– Нет, Сева, что ты такое говоришь? Ты бросаешь меня? Ты меня больше не любишь? Или же никогда не любил? Эта свадьба… твой отец и ты хотели забрать наши деньги и сбежать? Как ты....
Слезы душили, и она больше не могла говорить. Слова полны лжи, но Сева не мог их отрицать. Пусть Нина думает, что хочет, лишь бы ушла, так и не узнав истинной правды.
– Ты моральный урод, ты подлец, ты хотел использовать меня. Твоя любовь была лжива с самого начала, а я еще и бегала за тобой, как послушная собачка. Как унизительно.
– Прости, что так вышло. Я не хотел причинить тебе боль, а теперь тебе пора уходить. Здесь стало неспокойно, особенно по ночам.
– Что? – девушка задохнулась от накрывшего её возмущения. – Ты смеешь гнать меня, даже без оправданий? Неужели ты против закончишь нашу любовь? А как же эти долгие ночные разговоры? Как же все эти теплые слова? Я не верю, что это было из алчности, не верю. Я же видела твои глаза, как вижу и сейчас. Эти глаза никогда не смели лгать. Твоя душа была полна боли. Пожалуйста, Сева, скажи мне, что случилось? Почему ты бежал, когда горело имение? Почему заставил всех поверить, что умер?
– Это тебя не касается. Прошу, Нина, уходи или же....
– У нас же нет секретов друг от друга, мы обещали, что проживем целую жизнь. Ты не врал мне тогда, так зачем лжешь сейчас?
– Всё изменилось, и сейчас у меня есть секрет, о котором тебе нельзя знать. Я навеки повязан, а наши пути окончательно разошлись.
– Сева....
– Уходи, Нина, у меня больше нет сил бороться.
– Я не верю тебе! Не верю!
Её боль была сильна, но сильнее всего было желание Севы пасть на колени перед этой невероятной девушкой. Он хотел раскрыть перед ней свою душу, но боялся получить ужас. Нина никогда не поверит, что случилось. Она никогда не примет его новое существо.
– Когда я увидела сгоревший дом, и мне сказали, что ты погиб там, моя жизнь словно оборвалась. Я не хотела этому верить, пока мне не показали это, – Нина раскрыла ладонь, и Сева увидел кольцо. Зверь внутри напрягся. – Ты никогда с ним не расставался, и мне пришлось смириться. Я приехала сюда, чтобы отдать его твоему отцу, но встретила тебя. Другого, такого чужого и нелюдимого, но с такими же чувственными глазами. Что могло изменяться в твоем мозгу, ведь я чувствую, что душа прежняя.
– Это лишь мое бремя, Нина, и я не собираюсь делить его с тобой.
– Хорошо, – она тяжело вздохнула. – Ты можешь и дальше продолжать, но я не отступлю. Ты хочешь, чтобы я ушла? Не дождешься, я останусь здесь, с тобой, как и обещала. Эта жизнь наша, на целую вечность, ты моя судьба.
– Нет! Всё кончено! – гнев его был такой силы, но Нина в страхе отошла, широко раскрыв глаза. – Убирайся отсюда, если хочешь жить!
– Сева, не говори так....
– Убирайся!
Сева оттолкнул девушку от себя. Её испуганный крик пронзил воздух, когда всё вокруг погрузилось во мрак.
Эта боль.... Севе никогда её не забыть. Эта сила, наполнившая тело. Этот гнев, затуманивший сознание.
Зверь прорвался сквозь преграду и явился свету. Он хотел крови, и его жажда была слишком сильна, чтобы заглушить эту силу.
Сева вновь услышал крик Нины и пытался кричать ей в ответ, заставить бежать прочь, но из пасти вырвался лишь отчаянный рев.
Рев голодного волка, нашедшего свою жертву, которую он настиг слишком быстро, чтобы успеть осознать её ценность. Трава в один миг окрасилась красным, а крики несчастной девушки еще долго эхом пробегались по деревне, пока не замолкли навсегда.
Он рыдал, не в силах справиться с терзающей душу болью. Её мертвое, но еще теплое тело лежало перед ним, а глаза пусто и безжизненно смотрели в небо. Зверь ушел, насладившись кровью, а человек остался, чтобы осознать свою ошибку.
– Почему ты не ушла, Нина? – Сева сжимал её похолодевшие пальцы. – Почему ты меня не послушала?
Он убил её. Убил ту, что любила его так чисто и искренне. Он позволил гневу вознестись над разумом и выпустил зверя. Теперь его руки черны от запекшейся крови, а душа полна боли и ненависти к себе.
Я не хотел этого! Не хотел… Нина, прости меня....
Она молчала, и эта тишина разрезала его мысли, как нож масло. Почему? Почему он? За что ему такие страдания? Нина должна была жить.
Она должна жить!
Внезапный блеск привлек его внимание. Кольцо звало его. Сева не сразу решился коснуться его.
Морион из черного сделался ярко-алым. От крови Нины, что покрыла его полностью. Ушли ли ее душа в него? Сева не знал, ибо не чувствовал ни присутствия Нины рядом, ни ее тихого голоса.
Сможет ли он спасти ее, как Олесю? Что он даст взамен?
– Ты же не дашь ей погибнуть, правда? Ты получаешь силу от того, что впитываешь. Пожалуйста, не дай Нине уйти, верни назад. Ей не место среди проклятых, ее жизнь не может стать… такой.
Кольцо отвечало слабым блеском. Ему не нравилось то, о чем просил Сева, но молодой человек был непоколебим.
– Я знаю, что ты желаешь быть добрым, но мне терять уже нечего. Уже поздно отступать, мы оба осквернены проклятием. Но, возможно, это единственный способ исправить ошибку. Сделать всего одно доброе дело. Если душа Нины застряла там, куда я оправил Олесю, я сделаю все, чтобы она оттуда вышла. Ты же понимаешь это?
Кольцо все понимало, хоть и не было согласно. Сева собирался изменить его предназначение, наплевав на вековое стремление предыдущих хозяев нести людям добро и процветание с помощью мориона.
Теперь он был одной душой, живой и трепещущей, способной жить столетиями и покорять сердца.
Нужно было только найти подходящий сосуд. Тело, которое примет в себя душу Нины, застрявшую в кольце.
– Ты будешь жить, любовь моя, хоть никогда этого и не простишь. Ты будешь помнить о смерти, что я принес. Пройдет время, и мы встретимся в ином мире. Ты выскажешь мне все, но поймешь ли истину? Этого я не могу сказать, ибо сам потерян. Потерян настолько, что отдаю тебе самое ценное. Береги его, Нина. Надеюсь, оно позволит тебе добиться того, о чем мечтала.
11
Нина в диком ужасе бежала от Севы, обращенного в зверя. Его дикий рев звенел в ушах, а тело неистово болело. Удивительно, как он до сих пор не догнал и оборвал ее жизнь?
Увиденное казалось кошмарным сном, но сердце утверждало, что ей не привиделось. Сева говорил о тайне, что заставила его бежать от прошлой жизни. Неужели это и есть его безумный секрет?
Дыхание сбилось, и Нине пришлось остановиться. Погони не было, девушка невольно задумалась о том, что ей действительно показалось.
Нет никаких зверей. Сева умер в огне, и теперь она видит его, окончательно помутившись рассудком от горя.
Какого лешего ее понесло сюда? Чего хотела добиться? Это чертово завещание о передаче Севе поместья, пришедшее слишком поздно, эта долгая поездка – они создали приятную, но болезненную иллюзию, что ее любимый еще жив.
Но жив ли он на самом деле?
Нет, он сгорел, а Нина теперь отгоняет от себя его кошмарные образы.
Как же ей хотелось спать, снять с себя напряжение и забыть об этом ужасном звере, что вырвался из ее погибшего возлюбленного.
Нужно ехать обратно. Дома ей никак не сойти с ума от воспоминаний.
Тело продолжало болеть, грудь давило с такой силой, словно на нее положили неподъемный булыжник, но Нина заставила себя идти, только повозки нигде не было.
Неужели ее бросили здесь?
Какая безответственность!
Эти мысли пугали, но не лишали уверенности. Ничего страшного не случится, если она останется здесь на ночь. Солнце уже почти село, слишком поздно, чтобы искать повозку. Отлично, у нее так мало сил и желания ехать сейчас, ей нужен только здоровый и крепкий сон.
Ноги едва слушались, дышать было тяжело, но Нина не могла позволить себе упасть. Она истинная леди и не станет валяться в грязи, как все эти люди, что слонялись меж домов.
Интересно, почему они все выглядят такими потерянными? Неужели до сих пор переживают смерть любимого хозяина? До чего же омерзительно. Нине это место сразу не понравилось, зря она приехала сюда.
Внезапно Нина увидела знакомое лицо, о котором уже успела позабыть.
– Олеся?
Девушка вздрогнула от неожиданности и уставилась на Нину так, словно увидела призрака. Олеся выглядела еще хуже, чем в момент их последней встречи. Нина невольно поморщилась от отвращения, скрутившего желудок.
– Надеюсь, теперь ты счастлива, что Сева умер, – девушка не хотела с ней говорить, но голос прорезался сам. – Теперь он не достанется никому.
Олеся продолжала сверлить ее взглядом, словно не понимала слов.
– Даже ничего не скажешь? Ты еще большая дура, чем я думала. Интересно, и чем ты так завлекла Севу, если не имеешь голоса?
– Как ты здесь оказалась? – Олеся сказала это с неожиданным страхом в голосе, от чего Нина растерялась.
– Стану я докладывать простолюдинке. Это не твое дело. Я могу приехать сюда в любой момент, когда захочу.
– Но это невозможно.
– Серьезно? Я, в отличие от такой челяди, как ты, могу свободно перемещаться по земле. Куда захочу и когда захочу.
Олеся все еще прожигала ее непонимающим взглядом, и Нине внезапно стало страшно. Вдруг она обезумела и нападет? Нина хотела уйти, но тело дало резкую слабину, и девушке пришлось сесть на землю.
До чего же плохо.
– Хватит смотреть на меня и помоги, – приказала Нина Олесе, но голос едва слышался. – Мне нужна горячая вода и постель. Живо!
– Ты не должна быть здесь. Это не место для таких, как ты.
– Что ты сказала? – Нина едва не задохнулась от возмущения. – Как ты смеешь так со мной разговаривать, грязная девка?
– Твоя душа чиста, как…. Или ты тоже попала под его влияние. Как ты умерла, Нина?
– Умерла? Ошибаешься, я жива и тебя переживу. Причем, очень скоро, если сейчас же не прекрати нести этот бред!
– Какой ужас, ты даже не осознаешь того, что произошло.
Олеся оказалась рядом так быстро, что Нина не успела понять, как ее ледяные руки вцепились в ее запястья.
– Убери руки, мерзкая….
Голос оборвался, и Нина увидела. Это был бесконечный поток мыслей и воспоминаний, полный боли, страданий и огня.
Олеся, погибшая на костре. Ее слова, сорвавшиеся с языка на смертном одре. Люди. Волки. Люди-волки. Желтые гневные глаза. Острые клыки, впивающиеся в тело Нины и разрывающие ее нежную плоть на части. Люди-звери. Сева-зверь, убивший ее.
Олеся опустила ее руки и отвернулась, болезненно скривив губы.
– Он убил тебя, Нина, – прошептала она. – Кольцо засосало твою душу, поэтому ты оказалась здесь.
– Нет, это неправда! – Нина кричала так громко, но никто не обратил внимания. – Это невозможно!
– Я тоже так думала, пока не очнулась здесь.
– Я не верю!
– Тебе придется. Сожалею, что так произошло, но уже ничего не изменить.
– Нет! Нет…. Я не верю….
Голова внезапно закружилась, а дыхание стало совсем редким. Нина внезапно ощутила, как жизнь, ее собственная, начинает утекать сквозь пальцы, подобно воздуху.
– Что происходит? – страх волной сносил сознание.
– Ты уходишь, – Олеся смотрела на нее с жалостью. – Чистым душам нет места на проклятой земле.
– Помоги мне!
– Уходи, Нина, ты теперь свободна.
– Помоги мне, прошу! Ты же создала все это! Ты можешь спасти меня!
– Я? Грязная простолюдинка, у которой даже нет права голоса?
– Я не хочу умирать!
– А я не хочу видеть тебя рядом до конца дней, – Олеся поднялась на ноги и ушла, не желая видеть агонию умирающей души.
– Олеся, пожалуйста! – голос оборвался, но нутро продолжало кричать и цепляться за жизнь.
– Прощай, Нина.
– Нет!
Деревня погрузилась во мрак в тот момент, когда сердце перестало биться.
«Так вот какая ты, смерть», – подумала Нина, проваливаясь в огромную черную пропасть и внезапно слыша слабый отдаленный шепот.
Мое прекрасное создание, ты живешь в моем воображении. Ты сильна и независима. Никто не хотел твоей смерти, поэтому держи мою руку и живи, как будто в этом и есть смысл. Вдохни глубже. Теперь ты свободна.
12
Ночь была полна звуков: дуновение ветра, трель пролетевшей птицы, журчание ручья под окнами, скрип старого дома. Звонкий детский смех звучал так неестественно в такое позднее время, но и он скоро стих. Все спали, сытые, спокойные, укрытые чистыми теплыми одеялами, уверенные в своем будущем.
Все, кроме Нины. Удивительно, она уже столько лет не может спать, но продолжает еженощно укладываться в постель, будто это чем-то поможет. Душа никогда не спит, а это был единственный способ хоть немного почувствовать себя человеком. Надежда, что однажды девушка сможет сама уснуть и проснуться, теплилась внутри.
Жаль, этому никогда не бывать. Пока ее вынужденное тело полно сил, она не сможет забыться.
Как редки были эти моменты радости упокоения, но даже они были полны гнева и отчаяния.
За что ей такое наказание? Вечное скитание из тела в тело и секундное посещение иного мира, где таилось настоящее зло, заслуживающее жестокого наказания.
Сколько раз Нина пожалела, что поехала в тот день в поместье. Нет, она ненавидела себя за эту слабость. Если бы не кольцо.
Нина так привыкла к нему, что уже давно не ощущала его на своем пальце. Точнее, на пальце нового тела, ее душа не способна носить кольца.
Когда ее в первый раз выбросило из мира проклятых, девушка решила, что все было лишь жутким сном. Эти мысли до сих пор не покидают ее. Ужас, охвативший сознание, был невыносим. Ей было так плохо, а из отражения в воде на нее смотрело чужое лицо, ставшее ее собственным.
Она не понимала, как это случилось, она кричала, плакала и просила помощи у людей, что встречались ей, но они проходили мимо. Дальше Нина помнила плохо, пока вновь не оказалась в той кошмарной деревне, но не пробыла там и секунды. Она открыла глаза, ее окружали теплые светлые стены, так похожие на ее родной дом. Но это было лишь иллюзией, а из зеркала на нее смотрело другое лицо.
– Это кошмарный сон. Мне нужно проснуться.
Но это не было сном. Кольцо горело на ее пальце. Оно рассказало Нине свою историю, и ей пришлось смириться с тем, что ее душа заточена в кольце на целую вечность, и ей придется жить с ним, меняя постаревшее тело на более молодой подходящий сосуд.
Сева убил ее в образе зверя, и она знала, где они живут. Она ненавидела их так сильно, что едва с ума не сходила от отчаяния.
Они обрекли Нину на вечные страдания, и ей хотелось сделать с ними тоже самое. Но как ей справиться с этой звериной силой, ведь их так много, а она одна. Кольцо дало ответ.
Морион не только сохранил ей жизнь, но и дал великое могущество управления сознанием.
Нина пришла к ним спустя время, вновь в эту ужасную деревню, где оборвалась ее жизнь. Нина даже не понимала, что именно заставило ее прийти сюда. Либо отчаяние, либо ненависть, либо полное безрассудство, либо же сладкая месть.
Люди смотрели на нее, но Нина видела их лишь жалкими зверями. Их примитивные умы легко поддались ее разуму и склонили головы так низко, что она слышала хруст их шей.
Все, кроме одного.
Сева изменился, некогда прекрасное лицо покрылось морщинами и шрамами, но он все также был крепок и широк в плечах, несмотря на серебро волос и усталость глаз.
Кольцо не могло соблазнить его мысли, оно пылало и тянулось к нему. Нина боялась, что это испортит все, но мысли бежали впереди рассудка.
Как Сева смел продолжать жить после случившегося? Как он смел смотреть на Нину с таким холодным спокойствием? Он же знал, что это Нина, чувствовал ее душу даже на расстоянии. Почему он не склонил колено перед ней в знак собственной вины?
Все могло пойти иначе, если бы она услышала его раскаяние, но Сева был слишком горд. Он заслуживал самой худшей смерти.
Звери обратились в один миг, стоило Нине подумать. Она натравила их на Севу, желая вызвать страх скорой смерти. Он ответил гневом на гнев. Это была жестокая война, кровь лилась рекой, а Нина наслаждалась этим, чувствуя, как эти мерзкие звери покоряются ее воле.
Ее мести тому, кто сделал с ней это.
Осознание пришло внезапно.
Все эти желтые глаза и острые клыки не могли дать ей желаемого, ибо не они были причиной.
Олеся.
Она сделала их такими, безумными, жестокими и потерявшими разум. Она посеяла раздор, а сама спряталась в своем жалком мирке, наблюдая со стороны, как они убивают друг друга огнем своей ненависти. Нина делает ей одолжение этой бессмысленной войной. Что станет, когда все кончится? Олеся уйдет в небытие со спокойной душой, а Нина так и останется существовать на этой земле, мечтая об умиротворении.
Это неправильно.
Олеся должна страдать целую вечность и еще больше за всю боль, что причинила им.
Она самое главное зло.
Ей держать ответ за случившееся, а не этим мерзким тварям.
Гнев отступил, а звери вновь стали людьми, не понимая, что случилось. Они выглядели такими потерянными, словно упустили часть жизни.
А Сева…. Он просто ушел, а за ним потянулась его семья и те, кто видел в нем истинного правителя. Нина не стала этому препятствовать, жизнь итак его наказала. Им суждено страдать в том мире, что придумала Олеся.
Нина осталась, в окружении тех, кого ненавидела больше жизни. Они боготворили, подчинялись каждому ее слову. Это была сила убеждения, данная морионом ее душе. Волки стали ее слугами, но не могли заглушить ненависть.
Олеся была так близко, но слишком далеко, чтобы добраться до нее. Если бы только Нина умела перенести кольцо туда, все кончилось бы. Она истребила бы зло, что нависло над деревней, а, может, и смогла бы пойти дальше.
Как жестоки люди к тому, чего не понимают. Зверям тяжело далось спокойствие. Если изначально Нине было все равно, как мир отнесется к особенности ее людей, то после череды нападений и попытки истребления ее обуял страх. Обычные смертные могут сломать все ее планы, пришлось учиться скрытности. Это дало плоды, и теперь их жизнь стала спокойна и полноценна.
Не об этом мечтала Нина, когда вырвалась из отцовского дома. Познание жизни, покорение новых земель, самореализация. Вместе с любимым мужем и детьми. Теплые вечерние чаепития, полные приятных воспоминаний. Счастливая старость в мягкой постели.
Ничего этого не будет.
Никогда.
Тоска охватила ее сердце, и Нина поднялась с постели. Сколько лет прошло? Пятьдесят? Шестьдесят? Или все сто? Мир изменился, все, кого Нина знала еще в прошлой жизни, давно умерли, оставив после себя проклятое поколение, не верящее в то, что они действительно будут брошены на костер ненависти. Сколько тел она успела сменить, пока не научилась делать это скрытно, изображая каждое последующее своей преемницей. Люди видели смену лиц, но даже не догадывались, что это одна и та же душа.
Так просто их обмануть, что Нине это скоро наскучило. Перчатки, которые она постоянно надевала на руки, чтобы скрыть кольцо и избежать тактильных контактов, были лишними и стали просто частью ее уточненного образа.
Единственный, кто не поддался этой силе, ушел так давно, словно его здесь никогда не было. Нина вспоминала о Севе с грустью, ненависти она больше не испытывала. Она пропустила все светлые моменты его жизни и не знала, когда и как он покинул этот мир.
Кольцо не могло на него повлиять, ибо считало его своим истинным хозяином. Сева ушел очень далеко, чтобы создать собственную общину, и больше не возвращался. Как они жили, что у них происходило, Нина не знала. Влияние кольца не могло достичь их. Вдруг они все погибли? Вдруг они не смогли ужиться на новой земле?
Нина грустно вздохнула. Она всегда будет помнить постаревшего Севу, с женой, двумя уже взрослыми сыновьями и несколькими людьми, покидающими то место. Его полный тоски взгляд, брошенный в ее сторону. О чем он думал в этот момент? Предавался ли мыслям об их сломанной любви? Ненавидел ли ее в этот момент? Нине никогда этого не узнать.
Теперь это было неважно. Он не мог здесь оставаться, и Нина была ему за это благодарна. Неизвестно, чем все могло кончиться.
Сейчас, когда позади оставались войны, разруха и голодные зимы, Нина впервые чувствовала настоящее спокойствие. Может, такова ее судьба? Жить среди проклятых зверей, вести их и оберегать от злобы внешнего мира, а взамен получать их силу и преданность? Может, так ей и стоит жить дальше?
Нина покачала головой.
– Нет, этому никогда не бывать, – сказала она себе, укладываясь обратно в остывшую постель. Ненависть вновь охватила ее душу. – Никто не заслуживает той жизни, о которой мечтает. Я уничтожу их всех. Я найду способ, чтобы встретить Олесю и показать свою силу.
13
Хитрые, но недостаточно умные. Браво, Сева, ты научил их скрываться, жить среди обычных людей, научил жить со своей особенностью в единении, но этого оказалось мало.
Нина так давно не чувствовала волнения в кольце, что испытала настоящую эйфорию. Оно ощущало силу нового хозяина, и Нина поняла, что это ее шанс. Если она сумеет возобладать над его разумом, кольцо даст ей столько власти, о которой можно только мечтать.
Без истинного хозяина кольцо было лишь вместилищем для беспокойной души. Оно давало способность управлять разумом других зверей, но не позволяло идти дальше.
Теперь Нина понимала причину своей беспомощности. Мориону нужна кровная душа, которая позволит раскрыть все скрытые потенциалы. Сева был единственным обладателем мориона, но его род продолжал жить, давая кольцу стимул развиваться. Оно чувствовало, что есть и другие хозяева, оно тянулось к ним, сходя с ума.
Вместе с ним обезумела и Нина, не веря, что сможет осуществить свой план. Она сама пришла к ним, прикинувшись маленькой глупой овечкой, предложила дружбу и сотрудничество.
Их вожак, с опухшими от беспробудного пьянства глазами и без разумной мысли во взгляде, был ужасен, но солидарен с Ниной. Проблема в том, что он не был хозяином. Им оказался его старший сын, Антон, слишком важный и серьезный для своих двадцати лет. Он был полон ненависти к собственному отцу, пропивающему нажитое годами имущество, и жизни, в которой они застряли. Он хотел вырваться на свободу и получить свою долю.
Нина предложила ему выход, но Антон оказался не прост. Перспектива отцеубийства и захват власти не пришлась ему по вкусу, что испортило только наладившиеся отношения. Планы трещали по швам, а кольцо продолжало сходить с ума, требуя выхода скопившейся энергии. Пришлось бежать прочь, испуганно поджав хвост. Неужели у нее ничего не получится? Она столько лет единилась с кольцом, стала есть частью, но до сих пор не способна завлечь его хозяина.
Годы шли, Антон стал вожаком, и отчаяние Нины достигло своего предела. Сколько еще должно пройти времени, чтобы она сумела успокоить разбушевавшиеся страсти? Желание покончить со всем раз и навсегда достигло максимума ровно в тот момент, когда появилась она.
Юная, испуганная, с глазами, полными слез, и уже подросшим беременным животиком. Света просила о помощи, молила спасти ее ребенка от страшной участи. Нину поразила стойкость этой девушки, и она невольно прониклась к ней сочувствием, а ее душа возликовала.
Антон в ее руках. Она получит его силу и сможет осуществить свой план вековой давности.
Но чем дольше Света была рядом, тем сильнее Нина ощущала ее растущего в чреве ребенка. У нее никогда не возникало ментальной связи с обычным человеком, вроде Светы, но ее ребенок был зверем. Иным зверем. Получеловек. Полуоборотень. Еще не появившись на свет, он манил кольцо с такой силой, что Нине впервые в жизни захотелось его снять и убрать подальше.
Но разве это возможно? Может ли кольцо увидеть сразу двух хозяев? Даже рядом с Антоном морион не светился так сильно, как сейчас возле Светы.
Станет ли этот ребенок истинным преемником Севы и перевернет сознание людей? Станет ли он подвластен Нине или уничтожит то, что она долго и кропотливо собирала? Нине оставалось только строить догадки, ожидая его скорейшего рождения.
Это был сосуд, слишком идеальный, чтобы быть реальным. Нина не поверила собственным чувствам, когда коснулась этого ребенка в первый раз.
– Я назову его Дима, – Света едва не плакала от счастья. – Боже, спасибо, что свел меня с Ниной, моим спасением от ужасной расплаты.
«Спасибо дьяволу, что, наконец, дал мне его», – подумала Нина, но вслух лишь порадовалась победе девушки над собственным страхом.
Кровь этого маленького человечка была полна убийственного проклятия, еще не вырвавшись наружу в гневном зверином образе.
Если бы только Дима родился девочкой, все было бы проще. Он стал бы идеальным сосудом для души Нины, и она ворвалась бы в мир Олеси, как ураган, разнося все на своем пути.
Если только она попробует заразить его кровью обычного человека.
Попытки проваливались одна за другой. Девушки умирали так быстро, что не успевали понять случившееся. Нина рвала и метала, а Света, забрав ребенка, ехала в безопасное место. Нина лишилась его крови и решилась на отчаянный поступок.
Глупая девушка, почему она просто не послушалась Нину? У нее еще была вся жизнь впереди, полная свершений, но теперь Света лежала на полу в луже собственной крови и умоляла не трогать ее дорогого сыночка. Нина понимала, что не сможет забрать Диму с собой, ибо не сумела бы его контролировать. Но теперь в ее руках было достаточно крови, чтобы создать свой идеальный сосуд.
Антон пришел так быстро, что все были растеряны, кроме Нины, она ждала его, чтобы посмеяться. Над его жалкими попытками отмщения.
Месть – блюдо, которое подают холодным, и Нине это было известно даже слишком хорошо. Ее план выстраивался так долго, и никакой горячий и отчаявшийся звереныш не мог ей в этом помешать.
Перчатки не спасли ее от крепкой хватки. Кольцо вспыхнуло, а Антон отпрыгнул от нее, словно получив разряд электрического тока. Что он успел понять за этот короткий тактильный контакт, Нина не знала, но это была их последняя встреча. Антон ушел так же быстро, как и объявился, полный боли и тоски. На его руках остался маленький сын, а Нина продолжала ликовать.
Кровь была получена и готовилась идти в дело.
Точнее, в тело.
Эта беременная девушка выглядела измученной и едва держалась на ногах. Идеальная жертва.
– Прошу Вас, не стоит так долго быть на солнцепеке. Присядьте на лавочку под дерево. Вам бы дома лежать и готовиться к родам. Мальчик или девочка? Извините за любопытство.
– Спасибо большое. Девочка, – она улыбалась, щечки немного порозовели.
– Девочка – это хорошо. Будет у Вас крохотной принцессой. Хотите немного водички?
– Не откажусь. Спасибо еще раз, мне и в правду стоит быть дома. Дай Вам Бог здоровья.
– И Вам. Заботьтесь о себе. Растите здоровыми и полными сил.
«И скоро мы с тобой встретимся, маленькое создание. Лишь бы этот яд прижился в твоей крови, и я смогу покончить с этим кошмаром».
Вдохновленная скорой победой и желанной местью, Нина вернулась в место, все еще ненавистное ей и не ставшее родным домом.
«Скоро, Олеся, скоро мы встретимся. Уверена, ты ждешь этой встречи так же сильно, как и я. Твои глаза всегда были полны страха, когда видели меня там. Ты знала, что я однажды не буду лишь призрачным образом, а приду и останусь навсегда. Останусь, чтобы мстить, чтобы уничтожить все зачатки чертова зла, сковавшего наши сердца».
Она ждала так долго, что не могла сдержать слез. Душа плакала от измождения и счастья.
«Скоро, Сева, ты увидишь вершину моего триумфа и навсегда пожалеешь, что посмел пролить мою кровь».