Лукавый месяц

День рождения

16.10.1974 г

Трамвай со звоном выезжает на освещённый редкими фонарями бульвар, издевательски мигает фарами. Нина накидывает сумку на плечо, почему-то ощутив себя тореадором, вышедшим на бой против матёрого быка.

А лучше бы не копалась и села в автобус возле института. И зачем она заболталась с этим Сашей? Конечно, Саша – парень обаятельный, с этим сложно поспорить. Он даже чем-то походит на любимого артиста Нины – Андрея Миронова. Впрочем, возможно, это сходство замечает только Нина.

Трамвай мчится к остановке. Подбирать опоздавших машинист явно не планирует. Нина ускоряет шаг, каблучки стучат по мостовой.

Нину сложно назвать легкомысленной девушкой, Саша ей действительно симпатичен. Она бы даже не возражала, проводи он её домой. Да и в кино на "Итальянцев в России" она бы с ним с удовольствием сходила. Нине очень нравится этот фильм, хотя, в глубине души, она и завидует главной героине в исполнении обворожительной Антонии Сантилли. Ну, и чего греха таить, слегка ревнует к ней Миронова.

Холодный осенний ливень обжигает голые руки. Зачем она надела это дурацкое летнее платье? Не май месяц же. Да, не май… Но уже неделю стоит почти что летняя погода. Да и платье на самом деле не дурацкое, а очень даже красивое: белое, в тонкую оранжевую полоску, с короткими рукавами и довольно пышной юбкой длиной выше колена. К тому же, польское. Мама вместе с тëтей подарили его Нине на день рождения. А старшая сестра подарила жемчужные бусы. Ясно, конечно, что жемчуг в них не настоящий, но смотрятся красиво. Вообще Нина любит иногда принарядиться и, втайне от всех (самолюбование ведь – понятие общественно-порицаемое), считает себя очень красивой девушкой.

Жаль только, что не все замечают эту красоту. Вот, к примеру, Саша. Он не пошёл её провожать – внезапно появились какие-то неотложные дела… Что ж, печально. В жизни вообще много печального.

Нина чертыхается (сейчас мама бы её не одобрила) и едва не поскальзывается на мокрых, толстых листьях. Скидывает туфли с изящными каблучками и, схватив их, продолжает бег. Вконец промокшая сумка болтается у неë на сгибе локтя.

Трамвай останавливается, из него суетливо вываливаются пассажиры: одни на ходу открывают зонтики, другие нахохливаются, совсем как птицы, и спешат под густо разросшиеся деревья.

Нина успевает подумать, что на тротуаре или на дороге могут валяться осколки битого стекла. Как-то в детстве она сильно порезала ногу о такой вот зелëный осколок. Кровищи было! Чуть повыше загорелой пятки белеет тонкий шрам. Но надо бежать, иначе придётся тащиться до дома под ливнем. Да и, как известно, фортуна благоволит смелым. Нина не помнит, где прочла эту фразу, но она ей нравится.

Прежние пассажиры вышли, новые зашли, но трамвай не трогается с места. Неужели машинист сжалился над промокшей девушкой?

Нина легко взлетает по ступенькам и прыжком оказывается в салоне. Придерживает разлетающуюся юбку. Едва не роняет сумку.

Для вечера людей в салоне трамвая маловато. Несколько человек сидят в хвосте. А у самой кабины машиниста расположилась шумная мужская компания. И эта компания обращает внимание на нового пассажира – Нина почти физически ощущает на себе бесстыдное скольжение взглядов. И чувствует исходящий от мужчин запах алкоголя. Главное, спокойно: я вас не вижу, и вы меня… не видьте, пожалуйста.

Нина проходит мимо мужчин, нарочито глядя в хвост салона. В хвосте много свободных мест, но сесть одной она опасается. Высокий кудрявый парень со скверными зубами (он улыбается так широко, что сложно их не заметить) продолжает нахально её разглядывать. Если не раздевать взглядом.

Нина, покачиваясь от тряски, идёт по салону, всё так же держа в руках туфли. Нет, ничего страшного, безусловно, произойти не должно. Даже если кудрявый попробует пристать. Здесь несколько мужчин. И машинист в кабине. Нет, очевидно, самым плохим результатом в сложившейся ситуации может быть скандал, с вызовом милиции. Хотя и скандал Нине абсолютно не нужен.

Станут задавать вопросы. А зачем ты такое платье надела? А зачем так юбку поправляла? Так смотрела на него? Ещё того гляди выдумают: мол, улыбалась, подмигнула, а потом на попятную. Нина морщится. Наслышана о таких историях…

У окна, почти в самом хвосте вагона, сидит мужчина. Худощавый брюнет в строгом чёрном костюме, при галстуке (чёрная узкая лента) и с тёмным кожаным портфелем на коленях. Какой-нибудь ответственный работник или профессор.

Трамвай резко поворачивает. Нина едва не падает. Оборачивается. Парень всё смотрит на неё, ухмыляясь. Сейчас подойдёт знакомиться. Нина поспешно делает пару шагов и опускается на сиденье рядом с мужчиной, больно ударившись коленкой о спинку сиденья впереди. Теперь синяк будет.

Стараясь не смотреть на компанию, Нина надевает туфли. Поднимает голову. Оставив друзей, парень идёт прямо к ней, скаля отвратительные зубы – наверное, он чистил их последний раз ещё в начальных классах.

Нина бросает испуганный взгляд на соседа, но тот отвернулся к окну.

Трамвай останавливается. Салон стремительно заполняют новые пассажиры: промокшие, замёрзшие, они бранят погоду и медленный местный транспорт. Они оттесняют от Нины потенциального ухажёра-скандалиста. Нина теряет его из виду. Наверное, это хорошо.

Нина достаёт из противно-мокрой сумки книгу: Юлиан Семёнов "Семнадцать мгновений весны". Книга чудом не намокла и это очень хорошо. Библиотекарь Марья Петровна без зазрения совести убила бы Нину за порчу такой ценности.

Закладкой для книги служит открытка: кадр из "Бриллиантовой руки" – Юрий Никулин с фотоаппаратом и белозубо улыбающийся, одетый в красивый серый костюм, Андрей Миронов. Нина часто любуется на эту открытку.

Девушка погружается в чтение: хотя сюжетные ходы ей известны (в прошлом году она внимательно смотрела многосерийный телефильм), повествование увлекает её.

"И к трапу самолета шли три головореза в черном, с дегенеративными лицами и интеллигентный, красивый, одетый для этого случая в щегольскую генеральскую форму Шелленберг. К дверце "Дорнье" подкатили трап, и вместо наручников холодные руки Вольфа сжали сильные пальцы Шелленберга…"

– Отвратительная погода сегодня…

– Что? – Нина отрывает взгляд от книги.

– Отвратительная погода, – мужчина пристально смотрит на неё. – И ведь даже не предупреждали.

– Не предупреждали?

– Нет. Утром слушал радио, так там сказали: солнечно, без ветра. Ну, и что же это? – мужчина меланхолично улыбается и изящным жестом указывает на окно.

– Обман.

– Форменный обман.

Нина кивает и возвращается к чтению.

"Тюремщики в этой ситуации не рискнули арестовывать Вольфа – они лишь проследили за машиной Шелленберга".

– Это Миронов?

– Да, – Нина недовольно смотрит на любопытного соседа.

– Замечательный артист, – мужчина всматривается в открытку, лежащую на странице книги у Нины в руках, прищурившись.

Нина понимает, что, вероятно, у её нового знакомого близорукость. Наверное, ходить без очков ему не слишком удобно.

– Я слышал, – продолжает мужчина. – Что ему сегодня звание дали.

– Звание? Какое? – против её воли, разговор заинтересовывает Нину. И как она могла пропустить такую важную новость?

– Сейчас вспомню, – мужчина морщит лоб. – В обед по радио услышал… А, Заслуженного артиста РСФСР!

– Здóрово! – выдыхает Нина. Наконец-то! Наконец-то они оценили и талант, и трудолюбие её любимого Андрея.

– Считаю, что тут и до Народного недалеко, – авторитетно заявляет мужчина. – Скоро должны дать.

– А как скоро? – теперь Нина смотрит на собеседника с симпатией. Приятно, что есть люди, по-настоящему разбирающиеся в искусстве. Ведь, к сожалению, многие до сих пор считают Миронова чисто комедийным актёром, способным играть лишь красавчиков.

– Думаю, в течение пяти лет…

– Ой, хорошо бы, – все неприятности дня забыты. Забыт и вероломный Саша, и нахальный парень – он, вероятно, вышел на прошлой остановке. Нина радуется, предвкушая успех любимого артиста.

– А что читаете? – спрашивает мужчина и Нина показывает ему обложку книги. – О, хороший выбор. Серьёзный. Я люблю такие вот серьёзные книги и фильмы. Детство вспоминается.

– Тяжëлое… у вас детство было?

– Чрезвычайно. Знаете, я мог бы говорить очень долго… о плохом, – мужчина хмурится, Нина сочувственно кивает. – Мне иногда кажется, что я – самый несчастный человек на Земле. Столько в моей жизни было боли, я не заслужил такого…

– Я уверена, что у вас всё будет хорошо! – Нина протягивает соседу руку. – Кстати, мы ведь даже не познакомились. Меня зовут Нина…

– Да, действительно, – мужчина смущённо улыбается и пожимает тонкую ладонь. – Я что-то совсем расклеился. Андрей.

– Прекрасное имя, – улыбается Нина. Этот мужчина ей приятен. Интересно, он женат? Хотя, конечно, он и годится ей в отцы. Нет, разумеется, легкомысленно так проникаться к едва знакомому человеку, для неё вообще это не свойственно.

– С учёбы едете? – Андрей смотрит на входящих в салон пассажиров.

– Да.

– Я считаю, высшее образование очень важно!

– Я тоже, – на самом деле, скорее так считает мама Нины. Сама же девушка пока не уверена, хочет ли связать жизнь с сельским хозяйством. – А вы с работы?

– У меня небольшой отпуск. Вообще я живу в другом городе, вот приехал на пару дней, – Андрей доверительно понижает голос. – У меня сегодня день рождения.

– О, поздравляю! – широко улыбается Нина, чуть удивившись тому, что собеседник не празднует с близкими. Хотя не все ведь любят свои дни рождения. – Жалко, что у меня нет для вас никакого подарка.

– Поговорить с приятным человеком – уже подарок.

– Согласна, – смущается Нина. – Но мне скоро выходить. На следующей.

– А хотите, я вас провожу?

– Отнимать ваше время…

– Я ж в отпуске. И, как в том мультике, "до пятницы совершенно свободен".

– Ну, хорошо, – улыбается Нина.

Вместе они покидают трамвай. Дождь прекратился, потеплело, свет фонарей умиротворяет. Нина идёт рядом с Андреем: даже на каблуках она ему по плечо.

– Кстати говоря, я где-то читал, что Миронов пробовался на роль Шелленберга.

– Как интересно! – Нина об этих пробах не слышала. Вообще, игра Табакова ей понравилась. Но вот если бы Миронов…

– Мне кажется, он бы хорошо сыграл. Сейчас направо? – Андрей указывает на тёмный проулок.