицу. Когда Умирающее солнце закончилось, мы оказались на перекрестке. В разные стороны разъезжались машины, гуляла и радовалась жизни молодежь.
Мы ждали зеленый свет светофора. Вокруг нас столпились еще десятка таких же, как мы. Я поняла, куда мы идем. Через дорогу от нас стоял ЦУМ (центральный универсальный магазин). Это было шестиэтажное здание несуразной формы со стеклянными стенами. Было видно сразу, что архитектор, создавший здание, явно видел наш мир под другим углом. Вокруг здания была небольшая площадь со скамейками и декоративными милыми елочками. Позади здания была широкая бесплатная парковка, на которой оставляли свои машины и те, кто по соседству работал.
Когда загорел зеленый, Яст крепче ждал мою руку и повел через дорогу. Народу было очень много, и каждый желал пихнуть меня. Я прижалась к Ясту плотнее, понимая, что то, что мы держимся за руки, никого не останавливает, и каждый, идущий на встречу, жаждал пройти между нами. В этот момент я и поняла, что мы в районе людей.
Дорожка, ведущая к ЦУМу, выложенная плиткой, была свободна от людей, и я смогла расслабиться.
– Люди похожи на муравьев, – тихо сказала я Ясту.
– Я не спорю, – тот кинул на меня взгляд своих светлых глаз, и я не сдержала улыбку.
В этот момент нас остановил запах. Железо и соль. В груди у меня что-то хлопнуло, тихо, но внутри обожгло. Я перевела взгляд на Яста. Тот замер, чувствуя тоже, что и я. Я осмотрела все вокруг (возможно это был интерес, кто является источником аромата: девушка на высоких каблуках, что подвернула ножку и упала или неугомонный ребенок, что стер ладошки -, а возможно вампир внутри меня проснулся и желал начать охоту).
Я почувствовала, что Яст сильнее сжимает мою руку. Я знала, что после моей крови, что он выпил этой ночью, он чувствует жизнь вокруг как я, и его это пугало.
Кровь, которой пропахло все вокруг, что даже не чувствовался запах смолы декоративных елочек, дурманила. Я могла этому сопротивляться, игнорируя зов живительной силы. Яст выглядел отвратительно, его лицо перекосилось, взгляд стал стеклянный и уперся в здание ЦУМа.
– Ты тоже это чувствуешь? – голос Яста был металлический, среди всего этого был различим рык и шипение удлинившихся клыков.
– Да, милый, – я ответила шепотом.
Аромат крови заставил мои силы увеличиться, с кровью энергия разнеслась по телу. Мышцы стали каменными, я чувствовала себя тяжелой и натянутой, как струнка. И среди всего этого в горле клокотало.
Я снова осмотрела все вокруг. В этот момент сила прильнула к глазам и ушам. Я привыкла управлять ею сама, но теперь, когда я чувствовала кровь и сдерживала себя, не подчиняясь дурману, сила была слишком самостоятельной. В сороках метрах от меня на скамейке девушка: длинные русые волосы, голубые глаза. Она растирала по лицу слезы и тушь. Рядом был ее молодой человек и успокаивал ее.
– Яст, я знаю, что тебе тяжело, и нам нужно скорее уйти отсюда, – обратилась я к нему.
Парень резко кивнул. Его движение было слишком быстрым. Так же неожиданно и быстро он сдвинулся с места. Мою руку он сжал сильнее. Он шел быстро, но чеканил каждый шаг. Я пыталась за ним поспеть.
Девушка с парнем продолжали сидеть на скамейке, а коленка красавицы продолжала кровоточить.
Перед нами открылись автоматические двери магазина, и в нас ударил запах фарфора, меха, синтетики, свежего хлеба, стекла и бумаги. Я глянула на Яста и поняла, что теперь ему намного легче. Его хватка ослабела, и он заморгал. Запах крови остался за стенами здания.
Я обернулась, глянув вдаль сквозь стеклянные двери. Девушка с парнем шли к переходу, точнее парень тащил свою бедную красавицу на себе. Какие же люди хрупкие! Для вампира и оборотня главное сохранить мозг, а у нелюдей он живет без снабжения кислорода намного дольше, чем у людей. У четвертинки – двадцать четыре часа, у половинки – полгода, у полноценного – десять лет. В то время как у человека – десять минут. Если жив мозг, любая нелюдь оживет, даже если было повреждено сердце. Конечно, процесс это сложный. Мозг стойкий, но другие ткани без кислорода и крови гибнут. Следовательно, если сердце регенерировало и запустилось, оно толкает остатки крови по организму к пострадавшим тканям. В работу вступает костный мозг, именно он ответственен за количество и состав крови. Он вырабатывает привычные крови клетки и специальные клетки для быстрой регенерации ткани (у вампиров – фригуциты, у оборотней – моллициты). Выработать нужное количество клеток регенерации сразу костный мозг не может, для этого нужно время. После полной регенерации восстанавливается дыхание. Следовательно, четвертинки не всегда выживают при повреждении сердца, так как организму не хватает его двадцать четыре часа. В случае с человеком все намного сложнее, ведь любое падение на лед может быть для него последним. И даже долгое истекание кровью для нелюдей не свойственно. Тромбоциты, что у людей, очень слабые тельца по вампирским меркам. Вампиры и оборотни тоже могут стереть коленки, но кровь через секунды тридцать остановят кортекциты. А человек тем временем будет ждать до десяти минут.