– Но повторно я на такое не соглашусь! – усмехнулся он.
– Правда? – я сделала максимально грустное лицо. Эрик закатил глаза.
– Тебе тринадцать лет. Мне двадцать четыре. Я защищаю мир от темной магии.
– Ты думаешь, это как-то повлияет на мое чувство стиля? – усмехнулась я в ответ. – Ладно. Так уж и быть. Не буду тебя снова мучить.
Я снова подошла к нему в объятия. Так было уютнее и теплее.
– Поразительно… мы сможем увидеть все заново!
Вдруг откуда-то из-за наших спин вышел к нашим копиям еще один человек. Хрупкая женщина, тряхнув длинными каштановыми волосами, присела рядом с Эриком.
«Она ведь даже не изменилась с тех пор», – подумала я. Я смотрела на маму.
– Она тебя не замучила еще? – она, улыбаясь, кивнула в мою сторону. Эрик тоже улыбался ей.
– Пусть играет. Все равно через неделю уезжать, успею отдохнуть.
– Ладно, – она встала с пола. – Через полчаса ужин будет готов.
Мама ушла.
Эрик, стоящий рядом со мной, вздохнул. Я не стала ничего говорить. Он скучал по родителям, это было очевидно. Я решила сменить воспоминание. Закрыв глаза, я начала разглядывать калейдоскоп памяти, как каталог в интернет-магазине.
Стоп. Я выбрала.
Наверное, это было жестоко и эгоистично по отношению к Эрику. Но об этом я подумала уже позже.
А сейчас я наблюдала за тем, как любящая семья в полном составе под новогоднюю музыку наряжала елку. Это была уже наша квартира.
– Это был лучший Новый год за всю мою жизнь… – сказал Эрик, улыбаясь.
– Прости. Наверное, тяжело на это смотреть… – я уже подумывала все же сменить воспоминание.
– Нет, ты чего! Я рад, что могу увидеть это снова, – он, не отрываясь, смотрел, как мама и папа вместе с нами вешают игрушки на мохнатую ель. Я сидела у папы на руках, пытаясь дотянуться до самой высокой ветки. А Эрик вместе с мамой натягивал гирлянду.
– Это был последний Новый год? – спросила я. Он кивнул.
– Наверное, поэтому он был так прекрасен. Это был первый Новый год, которого ты дождалась и не заснула. Мы праздновали его все вместе.
Я обратила внимание на подарки под елкой.
– Не скажешь, что там было? – я указала на одну большую коробку, обернутую в яркую золотистую бумагу и перевязанную красной атласной лентой. На коробке было написано мое имя.
– Там был медведь. Плюшевый такой, белый. Я видел его у тебя в комнате недавно.
Я поняла, о ком он говорит. Эрик имел в виду Пломбирчика. С этим медвежонком я провела все детство, сколько я себя помню. Да и до сих пор его было приятно обнимать в холодные зимние ночи.
– Так это ты подарил Пломбирчика? – спросила я. С губ Эрика слетел смешок.
– Пломбирчик? Почему я не удивлен?
Я пожала плечами.
– Потому что это идеальное имя для медведя, – гордым и уверенным голосом заявила я.
– Не могу не согласиться, – ответил Эрик. Мне определенно нравилось смотреть, как он улыбается. Сейчас его глаза были ровного синего оттенка. Как будто океан замер в штиле. – За время земной жизни я тебе много медведей успел подарить. Рад, что хотя бы одного из них Высшая магия пощадила.
Я вспомнила про мягкую игрушку из сна, в котором я не так давно узнала о происхождении кристалла. Мне стало жутко интересно, где она сейчас.
– Но на самом деле, – он посерьезнел, – нам пора браться за дело.
Он оглянулся на семью, по-прежнему мирно наряжающую новогоднее дерево.
– Мы сможем сюда вернуться.
Я кивнула.
– Хорошо. Что нужно делать?
– Нам нужен тот самый сон. Который ты видела каждую ночь. Для начала нам нужно попасть именно туда.
По телу пробежали мурашки. Я глубоко вдохнула и закрыла глаза.
Как раз это воспоминание даже искать не приходилось. Я просто увидела его, и все.
Я крепче сжала руку Эрика и открыла глаза.
Вот он. Тот сон. Но теперь уже я видела его как зритель.
Зеленая трава под ногами. Усыпанное тысячами звезд ночное небо над головой. Ветер. И маленькая девочка в легком беленьком платьице.
Ветер становился сильнее. Я краем глаза заметила на краю человеческие очертания. И отвернулась.
– Эрик… – дрожащим голосом зашептала я.
– Что? – обеспокоенно спросил он.
– Эрик… я не могу, – из моих глаз потекли слезы. Я не могла смотреть на это снова. Это была какая-то паническая атака, нагнетающая со всех сторон. Я видела это уже сотни раз. Но сейчас повторить все заново казалось невозможным. Я уткнулась носом в рубашку Эрика и закрыла глаза.
– Все хорошо, – он гладил меня по голове, – мы просто постоим здесь. Тебе необязательно это видеть.
Я не открывала глаза. Но я услышала этот голос.
«Алиса!»
Меня передернуло.
– Тише, тише. Спокойно, – шептал Эрик. Хотя по голосу было слышно, что для него это все тоже непросто.
Вспышка. Даже через закрытые глаза свет проступал. Эрик прижал меня крепче. Мы молчали. Я думала, что все закончилось. Но свет рассеялся, а воспоминание продолжалось.
– Алиса, – начал Эрик аккуратно, но сосредоточенно, – а вот теперь придется набраться духу и посмотреть.
Я глубоко вдохнула. Сделала шаг назад от Эрика. Открыла глаза. Он взял меня за руку и потянул вперед.
Мы сделали несколько шагов. Сначала я даже не поняла, куда мы идем. Пока не увидела среди густой травы девочку. Она лежала без сознания, раскинув в стороны руки. Она даже не дышала. Если бы я не была уверена, что она жива, то начала бы сильно беспокоиться.
Эрик, продолжая сосредоточенно на нее смотреть, сел на траву рядом. Я сделала то же самое. Вдруг кристалл на шее девочки сверкнул и начал светиться. Его свет расположился вокруг нее полупрозрачной аурой и начал медленно расползаться завитками по рукам и ногам. Но прошло несколько мгновений, и все потухло. А с губ девочки слетел вздох.
У меня закружилась голова. Я закрыла глаза. Воспоминание закончилось, и нужно было срочно выбрать что-то другое. Но Эрик меня остановил.
– Нам нужно возвращаться, – сказал он. – Закрывай капсулу.
Брат вложил капсулу мне в руку, я на ощупь нашла камень и повторно надавила на него. Каталог воспоминаний тут же растворился. Голова пришла в порядок, и я открыла глаза.
Эрик продолжал сидеть на траве, уткнувшись в одну точку. Я начала догадываться, почему.
– Ты говорил, что кристаллы хранят энергию хозяина… – я машинально дотронулась до кулона. Даже непривычно стало, что я не трогала его так давно. Как будто с появлением Эрика потребность в кристалле исчезла вовсе.
– Да. Это я виноват, – он посмотрел на меня. В его глазах я видела отчаяние, – прости.
Глава 8
– Нет, разумеется, ты ни в чем не виноват, – твердо ответил Елеазар. Мы снова были в Долине Звезд. Эрик так и не отошел от потрясения.
– Если бы я не дал Алисе этот кристалл тогда, ничего бы не было, – холодным голосом ответил он, – она владела кристаллом столько лет, ее энергия сохранялась все это время.
Я стояла рядом с ним и не знала, как помочь.
– Ты ни в чем не виноват. Ты не знал. Это во-первых. А во-вторых, если бы энергии не было изначально, то кристаллу было бы нечего сохранять, – сказала я, стараясь переубедить его.
– В чем-то ты права, – сказал Елеазар, – но не совсем. У каждого человека есть определенная энергетическая сила. Просто люди не способны ей управлять. Теоретически эту самую энергию кристалл мог собирать все эти годы.
– Но могло ли накопиться столько, сколько сказано в пророчестве? – спросил Эрик. Он начал думать, и по мере его сосредоточенности растерянность и потрясение уходили.
– Что касается этого, – продолжил Елеазар, – тут уверенным быть нельзя. За всю историю миров никто не пытался измерить силу, таящуюся в человеческих душах. В любом случае, – он посмотрел на меня с сожалением, – нам придется попытаться исправить ситуацию. А значит, избавиться от источника энергии. Тебе придется отдать кристалл, Алиса.
Я вздохнула.
– Если так нужно, то конечно.
Я посмотрела на Эрика извиняющимся взглядом. Даже при всех обстоятельствах мне не хотелось отказываться от его подарка. Руки медленно потянулись к кожаному шнурку. Застежки на нем не было, и он был просто завязан. Я попыталась развязать узел пальцами, но у меня ничего не получилось.
– Не получается снять, – призналась я.
– Давай я попробую, – Эрик подошел сзади, и я выпустила кулон из рук. Он повозился с ним несколько секунд и отпустил.
– Наверное, проще будет без физических вмешательств открыть.
Я услышала щелчок пальцев. По шее прошел легкий холод.
– Неа, – мотнул он головой. – Не поддается.
– Странно… – задумался Елеазар.
– Придется разрезать. Вы не могли бы позвать Волынскую?
– Могу. Но, думаю, ваши друзья и так уже скоро будут здесь. Вы хорошо чувствуете присутствие друг друга на расстоянии.
– Кто-то говорил про нас? – зазвенел голос Лизы.
– Да, привет, – озабоченно начал Эрик. В этот раз появление стражников не очень повлияло на его настроение. – Не одолжишь мне кинжал?
– Эм… конечно, – ответила она, прикасаясь к блестящей рукояти и доставая оружие из ножен. – А в чем дело? Кстати, привет, Алиса, – она посмотрела на меня.
– Привет! – радостно отозвалась я.
– Вероятнее всего, именно кристалл сохраняет энергию. Поэтому придется от него избавиться, – с досадой ответил Эрик.
– Так, Алиса, – он придерживал меня за плечо одной рукой, – главное – не дергайся.
Я замерла. От кинжала исходил такой же холод, как от магии Эрика. Но…
Вдруг в глазах начало темнеть. Мир терялся, в голове начался хаос. Я не могла понять, что происходит со мной и вокруг. Все как будто двоилось: картинка в глазах, голоса, даже собственные ощущения… В виски будто начали вколачивать гвозди.
«Алиса!» – услышала я и упала. Все погрузилось в тишину.
Какое-то время я не чувствовала ничего. Как в самом глубоком сне, который наступает после переутомления. Вдруг я начала слышать голоса.
– Получается, что просто уничтожить кристалл мы не можем. Видимо, он каким-то образом привязался к ее жизни.
– Но как?
– Я не знаю. Люди никогда не попадали в такие ситуации, поэтому мы ничего не можем сказать точно.
– И… что теперь делать? Мы же не можем позволить этой энергии завладеть ей!
– У меня только один вариант. Мы можем просто дождаться перерождения. Какая-то сила в ней уже есть. Ты можешь научить ее этой силой пользоваться. Таким образом, энергетический баланс пойдет в клин с десемгентом, и есть определенный шанс, что в момент перерождения энергия самоуничтожится.
– А… а если не сработает? Если перерождение пройдет естественно?
– Вероятность такого исхода очень высока. Нам остается только смириться. В любом случае главная задача – охранять ее от душ. Как бы там ни было, если Алиса не достанется Темным силам – пророчество не сбудется.
– Елеазар… при всем уважении. Я служу силам Света уже долго и чту их законы. Но по сравнению с ее жизнью пророчество значит для меня гораздо меньше. Темным силам я ее не отдам, можете не сомневаться. Но для меня важнее, чтобы она осталась человеком. Десемгент забрал у меня слишком много, и я ни за что не захочу обрекать ее на то же.
– Я тебя понимаю. Но выбора у нас немного.
– А что касается мира Тьмы, темный кристалл действительно существует?
– Да. Именно его вам и нужно опасаться.
– Ясно… спасибо. С ней… все будет хорошо?
Я почувствовала, как кто-то прикоснулся ко мне.
– Да. Конечно. Пусть поспит. За сегодняшний день случилось слишком много событий. Тебе нужно вернуть ее на Землю и дать отдохнуть.
– Спасибо.
Я вновь почувствовала, как ко мне прикоснулись, но не могла даже ничего сказать. Меня подняли на руки.
– До свидания.
– До встречи, Эрик.
Что-то происходило вокруг, но никто уже не говорил. Через несколько минут и вовсе все успокоилось. Я вновь провалилась в глубокий сон, и уже больше ничего не слышала и не чувствовала.
Я не знала, сколько так пролежала. Но в какой-то момент меня начало медленно возвращать в реальность.
На лицо ложились яркие лучи света. Я поморщилась и открыла глаза.
Мы были на Земле. Солнце стояло высоко.
– Эрик… – сонно позвала я его.
– Я здесь, – тут же услышала я. Он сидел рядом со мной.
– Что со мной было? – спросила я. Его лицо вмиг помрачнело.
– Прости. Я должен был удостовериться, что не причиню тебе боли, прежде чем что-то делать с кристаллом.
Он брал на себя чересчур много вины. Мне это не понравилось.
– Хватит, – твердо сказала я. – Ты постоянно беспокоишься о моей безопасности. Я благодарна тебе за это, но если ты окончательно доведешь себя, ничего хорошего не будет. Просто скажи, что со мной случилось.
– Ладно, – согласился Эрик. Хотя было очевидно, что мои слова мало как на него повлияли. – Энергия в кулоне связана с геном в твоей крови. Кулон как бы поддерживает развитие десемгента.
– Угу, – ответила я. – И чем это мне грозит?
– Мм, – он задумался. – Ты когда-нибудь слышала об эксперименте с двумя пластинами разного металла?
– Если их соединить, то много времени спустя ты их уже не отделишь друг от друга, да? – ответила я.
– Совершенно верно. Так же и здесь. Безопасно избавиться от кристалла не получится, да и эффекта никакого это не даст.
– И что же тогда делать?
Он молчал.
– Я найду другой способ уничтожить энергию. Я обещаю.
Я помотала головой.
– Ты можешь для начала просто рассказать, почему это опасно? Пожалуйста. Ты не представляешь, как плохо смотреть на то, как ты убиваешься каждый раз, когда вспоминаешь о моем перерождении. Но еще хуже то, что я не понимаю, в чем такая огромная опасность этого всего.
Он кивнул. Я была права, и он это знал. Пора было начинать серьезно относиться к происходящему. Возможно, так на меня повлияло травмирование кристалла. Но я захотела добраться до сути.
– Пойдем, – сказал он, встал с травы и подал мне руку. Я поднялась вслед за ним.
– Место, в которое мы сейчас попадем, принято называть сердцем Десятимирья.
От взмаха руки Эрика в воздухе начал раскручиваться новый портал. Он не был похож ни на один предыдущий и еле заметно переливался всеми цветами радуги, напоминая мыльный пузырь.
Ничего не говоря, мы переступили через его границы. Я уже по привычке прищурилась, готовая к вспышке.
Она, на удивление, была намного короче, чем ожидалось, и возможность разглядеть все вокруг появилась почти сразу.
Под моими ногами был бесконечный космос, от взгляда на который начинала кружиться голова. Поверхность, благодаря которой мы оставались в одной плоскости, было невозможно увидеть. Как будто стоишь на невидимом слое стекла.
А где-то на границах горизонта бесконечная синева расслаивалась на полосы из абсолютно разных красок. Будто небосвод был коллажем из разных кусочков.
И главным и единственным объектом в этой головокружительной буре красок было огромное темно-графитовое пятно. Это был прямоугольный камень исполинских размеров. Приглядевшись, я увидела, что его поверхность формирует рельеф. Но камень был недостаточно близко, чтобы разглядеть его детально.
Эрик потянул меня за руку вперед.
С каждым шагом рисунок был все яснее. Это были лица, искусно выточенные в каменной плите. И некоторые из них были мне уже знакомы.
– Мемориал Рождения, – озвучил Эрик, – он хранит память о связи девяти хранителей как одной семьи Астралис. Эта связь символизирует вечную гармонию миров.
– Если ты говоришь, что хранители поддерживают гармонию миров, – задумалась я, – то почему темный хранитель хочет разрушить эту гармонию, он ведь тоже часть их семьи?
Я вспомнила обрывок вчерашнего диалога, услышанного в бессознательном состоянии. Очевидно, что хранитель тьмы имел к нему прямое отношение.
– Среди иномирных ходит легенда, – продолжал рассматривать каменные лица Эрик. – До Соединения Мироздания хранители были детьми. Они жили в другой реальности, на земле Высшей магии. Тогда все девять были дружны. Они знали, что будут хранителями, но не знали, какие миры создаст Высшая магия, и чем они будут управлять.
Я тоже смотрела на лица, пытаясь представить, какими же детьми были хранители миллиарды лет назад. А Эрик продолжал.
– Душа Алистера была светла и чиста. Он больше всех остальных интересовался силами Высшей магии и тем, какое творение родится из этих сил.
Лицо темного властелина было расположено правее всех других. Увековеченное в камне, оно не выражало тех хищных эмоций, которые я видела в реальности. Отчасти свою роль играло и отсутствие черного символа. Он улыбался глазами. Хотя яркая внешность и не позволяла принять его за обычного человека, но сейчас я не видела в каменных глазах зла.
– Шло время, и Высшая магия создала новые миры. Самая первая в свой мир ушла Ева, – Эрик кивнул в сторону женщины, чье лицо было левее всех остальных. Прямые черты лица, заплетенные в дреды волосы и выразительный взгляд говорили о ее внутренней силе. – Она – самая старшая из хранителей, управляет силами самой жизни и Миром Ангелов. Следом за ней – София и Анастасия. С ними ты уже знакома.
Я посмотрела на лица, которые были расположены следом за Евой. София здесь выглядела особенно счастливой, как будто скульптор поймал какой-то сокровенно светлый момент. Даже не верилось, что столь тонкая работа выполнена из камня. Ее лицо озаряла тонкая и изящная улыбка, а волны волос рассыпались, как на ветру.
Потом мой взгляд перешел на Анастасию. Она чем-то была очень сильно похожа на сестру, но я не могла понять, чем. Ее черты были более открытыми и нежными. Портреты девушек были выполнены так искусно, что казались живыми.
– Далее ушли четыре хранителя стихий. Каэлим – воздух, Аден – огонь, Женевьева – вода, и Эверест – камень, – перечислил Эрик имена четырех хранителей, чьи портреты шли друг за другом после Анастасии. Посмотрев на них, я сразу увидела между этой четверкой невероятное сходство. Но оно казалось больше духовным, чем внешним. Каждое из лиц было с яркими чертами, которые здорово характеризовали их стихии. А у Эверест я заметила еще и сходство с хранительницей Жизни, Евой.
– На некоторое время новые миры перестали появляться. Елеазар и Алистер оставались в мире Высшей магии, не зная своего предназначения. И тут произошло великое событие. На Земле появился человек. А вместе с ним и два новых мира. Первый – мир Света. Или как он правильно называется, мир Сохранения Духовной Энергии. Как ты уже знаешь, хранителем этого мира стал Елеазар. И почти сразу после этого появляется последний, самый молодой мир – Мир Темных Душ, хранителем которого был Алистер. Для него это было настоящим ударом.
Эрик вздохнул, переводя дыхание.
– Алистер не мог поверить, что Высшие силы доверили ему власть над тьмой. Власть над проклятыми душами, полными жестокости. Другие хранители ему сочувствовали, но ничего не могли сделать. В то время как души не поддавались Алистеру, не чувствуя его авторитет. Он попытался изменить их, понадеялся, что его судьба состоит в том, чтобы искоренять проклятие и возвращать душам чистоту. Но нет. Его назначение было именно в управлении миром, в котором скопилась жестокость Земли.
Эрик вновь перевел дыхание.
– Алистер решил, что не имеет права идти против Высших сил, ведь умереть он не мог, а значит, должен был навечно повиноваться тьме. Блестящий ум и усердная работа позволили ему создать из черного камня первое и единственное оружие Темной магии. Это был проклятый кинжал, который может прорезать плоть иномирного. К слову, ни одно другое холодное оружие повредить перерожденного человека не может. Этим кинжалом он вырезал себе сердце, в надежде, что, будучи бессердечным, он сможет управлять черными силами. Он не ошибся. Вырезанное сердце окаменело, и Алистер разбил его на осколки. С тех пор он стал Великим Властителем тьмы. Но его душа тоже стала темной, и эта душа вновь возродила идею изменять темные души. Он захотел воскрешать их. Возвращать им человеческие силы, о которых стал мечтать и сам. С тех пор и так жадные до человеческой энергии темные души стали нападать на Абсолютный мир с десятикратной силой.
Теперь я начала рассматривать Алистера еще внимательнее. И только присмотревшись, заметила, что на камне, между лицом Елеазара и его лицом, проходит тонкая трещина.
– Этот камень создал сам Алистер. Он посвятил его своей семье и изобразил всех братьев и сестер до перерождения. В тот вечер, когда он решил вырезать свое сердце, он «отломил» свой портрет от других. Он не хотел быть изъяном среди людей, которых горячо любил и считал идеальными. Пошли, – Эрик встал с травы и потянул меня за руку. Мы обошли статую и оказались у другой ее стороны. Эта сторона была простым гладким прямоугольником. Лишь на той части, которая была отделена трещиной, и на которой, как я уже знала, был Алистер, был выцарапан символ.
– Это язык звезд? – спросила я у Эрика.
Эрик кивнул.
– Он просил у них прощения за то, что собирался сделать.
На несколько секунд повисла тишина. А когда Эрик заговорил, его голос звучал уже совсем по-другому.
– Даже если легенда правдива, с того момента прошло очень, очень много лет. Каким бы Алистер ни был тогда, проклятие изжило в нем человека. Сейчас он помешан на жестокости и власти. В его руках – черный кристалл.
Эрик посмотрел мне в глаза.
– Я не хочу тебя пугать. Но ты должна понимать. Алистер создал его специально для того, чтобы забрать сильнейшую энергию Мироздания. Ему все равно на владельца.
– Он создал кристалл специально, чтобы забрать мою энергию, – сказала я. Это звучало больше как утверждение, нежели как вопрос.
Эрик кивнул, опустив глаза.
– Он ничего тебе не сделает, – твердо сказал он, – обещаю.
Я кивнула и улыбнулась.
Вдруг я услышала звуки чьих-то шагов.
– Как символично, – начал чей-то голос, – встретиться с вами именно здесь.
Я вздрогнула.
Эрик резко поймал в воздухе мою ладонь и взял меня за руку.
Медленными шагами к нам приближалась фигура в черном плаще, со скрытым под капюшоном лицом.
– Жаль, я пришел слишком поздно. Было бы интересно послушать историю своего происхождения.
Тонкие пальцы скинули капюшон назад. На меня в упор смотрели черные глаза. Создавалось ощущение, что гипнотический взгляд испытывает меня на прочность.
Алистер остановился в нескольких шагах от нас. Его губы изогнулись в неоднозначной улыбке.
– Привести человека в другие миры, – он перевел взгляд на Эрика, – не это ли нарушение одного из главных законов Мироздания?
– Хранители осведомлены о ситуации, – холодно ответил Эрик, – законы Мироздания созданы для человеческой безопасности, а значит, переход человека ради защиты не является нарушением.
Алистер усмехнулся.
– Елеазар пытается закрыть глаза на то, что Высшая Магия уже уготовила участь ребенку, о ком говорится в предсказании. Его можно понять, – он снова посмотрел на меня, – но вот только это ничего не меняет.
Алистер продолжал разглядывать меня. На его лице отражались абсолютно непонятные, отрешенные эмоции. В один прекрасный момент промелькнула не слишком правдоподобная копия человеческого умиления.
– Сегодня я пришел не за ней. Я подожду, пока вы будете наслаждаться иллюзией вседозволенности перед судьбой. Но кто знает, на какой срок хватит моего терпения?
Эрик холодно усмехнулся.
– Ты ее не получишь.
Алистер помедлил с ответом. Он смотрел на Эрика с оценкой и с некоторым уважением. Через пару секунд он отвел взгляд куда-то выше нас и начал говорить философски-отрешенным тоном:
– Какое поганое чувство возникает, когда твой враг, которого ты ненавидел и презирал все это время, стоит прямо перед тобой…
Алистер сделал шаг вперед. Эрик крепче сжал мою ладонь, но не отошел.
– …а ты даже сделать ничего не можешь. Я ведь прав, Эрик? Ты бы покончил со мной прямо здесь. Прямо сейчас… – он покачал головой, – но нельзя…
Алистер говорил об этом так, будто вел разговор о чем-то незначительном для него.
Я посмотрела на Эрика. Он молчал. Его напряжение выдавали лишь заострившиеся скулы и глубокое дыхание.
Я снова перевела взгляд на хранителя. Он смотрел куда-то в никуда, что стало хорошей возможностью его рассмотреть. В его лице одновременно смешивались безразличие и азарт. Как будто происходящее было для него интересной игрой, не более.
Я вдруг решилась на то, чего и сама не ожидала.
– Зачем вам это?
Я вздрогнула от собственного голоса. Эрик повернул голову на меня, видимо, тоже немало удивившись. Алистер вернул взгляд на меня, но в лице при этом ничуть не поменялся.
– Смотря в чем твой вопрос, – абсолютно спокойно ответил он.
– Зачем вам разрушать гармонию того, что было создано вашей же семьей? – сказала я. Я продолжала удивляться тому, что до сих пор не передумала говорить. Сердце колотилось так, что звенело в ушах.
На секунду мне показалось, что Алистера заинтересовал мой вопрос. Теперь он смотрел на меня так, будто пытался увидеть в моих глазах ответ.
– Не все так однозначно, как люди способны увидеть, – наконец ответил он. – И гармония не всегда справедлива. Порой мы не можем увидеть, в ком заключается истина, скрываясь за маской правды и неправды, – он усмехнулся, – а истина не всегда окрашена в белый…
Я задумалась над его словами. Что-то в его образе меня заинтересовало… что-то, что было скрыто в его словах.
– Я не вижу в твоих глазах страха за собственную жизнь, – сказал он.
– А будет лучше, если он будет? – спросила я.
Он на секунду задумался.
– Это будет хотя бы оправданно.
Алистер развернулся и сделал шаг от нас. Вдруг он остановился.
– На твоем месте, Эрик, я бы тоже задумался над оправданностью своих действий. Цена ошибки может быть слишком высока.
В последнюю секунду он сказал еще несколько слов, плавно перетекающих друг в друга. Но их значение было мне недоступно. И, сделав еще несколько шагов от нас, он растворился в воздухе, оставив за собой еле заметную черную дымку.
Какое-то время мы стояли, не говоря ни слова. Первым заговорил Эрик:
– Молодец.
– Что? – переспросила я. В тот момент соображала я откровенно плохо.
– Молодец, что не испугалась. По крайней мере, не показала этого.
– Угу… – пробормотала я.
– Честно говоря, ты меня немало удивила, – сказал Эрик. На его лице отразилось старательное подобие улыбки. Я тоже улыбнулась. Как будто несколько минут назад мы не видели человека, который был главным врагом всех стражников.
– Все будет хорошо. Я верю в это.
Это не было правдой до конца. Я надеялась, что мы найдем выход. Но была далеко не уверена в том, что он есть. Но, в конце концов, если что-то и случится, страдать буду я, а не брат. Поэтому он не должен лишний раз волноваться.
– Все обязательно будет хорошо, – ответил Эрик.
Вдруг кристалл у него на руке сверкнул.
– Меня зовет Елеазар, – пояснил Эрик. – Нам нужно возвращаться.
Я кивнула. Эрик открыл портал, и через несколько секунд мы вновь оказались в Долине Света.