Глава 11
Анна плыла в раскаленном ядре планеты и не понимала, как такое могло быть. Демон парил рядом, давая привыкнуть к новому состоянию, направляя и подсказывая.
Или это магма?..
Она не чувствовала огромного давления, плотности, температуры. Планета перестала существовать – лишь податливая материя, плазма, которая слушалась ее, как глина горшечника. Она еще не знала, что должна сделать, но где-то там, внутри ее, знания были, выставляясь то одним концом, то другим.
– Ты как компьютер, совершенный и вмещающий огромное количество информации. Правители накапливают знания миллионами лет. Я тоже компьютер, не менее совершенный, который помнит и знает, как знания работали на практике. Твой отец ничего не скрывал от меня, используя, как сервер. Мои и его знания в какой-то миг стали единым знанием. Информацию можно передать… очень быстро. Но знание мертво, если не научишься им пользоваться. Вас просят придать ему форму, раз за разом, усложняя задание.
– Как он погиб? Отец Дайкон, – теперь она верила демону. Там, во дворце хранились его портреты, статуи. Она была на него похожа, вернее, на форму, которую он любил и к которой привык.
И даже рисовал ее, надписывая сверху: «моей дочери».
Один в один.
И демон…
Дая он тоже рисовал.
Наверное, теперь его дворец и та звезда принадлежали ей, как законной наследнице. В хранилище смогли войти только она и демон, другие проходили мимо, не замечая двери, даже когда она была открыта. Само хранилище было еще на одной далекой дикой планете в еще одном дворец. Ни понять, ни представить в уме это было нельзя.
– Семь Правителей и двадцать семь полукровок с десятью демонами напали внезапно. Пробили подпространственные дыры во дворец. На Сорее и с одной из наших звезд. Я предлагал бежать, но он был слишком горд, чтобы показать пятки. Мы долго сражались…
– Правило пятое: есть только жизнь! – выдохнула Анна, стараясь почувствовать свои границы – их не было, лишь сознание, которое не имело формы.
– И хороша уже тем, что падения и взлеты ее проявление, – одобрительно поддакнул демон. – Кстати, твоя мать и твой отец называли меня Дай – производное от Дайкона. Я привык.
Анна попробовала взглянуть на космос глазами планеты. Она словно бежала за звездой, наслаждаясь светом и купаясь в ее лучах. Наверное, Мааре хотелось быть нарядной, зеленой, живой, а Молиар – чувствовать, что вокруг нее жизнь.
– Теперь ты должна почувствовать силу и вынуть меч.
– А как?
Анна плыла, вибрируя. Плазма вибрировала в ответ, как капля, которую она могла легко разбить. И невероятные радужные цвета, как на тонкой стенке мыльного пузыря, только они были внутри этой капли.
– Попробуй перемешать несколько потоков магмы, изменив направление… Следи за состоянием планеты в целом. Так часто бывает, когда Правители учатся владеть силой, планеты гибнут, взрываясь.
– За Марсом астероидный пояс, это мать постаралась? – испытывая невероятный прилив сил, полюбопытствовала Анна.
– Пятьсот сорок пять миллионов лет назад. Твой отец сделал ей предложение, подарив звезду, – демон грустно улыбнулся. – Часть осколков планеты, которую она пыталась преобразовать, упали на Марс, сдвинув его с орбиты, а часть на Землю. Погибло все живое. Так закончился криптозой. Она тогда только-только получила аттестат зрелости… После этого планета долгое время была безвидна и пуста, метеориты огромных размеров продолжали на нее сыпаться. Потом Дайкон заселили ее динозаврами, он на них собаку съел… Совершенные, величественные, импульсивные, как он сам… Он любил с ними порезвиться. И снова, меловая катастрофа, когда закончился мезозой. Тогда она готовила планету для жизни людей.
– Еще меня ругает! – недовольно проворчала Анна.
– Не расслабляйся! – предостерег ее демон, заметив, что она таращится на ядро, которое послушно вытягивается в ее сторону. – Теперь начинаем раскачивать… Планета фактически в невесомости, притяжения звезды недостаточно. Я стану основой, дорожкой, создам центр тяжести, а ты беги, стараясь провернуть ее, отталкиваясь от меня.
– Как белка в колесе? – Анна засмеялась. – А разве она не остановится?
– Нет, если подвесить спутник, как противовес. Планеты движутся по орбите с ускорением, равным силе притяжения звезд. У нее тоже есть сила притяжения. Спутник будет падать на планету и давить, вращая ее. Точно так же движутся звезды в галактике вокруг огромной Черной Дыры. Черные Дыры перевертыши, противовес Небесной вселенной и ее начало. Можно сказать, наполовину я Небожитель… Спутники планет – ее конец.
– А как это? – удивилась Анна, сместившись в одну часть планеты.
– Луна всегда повернута к Земле одной стороной. Фактически, она висит неподвижно, являя собой стержень. Если бы ты стояла на Луне, то могла бы видеть землю, которая поворачивается вокруг оси, и Солнце, которое то позади, то впереди. Для Солнца планета Земля как для Земли ее спутник. Луна, Земля, Солнце, Черная Дыра – это магниты, вращение которых приводит к образованию электромагнитных полей. Для получения электричества на электростанциях используют тот же принцип. Магнит, вокруг которого вращается другой магнит. Но вокруг него мог бы вращаться еще один магнит, и тогда выход энергии мог бы быть в десятки раз выше. Скажем так – электромобиль, который передвигается с помощью электричества, а небольшое количество горючего тратится на то, чтобы раскрутить третий и второй магнит. Энергоэкономичный, мобильный, экологически чистый, и очень мощный.
– Понятно, а где мы возьмем спутник? Похоже, у планеты он когда-то был.
– Его забрали вместе с водой, чтобы Маара остановилась, – сказал демон, вкладывая образ.
– А, я поняла! Если юлу раскрутить, то потом не надо много сил заставить ее крутиться, только легко провести стержень между двух пальцев… – догадалась Анна. – И слабого притяжения звезды и спутников вполне хватает. Можно три, и маленькие противовесы, – согласилась она. – Тогда на спутниках можно будет жить. Не так, как на планете, но дополнительные ресурсы и мощности не помешают.
– Быстро схватываешь… Солнце и Луна – два пальца. Чем больше спутников, тем больше пальцев участвуют в раскрутке… Но количество не всегда качество. Во-первых, их масса… Спутников не должно быть больше, чем планета может удержать. Крупные оторвутся, или повлияют на орбитальное отклонение, придавая синусоидальную качку. Постоянные землетрясения и наводнения нам ни к чему. Мелкие, в конце концов, упадут на нее, вызвав глобальную катастрофу. Второе, наибольшая интенсивность магнитного поля на экваторе. Туда они стремятся встать. Звезда в течение года меняет их орбиту, если ее притяжение мощнее притяжения планеты. И третье, если три, то период обращения и длина орбит должны быть относительно кратными. И по массе. Тогда каждый следующий спутник заставит вращаться предыдущий, и первые два вполне могут иметь свое электромагнитное поле. Достаточное, чтобы удержать атмосферу. Что выбираешь?!
– Учитывая, что радиус Маары шестнадцать тысяч километров, но плотность невысокая, то…
– После преобразования радиус изменится на полторы тысячи, а плотность станет примерно, как на Земле.
– Один диаметром на пятьсот километров – самый ближний, чтобы его было видно. Второй, с атмосферой, на три или четыре тысячи. К нему подвесим еще один, небольшой, километров на восемьдесят или на сто. И последний на две тысячи… Хватит… В ста тысячах километрах, в трехстах и пятистах… А скорость, мне кажется, будет приблизительно равной, в зависимости от ускорения… Тогда, если смотреть с Маары, первый будет по небу летать, второй, как наша Луна, а третий почти висеть…
– Неплохое решение… – согласился демон. – Учитывая то, что их орбиты будут иметь вытянутые эллипсы…
– Но где мы их возьмем?! – полюбопытствовала Анна.
– Этого добра навалом! Вокруг звезды крутятся десять планет со спутниками, две прикрывают планеты малого радиуса. Слишком тяжелые, подойдут разве что для огневиков. Возможно, там еще кто-то остался, надо будет проверить и подружить с полукровкой. У одной восемь спутников, один с атмосферой, у другой пять… Возьмем их. Можно поискать за пределами системы. Огромное количество мелких планет бороздят просторы космоса, не удержавшись на орбите. Можно разогреть ядро и подвесить к звезде, как дополнительную планету, пригодную к жизни.
Анна рассмеялась. Раскинув руки, которые стали осью, все быстрее и быстрее она бежала в никуда – и смотрела на планету и от себя, и как планета, и видела ее со стороны. И год, и сутки на Мааре тоже изменятся, теперь они будут намного короче. Не только вокруг оси, но и по орбите она начала двигаться намного быстрее, чуть изменив угол наклона.
– Так, скорости вращения для создания грозных разрядов, пожалуй, достаточно, – проговорил демон, ослабив притяжение. – Можешь остановиться… Одновременно…
Анна остановиться смогла не сразу. Как только демон перестал быть точкой опоры, ее подхватило и потащило поле планеты – и демон, заметив, что она не может выбраться, вызволил ее сам. Сразу после этого ее состояние перешло на другой уровень, планета снова стала сгустком плазмы, не оказывая на нее влияния.
– Ломаем кору, – демон легонько надавил на поверхность. Кора пошла трещинами, как яичная скорлупа. – Лучше ее расплавить, кора – плохой проводник. Нам нужны грозовые разряды, которые примет на себя газовая среда.
Скорлупу пришлось немножко раздробить, утопив в расплавленной магме. Как она это делала, Анна вряд ли смогла бы объяснить. Как-то само собой получалось, стоило лишь захотеть и приложить усилие.
– В ядре тяжелые металлы, которые содержат много нестабильных изотопов… – знания пришли тоже сами собой. – А на поверхности газ… и гелий.
– Вот именно. Наша задача – позабавиться с ними, – произнес демон с озабоченностью, изучая структуру перемешенных масс. – Атомное ядро кислорода можно получить несколькими способами. Первое – термоядерный синтез. На поверхности. Частично в ядре… Будет много побочных элементов и соединений. В будущем пригодятся и людям, и ядру планеты. Часть тяжелых элементов на следующем этапе отсеем и утопим… Нам нужно получить столько ядерного топлива, чтобы горючего хватило надолго. Добиться равновесия нелегко, но мы сделаем. Это наш с Дайконом секрет. Чтобы ни металлический водород, ни железо не стали конечной стадией. Теоретически сложность состоит в том, чтобы вывести из зоны боевых действий часть тепловой энергии, которая начнет выделяться. Ну и… поддерживать на должном уровне силу разрядов. Они оголят ядра атомов, придавая ускорение, чтобы преодолели силу отталкивания, сближаясь на расстояние, при котором происходит слияние. Иначе, термоядерный синтез перестанет быть синтезом, превратившись в термоядерную катастрофу.
– Второй способ совершенно противоположный – ядерный распад, – вспомнила Анна.
– Тут уж, как Бог на душу положит… – согласился демон. – Реакция ядерного распада, наоборот, требует повышенных температур. То есть, внутри планеты должен идти ядерный распад, а на поверхности термоядерный синтез. И в том и в другом случае кислород должен стать конечной стадией…
– Так планета же разлетится к чертовой матери! – Анна пощупала мощное ядро планеты, не чувствуя ничего. На месте ядра был все тот же сгусток энергии, с которым она могла сделать все что угодно.
– Если в это время нас не будет рядом. Взрыв – мощный выброс энергии, а если ее собрать и перенаправить?! Это несложно, если силовые поля поставить как заслонку.
– В голове не укладывается… Может, я сплю?! – засомневалась Анна в себе.
– Болезнь твоя мне понятна… Ты привыкла смотреть как человек. Давай так, вспомни, что есть элементарная частица? Сама по себе… Ее свойства.
– Ну, в конечном итоге все частицы имеют корпускулярно-волновую природу, которая имеет свойства и частицы, и волны.
– Вот именно! – подтвердил демон. – Сама по себе материя – возмущение в точке пространства. А чтобы волна не остановилась, она подвешена и имеет орбиту, обладая электромагнетизмом. Если угодно, то в центре протона есть некий стержень, который, как Черная Дыра, заставляет вращаться вокруг себя какие угодно элементарные частицы, подобно звездам галактики. У этих частиц могут быть свои спутники, радиусом много меньше, чем элементарная частица, за которыми охотятся ученые на твоей планете. Это ядро протона. В целом, оно имеет положительный заряд, хотя в нем много и отрицательных частиц. А электроны, которые внезапно выходят из нейтрона, самые независимые от протона частицы – спутники, которые окружали бы и галактику, если бы люди могли видеть подпространство как вы, Правители, или как я, демон. Его не может не быть. Протон, лишенный электрона, будет рождать его вновь и вновь, а электрон, который остался без протона, умирать снова и снова. Чтобы полностью уничтожить атом, нужно уничтожить его стержень, ту самую Черную Дыру, которая ни что иное, как еще одно подпространство. Но со стороны Создателя. Мы смотрим не материя-материя, а подпространство-подпространство, поэтому можем делать с этой материей все что угодно. Меч – одно подпространство, сила – второе. При этом я смотрю с той, где электрон, а ты, где стержень ядра протона. Но мы не только смотрим, мы два источника, из которых вселенная берет начало. А вместе – сила! Естественно, всю вселенную нам не поднять, за нами еще два источника – Создатель и Бездна, но точечно мы запросто справимся. А почему мы понадобились Создателю – в большей степени, наверное, вы, Правители, – именно потому, что Бездна сама по себе лишь материал, который не имеет сознания, чтобы понять, что от нее хотят. Я существо иной природы, иного мира, противовес тебе, Правителю, который добился взрыва галактик и теперь не знает, что делать с этим веществом, которое быстро остывает и превращается в камень. Я дроблю этот камень и возвращаю назад, обращая его в пустоту, из которой он взят.
– Мы с тобой, как Бог?! – изумилась Анна.
– А для Бога нет ничего невозможного!
– Где-то я это уже слышала… – усмехнулась Анна. – Получается, я как Бездна, а ты как Создатель?
– Тьфу, на тебя! Мы две руки, одна левая, вторая правая! Не приведи Господи, услышит, устроит нам кузькину мать, – грозно выругался демон, озираясь. – Мы в подпространстве… Можно сказать, сели в ухо! Отруби себе обе руки, если они вышли на тропу войны! Лови!
– О! О! О! – изумленно приободрилась Анна, когда масса энергии устремилась в ее сторону. Осталось лишь перенаправить ее в плазму, которую она держала в руках.
Какое-то время она напряженно работала, не позволяя себе расслабиться. И неожиданно заметила, что самостоятельностью ее управляет само подпространство, подсказывая, как работать с плазмой, если она вдруг не знала, что делать дальше. Решение приходило и не от нее, и не от демона.
Внезапно Анна услышала знакомый голос, который прозвучал с издевкой, но не обидно, как будто заговорило само пространство:
– С днем рождения тебя, с днем рождения тебя, с днем рождения, милый Бо-о-ог, с днем рождения тебя!
Анна обрадовалась.
– Только вот салюта не надо, а то я могу сделать что-нибудь не то! А как мы заставим и ту, и другую реакцию остановиться на атомах кислорода? – засомневалась она, стараясь не обращать внимания на голос, заметив, что в массе своей плазма мало чем отличается. Разве что по плотности и по цвету, чуть темнее и плотнее в ядре, и более текучая и светлая к поверхности.
– Здесь без меча не обойтись. Он соберет атомы кислорода в подпространстве, как двойное решето. На поверхности останется все, что имеет массу превосходящую, а все, что имеет массу меньшую, отсеется. Мой меч замечательно подходит перенаправить в ядро планеты часть тяжелых нестабильных ядер.
– А теперь как мы это делаем?!
Анна снова и снова погружалась в новое необычное состояние пространства, выискивая молекулы кислорода, заметив, что плазма разделилась. Она их видела, чувствовала, она могла ими управлять. Теперь какая-то ее часть перестала быть плазмой, оставаясь вообще непонятно чем и непонятно где. Ее меч был как еще одно подпространство, в который уложилась бы вселенная… Не сказать, чтобы кислорода было много. Ну так, и ядро планеты она могла бы легко уложить в ладони, планета была словно игрушечная.
– Мы сейчас не в плоскости вселенной, а поперек нее, – терпеливо объяснил демон. – Все вещества с физическими и химическими свойствами остались там, в пространстве. А мы – над пространством, как параллельная вселенная.
Он занимался своей работой, не забывая выпускать вонючие выбросы странных частиц, которые вызывали процессы, то обратные ядерным, то наоборот, ядерные. От его газов атомные ядра становились нестабильными. Теперь, пожалуй, в ядре планеты радиоактивных атомов, полученных в результате ядерного синтеза, было даже меньше, чем у поверхности.
Демон перемещался как-то странно, вернее, расположил себя – поперек ее… через нее… Будто она была для него привидением.
– Есть ты – магнит, одна плоскость, – демон высунул щупальце из того места, которое занимал. – Сила – вторая плоскость, и меч – третья плоскость. Ты и я – два противоположных магнита, две плоскости для одной из плоскостей трехмерного пространства, в котором осталась материя и бытие. И наши мечи, и сила, то же самое. И вот, мы уже не в трехмерной вселенной, в которой живут люди, и не в шестимерной, в которой живет Правитель или демон, а в девятимерной, когда ты и я одно целое. На каждую плоскость бытия мы можем воздействовать с двух сторон. Как Великий и Ужасный, который за нами сейчас наблюдает… Вы называете его Создателем, Отцом, а мы – Великий Вождь!
– Он мне помогает, я чувствую… И слышу!
– Он самый! Оставляет наши трения в Подвселенной. У вселенной двадцать одно измерение. Он сейчас огородился своим мечом, своей силой, самим собой – еще тремя плоскостями вселенной. Он выше, Он над нами. Он сам, его меч и сила – еще три плоскости. Он – Твердь, на которую мы опираемся.
– Вау! – Анна потрясенно вглядывалась в каждое созданное измерение.
– Да уж, не хухры-мухры! – согласился демон. – Часть из того, что я тебе показал и рассказал, большой-большой секрет даже для Правителей! – признался он. – Мы с Дайконом избавили вселенную от сотни мертвых звезд, пока сообразили, как будить их к жизни и отрезать куски плоти. Многие Правители знают о девятимерной вселенной лишь теоретически, используя демонов, как защиту и подсобную рабочую силу. Демоны не рождаются Богами, они ими становятся, когда Правитель ставит перед собой задачу, решая ее через мистера Икс. Для этого надо оторвать от империи задницу, и твой отец был таким… Мы носились по вселенной, так что нас в империи успевали забыть! И он разом решил эту проблему, используя одну хитрость.
– Какую? – полюбопытствовала Анна.
– Его люди могут повсюду оставлять свое жизнеспособное себя, а вынашивать детей только от человека, в котором сила Дайкона преобладает. Так они возвращаются к своим корням. А иногда мы давали приют полукровкам, чтобы те присматривали за империей в наше отсутствие.
– И что теперь? – Анна заметила, что вещества в подпространстве скопилось много.
– Что должен делать меч, ты знаешь. Твой меч принимает мои удары, которыми я дроблю частицы… Теперь сила… Я с поверхности собираю тепло и направляю на тебя, ты выпускаешь твоей силой – и давим.
Сосредоточились. Работа началась однообразная. Сверху планета, наверное, так и выглядела, как раскаленная до миллионов градусов шаровая молния. Иные разряды достигали ядра. Задача состояла в том, чтобы удержать ее от взрыва. Периодически накопленные тяжелые атомы, которые уже не могли удержать себя в стабильном состоянии, перенаправляли вглубь, а легкие поднимали на поверхность. Наверное, в девятимерном измерении времени не было вовсе. Или было, но другое.
Наконец, демон измерил мешок, в который Анна собирала кислород, и еще один, в который он откладывал азот. Часть кислорода из ее мешка слил в мешок с азотом, подправил и тот, и другой.
– Нужно кислород преобразовать в воду. Мой меч станет решетом, пропуская лишь атомы водорода… Приготовься к взрыву! Силу примени! Пустим на ветер, придется начинать все заново, – недовольно проворчал он, заметив, что ее мешок протекает. – Комет не оберемся! Бомба замедленного действия… Кометы всегда предвестники скорого конца света.
– Почему?! – изумилась Анна.
– А ты как думаешь?! – хитро прищурился демон.
– Ну… мы летим по орбите с огромной скоростью… Еще и вращаемся вокруг оси… Заранее задавая ей орбиту. Она у нее будет другая, но периодически комета будет возвращаться в то место, откуда она вышла, приближаясь к орбите планеты, на которой проводилось преобразование. Кометы почти на сто процентов состоят из воды… Это что же, получается, что день и час преобразования и орбитальную скорость, на которой проводится преобразование, можно вычислить с точностью до минуты?!
– Вот именно! Если они встретятся, это будет конец света! А виной всему твой дырявый подпространственный мешок! Это вода! Застывший кусок льда, который непременно войдет в атмосферу и разогреет ее до тысяч градусов. Могу себе представить, что после этого начнется! Маленькая тунгусская катастрофа вызвана лишь невидимой каплей, которую мы с Дайконом обронили несколько миллиардов лет назад!
– И отделил Бог воду, которая над твердью, от воды, которая под твердью… – Анна порадовалась, любуясь стерильной, кристально чистой водой.
– Не отвлекайся! Ничего глупее я бы не придумал: сотворил Бог Небо и Землю… А из чего сотворил? Земля – не фунт изюма! – подразнил ее демон. – И небо! Чтобы творить такое, надо хоть какой-то потенциал иметь. Мне больше нравится, про серую уточку. Теперь ты давишь силой снизу, а я сверху. Все, что до железа, шлаки, газы, соединения, масла, октановые соединения – твое, а после, включая железо, мое…
– А как они без железа-то? Без золота, без серебра, без титана?!
– Мы сдвигаем, а не просеиваем через мечи. Им хватит, не расплавилась бы кора! Энергию повышенных температур преобразуем в давление… Не сразу. Несколько раз снизу и сверху расчешем магнитными полями. Жила в жилу, жила в жилу… Жила в жилу! И давим… Остужаем, ломаем, сгребаем и давим… Люди любят горы! Одновременно и импульсивно…
– Не слабовата будет корочка? – нахмурилась Анна, позволяя космическому холоду поморозить атомы из подпространства.
– Нет, если в пироге оставить несколько дырок… На твоей планете она еще меньше, – демон остался довольным. – А теперь снова надо побегать, упорядочивая движение потоков. Разгоняй ядро, легкая магма сама за ним побежит. Я сожму планету…
– Нет, рано воду. Слишком много побочных элементов и углеродных соединений… Сначала газовую смесь кислорода, водорода и азота. Нам нужно много пепла, чтобы надежно законсервировать продукт, который поднимет их экономику.
– Так, что теперь?
– У нас нет времени ждать, когда пепел и сера осядут, пройдись по поверхности зарядами, прибей водой. Пусть будет сильный ливневый дождь. Не всю… Только сполоснуть….
– Мечом придавить? Или силой? – не сразу сообразила Анна.
– И тем, и другим. Я буду повышенной силой притяжения снизу и отталкивания сверху, а ты всей этой массой вещества…
– Ой, а я плыву! И падаю! – захихикала Анна, проливаясь дождем.
– Собирайся и поднимайся. Пусть у них у них будут высокие горы и глубокие впадины. Нужно еще понизить температуру.
– Куда ее? В ядро? Процесс распада еще продолжается.
– Естественным путем. И замечательно! Мы же не Черную Дыру стряпаем. Более легкие и тугоплавкие элементы будут выдавливаться на поверхность. Сейчас я попробую сжать поверхность так, чтобы космический холод коснулся планеты. Примерно час полежи в морозильнике, удерживая атмосферу… Маловато… полежи еще час. Так, я отпускаю. Теперь я выпускаю воздушную смесь газов, а ты сливай воду.
– О-о-о! С ума сойти! Мы это сделали!
– Ну, в принципе, готово, – согласился демон. – Еще спутник, и можно выходить из подпространства… Один или три?
– Давай три, побогаче…
– Придется поискать! Ты всю воду слила?
– Нет, тут еще много осталось, – Анна заглянула в подпространственно-силовой мешок.
Подходящие спутники нашли быстро, один возле ближайшего газового гиганта, два других возле следующего. Средний, самый большой спутник разогрели и наскоро преобразовали, истратив на него оставшуюся воду и газовую смесь.
– И маленький магнитный шарик из прокаленной окиси железа… Пятнадцать тысяч километров над поверхностью, думаю, будет достаточно. Не упадет и придаст спутнику дополнительное ускорение для вращения вокруг оси.
– Интересное решение, а как ты это сделал? Ну, передвинул…
– Пробил дыру в пространстве, заменив одно содержание другим. Второй подвесь сама.
– А куда? В какое место?
– По ходу движения и направления магнитных и гравитационных полей. На спутник будет действовать сила притяжения двух крупных объектов и центробежная и центростремительная скорости вращения.
– Сложно так сразу сориентироваться, – Анна попробовала принять положение спутника, внимательно прислушиваясь ко всем силам, которые на нее действовали. – Офигеть! Спутник-то раскручивает звезда, а не планета! Она лишь все время стремится на нее упасть!
– А на планету уже спутники! – подытожил демон, добродушно усмехнувшись. – То же самое, что поставить в стакан три ложки. Не упадет.
– А куда ему падать? Стакану… Он же в невесомости!
– Вот именно! И не надо больших усилий, чтобы раскрутить юлу.
Анна почувствовала, как демон работает ею. Почти так же, как когда кто-то держал за руки, двигая ими. Сразу вспомнилась первая учительница, которая учила ее выводить первые буквы. Второй спутник встал несколько смещено к первому. Пожалуй, третий она сможет уже сама.
– Как елку украшаем, красиво будет… А сколько затмений! Представляешь, какое будет грандиозное событие, когда они выстроятся в ряд, затмив Молиар!
– Да-а, на это стоит посмотреть! Пожалуй, у Маары будет, чем привлечь туристов! Один средний спутник чего стоит! Голубая луна с морями и океанами, в дымке белых облаков, плывет по небу, вращаясь вокруг собственной оси за три часа!
– Зря мы положили столько урана в ядро, слишком радиоактивный.
– Не зря, чтобы не остыл. На пару миллиардов лет обогреть себя хватит.
– Черт! Холодно! Боже, как красиво!
Анна стояла на льду, который покрыл планету на несколько сотен метров. Чистый, первозданный, как слеза. С трещинами в глубине. Был ясный день, лучи кристально отражались от граней, преломляясь в сияние.
И снег! Все застыло!
– Уходим в подпространство. Надо несколько разломов, чтобы лава вынесла наружу пепел и углекислый газ, так будет легче обогреть ее, иначе тепло уйдет в космос.
– Разогрей немного кору и льды через атомы… Силой… Постепенно, чтобы не разрушить структуру элементов. Сами атомы и соединения должны оставаться холодными.
– Вода уйдет в разломы.
– Ну и замечательно! Остужая выходы магмы. Собираться в одном месте и накапливаться в земле она будет еще долго, если немного не поработать. Не забывай, что под грудами шлака зарыты сокровища. Еще нужна смазка – нефть и газ, прослойка между магмой и корой.
– Ну, теперь, пожалуй, все…
Безжизненная каменистая пустыня, изрытая трещинами и выступами скал.
Но теперь воды было много. Местами шел дождь – кислотный, разъедая камень и шлаки. Она куда-то устремлялась огромными бурными потоками, которые, казалось, несутся во всех направлениях сразу, заполняя низины и впадины и поднимаясь паром. Все же, пока корочка планеты была чересчур горячей. В разрывах облаков синее-синее небо такой глубины, что можно окунуться. И дул ветер. В освещаемом страшными разрядами небе, кроме солнца Молиар, висели два бледных спутника, один с желта, второй голубой и с шишечкой, Еще один поотстал где-то на противоположной стороне.
– Надо как-то нейтрализовать кислоту…
– Она сама нейтрализуется, но ускорить реакции обмена, согласен, стоит.
– Подогреть ее?
– Только воздушные слои атмосферы. Сила тебе, скорее, от отца досталась. А меч от матери. Пожалуй, бояться нас будут еще больше. Холодные, как лед, горячие, как пламень, – порадовался демон. – Сними ты этот браслет защиты и аэлран. Зачем они тебе?
– Не-а, как память дороги, – Анна погладила свои запястья. – И потом, зачем пробивать дыры, если можно как люди? Инкогнито… Мне надо вернуться, чтобы поговорить с мамой. Нелегально не пробьемся. Пусть пока все останется, как есть.
– Я знаю, где это. Солнце твоей матери от Дайкона досталась, как подарок на совершеннолетие. Двести шестьдесят миллионов лет назад. Триста миллионов лет мы ее украшали, а твоя мать уничтожила жизнь и на Марсе, и на Земле в один день. Марс еще и спутников лишился. Отец шестьдесят миллионов лет простить ее не мог.
– А потом заселил динозаврами… Ты уже говорил.
– Вместе. Мы тогда мимо пробегали. Как раз укрепляли ее империю. Учил твою мать по своей методике вызывать формы к жизни. На Солнце не часто заглядывали, слишком далеко, на самом краю галактики.
– Земля красивая! Была… Теперь, пожалуй, мусора многовато, – покачала головой Анна, вспомнив свой дворик. – А когда, говоришь, это все произошло? Ну, когда ее лишили меча и силы.
– Шестьдесят пять миллионов лет назад. Она тогда срочно заменила динозавров на млекопитающих. Пока еще была в силе, укрываясь в империи.
– А как ты догадался, что она именно там?
– Все Правители прячут звезды, не включая в справочники. Дайкон вообще заныкал половину империи. Но тебе пока рано объявлять их своими. Ну, пора! Если устроить грозу с мощными разрядами, то произойдет распад кислоты на реакционные остатки, что даст эффект ускоренного выветривания. Плодородный слой еще не скоро сформируется, если полукровкам не помочь. Кстати, самое простое – сине-зеленые водоросли, мхи, лишайники, инфузории, плазмодии, плесени… В общем, микрофлора и микрофауна. Много ума не надо, их структура не предусматривает сложно устроенную систему кодировки информации для передачи ее в матричную память серверного носителя. Сама попробуй.
– Ты хочешь сказать, что сознание абстрактномыслящих не там, где тело?
– Сумасшествие – лучшее тому доказательство. Видят то, чего нет. Или кома. Отключаются, но не уходят насовсем. Когда приходит смерть, тело остается здесь, а материю сознаний забирает Создатель. Какую-то оставляет жить, какую-то выдавливает, восполняя потери материи.
– А критерии? – полюбопытствовала Анна.
– Безопасность. Есть микрофлора полезная, а есть агрессивная. Согласись, мало радости носить патогенную заразу. Зачем Ему хулитель?
– А у Селины разве не получится? – поразмыслив, спросила Анна.
– Получится, но зачем мне учить врага? – уклончиво ответил демон.
– Враг не враг… – Анна не согласилась. – Любой Правитель умеет родить живое – и тоже враг. Одним больше, одним меньше. А может, и не враг? Зачем же мы пожалели планету, если некому дать ей жизнь? Пусть учится, но только не одна, а сколькие пожелают. Правители никогда не передадут им свои знания. Мне нельзя, в каждом генетическом коде есть подпись Правителей, догадаются.