Мы за них в ответе, или Как я стала кошкой…

– Вы кто? – хотела крикнуть я, но вместо связного предложения у меня получился какой-то странный, жалкий звук.

В смятении я побрела в коридор. То, что увидела в большом зеркале, шокировало меня. В зеркале я увидела не себя – двадцатипятилетнюю девушку с ярко-рыжими волосами – а потрепанную, рыжую кошку… Сколько я не вглядывалась, картина в зеркале не менялась. Я видела только кошку, сидящую на коврике.

Мужчина тем временем прошёл в кухню. Не зная, что мне делать, я побежала вслед за ним. Мужчина готовил завтрак, не обращая на меня внимания, потом стал собираться на работу. Спустя некоторое время, ко мне вернулась способность соображать, и я сказала себе, что всё происходящее – это сон, дурацкий. Но даже во все совсем по-настоящему хотелось есть. Раз я теперь кошка, то мне положено есть… Кошачий корм? Неужели… Интересно, какой он на вкус…

Собрав волю в кулак (в смысле в лапку), я подошла к стоящей возле холодильника пластмассовой мисочке – раньше из неё ел Барсик. Барсик! Кстати, где он?

В этот момент мужчина склонился к мусорному ведру, чтобы выбросить чайный пакетик, и я смогла разглядеть лицо брюнета лучше. Круглая голова, яркие зелёные глаза, пышные усы – всё это показалось мне показалось знакомым. Неужели… Нет, быть этого не может! Хотя… Если я теперь кошка, то кто же Барсик?

От этой догадки у меня перехватило дыхание. Тем временем мужчина стал собираться на работу. Я окинула взглядом мисочку – она была пуста. Брюнета же это явно не волновало – он продолжал в упор не замечать меня.

Тогда, чтобы привлечь его внимание, я замяукала. Сначала тихо, потом громче, громче.

– Замолчи! – шикнул на меня брюнет. – Потом покормлю. Мне некогда!

Когда наступит это «потом» он не уточнил. Он ушёл на работу, а я осталась одна. Я долго бродила по квартире, не зная, чем себя занять. Впервые собственная квартира показалась мне такой огромной и чужой. Набродившись по комнатам, я легла подремать и проспала несколько часов. Меня разбудило урчание в животе – очень хотелось есть. В миске по-прежнему было пусто.