Как оказалось, Антон тоже совершенно ничего не помнит. Не помнит, как насиловал девушку, не помнит, как я стояла рядом и наблюдала за этим кошмаром, не помнит, как вышвырнул бедную Лизу из квартиры. Полуголую, заплаканную, разбитую. Её мать не стала долго разбираться и устраивать самосуд. Она сразу же обратилась куда надо. И вот, Антона арестовали. Ко мне вопросов, как таковых, не было. Спасибо за это тёте. Она сказала, что нашла меня без сознания на полу на кухне. По её версии, дядя толкнул меня, я упала и ударилась головой, поэтому не видела, что происходило потом. Я не знаю, какие показания давала Лиза. Надеюсь, она понимала, что это была вовсе не я. Надеюсь, она не винит меня в произошедшем, ведь мне хватит своего чувства вины. Я оказалась слабой. Позволила причинить невыносимые страдания любимому человеку. Мне нет прощения.
В квартире снова тихо. Тётя ушла на работу, сказав звонить, если что. Но сейчас я думала лишь о Лизе. Хотелось набрать её номер, услышать голос, по которому так скучала, сказать, что всё хорошо. Как жаль, что это не так. Мне надо было есть, но я не хотела. Аппетита не было абсолютно. В итоге, я решилась сделать этот звонок. И пусть я услышу то, чего так не хочу слышать, пусть. Я должна ей все объяснить.
Трясущимися руками набираю номер подруги. Гудки. Долгие, протяжные, кажущиеся вечностью. Как только решаю сбросить вызов, слышу на другом конце провода тихое: “Алло”.
– Лиза… – только и могу прошептать я. Все слова мигом вылетели из головы.
– Ты. Опять ты? – голос девушки дрожал. Толи от страха, толи от злости. – Чего тебе ещё надо от меня? Оставь меня в покое.
– Нет, Лиза, стой. Это я. Алиса. Невеста вернула мне тело, не знаю, зачем, но это так. А с утра тётя рассказала мне… – я замолчала. Не стоит, наверное, поднимать эту тему снова.
– Я не верю тебе. Алиса мертва и никогда больше не вернётся. Просто оставь меня, хорошо? Хватит.
– Но, Лиза, это я, правда…
– Я устрою Алисе похороны. Отпущу её душу, с неё хватит. А ты. Ты просто уйди из моей жизни, – голос девушки дрогнул. Тихое всхлипывание. Короткие гудки – положила трубку. Какие похороны? О чём она вообще? Не поверила. Мне нужно было доказать ей, что это и правда я. Написала тёте о своём решении навестить Лизу, получила одобрение. Быстро собравшись, выбегаю из квартиры и несусь к подруге. Не помню, как преодолела расстояние между нашими домами, как зашла в подъезд, но вот я уже перед дверью её квартиры. Одолеваемая сомнениями нажимаю на звонок. Никто не открывает. Я знаю – она около двери. Слышала тихое шарканье её ног по ковру в коридоре. Звоню ещё раз, более настойчиво, но результат тот же. Начинаю колотить по кожаной обивке двери, как когда-то о зеркало, надеясь привлечь внимание Лизы. Безуспешно.
– Брось, Лиз. Я знаю, что ты около двери и прекрасно меня слышишь. Открой мне. Невесты нет, она ушла. Честно. Это я, Алиса, – продолжаю что есть силы лупить в дверь. Слёзы накатывают, не могу и слова произнести от навалившихся чувств и эмоций. Сползаю вниз на корточки, вытирая глаза. Бессилие. Спустя минуту слышу щелчок замка. Приподнимаюсь, придерживаясь за стену. Секунда и дверь открывается. На пороге Лиза. Заплаканная, растрепанная, испуганная. Немного отходит от прохода, приглашая зайти в квартиру. Послушно захожу внутрь, снимаю обувь и захожу в её комнату. Она следом. Гробовая тишина, молчание. Я просто не знала, что можно сказать человеку, пережившему изнасилование, а исходя из того, что и кто послужили причиной этого события, я терялась ещё больше. Пододвигаюсь к ней чуть ближе, внимательно следя за реакцией. Наблюдает, но ничего не говорит. Слегка морщится. Накрываю её ладонь своей – отдергивает руку и вскакивает с дивана. Может быть, перебор.
– Нет, прости, я не верю тебе. Я запуталась, очень сильно запуталась, – теребит оборку на пижамных шортиках. Как я любила эту её милую привычку. Стесняется, боится. В мыслях снова пронеслась сцена минувшего вечера. Гадко. Невеста оставила мне эти воспоминания, но почему же ушла?
– Я всё понимаю. И не надеюсь на прощение. На то, что ты, как и прежде, обнимешь меня. Я не надеюсь остаться твоим другом, нет. Просто поверь.
– В прошлый раз ты говорила так же, а потом… – Лиза инстинктивно прикрылась рукой.
– Ты не представляешь, как мне жаль. За это и за многое другое. Но я не могла вернуться, невеста была намного сильнее, несмотря на измотанное физическое тело. Я пыталась связаться с тобой, но ты убрала зеркала.
Подруга все ещё с подозрением смотрела на меня, однако, недоверия в её взгляде заметно поубавилось.
– Ну же, Лиза, верь мне. Её больше нет, – протягиваю девушке руку. Будто зашуганный зверек, медленно подходит ко мне, коснувшись пальцами моей ладони. Поверила. Не злится. Осторожно обнимаю её. Немного дрожит в моих руках. Не удивительно – после произошедшего она ещё долго не сможет подпускать кого-либо к себе так близко. Лиза, положив голову мне на плечо, тяжело вздохнула и произнесла:
– Как же я скучала по тебе.
– Я тоже скучала, Лиза, я тоже скучала, – поглаживаю её по спине. Она почти перестала дрожать.
Не знаю, сколько мы так простояли. Минуту, может две, может десять. Плакали обе, искренне, без стеснений. Нам это было необходимо – поговорить. Немного успокоившись, решили выпить чаю и обсудить ситуацию с невестой. Было трудно подбирать слова, чтобы случайно не затронуть запретную тему.
– Вдруг она снова вернётся? Не в первый раз такое происходит.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Антон арестован. Может быть, именно этого она и хотела.
– Наверное. Но у меня немного странное предчувствие. Жуткое, я бы сказала.
– Не думай об этом, Лиз. Она ушла. Я не чувствую её присутствия, хотя раньше она постоянно была рядом. Мне кажется, мы больше не услышим о ней.
Девушка улыбнулась, взяв меня за руку. С едва заметной опаской, да, но она простила меня и заново впустила в свой разрушенный мир. Хотелось верить, что всё налаживается. И я верила. Стало легче, спокойнее на душе. Пропало ощущение, будто за мной наблюдают. И теперь, когда стало легче мне, я сделаю всё, чтобы и Лиза забыла о тех ужасах, что ей довелось из-за меня пережить.
Глава 18. Жди меня
Антон в тюрьме. Честно говоря, мне его совсем не жаль. Ему там самое место. Заглядываю в комнату Алисы – спит. Крепко. Впервые за месяц я могу не волноваться о том, что с ней происходит. Я знаю, что ей стало легче. Понятия не имею, с чем это связано, ведь она не знала о своём дяде никаких подробностей, но с тех пор, как он покинул этот дом, она явно выдохнула. Осторожно прикрыв дверь, возвращаюсь на кухню. Чайник как раз нагрелся. Заваривая напиток, смотрю в окно. Весна. Под окнами стоит молодая девушка, смотрит куда-то наверх. Сталкиваюсь с ней взглядом и вздрагиваю, немного проливая кипяток. Пара капель падает на босые ноги, обжигая. Больно, но терпимо. А за окном она – Света. Теоретически, это не может быть правдой, однако, вот она. Стоит и смотрит на меня. Точно такая же, как в тот роковой момент: белоснежное платье с пятнами крови, фата, почти полностью закрывающая бледное лицо, злобная ухмылка, исказившая прекрасное лицо. Она мёртвая. Мимо проходят люди и будто не замечают её. А девушка всё стоит и стоит, а я не могу отвести от неё взгляд. С одной стороны, я перестала удивляться. После гибели подруги я частенько видела её. На остановке, дома, в зеркале, на том чёртовом переходе. А после того, как Антона посадили, она стала являться всё чаще и выглядела всё более реальной. Я сходила с ума, меня снова грызло чувство вины. На допросе Антон сказал, что принял Лизу за Свету и не помнит, что делал потом. Разумеется, никто не поверил ему. Оно и понятно – глупая история. Я тоже сделала вид, что не понимаю, о чём он говорит. Не знаю, почему. Наверное, хочу, чтобы он понёс наказание. И за Свету, и за Лизу.
Отвлекаясь от мыслей, понимаю, что лью воду мимо чашки и смотрю на полупустую улицу. Видение пропало. Вытерев стол, направляюсь в ванную. Мы вновь повесили там зеркало. Одно единственное во всей квартире. Меня всегда удивлял страх Алисы перед ними, но теперь я, кажется, понимала почему. Света приходила ко мне в отражении. Мёртвая, злая, обиженная. Кричала, стучала кулаками по противоположной стороне стекла, что-то царапала на нём облезшими ногтями, оставляя по ту сторону красные разводы. Во время крика её рот искажался в жуткой гримасе, растягиваясь почти на всё лицо. Но больше всего пугали глаза. Пустые, нечеловеческие. Иногда их вообще не было, лишь зияющие кровавые глазницы. Каждый раз я со страхом заходила в ванну. Бывшая подруга стала моим худшим кошмаром.
Включаю свет, захожу внутрь. Тишина. Стараясь не смотреть на своё отражение, включаю воду. Зажмурив глаза умываюсь. В нос ударяет едкий запах железа и гнили, что вынуждает меня взглянуть в зеркало. Вскрикиваю, пячусь назад и чуть не падаю. Раковина наполнена кровью, кожа на лице слезает, обнажая мясо и кости. Открытые раны. Из них сочится гной. Мой силуэт в отражении сливается с силуэтом Светы, гневно смотрящей на меня сквозь стекло. Хочу закричать, но не могу. Отплевываюсь грязью и червями. По щекам текут слёзы, трудно дышать. Падаю на колени, обхватив руками изуродованное лицо. Адская боль. Ещё раз попыталась закричать – безрезультатно. Голоса просто нет. Свернулась калачиком на полу, прикрыла глаза. Больно.
– Тётя, что ты делаешь? – слышу знакомый голос. Открываю глаза. В дверях стоит сонная Алиса и с ужасом и неким пониманием смотрит на меня. Быстро поднимаюсь на ноги, мельком взглянув в зеркало. Всё нормально.
– Нет, ничего, не важно. Иди спи, милая.
– Точно всё в порядке? Ты так кричала.
– Кричала? Да? В общем, не важно. Да, всё в порядке.
Алиса не сразу, но уходит. Вижу, что она понимает, в чём дело. И понимает, возможно, намного больше, чем я. Но мне не хочется вновь втягивать её во всю эту историю. Света пришла за мной. Девочка ей ни к чему.
Кое-как собравшись, я вышла из квартиры. В темпе спустившись по лестнице и покинув подъезд, направляюсь к остановке. Опаздываю уже на полчаса. Светофор упорно сияет красным. Передо мной стоит девушка. Невысокого роста, русые волосы. Нервно поглядывает на мигающий свет – явно торопится. Видимо, устав ждать, делает шаг на проезжую часть. Стремительно пересекает дорогу, не замечая несущегося на неё автомобиля. С криком бросаюсь за ней. Визг тормозов. Зажмуриваюсь. Авто останавливается буквально в паре сантиметров от меня. Это уже второй раз, когда я тут почти попала под колёса. Судьба моя такая, что ли? Из машины выходит мужчина в строгом костюме, лет тридцати на вид. Остальные водители, попавшие в образовавшуюся пробку, гневно сигналили, кричали что-то, ругались. Я не обращала внимания, пытаясь найти девушку, которую так отчаянно бросилась спасать.
– С вами всё в порядке? – водителем оказался явно очень заботливый мужчина. Либо просто в тюрьму не хотелось. Тюрьма. Вспоминаю Антона, но вскоре вновь переключаюсь на незнакомку.
– Девушка. Тут была девушка, – я оглядывалась по сторонам.
– Какая девушка? – удивился парень.
– На дорогу выскочила девушка, а я бросилась за ней, чтобы она не.… Где она?
– С вами точно всё в порядке?
– Почему вы спрашиваете меня об этом? – возмущаюсь. – Где она? Я должна убедиться, что с ней всё хорошо. К чему эти глупые вопросы?
– Тут не было никакой девушки. Вы единственная, кто был на дороге.
Усмехаюсь. Что за вздор?
– Но я видела её. Прямо перед собой. Она могла погибнуть.
Мужчина вздохнул. Я напоминала сумасшедшую.
– Давайте я отвезу вас в больницу. По-моему, вы ударились головой.
– Не надо меня никуда отвозить, – я отдернула руку, за которую меня придерживал парень. Взглянув на часы, хватаюсь за голову. Я опаздываю уже на час! Искоса продолжая осматривать дорогу в поисках незнакомки, пересекаю остаток перехода и становлюсь на остановку. Ещё некоторое время слышу возмущённое бурчание мне вслед, а затем звук хлопающей дверцы автомобиля. Может, стоило всё же съездить в больницу?
Автобуса всё нет, а я всё больше опаздываю. Вглядываюсь вдаль в ожидании хотя бы какого-нибудь транспорта. Пусто. И вдруг вижу её. Ту девушку. Она медленно двигалась к остановке. Глаз не разобрать – полностью скрыты под густой тёмной челкой. Поравнявшись со мной, незнакомка еле заметно улыбается, откинув с лица волосы.
– Вы в порядке? – обращаюсь к ней с весьма глупым вопросом.
Кивает, даже не смотря в мою сторону.
– Вы бы поаккуратнее дороги переходили бы. Мало ли что.
– Не всегда виноваты пешеходы, – отвечает низковатым для девушки, но одновременно необычайно
красивым голосом.
– Тут вы правы.
– Иногда и на зелёный сбить могут, верно? Воля случая.
Я немного поёжилась – странная девушка. Казалось бы, разговор вполне обыкновенный, но что-то в этой темноволосой красавице пугало меня до чёртиков. Оглядываюсь. Люди с недоумением смотрят в моё сторону, некоторые перешептываются, те, кто помоложе, откровенно смеются. Слежу боковым зрением за собеседницей. Просто стоит. Смотрит в пустоту, периодически убирая с лица волосы. Да где же этот автобус? В кармане настойчиво зазвонил мобильный. Точно знаю – с работы. Вздохнув, отвечаю. На другом конце провода возмущённый мужской голос. Кричит, ругается, ставит условие – не буду на работе в течение часа – уволит. Ну а чего я ожидала? Вечные опоздания, отгулы, косяки. Меня и так-то приняли лишь из жалости. Сегодня явно не мой день…
– Проблемы? – незнакомка вновь подала голос. Ох, этот голос. Какой-то нереальный.
– Что? – удивляюсь. Откуда она узнала?
– У вас проблемы? – продолжает смотреть вникуда.
– Да, небольшие. Всё наладится.
Девушка засмеялась. Ледяным, звонким смехом. Её голос, казалось, разливался по всей улице, заполняя каждый её уголок, был повсюду.
– Простите, но что смешного?
Она впервые поворачивается ко мне лицом. Фарфоровое личико с лёгким румянцем на щеках, огромные карие глаза, длинные ресницы. Теперь мне казалось, что я её где-то встречала раньше. А она тем временем вновь рассмеялась. И с каждой секундой её голос усиливался, переходя на такие высокие ноты, что ни один человек не в силах воспроизвести. Смех перешёл в крик. Зажимаю уши руками, боясь оглохнуть. Люди вокруг просто стоят и смотрят на меня. Почему они этого не слышат? Ужасный звук, он везде. Закрываю глаза на долю секунды. Открыв, больше не вижу девушку. Зато замечаю на себе десятки испуганных взглядов. Бабушки на остановке в страхе крестятся.
– Мама, а с кем говорит эта тётя? – маленький мальчик, стоявший неподалёку со своей мамой, с явным изумлением рассматривал меня.
– Ни с кем, сыночек. Тётя очень больна. Не смотри туда, – женщина постаралась отвлечь внимание сына книгой.
Я быстро догадалась, что произошло. Достаю телефон. С момента звонка начальника прошло сорок минут. Как так быстро пролетело время?
Добраться до работы уже не успею, это точно. Сопровождаемая косыми взглядами, перехожу дорогу и направляюсь в сторону дома. Морально вымотана до невозможности. Хочу сейчас лишь одного – принять горячую ванну и лечь спать.
До дома дохожу без происшествий. Разве что, вслед мне будто кто-то смотрит. От этого немного неуютно и жутко. Часто оборачиваюсь. Торопливо захожу в подъезд, плотно прикрывая дверь, словно надеясь оставить невидимого преследователя на улице. Быстро поднимаюсь по лестнице и, открыв дверь, захожу в квартиру. Тихо. Алиса ещё не вернулась из школы. Совсем не знаю, как быть, где искать новую работу. Куда меня возьмут без образования? Потерять единственное место, где меня держали – в этом вся я.
Небрежно кидаю вещи на кровать, подхожу к окну. Что-то внутри подсказывает мне, что на этом всё. Точка. Слышу стук в дверь. Довольно странно, ведь я не жду гостей. Смотрю в глазок, но на лестнице никого не замечаю. Стоило мне вернуться в комнату, стук повторился. И так несколько раз. Затем на кухне что-то упало. Слегка вздрогнув, иду проверять. Как оказалось, со стола грохнулся нож. И снова стук, но уже в окно. Стараясь не обращать внимания, возвращаюсь в спальню. Чтобы отвлечься, разбираю вещи на тумбочке. Сомнительно, но других идей нет. Стук довольно быстро прекращается. В воздухе висит тишина. Я даже слышу стук своего сердца. Стоило мне немного отдышаться и более-менее успокоиться, с громким звоном разбилось зеркало в ванной. В коридоре послышались шаги и знакомая песенка, исполняемая тонким, грустным голосом. Света часто пела мне её, когда мы были совсем маленькими. Возле двери в спальню шаги смолкли. Вновь воцарилась тишина, лишь в коридоре что-то тихо-тихо шуршало.
– Света? – сквозь слёзы произнесла я, внимательно прислушиваясь к происходящему с той стороны.
Дверь медленно открылась. Но за ней никого не было.
– Света? – повторяю её имя, вытирая глаза. Кожей ощущаю небольшой холодок. И её голос в голове. Она шепчет что-то, зовёт меня к себе, говорит, что очень сильно скучает. Что там, где она сейчас, хорошо и спокойно, нет боли, проблем, усталости. Только покой, уют и любовь. Говорит, что не злится, вовсе нет. Напротив – ждёт меня, скучает. Говорит – наблюдала за мной всё это время, и ей было грустно смотреть на мои страдания. Зовёт. Зовёт к себе. Туда, далеко. А ведь правда – что меня тут держит? Мысленно говорю Свете “Да”. Лёгкий туман окутывает спальню. Откуда он взялся – не знаю, да и не хочу выяснять. Мне просто хочется покоя. Алиса, прости меня. Прости. Я устала, очень устала. До встречи, моя любимая племянница.
***
После школы мы с Лизой решили немного прогуляться в парке, недалеко от дома. Всё шло хорошо: разговоры, шутки, ощущение полной свободы и лёгкости. Всё было отлично. До того момента, как я увидела тётю. Она стояла возле одного из деревьев и приветливо махала мне рукой. Сначала мне показалось, что ничего в этом странного нет, но тут Лиза, вздохнув, произнесла:
– Ну что, кто на этот раз?
Даже не ответив, я бросилась к дому. Довольно быстро добежала до подъезда и через несколько минут уже вошла в квартиру. Мёртвая тишина. Дверь в ванную комнату открыта. Знаю, что увижу там, но всё равно захожу. Тётя лежит в ванне, бледная, как снег. Глаза закрыты, на лице блаженная улыбка. По запястьях запеклась кровь. Я знала, что невеста не оставит её в покое. Я знала, что произойдёт нечто подобное. И оно произошло. Подхожу ближе, целую холодный лоб Маши. Надеюсь, ты попадешь в лучший мир.
Заключение. Пока смерть не разлучит нас
Я могла бы уничтожить её. Могла бы превратить тот мир, который она любит и знает, в сущий кошмар. Могла бы навсегда остаться частью этого тумана, мучая и пытая всех, кто попадётся мне на глаза. Могла бы, но ушла.
Алиса не поняла, почему я оставила её. Особенно после того, что сделала с Лизой. Я и сама плохо осознаю, зачем так поступила. Будучи в теле Алисы, я ощущала, как она старается пробиться через меня, вернуть контроль, послать знак и всё ради того, чтобы Лиза знала – она где-то рядом.
Я чувствовала любовь. Ту, о которой так мечтала сама и насладиться которой мне было не суждено. Забота, обеспокоенность, преданность, верность, дружба – все эти эмоции… Они заставили меня вспомнить то, какой я была когда-то, заставили увидеть в этой измученной ненавистным ей даром девчонке саму себя. А главное – я вспомнила. Ради чего возвращалась.
Да, я успела натворить дел и сейчас мне искренне стыдно за это. Жаль, что я не смогу исправить всего того, что произошло. Прости, Алиса. Прости и живи.
***
После смерти тёти Маши прошло полгода. Я вижу её иногда, она приходит во сне. Она счастлива, действительно счастлива. Говорит, что встретилась с моей мамой, что та передаёт мне привет, что очень сильно любит и скучает. Еще тётя просит простить её за то, что ушла. Ведь после её смерти я осталась одна. Не держу на неё зла – отпускаю. Покойся с миром.
Об Антоне долгое время ничего не было слышно. После суда я его не видела, да и писем не писала. Я ненавижу этого человека всем сердцем. Света рассказала мне о том, как он поступил с ней, вернее сказать, она мне это показала. Я никогда не прощу ему историю с Лизой. Пусть и под влиянием, но он сделал это, пусть платит по заслугам. А недавно я узнала, что дядя умер. Просто заснул и не проснулся. Вопросов задавать я не стала, ведь прекрасно понимала, что произошло. Говорят, что он сжимал в руке обручальное кольцо, которое так и не надел на палец своей мёртвой невесты.
Невеста… Я до сих пор не могу понять, почему она меня оставила. К чему было это всё, если, в итоге, она просто ушла? Мне хочется верить, что её душа очистилась от гнева, освободилась от тех эмоций, что держали её между мирами, не позволяя переродиться, а теперь она там, где всё иначе. Там, где, рано или поздно, окажемся все мы.
Мы с Лизой, наконец, закончили школу, успешно сдали экзамены и поступили туда, куда хотели. Я – в экономический, а подруга на факультет журналистики. Что между нами? Сложный вопрос. После смерти Маши Лиза переехала ко мне. Мать не возражала. Эта девочка здорово помогает мне справляться с возросшими в разы способностями. Я бросила писательство. Теперь мне есть с кем поделиться тёмной стороной своей жизни. Удивительно – и как Лиза до сих пор терпит меня? Они по-прежнему приходят, я стараюсь помочь каждому, ведь прекрасно знаю, как это – попасть в мир тумана и тишины.
Разбирая однажды старые вещи, в попытке начать новую жизнь, я нашла те самые страницы, вырванные из дневника тёти. В них было завернуто золотое кольцо с гравировкой на внутренней стороне: “Пока смерть не разлучит нас”…