Казус Недоселова

А этой старухе-медсестре в рваном халате, между прочим, ничего не было. Сор из избы решили не выносить. Продуктовую корзину Тате собрали и все.

Медсестра ее навестила в больнице и сказала, шамкая ртом: «Это твое счастье, девка, что ты сразу к нам прибегла. Вовремя очухалась. А вот если бы ты еще день просидела, пришлось бы скорую вызывать, да. То, что руки не сгибаются, это галоперидол так влияет. Постепенно нарастающее действие, во как, – старуха поплевала на очки и стала вытирать их полой халата. – И скрутило бы тебя, милую, как раз к вечеру. А перевозка приехала бы, что им, бродягам? Посмотрели бы – ты с диагнозом, скованная, вкололи бы тебе еще галоперидолу. У них правило такое, всем психическим сразу галоперидол колоть, чтобы в машине на санитара не бросились. И тогда бы ты, девка, точно померла, – закончила медсестра и, успокоив таким образом свою совесть, грузно поднялась с Татиной койки и поковыляла по коридору.

А Тата осталась лежать, безучастно глядя в потолок. На тумбочке стояло нетронутое продуктовое подаяние. Рядом лежала, укрывшись одеялом с головой, еще одна психическая и непрерывно то ли материлась, то ли молилась нараспев.

– Настя, – с трудом выговаривая слова, попросила Тата, еле шевеля запекшимися губами. – Под подушкой там, возьми.

Я приподняла ее невесомую голову. Под подушкой лежал клочок бумаги с номером телефона.

– Настя позвони это один мужик, – шелестела Тата еле слышным речитативом, отрешенно глядя в потолок. – Мы познакомились в метро он зевнул а мои волосы ему в рот попали я как раз ехала из дурдома за вещами а он в суд и мы познакомились он говорит дай телефон я тебе позвоню а я говорю да Господь с вами я вообще еду в больницу только не сказала в какую конечно зачем его пугать так что неизвестно когда я выпишусь и вообще буду ли жива и зачем вам беспокоиться оставьте говорю лучше ваш телефон а я поправлюсь и сама вам позвоню обязательно.

– Что ему передать? – глупо улыбнулась я.