Раймон, пытаясь скрыть улыбку, наблюдал за поведением двух людей. Антон заинтересованно оглядывался по сторонам, маленькое помещение ему не нравилось. Человеку хотелось простора для битвы и больше зрителей. Он поднимал голову и постоянно смотрел наверх, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь матовое зеркало. Раймон мысленно общался с ним и понимал, что браслет, надетый сегодня утром, дающий непосредственную связь с ним, пока остается без червоточины. Краем глаза он следил за Блэквудом. Старик старательно морщил лоб, видимо, вспоминая, был ли такой боец среди присоединившихся людей Росса. Результатов это, понятно, не давало и его лицо с каждой минутой мрачнело всё больше и больше.

Яркий цвет ауры жёг глаза, поэтому Раймон почти пропустил момент, когда Антон одержал верх, оплетя противника оранжевым коконом, словно из паутины.

– Интересный боец, – заметил Блэквуд, когда самолётики приветственно загудели двигателями.

– Да, – Раймон отстраненно кивнул, – даже жаль, что Дробыш не успел вывести его.

Блэквуд казался слегка растерянным, когда садился в самолёт. Раймон следил за ним до закрытой двери, и надеялся, что их небольшой обман смутил его.

Неповоротливое тело платформы проплыло мимо. Там шла вторая часть представления. Кайга, Рен и остальные из последних сил убеждали красных Блэквуда, что всё осталось по-прежнему. На их фоне затеряться одному человеку было не так просто, как хотелось бы, но Рауль упрямо ставил своему золотому палки в колёса. О чём они с Антоном вели задушевные разговоры, все вряд ли слышали, но были твёрдо уверены, что частый гость мистера Раймона давно знает каждого из его красных.

Раймон не знал, где конкретно висит космический корабль. Все спутники, к кому он ни подключался, словно ослепли и отказывались находить немаленький, в общем, объект. Поэтому никто не мог быть уверен, чьих красных вернут первыми. Но Раймону внезапно начал везти. Через несколько минут после его прибытия в аэропорт парящая громада металла выпустила из себя десяток его людей. Антон тут же был отконвоирован в здание аэропорта, где его ждал почтальон. Его бой был закончен. Он заслужил полное право вернуться на новую родину – в Син. Звук его голоса в голове Раймона снова немного изменился. Красный больше не был под его командованием. Как бы ни пытался Блэквуд добраться до его браслета, ему ничего не удастся сделать.

Эта схема была крайне затратной. Раймону помогали все, кто чем мог. Даже Сэл и Оливер высылали чеки. Возвращаясь домой, он отметил два или три плаката с его лицом в ореоле, рекламирующих какую-то дребедень. Тем не менее успех был обеспечен. Блэквуд с каждым боем всё больше и больше мрачнел. Похвастаться такими способностями, как у Рона или Сергия новые бойцы Раймона не могли, но ток их ауры не нарушался ничем. Каждый день теперь мог стать решающим. Они шли почти вровень. И бойцы Блэквуда, где Рауль до сих пор держал пальму первенства, мало что могли противопоставить новеньким.

– Не ходи один, – однажды днём Рауль снова покинул платформу вместе с красными Раймона. Как его не отговаривали, светловолосый словно счёл себя неуязвимым и нарушал все правила браслетов, со смехом смотря на нелепое жёлтое мигание.

– Блэквуд бесится. И кажется, мне уже почти не доверяет.

– Поэтому он не даёт тебе драться? – байкер засел за картотеку. Потешались над ним половина группы, но Руи упрямо следил за тем, кто, когда должен драться и какому золотому принадлежать. Благодаря этому не возникало путаницы, а Раймон, заметив, как друг всех построил, решил свалить на него ещё и разговоры со скучающими отстраненными бойцами.

– Даст, куда денется, – махнул рукой Рауль. – Лучше у него нет.

– Думаешь, он и мне что-нибудь подстроит? Несчастный случай на съёмках?

– Ага, – заметил Кайга. – Или рекламное табло на голову упадет.

– Не смешно, – одернула его Сузи.

– Он что-то мутит, – прошипел Рауль, снова хватаясь за браслет. – И я не уверен, что пройти к вам могу только я.

К его словам следовало прислушаться. Раймон не желал быть вечно окруженным телохранителями, но от постоянного присутствия Кайги отказаться не смог. Теперь кофе покупали каждый день новый, Раймон ждал в коридоре, пока куча народа проверяла его квартиру по прибытию, красных к нему не подпускали, на бои он летал с Руи и Сузи и вообще от такой жизни готов был пойти сдаваться Блэквуду.

Тем не менее, несмотря на успешно исполненную стратегию, восьмой бой, должный обернуться его пятой победой, Раймон проиграл. Блэквуд провожал его спокойным взглядом, зачем-то пожелав удачи в будущем. Сказать, что это всех насторожило, значит ничего не сказать.

Казалось, что дома и квартиры вокруг его дома полностью превратились в туристический центр. Всеми правдами и неправдами красные, которых Кайга, Рен и Руи отобрали лично, подселялись к жильцам. Северная часть города стала похожа на съемочную площадку. Каждый занимался именно своим делом, именно делая вид, что занимается. Улица наполнились уличными бандами, проматывающими время и деньги, туристами, надолго застывающими перед каждой остановкой, кустом или подозрительно выглядящим мусоросборником, благодушными соседями, часами разговаривающими друг с другом на верандах и просто пьянчугами, толпами валяющимися ночами на всех мостах. Не обошлось и без разборок, когда красные, подзабывшие лица недавно присоединившихся тащили их на расправу к Руи и Рену.

– Что происходит? – на весь зал разнеслось тихое бормотание Блэквуда.

Девятый день настал очень быстро. Раймон волновался больше обычного. Красные внутри платформы предпринимали последние попытки отговорить участника, но у них ничего не получалось. Раймон слышал это и надеялся на лучший исход.

Как бы он не старался скрывать свое волнение, казалось, что коленки трясутся, и Раймон поспешил сесть, возможно, пройдя зал слишком быстро. Заметивший этот почти бег Блэквуд страшно побледнел и смотрел на него, как на привидение.

Непонимание старика увеличилось ещё больше, когда внизу показались бойцы. Напротив Рауля Моне стояла Кира Романова. За неё переживали, казалось, все. Раймон только единожды выставил на бой женщину, ещё во втором туре, когда исход боя был известен заранее. Дрались среди его красных только мужчины. Женщинам же сразу советовали искать постоянное жильё. Некоторые даже вновь воссоединялись с семьями, забывая о происходящем. Но Кира, почему-то решившая отдать несуществующий долг прямо сейчас, быстро училась и из всех красных, кто ещё мог сражаться, оказалась самой сильной.

– И я должен проиграть ей? – в голове зазвучал голос Рауля. Раймон осторожно оглянулся на Блэквуда, старик, вроде бы своего бойца в чужой голове не слышал, но выглядел всё таким же пораженным до глубины души.

– Хотелось бы, конечно, – он решился ответить. Оба красных всё ещё не начинали бой. – Но попытайся хотя бы не покалечить её.

Рауль нахмурился и попёр вперед. Раймон читал мысли обоих, хотя к нему больше никто не обратился. Кроме Киры, непосредственно за силой. Мощный огненный шар отлетел от головы женщины, как из пушки. Рауль с трудом увернулся. Аура чиркнула по его волосам, и они вспыхнули. Мужчина сдаваться явно не желал. Аура потекла с волос настоящим водопадом, змеёй подползая к ногам Киры. Та тоже не растерялась и поднялась на твёрдом рыжем столбе на полуметр над полом. Раймон ошарашено наблюдал за их боем. Такого он не видел ещё нигде и ни разу. Это было похоже на спецэффекты, на проделки фокусников, на маленькие атомные взрывы, но никак не на блеклые щиты, пули и плети.

– Как она это делает? – в мыслях раздался вопль Рауля, и мужчина внизу потерял сознание. Рыжее пламя вокруг медленно угасало. Двеятый бой остался за Раймоном и Кирой.

Всех оповестили о победе ещё с самолёта, и толпа в аэропорту никого из вернувшихся не удивила. Вот только лица были совсем нерадостными. Особенно смотревших на Киру.

– Твой муж Михаил, – тихо-тихо заговорила с женщиной Сузи, – он погиб. Камера наблюдения показала, что из его ушей и носа полился огонь.

В молчании все возвращались домой. Киру новость не слишком удивила, но, казалось, подкосила. Возможно, спустя столько лет, она всё же надеялась на чудо.

– Вот, почему Блэквуд так смотрел, – заметил Руи, бывший с Раймоном на корабле. – Он нашёл способ добраться до тебя.

Раймон понуро кивнул. Победа обратилась поражением. Когда ждать следующего удара, от которого он сам загнется от хлынувшей из мозга ауры, никто не знал.

Все сочли своим долгом пристально следить за каждым его шагом, за каждым движением лица. Когда от ночного бдения стали слипаться глаза и он потер их пальцами, Сузи всхлипнула, бросившись на шею.

– Рауль! Рауль! – звал он сквозь километры расстояния. Дело усугублялось тем, что человек спал и прорываться приходилось сквозь липкую паутину сна.

– Чего тебе? – красный, наконец, проснулся.

Раймон принялся обрисовывать ситуацию, но Рауль прервал его криком озарения:

– О! Так вот почему он так бесился сегодня! Ещё во время боя. Сначала ничего не понимал, а потом, вернувшись, поставил на уши всех учёных. Они там с ног сбились. Блэквуд так орал на них, у нас все слышали. Половина до сих пор загибается.

– Он хотел убить Раймона? – Руи не желал оставаться в стороне, так что пришлось подключать телефоны.

– А ты как думаешь? – ехидно ответил Рауль. – Но повторно у него ничего не выйдет, не волнуйся. Он из-за этого и буйствовал.

– С чего ты взял?

– Я так понял, для этого тоже что-то нужно. А этого чего-то больше не осталось. Одноразовая акция!

– Ты что-нибудь конкретнее сказать можешь? – Раймон решил раньше времени не радоваться.

– Нет. Прости.

Удара сию секунду все ждать перестали. Только Сузи старалась держаться поближе. Раймон не протестовал. Киру с соболезнованиями (а что ещё они могли предложить?), отправили на родину. Она немного успокоилась и выглядела достаточно спокойно.

– Я должен всё решить? – спросил Сергий, найдя, куда усесться на переполненной кухне.

Утро встретило всех дымной завесой. Как нарочно, где-то прорвало пленку воздухозащиты. Раймону на шею повязали фиолетовый галстук, так что в маске он выглядел как комик. Эри утешающее втолковывала, что всё под цвет. Девушка уже предвкушала вечер, когда Рауль Моне, просто обязанный сегодня проиграть, что бы там не приказал ему Блэквуд, окажется среди Раймоновской свиты.

Сергий совершенно не волновался. Стоя рядом с ним, Раймон впервые почувствовал, что через каких-то несколько часов всё, наконец, закончится. Спокойствие их двоих постепенно передалось и остальным. Все стали понимать, что, что бы ни случилось, больше они ничего не могут изменить. Несмотря на это вечная группа поддержки решила лететь на бой в полном составе.

Раймон снова терял внизу очертания городов и земли, Руи перешучивался с Сузи. На самолётике с ними уже давно не летали провожающие, и это Раймона очень радовало. Смотря на Руи, чьи чёрные волосы не были украшены нелепым ореолом, ему казалось, что все они просто летят куда-то по коротким и неважным делам.

Корабль встретил их пустынными переходами и молчащими отсеками. Добравшись до самого верха, Раймон понял, что в привычном зале им приготовили сюрприз.

Стальная махина вокруг него задрожала. Роботы, вынырнувшие словно изо всех щелей настырно запищали, предупреждая об опасности и настойчиво советуя сесть в кресла и воспользоваться ремнями безопасности.

В одной из стен раскрылось простроченное балками стального каркаса окно, открывшее безумный вид на всё вокруг. На планету. Корабль претендовал на лавры космического.

Когда дрожание остановилось, корабль на мгновение завис в невесомости и сработала система искусственной гравитации, двери в зал снова распахнулись.

Блэквуд, пристально вперившись в пол, мрачно вошёл. То ли Рауль всё же ошибся, и он пытался что-то сделать, то ли старик просто задумался, ожидая начала решающего боя.

Под прозрачной пластиной пола показалась залитая светом комната. Сергий вышел навстречу Раулю.

– Мистер Блэквуд, мистер Раймон, – появился в поле зрения Раймона серебряный. – Прошу вас пройти сюда. К сожалению, последний бой вы увидите не полностью. Ваши сопровождающие пусть останутся здесь.

У дальней стены обнаружилась небольшая лесенка, ведущая куда-то в смотровой отсек корабля. Через него, насколько знал Раймон, обычно проходило наблюдение за космическим пространством. Но сейчас, видимо, подогнанная под реалии происходящего эта часть корабля была погружена в защитный купол, похожий на тот, что растягивали для высадки красных. Воздух в нём сохранял свои около поверхностные показатели.

Покачнувшись на лестнице, Раймон вылез следом за Блэквудом, обозрев нерадостную чёрно-серую картину. Дышать стало тяжело даже сквозь маску. Понадеявшись, что собрание победителей продлится недолго, он обернулся к серебряному и заметил, как тот шустро скрылся низу.

– Я не любитель таких методов, Раймон, – склонил голову Блэквуд. – Но ты не оставил мне выбора. К сожалению, я уверен, что ты не передумаешь, так что и спрашивать не буду.

Раймон недоумевающе слушал его слова, когда трость старика неожиданно сильно впилась ему под ребро. Толчок был внезапным, он кубарем отлетел от небольшого люка, но хуже было медленно застывающее тело. Он оказался обездвижен.

– Прощай, Раймон. Было приятно общаться с тобой, – Блэквуд, не спеша, прошел мимо, напоследок сбив концом трости маску с лица Раймона.

Люк закрылся. Чёрное космическое небо взирало на него своей слепой глазницей. Живительные в куполе остатки воздуха превратились в яд.

– Помогите! – паника охватила его. Он слал свои вопли всем, кого мог достичь слепым разумом. Ни Руи, ни Сузи не отзывались. Золотая аура сыграла с ним злую шутку.

Горло перехватило. Раймону казалось, что оно постепенно сжимается, ссыхается, становясь безнадежно узким, так что даже крошечная струя больше не войдет в его нутро. Глотнуть живительную прохладу хотелось безумно. Пальцы скрючились и вцепились в галстук в последней конвульсии, но сил больше не было ни на что. В голове царил полный сумбур, он слышал тысячи людей разом. Несколько из них были знакомыми, но истинно нужных никак не находилось. Байкер не мог его услышать.

На границе сознания исходил беззвучным криком Рауль. Оба красных прекратили свой бой, услышав его безнадежные вопли. Сергий пытался дозваться, но тёмная пелена, постепенно затопляющая сознание Раймона мешала ему. Где-то в агонии бились другие красные. Они, казалось, чувствовали то же, что и он, задыхаясь, пытаясь урвать последние токи воздуха, выбивая его из глоток друг друга, не понимая, что им-то ничего не грозит. Здоровые люди, твёрдо стоящие на земле.

– Дыши!

Рауль и Сергий, кажется, решили, что надо продолжить бой. Аура в руках Сергия сплеталась молниями, обвивая Рауля. Раймон увидев это, закричал, засипел бумажными губами. Не было у него больше сил, не мог он поддержать огонь. И обеспечить победу тоже больше не мог. Оба бойца поняли свою ошибку, пламя стало стихать, но Рауль подставился под последний каскад, заработав сильнейший ожог во всю спину.

Злые карие глаза пронзили стекло насквозь. Шестым чувством заметив в вышине секторов Блэквуда, ликующе следящего за их боем, Рауль сбросил с себя ауру Раймона, не дав хозяину насладиться последними минутами соперника. Оранжевое пламя вспыхнуло фонтаном, достигло высокого потолка и выплеснулось в зал.

– Дыши!

Раймон орал и плакал, смотря, видя всеми внутренностями, как огонь настигает Блэквуда, топит его в своих осьминожьих объятиях. Как Руи нелепо бросается назад, таща Сузи за собой. Ещё больше отдаляясь от него.

– Двигайся!

Кто-то прорывался сквозь пелену. Красные сполохи затмили ненастоящее небо. Всё это было лишь иллюзией. Лишь последней надеждой агонизирующего мозга. Отсветы ауры топили заднюю сторону век. Во рту давно стоял вкус газа и бензина. Ничего живого не было на миллионы звёзд вокруг. Пустынное красное небо встречало его сизым светом, даря покой. Рот искривился, что-то потекло по шее. Тёмно-красные струи разливались по чёрному полу безымянного корабля.

– Двигайся!

Дикий оглушающий шёпот раздался в голове. От его силы Раймон дернулся, из-за чего маска отпечаталась бликами в памяти.

Не мог он двигаться. И говорящий это ясно понимал. Поэтому в глазах и стоял рыжий огонь. Руки не слушались.

Вот только огонь стал постепенно просачиваться сквозь веки, медленно закружившись в воздухе. Что-то плотное протянулось далеко вперед. Через километры чёрного металла кто-то, не Раймон, нет, заметил фиолетовое стекло, протянув к нему бесформенную ладонь. Аура отозвалась. Раймон видел, как знакомые пальцы подтянули маску ближе, царапая стекло поверхностью пола, и нацепили ему на нос.

Воздух ворвался в его тело с оглушающим всхлипом.

Глава 12. Выбирайте карту

Раймон постепенно приходил в себя. Сквозь фиолетовое стекло купола небо выглядело ещё темнее, огромные звёзды сияли не так ярко. Но словно сквозь призму он разглядел среди крошечных и гигантских кружащихся вихрей нечто вечное, недвижимое, наблюдавшее за его маленькой оттуда фигуркой, нелепо раскинувшей руки в стороны, вдыхающей грязные струи поддельного воздуха. От этого молчаливого взгляда стало не по себе.

Раймон, закашлявшись, глубоко вздохнул. Галстуком стёр рвоту и кровь с подбородка. На пробу перевернувшись и поняв, что вроде бы жив, открыл люк и, едва сгибая колени, принялся спускаться.

Его поймали у самого низа. Не удержавшись на ногах, он вцепился в отвороты белого плаща. Руи ошалевшим глазам оглядывал его неважный вид.

– Шун-нии, что случилось? – вскрикнула Сузи.

Ответить ему не дали аплодисменты. Из двери друг за другом появлялись люди. Золотое сияние постепенно наполнило зал. Знакомые лица замелькали повсюду. Рядом оказались Сэл и Оливер, хлопая по плечам. Мысли путались. Голоса слились в один, интересующийся, что же произошло.

– Сегодняшний день ознаменовался определившимся победителем выборов. Мистер Раймон Шун, поздравляем вас.

Из-за спин золотых показались серебряные. Роботы заскользили по залу, разнося всем шампанское. Представив саднящие пузырьки на языке, Раймон благоразумно отказался.

Выглядело всё так, будто никому нет дела до царящей в зале разрухи. Слегка смущённые поначалу золотые вовсю поздравляли его с победой. Кто-то имел наглость напроситься в соратники. Кто-то спрашивал о дальнейших планах. Красные почему-то молчали или тот оглушающий гул, что не прекращался в его разуме, это они и были. Раймон задумался и не заметил, как рядом оказался один из серебряных.

– Мистер Раймон, прошу вас, пройдёмте со мной. Нам нужно поговорить.

– Я уже ходил, – Раймон поправил маску, глянув наверх.

– Это действительно недоразумение. От меня оно не зависело, – нахмурился серебряный.

Раймон подумал, что кто-то из них впервые выказал определённую реакцию на происходящее. Подозрительно оглядев его, он решил, что больше угрозы нет.

Зал остался позади. В давно ставшем знакомым коридоре откуда-то возникло новое ответвление. Деревянная дверь, непонятно как оказавшаяся на космическом корабле, открылась.

Он очутился в странном зале, наполненном воздухом. Да, именно воздухом. Раймон мог поклясться, что не вдыхал такой ни разу. Нечто осязаемое и вкусное оседало на языке, щекотало поры, и он готов был навсегда остаться здесь.

– Приятно, не правда ли? – спросил организатор.

Раймон тут же очнувшись от своего странного состояния, словно включили свет, принялся разглядывать очередного серебряного. Лицо было совершенно обычным. Тёмные глаза, спокойный без морщин лоб, приветливо изогнутые брови. Старые списки всё ещё жили в его памяти, но сейчас он совершенно не был уверен, видел ли этого человека хоть раз.

– Смотрю, это вас смущает, – указал на свою голову организатор.

В полном молчании его аура не спеша сменила цвет с белого на жёлтый, потом на красный, а затем просто исчезла, и Раймон вспомнил человечка-без-ауры, встретившего его на первом аукционе.

– И как это понимать? – спросил Раймон.

– Вы не обязаны это понять. Но я расскажу. Присаживайтесь, Шун. Можно так вас называть?

Раймон кивнул и устроился в кресле, уставившись на организатора. Тот встал у окна напротив и сам начал казаться нелепой проекцией.

Аура как же. Он же знал, знал, что всё с самого начала было какой-то чушью.

– Всё, что было сказано на собраниях, несмотря на эту незначительную бутафорию, всё-таки правда. Как бы ваше правительство не отнекивалось, вы все находитесь на грани уничтожения. Уничтожения вами же.

Раймон расслабился. Ему предстояло прослушать лекцию о прекрасном будущем человечества в случае… чего-то.

– Было решено, что вам нужно дать последний шанс. Для этого и устроили это разделение на касты. И бои. И аукционы. Слегка вульгарно, вы правы.

– Кем решено? И кем устроено? – решил остановить рассказчика Раймон.

– Этого, думаю, вы тоже не должны понимать, – улыбнулся ему человечек-без-ауры. – Тем не менее, новое правительство выбрано. Его глава – тоже. Теперь вы в ответе за всё происходящее на этой планете.

– Если отвечаем мы, то что будет с теми, кто выбрал нас? И почему именно нас?

– Они наблюдатели, – помолчав, ответил организатор. – Они вмешиваются лишь в крайних случаях. Таких, как сейчас.

– Так, как сейчас, все живут давно. Разве что-то поменялось?

– В этом и проблема. Ничего не меняется. Ваша раса словно достигла завершения. Вы, Шун, и такие, как вы должны вывести всех на новый путь.

– Но почему мы? Половина из нас медленно подыхает уже сейчас. Через несколько лет останется лишь горстка.

– Вы знаете цену, Шун. Цену жизни, здоровья. Воздуха, в частности.

– И как же я должен управлять всеми и вести куда-то к светлому будущему, если не знаю, как выжить, сам? Да меня бы уже не было, если бы не вы. Кто-то из организаторов меня вытащил, ведь так?

– Нет. Мы в это не вмешивались. Только вы и ваши красные – вот условия выборов. К сожалению, мистер Блэквуд успел как-то договориться с одним из моих помощников. Они просто люди, не вините их.

– Как будто вы нет? – поняв, что молчание затягивается, Раймон решил начать с другого. – Вы не ответили на предыдущий вопрос.

– В этом и заключается ваша сила. Аура все-таки не совсем блеф. Конечно, это не огонёк в волосах. Это лишь видимость. Но ваши способности должны развиваться. Ваш разум также. Мы можем прийти к сотрудничеству, Шун. Вы получите здоровье, все условия для жизни. Все технологии, знания, все средства. Всё это вы можете получить. Если решитесь это выбрать. Конечно, не сразу. Вам придётся пройти долгий путь. Где-то найдутся недовольные, где-то будет не хватать ресурсов. Но в будущем вы придёте к совершенствованию. Озвучьте свой выбор, Шун и идите вперёд.

– А из чего я могу выбрать?

Организатор рассматривал Раймона, как занятную вещичку. Серые глаза следили за ним, медленно меняя цвет. Звёзды садились за горизонт. Раймон внезапно вспомнил, что не умылся и сидит на важной в общем-то встрече как ребёнок, измазавшийся в остатках крови, как в кетчупе.

– Первое: то, что я уже разъяснил, – вопросительно посмотрев на Раймона, и дождавшись кивка, подтвердившего, что повторять не нужно, организатор продолжил. – Второе: всё остаётся как есть, но у вас есть право передать свои новые полномочия любому другому из золотых. Желательно, конечно, из тех, кто одержал больше побед. И третье: всё вернётся в то состояние, как было раньше. Не будет ауры, не будет четырёх каст. Не будет выборов и нового правительства не будет тоже. Только старое мировое правительство. Конечно, и новых возможностей не будет. Ваш мир пойдёт своим путём.

– Но ведь, рано или поздно, эти новые технологии всё равно появятся? Так зачем именно теперь?

– Они появятся, – кивнул Раймону собеседник, – но слишком поздно. В частности вы, Шун, этого уже не застанете.

– И я должен выбрать. Прямо сейчас? – Раймон поднял глаза, словив блик звёзд стеклом маски. Организатор кивнул.

Раймон сидел, глядя на чёрное небо, где медленно вращался огненный шар. Перед ним открывалось будущее. Его друзья были счастливы. Он сам жил где-то среди тенистых настоящих деревьев, пил кофе по утрам и улыбался лысенькому старичку в зеркале. Маленький самолёт прилетал днём и отвозил его подписывать бумаги, осматривать заводы, проводить аудиенции.

Второе будущее было не менее радужным: старичок с довольным видом читал бумажные книжки и засыпал ровно в семь, зная, что никто его не потревожит ни сегодня, ни завтра. Кроме смерти.

А вот третье будущее было таким же туманным, как и настоящее. То есть, как старое будущее. Он немного запутался и принялся размышлять по новой.

Вероятно, он умрёт в возрасте около сорока-пятидесяти лет. Вокруг будут стоять Руи, Сузи и ещё кто-то. Последний день ознаменуется усилившейся одышкой, мигренью и ещё чем-нибудь столь же неприятным.

– Я не совсем понял третье. Что будет с красными, с теми, чьи семьи пострадали?

– Нет, Шун, – организатор поспешил остановить его, – вы совсем не поняли. Ничего этого не будет. Словно время вернулось к прошлому. Тот самый день, когда у людей проявилась аура. Вы никогда не выиграете выборы, большинство ваших красных даже не узнает о вас, вы никогда не будете первым среди всех. Ни правительства, ни выборов. Ничего. Все будут продолжать жить, как жили.

– А как же… Либерий, Лили, Росс, Блэквуд? О них никто не вспомнит?

– О, они просто продолжат свою жизнь.

Раймон почувствовал, что уже находится в психлечебнице. Почему бы и нет? Это стало бы самым лучшим объяснением происходящему.

– Вы не сошли с ума, Шун. Это правда. Ваш выбор решит всё.

Выбор? Его выбор решит судьбу всей планеты? Тогда, конечно, он должен выбрать второе. Или первое. Да, или первое или второе. Блэквуд бы поступил так. Блэквуд, кстати, тоже умер.

А ещё Лили.

И Росс.

В мыслях стало почти пусто. Только всплывали лица погибших. Лица «красных». Когда он успел так привыкнуть к этому глупому названию? Вам придётся пройти долгий путь. Где-то найдутся недовольные, где-то будет не хватать ресурсов. Но в будущем вы придёте к совершенствованию. Сколько их будет? Недовольных? У кого будут отбирать эти самые ресурсы?

Голова, ещё недавно совсем пустая, снова начала работать. Браслеты остались целыми. Красные повсюду приходили в себя. Кайга (конечно, это же Кайга его вытащил, и как он не понял?), лежал где-то внутри платформы. Рядом плакала Эри. Отчего, он понял не сразу. Сергий и Рауль, в безумной попытке добраться до Блэквуда, всё-таки завершившейся успехом, погибли оба. В мыслях повсюду зияли дыры – это множество красных погибло, задохнувшись от мнимой астмы.

– Это неслыханно, – толстенький человек стучал кулачком по столу. – Потратить столько времени, столько возможностей и ни к чему не прийти.

– Ну же, Фольдствольг, не начинайте, – урезонивал его статный старик. – Я уверен, что мистер Кардифф желает ещё что-то добавить. Не так ли юноша?

– Да, почему вы их послушали? – запричитала одна из женщин. – Вы же могли решить всё сами?

– А вот я не думаю, что это неверно, – смуглый юноша в очках, поднял руку. – Если не будет происходить таких процессов, чем мы будем руководствоваться в будущем? Возможно ли…

– Ну, нет, извольте! Каждый раз открывать заседания по случаю очередного завшивевшего мирка. Вы хоть представляете, чего мне стоит час этого времяпрепровождения? Да в моём секторе опять что-нибудь замышляется. Можете мне поверить.

– Мальчик мой, тише. Продолжайте.

Малиновый овал пошел рябью. Кардифф остановил себя, чтобы не потереть переносицу у всех на виду. Чтобы и этот его жест не осудили.

– Я хочу просить общего голосования.

– Голосования? Неслых…! Неужели?

Всё резко погрузилось в тишину. Кардифф со злорадством наблюдал за растерянными лицами коллег. Должно быть, опять не думали, что он решится? Сами же отдали ему этот неудачный изначально проект, а теперь возмущаются.

– То есть, мальчик мой, – старый заседатель улыбнулся, – вы хотите провести голосование на разрешение вам изменения начальных данных?

– Нет, господин старший заседатель. Я прошу разрешения на полное уничтожение.

Дрожь пошла теперь по всем видам лиц участников заседания. Глаза закатывались, усы и вибриссы топорщились, щупальца развивались. Головы и шеи вытягивались, когти впивались в сияющую столешницу. Звуки голосов вышли за пределы слышимости многих из наблюдателей. Любители геометрии и вовсе выписывали четырехмерные кренделя.

Кардифф поморщился. Заметив это, председатель остановил поднявшийся гвалт и продолжил:

– Ну что ж, раз это предложение выдвинул сам мистер Кардифф, я не вижу причины отказываться. Проведём голосование.

Вверх и вниз потянулись руки, головы, ноги, тела, в общем, всё, на что горазды были любимые проекции заседающих. Голосование пошло полным ходом.

Первые лунные лучи появились на тёмной улице. Раймон, еле переступая ногами, настолько он устал, доплёлся до своей квартирки. Брюки полетели в шкаф, рубашка успела зацепиться за вешалку. Носки снимать он уже не стал и очень жалел об этом полночи.

Спать не давало не столько уставшее тело, перенёсшее слишком большие перегрузки – и физические, и ментальные, сколько сдавшие нервы.

Разговор со странным организатором завершился. Раймона спустили вниз на отдельном самолёте – ни Руи, ни Сузи, ни остальных красных и золотых он больше не увидел. В голове был полный штиль и неудержимо хотелось спать. О последствиях своего решения он собрался думать завтра.

Он снова зажмурился, слегка приоткрыв глаза. С трудом отключив будильник, уставился на блеклый экран телефона: «07.03. 14 августа 3163, пятница». Спал не много, но в голове задержались остатки сна, так что в себя приходил долго. Если бы не душ и не передача, где странная тётка орала о здоровье, разъезжая по парку на велосипеде, никуда бы он не успел. Напоследок переключив на сорок третий канал, и поняв, что, кажется, всё придётся настраивать заново, так как его просто не существовало, Раймон взял носители и поспешил к универу.

Буфет встретил его тошнотворным запахом растаявшего пять дней назад мороженного. Взгляд буфетчицы тоже гостеприимством и радушием не отличался. Дождавшись своего заказчика, Раймон отдал ему расчёты, несколько раз объяснил сам процесс их создания и ринулся на улицу.

Два перехода и три моста. Скоро он уже стоял перед знакомым магазином. Один из лучших в городе, рассчитанный на тех, у кого периодически водятся деньги. Лавируя между ранними покупателями и витринами, он нашёл отдел с одеждой и принялся рыться в тряпье. Разминуться в примерочной было труднее, и Раймон нос к носу столкнулся с давним знакомым.

– Опа, какие люди, – заржал Тоусен Кайга.