Закипела работа. В модернизации аппаратуры приняли участие все сотрудники лаборатории связи. В результате проект был реализован на участке протяжённостью более 200 км Котлас – Микунь. Новый канал связи функционировал отлично.
Начальник службы связи представил мой проект для награждения в отраслевой НИИ связи в Москве. Там ему ответили, что качественное выполнение проекта принципиально невозможно. Тогда был организован разговор с этим абонентом с использованием нового канала связи и на вопрос о качестве передачи получен ответ: «Ну, по этому каналу качество передачи речи отличное». Когда ему сообщили о том, что использовался новый канал связи, то он удивился. В дальнейшем он сообщил, что для поощрения новаторов у них нет средств.
На дороге был организован соответствующий конкурс, и мне, как занявшему первое место, вручили премию в размере моей двухмесячной зарплаты.
Отмечу интересную встречу с Василием Ивановичем, фамилию которого, к сожалению, не помню, который попал на Северо-Печорскую дорогу за неосторожно сказанное слово. Он весьма тщательно мотал мне катушки индуктивности для фильтров и, как он заявил, мотал также катушки в Кронштадте для изобретателя радио А. С. Попова. Он вспомнил, что в конце лекций для матросов по электротехнике А. С. Попов говорил: «Господа матросики, если у вас появляется лишний кусочек провода или изоляции, то вы их не выбрасывайте, а несите мне».
У меня в голове было ещё несколько проектов, но в связи с тем, что предоставление мне квартиры в ближайшем будущем не планировалось, я решил покинуть Северо-Печорскую дорогу. Это можно было осуществить, только поступив в аспирантуру. Я выбрал аспирантуру НИИ п/я 128.
На Северо-Печорской дороге я проработал всего 9 месяцев.
Первые шаги в НИИ п/я 128 (НИИ 303)
В 1953 г. я по конкурсу поступил в очную аспирантуру НИИ п/я 128. Это был первый набор в аспирантуру НИИ п/я 128.
Предварительно мною был представлен реферат «четырёхлучевой электронный осциллограф». Этот прибор я разработал, изготовил и использовал в своей работе в научно-исследовательском секторе института, в котором я получал высшее образование.
К моменту поступления в аспирантуру у меня за плечами уже был довольно большой опыт участия в разработке и самостоятельных разработках сложных электронных устройств. Примером таких устройств являлся «Локационный прибор для определения мест повреждений линий связи со стальными и цветными проводами». По моей инициативе и под моим руководством был также разработан комплект аппаратуры «9-й канал в аппаратуре дальней связи МЕ-8». На технические решения я имел авторское свидетельство.
Одновременно с поступлением в аспирантуру я был принят по совместительству на должность инженера в лабораторно-исследовательский отдел НИИ п/я 128.
Начальник отдела при первой встрече спросил меня: «Можешь сделать усилитель с коэффициентом усиления миллион?». В свою очередь, я тоже спросил: «Какое усиление, по мощности или по напряжению?». Получил ответ: «По мощности». Я прикинул в уме, что это возможно осуществить на одной лампе, и ответил: «Могу!». «Ну, иди, делай!» – напутствовал он меня.
Как оказалось в дальнейшем, необходимо было разработать довольно сложный дифференциальный усилитель с высоким входным сопротивлением. Разработанный мною усилитель предназначался для измерений сверхмалых токов в камерах, возникающих при воздействии на камеры излучений разнообразных радиоактивных препаратов. Наступил момент использования моего изделия.
Объектом применения оказался созданный на предприятии гироскоп с горизонтально вращающимся в газодинамическом подвесе сферическим ротором диаметром 152 мм и массой 13 кг. Для приведения во вращение ротора использовался дуговой статор, питающийся трёхфазным током с частотой 500 Гц. Мощность потребляемой энергии статора составляла около 1 кВт. Интенсивные электромагнитные поля рассеяния дугового статора вблизи ротора препятствовали созданию индукционных устройств для измерения углового положения ротора гироскопа. Неоднократные попытки создания таких устройств не привели к положительному результату, поэтому было принято решение построить устройство слежения с использованием излучений радиоактивных препаратов.
Для этого на торцевой поверхности вращающегося ротора устанавливалась площадка, на которую кисточкой наносились радиоактивные изотопы различных веществ. В арсенале используемых средств имелись радиоактивные изотопы кобальта, стронция и др., излучающие альфа-частицы, бета-частицы или обладающие гамма-излучением.
В процессе применения разработанной мною электронной следящей системы за угловым положением ротора гироскопа оказалось, что выходные показания следящей системы существенно зависели от интенсивности газодинамических потоков вблизи гироскопа и неравномерности на коротких промежутках времени интенсивностей излучений. Эксперимент закончился с отрицательным результатом.
Я был удивлён сложностью и неэффективностью принимаемых технических решений и, с учётом имеющегося у меня опыта работ, высказал мнение, что поставленная задача может быть решена гораздо проще.
Меня снова вызывает начальник отдела:
– Говорят, ты хвастался, что можешь создать работоспособную систему?
– Я не хвастался, но могу!
– Какое время тебе для этого необходимо?
– Один месяц.
– Сколько? Сколько?
Мне показалось, что я назвал слишком большой срок, и ответил: «20 дней». Через 20 дней я представил макетные образцы двух вариантов системы. Испытания систем с указанным выше гироскопом показали их высокую эффективность.
Работы с радиоактивными препаратами были прекращены. Меня тут же назначили руководителем группы по разработке опытных образцов указанной аппаратуры, а также других автоматических устройств. Вскоре меня, аспиранта, назначили заместителем Главного конструктора заказа 2095, а Главным конструктором заказа назначили В. И. Маслевского.
Интересна судьба радиоактивных элементов, использовавшихся в начальной стадии проекта. Как положено, в начале проекта руководитель заказа составил заявку на материалы и комплектующие изделия. Количество необходимого каждого элемента указал в килограммах. Оказалось, что в СССР не было такого количества радиоактивных элементов.
На поступившие запросы пришлось ответить, что произошла техническая ошибка и вместо килограммов необходимо читать миллиграммы.
Для оценки выполненных работ с радиоактивными элементами на предприятие приехала специальная комиссия АН СССР. Был составлен соответствующий акт о высокой важности выполненных работ по применению радиоактивных элементов в народном хозяйстве. Члены комиссии поинтересовались, какие принимались меры предосторожности во время работы. Они были удивлены тем, что никаких специальных мер не принималось. На предприятии отсутствовали какие-либо инструкции по этому поводу, а у населения, в большинстве, в то время ещё не было представления об опасности работ с радиоактивными материалами.
К счастью для участников работ, всё обошлось без видимых последствий. Внутренние поверхности металлического сейфа, в котором ранее хранились радиоактивные препараты, через 30 лет оказались разрушенными вследствие кристаллизации материала.
Перед приходом в НИИ п/я 128 у меня не было жилплощади в Ленинграде. В связи с рождением в моей семье ребёнка у меня сложилась довольно сложная ситуация, побуждающая меня покинуть Ленинград. Я вынужден был написать директору НИИ п/я 128 заявление об уходе.
Директор В. М. Грибов попросил меня немного потерпеть и обратился к министру Судостроительной промышленности В. А. Малышеву с просьбой о предоставлении квартир Главному конструктору и Заместителю Главного конструктора изделия, создаваемого по заказу 2095. Просьба директора была удовлетворена. В результате моя семья и семья В.И. Маслевского были поселены в одну квартиру, а вторую квартиру использовали в качестве общежития. Мы все были довольны.
С этой квартирой связано моё знакомство с шаровой молнией. Тёплый летний день. Наше окно на втором этаже дома на Приморском проспекте Ленинграда полностью распахнуто. По проспекту в то время практически не было движения, поскольку вместо современных Каменноостровских мостов были только деревянные пешеходные мостики.
Из окна открывался прекрасный вид на реку Большую Невку и зелёный Каменный остров. Со стороны Каменного острова на реку медленно надвигалась низко висящая, почти чёрная туча. В воздухе запахло грозой.
Вдруг на подоконнике нашего окна появился красивый, кажущийся полупрозрачным, «мячик» размером немного больше теннисного. Цвет центра «мячика» – розоватый, а его сияющая оболочка – голубовато-серебристая. «Мячик» на подоконнике совершил несколько движений туда-сюда, как бы задумываясь, куда двинуться дальше. Далее он с нарастающей скоростью «прокатился» вдоль шнура лампы, воткнутого в розетку и лежащего вдоль нашей кровати, и с громким треском взорвался на входе в розетку. В воздухе сильно запахло озоном.
Мы с женой читали книжки, лёжа на кровати, и могли вблизи наблюдать это красивое и ещё не совсем познанное явление природы. Испугаться мы даже не успели.