Глава 7
Смотря, как за сестрой захлопывается дверь, Джим моментально обмяк. Широкие плечи его скорбно опустились, голова словно налилась свинцом и безучастно повисла на шее. Он даже не пытался сдвинуться с места, а может просто не мог. Если бы не тихий, даже испуганный призыв Софи, наблюдавшей за ним из комнаты, неизвестно сколько бы он ещё так простоял.
– Ты не обязан – тихо сказала Софи, не поднимая глаз, когда он вошел с подносом в руках к ней в комнату.
Ни слова Софи, ни её смущенный вид не остановили Джима. Совесть всё равно не позволила бы ему уйти, оставив больную совершенно одну. Целенаправленно подойдя к прикроватной тумбе, Джим налил чай и аккуратно протянул его Софи. Всё это он сделал в полной тишине, так как девушка продолжала смущенно молчать, а Джим никогда не отличался особой разговорчивостью. Когда она, наконец, приняла чашку чая, Джим спросил:
– Мне уйти?
– Нет – последовал поспешный ответ.
Пока Софи пила чай с опущенной головой, Джим с нескрываемым интересом наблюдал за ней. Он никак не мог разглядеть в Софи той решительной, уверенной в себе и даже немного наглой темноволосой девушки, которой она предстала перед ним несколько дней назад. Испугавшись и этой девушки, и странного волнения в глубине души, Джим встал со стула и подошел к окну. Пара минут отвлеченного созерцания и вновь невозмутимость со спокойствием наполнили его.
– У тебя очень хорошо получается ухаживать за другими людьми.
– Ничего сложного, – ответил Джим, наливая Софи вторую кружку чая – Ведь я делаю это по велению сердца.
Вложив очередную чашку чая в руки Софи и, встретив её смущенный взгляд, до него только сейчас дошло, как двусмысленно прозвучали его слова.
– Я ведь подрабатываю медбратом в местной больнице, помните? – ответил он поспешно, отведя взгляд.
– А, точно.
Внезапно чайная ложка выпала из рук Джима, со звоном ударившись об пол.
– Пойду, за новой.
Софи не спускала с него глаз, краснея и бледнея по несколько раз в минуту и еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от счастья, когда погруженный в свои мысли Джим вернулся со столовой ложкой вместо чайной. Их глаза встретились, Софи ничего не сказала, но глаза её заблестели пуще прежнего.
– Что такого сказала Алекса, что застыл на месте? – осмелев от своих чувств, спросила Софи.
Едва она задала вопрос, краска отошла от лица Джима. Губы его побледнели, взгляд уперся в пол.
– Я предал её доверие.
Софи недоверчиво улыбнулась.
– Мне сложно поверить в это…
– Но это так, – сказал он, прямо посмотрев в её глаза – Да, я сделал это ради её блага и всё же.
– Тогда всё ещё можно изменить, – встрепенулась Софи – Тебе нужно всего-то сказать ей правду…
– Этому не бывать – резко перебил её Джим, встав с постели и отойдя к окну.
Выдержав несколько секунд тишины, Софи заговорила:
– Да, ты прав, кто я такая, чтобы давать подобные советы.
– Дело не в тебе, Софи – сказал Джим, повернувшись к ней, но увидел, что она снова виновато опустила голову.
– Софи, – заговорил он мягко – Я знаю Вы не хотите вреда своему брату.
– Ты правда так думаешь?
Такое откровенное неверие, с каким глаза Софи посмотрели на него, в добавок подкрепленное издевкой в голосе, неприятно ужалили Джима, но глаз он не отвел. Он, продолжая смотреть прямо и открыто в глаза Софи, коротко ответил:
– Да.
И в тот миг стены рухнули. Слезы побежали по разрумяненным щекам Софи, глаза её покраснели, но Джим не убегал и не отводил взгляда. Он замер словно путник на берегу озера, внезапно ослепленный сиянием вод, ранее сокрытых от его взора утренним туманом. Видимо в его лице произошла какая-то существенная перемена, потому что Софи перестала плакать, глаза её подобрели, и она посмотрела на Джима с нескрываемой нежностью и надеждой.
Любой на его месте плясал бы от счастья, увидев этот взгляд. Без слов сказав всё и сразу, он раскрылся перед Джимом, словно цветок перед первыми лучами солнца. Но прошлые воспоминания Джима тучей заслонили солнце, отделили их друг от друга. Сердце Джима рвалось сказать что-то, но он сдержался. Теперь уже он, не поднимая головы, спросил:
– Софи, Вам ещё что-нибудь необходимо?
Минутная тишина, повисшая после этого вопроса, оглушала.
– Нет, спасибо – дрогнул голос девушки.
Мысли парализовали Джима. Он не смотрел на Софи, но их с сестрой разочарованные лица стояли перед его глазами.
До самого дома он шел с опущенной головой, но каждый кто в тот день его встречал на своем пути видел перед собой скорее субъект самобичевания, нежели обвиняемого.
***
Глупые футболки и ещё более глупые носки висели на тех же местах, что и в тот день, когда Алекса впервые встретила здесь Нейтана. Но сколько всего успело произойти за это время.
Нейтана по явной несправедливости посадили в камеру и настроение ещё портила эта глупая ссора с братом, и те воспоминания, которые до сих пор её мучали.
Джим никогда не называл себя святым, но почему-то Алекса всегда ставила его себе в пример, как образец честности, благоразумия и зрелости. Почему же, если он действительно соответствует всем заявленным качествам, она до сих пор не может его простить за то, что он сделал почти два года назад? За то, как он сразу примчался и нежно обнял её после гибели родителей, а потом безжалостно бросил в лечебнице для душевнобольных или сумасшедших – Алекса так и не увидела разницы. Как любящий и заботливый брат, мог так ужасно с ней поступить? И даже несмотря на то, что она простила его, а он с того дня ни разу больше не обманул её доверия, обида никуда не исчезла. Но почему? «У тебя явно какие-то проблемы с доверием, Лекс» – ответил ей тоном брата внутренний голос, который она успешно проигнорировала.
Не в силах вернуться домой и ухватившись за возможность помочь Стиву, Алекса вызвалась заменить его в магазине. Ей требовался ночлег, а остановится у Стива она, по известным причинам, теперь не могла.
День клонился к закату и сугробы, окрашенные в кроваво-красный цвет, выглядели как набухшие волдыри на спине недоступного взору великана. К вечеру погода улучшилась настолько, будто всё произошедшее случилось исключительно у неё в мозгу. Что вот сейчас в магазин зайдет Нейтан, улыбнется, окинет её своим пристальным взглядом и всё встанет на свои места.
Периодически мимо окон магазина пролетали сноубордисты и глядя на них, Алекса удивлялась: «А ведь изначально мы всего лишь хотели покататься, но вот во что это вылилось». Она на секунду позволила себе отвлечься на прошлые мечты и желания, такие простые, но сейчас совершенно неуместные. Мимо окна, уверенно смотря вперед, скатился темноволосый парень, похожий на Джима. Алекса проводила его взглядом, пока тот не скрылся за углом дома, и тут же отвернулась от окна.
Мозг её перебирал все события этого сумбурного дня и в голове даже начала выстраиваться какая-то картина, когда арбалет над дверью пришел в движение и пустил стрелу в стену.
– Ну, как ты тут устроилась?
Стив на костылях неумело дошел до стола и присел на стул. Капельки пота, застывшие на его лбу и висках, красноречиво свидетельствовали, что путь дался ему нелегко. Алекса напряглась, их сегодняшний разговор ещё не успел стереться из памяти.
Она молча поставила греться уже остывший чайник.
– Я специально пришла сюда, чтобы ты мог отдохнуть дома, а ты берешь и заявляешься на трех ногах. Может ещё за кассу встанешь?
– Я и не думал приходить, но Джим рассказал мне всё, что произошло в гостинице и эта новость про проверяющего меня напугала до чертиков.
Алекса встала, чтобы налить им чаю, но услышав слово «проверяющий» резко повернулась. Её сердце заныло, требуя спокойствия и запрещая произносить проклятое слово, тогда как глаза молили Стива продолжать.
– Этот мужик совсем с ума сошел. Когда он арестовал Нейтана, люди вздохнули свободно и решили, что на этом всё закончиться, но не тут-то было. Он не просто свихнулся, он помешался, Лекс. Теперь он хочет проверить каждое кафе и каждый отель и не успокоиться, пока не сделает этого. Ты лучше меня понимаешь, чем это грозит.
– Откуда тебе всё это известно?
– Мне передал Гарри, почтальон. Он видел, как проверяющий отправлял телеграмму.
Алекса глубоко вздохнула, передала одну чашку чая Стиву, а вторую оставила у себя. Несмотря на неприятную тему разговора, Алекса обрадовалась, что они говорят о проверяющем. «Это значит он сосредоточился на другой проблеме и пока наши дружеские отношения, ну или то что от них осталось, в безопасности».
Мысли о проверяющем повысили градус её внутреннего недовольства до такого предела, что в комнате стало жарко. Только представив, что Джим тоже здесь, как всегда уравновешен и сдержан, уберегло комнату от разрушений – кружка в её руке уже на низком старте готовилась полететь в стену или окно. Но она сдержалась и кроме чая, к которому она так и не притронулась, ничто не выдавало её озабоченности.
Пару минут они просидели в тишине, лишь хлюпающие звуки со стороны Стива оживляли комнату. Пару раз Алекса ловила на себе озадачивающий взгляд друга, но её словно покинули все силы и проясняющие вопросы так и остались не заданными.
– Нужно каким-то образом спровадить его из города – заговорил Стив решительно – Если мы его не остановим, то неизвестно, кто следующий лишится работы.
– Хочешь спасти мир? – иронично улыбнувшись, спросила Алекса, но глаза её смотрели с серьезностью.
– Да.
Она уже собиралась отреагировать также, как всегда – усмешкой, но что-то во взгляде Стива её насторожило. Такой взгляд она видела в фильмах у людей, непрестанно думающих о чем-то или о ком-то. Впервые насмешка встала в горле словно кость.
– Почему ты так хочешь всех спасти?
– Но разве люди не нуждаются в спасении? Этот проверяющий…
– Да, я соглашусь, сейчас жизнь нам портит проверяющий, но ты о спасении мира и о моем предназначении спасительницы твердил ещё до всего этого.
Стив ответил не сразу. Глаза его забегали по магазину, он явно подбирал нужные слова. Эта заминка насторожила Алексу.
– Посмотри вокруг, Лекс, – заговорил он восторженным тоном – Здесь везде ты. Если тебе не хватает мужества признать свою особенность, взгляни на все эти рисунки. Я никогда не сомневался в твоем предназначении и всегда верил, что мои сны не случайны.
Алекса всегда закатывала глаза, едва он начинал затрагивать эту тему, но сейчас она выслушала до конца, не споря. Во-первых, по каким-то странным обстоятельствам она уже не принимала всё сказанное Стивом за бред, а, во-вторых, она не на шутку испугалась того, что приметила в его глазах.
Когда Стив допил чай и встал, чтобы уйти, Алекса любезно открыла перед ним дверь. Снова поймав на себе знакомый восхищенный взгляд, Алекса заставила себя улыбнуться. Она ласково, но по-дружески невинно коснулась его руки.
– Отдыхай – сказала она.
Стив на секунду застыл на месте. Его взгляд медленно наполнился болью, не имевшей к сломанной ноге никакого отношения.
Только когда он отвернулся от Алексы, улыбка резко сошла с её лица, а глаза снова приобрели знакомую озабоченность.
Когда она закрыла дверь, то наконец смогла потереть друг о друга ледяные руки и дать себе возможность не скрывать истинных чувств. Она заходила по комнате, то и дело бросая на футболки испуганные взгляды. Она уже раз пять собиралась подойти, взять одну в руки, но каждый раз останавливалась. Если бы кто-нибудь сейчас заглянул в окно, то решил бы, что Алекса мечется по охваченной огнем комнате. Ей стоило не малых усилий успокоиться и, уняв дрожь в руках, взять одну из футболок.
На ней Алекса ехала на лыжах с горы. В руках она держала заряженный стрелою лук, уже нацеленный на невидимого врага. Лицо Алексы на рисунке выглядело не злобным, а полным решимости, как и пристально смотрящие глаза. Алекса внимательно осмотрела сначала снаряжение нарисованной Алексы, потом остановилась на луке и уже собиралась осмотреть одежду, как вдруг увидела что-то куда более занимательное. Её так привлекла эта деталь, что она ещё ближе поднесла футболку к глазам. Удовлетворив своё любопытство, она решительно взяла в руки другую. На новом рисунке она увидела то же самое. В течение часа, с оглушающе бьющимся сердцем, Алекса переходила от одной вешалки к другой, просматривала и хватала новую. Где-то на середине поисков она увидела ещё кое-что и пошла в обратном направлении. Ей потребовалось два часа, чтобы просмотреть все футболки, после чего она схватила свой рюкзак и выскочила на улицу.
За это время на лес успели опуститься сумерки. Внутри у неё всё похолодело. Со стороны леса уже надвигалась чернота, подобно непроглядному рою саранчи. За этой темнотой не видно было ни единого деревца и оттого невидимый их шелест являлся не чем иным, как жутким шорохом тысяч крылышек, приближающихся всё ближе и ближе. Алекса не отличалась робостью, но даже у неё по спине пробежали мурашки. Закрыв дверь и почти бегом, стараясь обогнать наступающий ей на пятки шепчущийся мрак, она устремилась домой.
Глава 8
Джим закрыл дверь и обернулся. Он не успел и слова сказать, как что-то белое полетело ему прямо в лицо.
– Что за…
Он недоуменно нахмурился, увидев скачущую на коне Алексу с бензопилой в руках, после чего поднял глаза на сестру.
– И?
Алекса телепортировалась к брату подобно пучку энергии.
– Вот, смотри сюда, – ткнула она в рисунок – Это родимое пятно.
– И что?
Алекса сделала многозначительное «Тьфу, ты», потом сняла с себя свитер и, указывая на собственную руку, сказала:
– У меня такого нет.
Джим нахмурился и ещё раз взглянул на рисунок. Действительно у нарисованной Алексы на правой руке виднелось родимое пятно в виде полумесяца и всё же до него никак не доходило, почему это обстоятельство так возбудило сестру.
– Может ты зря придаешь этому такое значение? Стив мог совершенно случайно его изобразить на одной из футболок.
Алекса прошла к рюкзаку и достав ещё пару футболок, передала их брату.
– Этот полумесяц на каждой из них.
Джим внимательно изучил их и сказал:
– Как я уже сказал…
– Постой, – вдруг прервала его Алекса – Посмотри вот сюда.
Она снова указала на рисунок, но теперь ближе к его низу.
– К. Б.? Что это значит?
– Видимо инициалы, – ответила Алекса – Художники всегда как-то помечают свои рисунки.
Джим недоуменно улыбнулся.
– Подожди, но ведь рисунки нарисовал Стив.
– Видимо это не так.
– Что?
Джим заходил по комнате, всё ещё держа футболки в руках. Алекса села в кресло и её неустанно двигающиеся ступни выдавали возбужденное состояние. Джим пытался найти этой странности логичное объяснение, но голова упорно сопротивлялась любым попыткам заставить её работать. Алекса продолжала молчать, но Джим мог дать руку на отсечение, что у неё уже есть какое-то объяснение. Он помедлил. Что-то подсказывало Джиму – слова сестры не придутся ему по душе. Едва он поднял на неё глаза, Алекса тут же вскочила с кресла, больше не имея сил сдерживаться.
– Джим, это прозвучит, как бред, но всё же выслушай меня.
Джим нехотя присел на кресло. Внешне он как всегда держался уверенно, но скрещенные на груди руки выдавали, что внутри него зреет обеспокоенность. Алекса взяла стул и поставила его напротив брата.
– Каждый раз смотря на эту девушку, я не ассоциировала её с собой. Сначала эти светлые волосы, теперь родимое пятно.
Джим смотрел на неё твердым, серьезным взглядом и не перебивал.
– А потом ещё эта странная надпись, совершенно не похожая на инициалы Стива. И тут меня осенило: «Что если всё это нарисовал не он?»
Джим заерзал в кресле, но всё также продолжал молчать.
– Но потом я начала смотреть ещё шире. Все странности, что происходили с нами в последние дни всегда случались в присутствии Стива. Сначала этот странный проверяющий, появившийся именно тогда, когда Софи стало плохо. Стив находился в столовой вместе со мной. Потом тот случай, когда меня неведомая сила отшвырнула от тебя; Стив, который ни с того ни с сего спустившийся за мной, а потом так глупо сломавший ногу. А дверь в комнате Нейтана? Та, что сама открылась? Ну и конечно случай с Софи. Сначала она говорит одно, а потом при проверяющем совершенно другое. Меня не покидало ощущение, что нам кто-то мешает. И я думаю, что этот кто-то Стив.
– По-моему, ты перегибаешь палку. Ни тогда, когда ты слетела со снегохода, ни в комнате Софи Стива рядом не было.
– Джим, – будто не расслышав его, продолжала Алекса – У меня есть предположение, что Стив обладает паранормальными способностями, хоть и сам не знает этого.
Тут Джим посмотрел прямо на неё и улыбнулся. Он встал и прошел на кухню, через несколько минут вернувшись с двумя стаканами воды.
– Лекс, ты самая смышленая из всех, кого я знаю и потому слышать от тебя такую ерунду просто смешно.
– Но как ещё это объяснить? – вскинув руки, спросила Алекса.
Абсолютно спокойно отпив из чашки, Джим поставил её на подлокотник кресла, откинулся на спинку и, сложив руки в замок, спросил:
– Ты серьезно? То есть по твоему мнению он устроил весь этот бардак и ещё умудрился сам себе сломать ногу?
– Касательно ноги очень странно, конечно, но насчет остального…Он же мог всё сделать неосознанно. Нас с Нейтаном действительно всё время что-то разделяло, а если учесть тот факт, что я не безразлична Стиву…
Алекса развела руки в стороны и на её лице отчетливо читалось «Что и требовалось доказать».
Джим посмотрел на сестру вопросительно. «Точно, я ведь так и не рассказала ему о ситуации со Стивом». Джим встал с кресла и подошёл к камину так, что Алекса не видела его лица. Алексе оставалось лишь гадать, какие мысли сейчас блуждают в голове брата.
– Я не верю в то, что Стив обладает какими-то там способностями, но я знаком с обычной человеческой ревностью – посмотрев на сестру, сказал Джим – Я скорее поверю в то, что Стив не до конца закрыл дверь…
– Но последним выходил Нейтан.
– …или выкрикнул твоё имя в лесу.
С этим Алекса поспорить не могла. Стив действительно мог позвать её, а она услышала эхо, но зачем ему это делать?
– Меня больше беспокоит вот это, – тряхнул он футболкой перед Алексой – Это уже попахивает помешательством.
Да уж, ещё бы. Стив рисует девушку, похожую на Алексу, пририсовывая какие-то странные знаки, буквы и цветочки, а потом ходит за ней по пятам, утверждая, что она особенная. И как тут поверить в его нормальность?
Алекса откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
– Бред какой-то.
– Ну уж не хуже твоих утверждений о способностях Стива на расстоянии открывать двери, призывать проверяющего в нужный момент и заставлять Софи нести полнейшую чушь. Ну, честно, мы же не в каком-то глупом фильме?
– А что если…
– О, Лекс, только не начинай, – возразил Джим со злостью – Мы не герои глупой книжки или фильма, иначе…иначе вся наша жизнь просто чья-то выдумка. Родители, ты, я, все наши мысли и чувства…
Джим притих и Алекса увидела помимо злости в его глазах ещё что-то. Страх.
– Я думал ты уже давно выросла и подобные мысли больше не кажутся тебе нормальными.
– Нормальными? – вспыхнула Алекса – То есть по-твоему я ненормальная?
– Я не это хотел сказать.
– А что по-твоему нормально, Джим? – почти закричала Алекса, вскочив со стула – Запереть сестру в психлечебнице? Промотать все деньги на университет?
Джим молчал, опустив голову. Он никогда не возражал, никогда не защищался, когда дело доходило до ссор. Он посмотрел в сторону портрета родителей, опустил глаза и уткнулся в кружку. Алекса не удивилась. Третий раз за два года её охватывали и пожирали изнутри одни и те же вопросы, начинающиеся с пресловутого «Почему» и каждый раз она натыкалась на стену молчания брата. «Почему он молчит? – недоумевала Алекса – Уверена, ему хорошо известно, что нет ничего хуже недомолвок».
Так и не дождавшись ответа, Алекса села обратно на стул. Минут десять они сидели в полной тишине и лишь звуки поленьев, потрескивающих в камине, да завывание метели на улице разбавляли молчание.
– Ты действительно считаешь, что мы в каком-то фильме? – спросил Джим – Или тебе хочется, чтобы так оно и было?
Алекса не удивилась тому, что Джим проигнорировал её вопросы. Все предыдущие её попытки разговорить брата заканчивались тем же. День выдался слишком долгим и насыщенным, у неё просто не осталось сил спорить. «Нейтана посадили в камеру, Стив за секунду перестал быть другом. Я могу сейчас психануть, встать и уйти навсегда из дома, но что это решит? Нейтан всё также останется сидеть в клетке, а проверяющий закроет весь курорт. Нужно отложить эту семейную драму в сторону и решать более важные проблемы. Но будь уверен, брат, я получу ответ и ещё придется доказать, что я могу тебе доверять».
Алекса встала и с безразличием на лице прошла к лестнице на чердак. Джим не успел и слова сказать, а она уже забралась наверх и открыла крышку чердака.
– И что, если по-твоему наша жизнь плод чьей-то больной фантазии, то можно всё выкинуть? – закричал он ей вслед таким испуганным тоном, какого она ещё ни разу от него не слышала – Только не смей что-нибудь выбросить.
Он не смог усидеть на кресле и подошел к люку чердака.
– Слышишь, Лекс? Не смей.
Алекса полностью забралась на чердак и громко заговорила. Голос её становился то тише, то громче.
– У мамы светлые волосы и что-то мне подсказывает, у неё есть родимое пятно в виде полумесяца. Мне нужны фото, чтобы убедиться в этом… Что за черт?
– Что такое?
– Тут ничего нет – закричала Алекса.
Джим услышал, как сестра затопала наверху. В последующие несколько секунд до него то и дело доносились шорохи, шарканье ног и постоянные чертыханья.
– Лекс?
Отсутствие ответа с резко наступившей тишиной наверху напрягли Джима и он поспешил подняться на чердак. Алекса сидела вся в пыли посередине чердака, окруженная коробками и крышками. От поднявшейся пыли воздух стал таким непроницаемым, что Джим не сразу смог разглядеть сестру. Пыль забивалась в нос, в рот, суша губы и заполняя собою легкие, поэтому он потянулся к первой попавшейся коробке, надеясь отыскать там какую-нибудь тряпку и прикрыть рот. Но рука его наткнулась на пустоту. Он подошел к другой коробке, но и там ничего не было. Растерянным взглядом он скользил от одной пустой коробки к другой.
– Что же это? – спросила она почти шепотом – Что это?
Только услышав подавленный голос сестры и начав наконец ориентироваться в этом искусственном сумраке, сердце его екнуло и застыло. Он не ошибся – Алекса сидела посреди абсолютно пустых коробок.
Если бы не Алекса, он бы тут же сбежал отсюда и бежал до самого края света, не оглядываясь, так его напугала эта картина опустошения. Но Джим справился с паникой, подошел к сестре, сел позади неё и заключил в свои объятия.
– Я не понимаю – повторила она, растерянно смотря по сторонам.
– Я тоже, Лекс, я тоже, – обнимая её за плечи и успокаивая, прошептал Джим – Но мы обязательно всё выясним.
Алекса повернулась к нему и уткнувшись лицом в его грудь, расплакалась ещё сильнее. Пусть её и приводило в неистовство все недосказанности между ними, она нуждалась в брате. И пока братская любовь могла сгладить разочарования и злость сестры, этого достаточно. Это не полноценные отношения брата и сестры, но Джим знал, чем рисковал два года назад.
Джим гладил её по голове, приговаривая неуверенное «Всё будет хорошо», а сам не мог оторвать взгляда от пустой серой коробки в ногах сестры, с вензелями и надписью «Родители».