Дэшер IV
Очередь двигалась медленно, но Кенни и Рокки болтали и не замечали этого. Наконец они добрались до прилавка, и кенгурёнок смог разглядеть продавца. Это действительно был олень, светло-коричневый олень. Его рога напоминали две раскрытые ладошки с тремя пальчиками на каждой. Они смотрели в разные стороны. Короткая чёлка-хохолок вздрагивала каждый раз, когда олень поворачивал голову. Уши красиво торчали из-под красных меховых наушников. Олень был одет в вязаный худи с причудливым новогодним узором и то стоял на двух ногах, то опускался на все четыре.
– Здорово, молодёжь! Чего желаем? – спросил продавец у Кенни и Рокки.
– Этому юноше нужна тёплая непромокаемая одежда, – сказала крокодилиха Мод, показывая на Кенни.
– Не проблема, подберём! Проходите сюда, – олень показал на дверь сбоку.
Кенни отправился туда, а Мод и Рокки, увидев родственника, остались на площади.
Внутри домик оказался таким просторным, что в нём поместились примерочная с зеркалом, несколько стеллажей с коробками, небольшая печка и ширма, из-за которой была видна кровать. Словом, чудесный домик! Кенни уже сбился со счёта – столько чудес за один день!
– Как тебя звать, паренёк? – спросил олень.
– Кенни, –кенгурёнок с любопытством разглядывал всё вокруг.
– Тебе, Кенни, наверняка нужны куртка, штаны и перчатки, так?
– И ещё санки! А как вас зовут?
– Я Дэшер, – ответил олень и, ловко поднявшись на две ноги, достал с верхней полки коробку, на которой была написана буква S.
– Дэшер…Дэшер… Стойте… Вы, что, олень из упряжки Санты? – Кенни взволнованно смотрел на продавца.
Дэшер нахмурился:
– Я – бывший олень из упряжки Санты.
– А почему бывший? Что случилось?
Олень совсем помрачнел.
– Я скажу тебе, так уж и быть, чтобы ты не повторял моих ошибок. Я нарушил одно важное правило, и Санта меня выгнал. Да, я, Дэшер четвёртый, первый и последний изгнанный из упряжки олень. Теперь вот занимаюсь торговлей. Но к саням меня и близко не подпускают. На-ка, примерь этот костюм.
– А вы не пробовали вернуться? Извиниться? – Кенни переодевался в салатовую курточку и синие штаны.
– Можешь говорить мне «ты». Конечно, пробовал. Только ничего из этого не вышло. А костюм сидит отлично. И очень тебе идёт. Примерь-ка эти перчатки. Ну как?
Кенни задумчиво посмотрел в зеркало. Теперь он был одет классно, и, что самое главное, по погоде.
– Интересно, с чего это у нас пошёл снег? Ведь его здесь за всё время существования Австралии не было.
– Может быть, кто-то никогда не видел снег и очень захотел его увидеть. И написал своё желание Санте…
Новые неприятности
Никто не знает, откуда в Мэнриде, в самом центре деревни, появился причудливый холмик. Он прямо прилип к площади. На Новый год и в День Австралии жители запускали оттуда фейерверки. Сейчас этот холмик превратился в прекрасную снежную горку. Почти все деревенские дети переместились сюда и катались на новеньких санках, ватрушках и ледянках. Разгонялись и с весёлым визгом доезжали до самой лавочки Дэшера.
Всех удивил пожилой коала Руфус. Он пришёл на площадь и притащил старые санки, да не одни, а целых трое. Они были не пластиковые, а деревянные, с полозьями, похожими на рельсы. Руфус привязал санки одни к другим, и получился санный поезд, на котором могли одновременно прокатиться шестеро детей. Поезд всем очень понравился.
Между тем народу на площади прибавлялось. Из разных концов материка в Мэнрид съезжались журналисты, чтобы заснять такое диковинное зрелище. Репортёры брали интервью у местных жителей, фотографировали Дэшера и его лавку и, конечно, снежную горку.
Кенни вернулся домой, когда уже стемнело. Дома было прохладно, несмотря на то что папа привёз из города ещё два обогревателя.
За ужином кенгуру Бен поделился новостями.
– Мы успели накрыть кусты. Но до этого… – Папа засунул лапу в карман толстовки и достал пять маленьких лаймов: два тёмно-синих, два зелёных и один красный.
– Ух ты! – воскликнули Кенни с мамой хором.
– Давайте пробовать! – предложил папа.
Он разрезал тёмно-синий лайм, и внутри него оказались зелёные полупрозрачные зёрнышки.
– Внешне они похожи на икру рыбы. Но по вкусу это обычный лайм, только чуть нежнее.
Кенни съел несколько лаймовых икринок, но лишь потому, что их вырастил папа: кенгурёнок не любил кислое.
– Сегодня я отвёз первую коробку в ресторан. Но если морозы будут держаться, если ещё выпадет снег, то все мои клиенты перейдут к Барни, ведь его-то плантации совсем не тронуты холодом.
– Папа, почему у нас выпал снег?
– Не знаю, сынок. Кажется, это называется «аномальное явление» – то, чему нет объяснения. Сегодня в деревне было много журналистов. Вот увидите, скоро и учёные подъедут. И ещё кто-нибудь.
Вдруг в доме погас свет.
– Этого ещё не хватало, – пробормотал папа.
Он пощёлкал выключателями, посмотрел счётчик, но ничего не изменилось. Выглянув в окно, кенгуру увидели, что в домах у соседей тоже нет света и уличные фонари погасли. – деревня погрузилась во тьму. Кенни стало не по себе.
– Вот что, сегодня все переночуем в одной комнате. Надевайте самые тёплые пижамы и носки, – скомандовала мама, осветив фонариком телефона гостиную.
Спать с родителями в одной кровати – это снова почувствовать себя маленьким. Кенни обрадовался. Он уютно устроился между мамой и папой, а сверху, как слои лазаньи, лежали три одеяла.
«Интересно, Рокки тоже ночует с родителями? А как там Дэшер? Он совсем один. Вдруг он замёрзнет? Хотя нет, он же северный олень, – думал Кенни, засыпая. – Он и не такие морозы видел. Интересно, какое же правило он нарушил, что Санта его выгнал?»