Даниель сидел на берегу океана. Он всматривался в набегающие волны. Недельная щетина выросла на его лице. Он до неузнаваемости изменился в своей скорби. Из кармана рубашки он достал небольшое колечко из белого золота с прозрачным сверкающим на солнце камушком. Он крутил колечко пальцами обоих рук. В голове проносились моменты, которые он столько раз рисовал в своем воображении. Дана в белом платье. Она кружится в танце, улыбаясь ему. Белая фата контрастирует с длинными рыжими волосами, собранными в прическу. Светом сияет жреческий алтарь бракосочетания… И вот Дана лежит на грязных ступенях в том злополучном доме. Над ее телом смеется Ингрид. Даниель встал и резко размахнувшись, выбросил кольцо во вздымающиеся пенящиеся волны.

***

На кухню зашла Гера. Она впервые в жизни не выглядела стильно и модно. Волосы были забраны в хвост. Черные джинсы и черная кофта были надеты на ее тело. Она открыла кран и стала мыть посуду. Конечно, она могла бы просто сделать одно маленькое движение руки и посуда сама начала бы мыться. Но ей хотелось хоть как-то себя отвлечь.

На кухню зашел Рауль. Он собрал свои вещи из их дома. Последний раз он оглядел стены, в которых прожил с Герой три года.

– Гера…

Она не обернулась. Конечно, она слышала, что он произнес ее имя, но решила пропустить мимо ушей.

Рауль подошел ближе и, схватив ее за плечи, развернул к себе:

– Поговори же со мной!

Гера вздрогнула от испуга:

– Что ты еще хочешь услышать от меня? – на одном дыхании спросила она.

– Я просто хочу, чтоб ты сказала мне. Ты меня любила? И если да, это все? Между нами все кончено? Ты правда хочешь, чтоб я ушел навсегда? Если это так, я уйду. Но тогда между нами и правда навсегда все кончится.

Гера смотрела в глаза Рауля. Она знала его так давно и так хорошо. Но сейчас перед ней был совсем другой человек. Он никогда бы раньше не спросил ее так напрямую. Она не знала, кто перед ней.

– Отпусти меня, пожалуйста, – она выпуталась из его рук. – Рауль, я не думаю, что ты остался тем человеком, которого я любила. Она покачала головой. – Мне жаль, что все так кончилось. Мне правда очень жаль, Рауль. Но, смотря на тебя всякий раз, я задаюсь вопросом: «Кем будут мои дети?» У меня перед глазами стоит твой демонический облик, и я не хочу, чтоб с моими детьми было то же, что и с тобой. Мне больно от того, что с тобой стало и что стало с Даной. Но как мы можем остаться семьей? Ты сам не знаешь, кто ты теперь. Ты сам не можешь контролировать себя. Что ты хочешь от меня?

– Я думал, ты мне сможешь помочь понять, кто я… Видимо, я ошибся.

– Прости меня, Рауль. Но мой муж умер. А тебя я совсем не знаю.

– Ты сейчас сталкиваешь меня в пропасть. За что?

– Темные есть темные. Демоны есть демоны. Я не сталкиваю тебя. Ты и так уже там.

Рауль развернулся и вышел на улицу.

Гера села на стул, положила голову на руки и горько заплакала.

***

Рауль вместе с Дрейком, Лорел, Кимми и Рэне приехали на Октавиану. Он не хотел никуда лететь, но Дрейк настоял. Отчасти он просто боялся, что, будучи один, снедаемый злобой и тоской, Рауль натворит что-нибудь ужасное.

Они вышли из корабля. Дрейк хромая вышел вперед. Нилл попросил их всех одеться во что-нибудь белое. Так требовали их традиции похорон. Или, как у них это называлось, «вознесение души». На Октавиане было много воды и деревьев. Было тепло. Небо освещал светло-фиолетовый свет октавианского солнца.

Пятеро молодых людей в белом осматривались по сторонам, стоя у корабля на посадочной полосе. Рауль молчал. Ему казалось, что тут ему вообще не место. Кимми шла медленно. Ее рана понемногу затягивалась, но все еще сильно болела. Они с Лорел были одеты в длинные белые платья с воздушными юбками.

Нилл встретил их на посадочной полосе. Он пожал всем руки и представился. Дрейк невольно заметил взгляд Нилла. Такой же, как у профессора Виллеруа. Только более ожесточенный и агрессивный. Нилл дал им всем белые плащи с капюшонами, которые им нужно было надеть на похоронах. Он пригласил их сесть в свой корабль. На этой планете не было машин. У всех жителей, владеющих личным транспортом, были гоночные корабли, на которых они и перемещались по просторам Октавианы.

Кимми открыла иллюминатор, пока они летели до места похорон. Она рассматривала новый для нее мир. Вода на Октавиане была прозрачная, но из-за фиолетового песка тоже отдавала оттенками сиреневого. Через реки шли каменные мостики с готическими перилами. На лужайках росла трава и цветы. Где-то из цветов были составлены целые композиции. На кончиках листов каждого растения располагались маленькие сияющие песчинки. Это создавало впечатление, что растения Октавианы блестят. Все здания и сооружения были выполнены из камня. На крышах располагались башенки.

Они подлетели к высокому каменному забору. Вдоль забора светлой магией разливалась дымка, вдоль которой сияли маленькие кристаллики.

Нилл отвел Дрейка в сторону, пока остальные рассматривали забор.

– Вот тут будет проходить церемония, – Нилл грустно смотрел на Дрейка. – Я хотел тебе кое-что отдать. Я нашел это в ящике стола отца, когда прилетел на Вианту-1.

– Что же это? – Дрейк удивился.

Нилл достал с астрального уровня книгу и конверт с именем Дрейка.

– Я прочел твое письмо. Я рад, что у моего отца был тот, кого он считал сыном. Пока не было меня… И, – он достал пакет, – тут твои диплом и удостоверение. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Дрейк. – Он пошел к остальным.

Дрейк посмотрел на книгу: «Магия и наука», – гласило ее название.

Он достал письмо из конверта и принялся читать. Дрейк улыбнулся и погладил бумагу, увидев знакомый почерк старика.

«Мой дорогой мальчик. Сегодня ты с блеском сдал последний экзамен в нашем научном центре и готов с новыми знаниями и силой идти в бой. Я всегда видел в тебе молодого человека, который добьется всего вопреки ожиданиям других. Я знаю и верю, что ты не поддашься тьме и что наше с тобой знакомство было не случайным. Надеюсь, я смог помочь тебе раскрыть себя и понять, что цены и ценности в этом мире – это разные вещи. И что без огромного труда нельзя получить что-то по-настоящему значимое. Мой мальчик, эту книгу я писал долгие годы. Я начал ее писать, когда была жива моя жена. Я собрал в ней все области, которые пронизывает магия. Результат восторгал меня. Магия не обходит стороной ни один аспект нашей жизни. Она тесно связана с точными и гуманитарными науками. Одно проистекает из другого. Магия есть в каждом из нас. И каждый из нас отражается в магии. Магия есть в наших чувствах. И наши чувства выплескиваются в магию. Магия может быть прекрасной как мир вокруг тебя. В магии есть частичка божественной благодати. Ты написал дипломную работу о том, что мы можем черпать магию из всего вокруг. Я подумал, что ты тот человек, который поймет лучше, чем кто-либо, мое творение. И если ты сможешь его понять, оно поможет тебе. Я никогда не издавал эту книгу. В ней была часть меня, моей любви, моей магии. Я дарю ее тебе. Я счастлив, что магия свела нас с тобой, что я выбрал веру в свет и принял решение учить тебя. Ты напомнил мне моего сына Нилла. Кто знает, может, однажды вы подружитесь? А пока я желаю тебе победить во всех твоих сражениях, на которые ты выходишь каждый день. Сражениях с собой, сражениях с тьмой, сражениях с судьбой. Надеюсь, ты и дальше будешь развивать и пополнять знания, полученные у нас. И будешь баловать старика своими визитами и рассказами о том, что у тебя все хорошо. Удачи тебе, мой мальчик.

Сэмуэль Виллеруа»

Дрейк приложил к груди письмо и посмотрел в небо.

– Спасибо… – прошептал он.

***

За каменным забором рос лес и проистекала широкая река с бурным течением. Лес расходился вокруг нее, будто преклоняя колено. На смену солнечному дню приходила вечерняя прохлада и темнота, освещаемая белым светом ночного спутника планеты.

Десятки людей в белых плащах и капюшонах собрались на берегу. Нилл, Дрейк, Эштон и еще один мужчина из научного центра – коллега профессора, вынесли небольшую лодку, в которой лежало тело Сэмуэля Виллеруа. Они спустили лодку на воду. В центр вышла жрица. Ее руки сияли. Она начала тихую песнь на октавианском языке.

Нилл и Эштон встали рядом с Дрейком. Молодой профессор по боевым искусствам пожал Дрейку руку.

– Она поет песню вознесения, – тихо сказал Нилл. – И благословляет душу в последний путь. По нашей вере душа находится в теле умершего, пока не проведен обряд.

Внезапно поднялся ветер. Лодку медленно повлекло течением. От деревьев начали отделяться маленькие светящиеся песчинки. Они зависали в воздухе и медленно поднимались вверх.

– Природа принимает дух и помогает ему освободиться. Она посылает маленькие частички света, чтоб осветить душе дорогу, подобно тому, как освещают взлетную полосу, – Нилл смотрел на лодку, не отводя взгляда. Его глаза были полны грусти.

Пока жрица пела, лес все больше раскрывался и выпускал вверх маленькие блестящие песчинки. Жрица подняла руки вверх. За ней подняли руки все стоящие люди, от их рук заструилась энергия.

– Мы показываем духу, что родные и любящие души рядом. И частичка нас всегда будет с ним… – Нилл вздохнул.

Лодка неслась все быстрее и на ходу начала вместе с телом распадаться и превращаться в светящиеся шарики. Они медленно закружились в воздухе и устремились в небо. Дрейку показалось, что звезды на небе внезапно стали ярче, будто и правда приветствовали нового жителя в свое светлое бескрайнее царство.

Дрейк грустно смотрел на поднимающийся от воды свет. Красивый обряд, чтоб попрощаться с родными. Он посмотрел на Рауля. В бликах света ночного спутника он казался совсем бледным. Рауль завороженно смотрел на воду. Дрейку показалось, что в его глазах блестят слезы. Или просто свет так отражался? Он подумал, что это ужасно больно и неправильно, что у Рауля не было возможности попрощаться с Даной. Не было возможности провести ритуал для ее души, который был присущ их традициям.

Он обернулся, всматриваясь в лица. Отдать дань уважения пришли все преподаватели галактического научного центра. Были и люди, которых Дрейк не знал. У всех них на лицах была глубокая скорбь, но вместе с тем и надежда, что душа вознеслась к свету и обрела свое упокоение.

Дрейк взял за руку Лорел и крепко сжал ее. Он посмотрел в небо в завораживающую темную даль. Куда полетела душа профессора? Что там, за этим бескрайним космическим неводом, пленяющим души людей.

В конце месяца над Дрейком состоится суд. Нилл, Эштон и Рэне дадут показания в пользу Дрейка. Все время судебного процесса Лорел будет держать его за руку. Ко всеобщему удивлению, под конец допросов свидетелем защиты выступит глава Галактической Федерации Рихард Блеквел. Его речь не будет оправдательной, но он расскажет суду о факте спланированного преступления, в котором Дрейк также был жертвой. Он скажет, что его действия носили характер защиты. И попросит суд о снисхождении к Дрейку.

Суд прислушается к словам главы Галактической Федерации. Дрейка признают виновным по статье «Использование темной магии и причинение смерти по неосторожности». Ему дадут два месяца тюрьмы строгого режима Галактической Федерации и год условного наказания с выполнением исправительных работ на родной планете.

Лорел и Рэне будут ходить к нему каждый день из двух месяцев заключения. Лорел ни на минуту не даст ему почувствовать себя одиноким.

Кимми пробудет месяц на Вианте, ожидая выздоровления родителей. Позже она заочно сдаст экзамены на Гранде, получит диплом об окончании школы и скажет родителям, что уезжает. Она уговорит их присоединиться к программе защиты. А сама вернется на Декаду.

***

В начале мая темной глубокой ночью в палату к бабушке Агате зашла молодая девушка с длинными черными волосами. Она была одета во все черное. Девушка наклонилась над спящей Агатой и прошептала заклинание. Черная энергия заструилась, выходя из тела пожилой женщины. Молодая девушка раскрыла руки и глубоко вдохнула, поглощая энергию. Ее глаза засветились. Она обнажила острые белые клыки, но, совладав с собой, втянула их. Затем положила руку на щеку Агате:

– Expergiscimini, – произнесла она и быстро вышла из палаты.

Агата открыла глаза. Осознавая себя, она резко встала и часто задышала:

«Где я? – она бросила взгляд на календарь, висящий на стене. – О нет…» Агата подошла к окну и, выглянув на улицу, посмотрела на небо: «Святая Арнелла, – лицо женщины исказилось ужасом. – Что же это?!..»

Москва

2017 год