В-третьих, когда судят честного блаженного священника, священник начинает упрекать святого Клауса, сидящего в присяжных за то, что умер во имя него, за то, что святой Клаус не помог людям, которые приходили к священнику… Как только возникла такая ситуация, Святой Клаус берет отвод, либо его отводит судья, чтобы не получилось той ситуации, которая описана в фильме. Понятное дело, когда в адрес святого произнесены упреки, он будет склонять других присяжных защитить его репутацию ценой несправедливого наказания для хорошего человека…
В-четвертых, адвокат приглашает свидетельницу, просто, чтобы провести с ней время, потому что влюблен в нее. Мне сложно представить такого адвоката, который так наплевательски относиться к своим обязанностям.
В-пятых, вообще, то, что святому человеку предъявляется формальное обвинение, это уже неправильно – обвинение не должно быть формальным.
В-шестых, красной нитью через все произведение проходит то, что уважаемые юристы пользуются контрабандой. Пользоваться контрабандой запрещено. Если бы они боролись за легализацию контрабанды, это был бы поступок… А так, я бы за такое отправил в сектор раздумий – прокурор и адвокат обязаны уважать закон…
В-седьмых, стажерка таскается за прокурором, он ее отшивает, кроме случая, когда она предлагает ему переспать, причем сделать это в нейтральных водах, что запрещено законом. Их ловит инквизитор, девушка берет вину на себя. На самом деле, на небесном суде всегда большая ответственность лежит на старшем, в данном случае, и по возрасту, и по званию. Хотя на земле большая, но не абсолютная ответственность лежит на организаторе. Но даже не в этом дело. Как могут два юриста совершить преступление против закона, при том, что на высшем суде сама природа старается покарать жителей Чистилища за то, что Эвредика сбежала из сектора раздумий.
В-седьмых, в одном из судебных процессов, человеку предъявляют обвинение в занудстве. Что за обвинение такое? Занудство не является, не являлось и никогда не будет являться грехом.
Ну и, в-последних, для того, чтобы отменить приговор Эвредике, адвокат с прокурором решают доказать преступление инквизитора, выдвинувшего обвинение. Доказали. Но… если должностное лицо признано преступником, причем, за преступление, не имеющее отношение к делу Эвредики, все его дела не пересматриваются. Тем более, даже если пересмотреть это дело, Эвредика получается виноватой, а если бы его пересмотрел, хотя бы, обычный районный судья, он осудил бы и прокурора и стажерку.
– Ты этот фильм размазал полностью, но считаешь хорошим?
– Этот фильм отражает вашу коррупционную реальность. Да, у вас именно такой суд – ни дать, ни взять. Этот фильм хорош тем, что о нем можно поговорить, о большинстве современных российских фильмов я не могу сказать абсолютно ничего – настолько они пустые.
– А что ты скажешь о голливудском кино?
– Из голливудского кино… Франшиза «Пила»… Фильм грязный о грязном человеке и его последователях. Но это фильм-проверка для зрителя. Сможет ли он не поддаться на обаяние маньяка и сохранить до конца уверенность, что этот герой плохой.
Понравился фильм «Хижина», хотя я никакая не добрая тетя. Я никогда бы не стал требовать от отца простить маньяка, убившего его маленькую дочь. Отец имеет право на возмездие. Я считаю, что я не должен плакаться человеку и объяснять, как мне больно наказывать моих детей. Но в целом, приятно, что кто-то попытался сделать красивый нехристианский образ Бога.
Нравится «Посылка» с Кэмерон Диас. Считаю, что очень важно снимать нравственное кино, которое заставляет людей, как «Преступление и наказание», понять, что нельзя жертвовать ничьей жизнью.
Люблю шаловливые фильмы, такие как «Всегда говори «Да»», «Идиократия», «Изобретение лжи», «Трасса 60». И, конечно, из голливудского кино особняком стоит «Матрица», это фильм, который обогатил кино, но, главное, это фильм, который принес очень важную для меня идею.
– Я думала, твои любимые фильмы и книги, в которых начинается чертовщина…
– Чертовщина начинается с разными целями. Иногда чтобы создать произведению историю. Иногда, как с гаданиями, чтобы показать автору, что я есть. Иногда, чтобы автор пересилил себя и сделал задуманное. Это такое испытание чертовщиной – не все дописывают произведения, если видят, что с ним связано что-то зловещее. Таким образом я смотрю, достоин ли этот человек того дара, которым я его наделил. Так было с «Гастролей Волонда». Булгаков испугался репрессий, потом я упрекнул его за это…
– Книга стоит того, чтобы за нее умереть?
– Иногда стоит. Джордано Бруно сожгли на костре за то, что он высказывал идеи о том, что вселенная бесконечна, а Земля вертится вокруг Солнца. Именно такие люди и осветили своими кострами путь к современной науке.
– А когда не стоит?
– Когда ты написал безнравственную ерунду. Если вернуться к чертовщине, Гоголю я запретил дописывать «Мертвые души» потому, что он хотел сделать комедию из жутчайшей ситуации. Например, купил человек за огромные деньги поместье с мертвыми душами. Давайте, над ним посмеемся? Нет, я не только ради этого пришел к Гоголю, я также хотел, чтобы появился «Вий». Многие не видят сути этого произведения. А я в таких книгах не допускаю ошибок. Главного героя приютила на ночь ведьма, он увидел, что она ведьма, и убил ее. Поэтому я не позволил ему пройти испытание Дьяволом.
– Автор не имеет реальной свободы творчества перед тобой?
– Такой автор, как Гоголь, конечно, не имеет. Ведь его должны изучать в школе, поэтому я позволил ему написать только то, что нужно мне. Хотя большинство людей, чьи произведения прочитает или увидит малое количество людей, вольны выражать себя так, как считают нужным. Для меня эти произведения более интересны, потому что по ним я вижу, на что способен автор.