Кстати, об отце! Как тебе был и пришелся его взгляд, м? Во-о-от… это тема так тема для обсуждения, да? Посреди остальной и -ых. Вообще же – незначимых и незначительных по сути-то и… в сравнении. Я вряд ли уже когда-либо забуду его… Да! В тот момент, когда Александр отошел ответить на звонок, а папа же в это самое время с привычной же для него серьезной статностью спросил только одно… И опять же, привычно для него, но и непривычно для меня! Что я даже и не нашлась что и ответить поначалу, будучи в мыслях «А и что вообще стоит сказать на это и этот же счет? Честно? Или, может, вообще соврать… Опять? Снова!», когда наши взгляды вновь встретились и уже мой рот открылся следом, но и не навстречу вопросу с ответом, а от шока и страха.
«Ты ничего не хочешь мне рассказать?».
Мой… бог!
И это же еще при условии, что и перед этим он как будто меня и не узнал. Совсем! И как дочь, и как… то есть… в принципе. А уже и после чего… не узнала его и я же сама! Никогда не забуду. Вот честно… И никогда же до конца не пойму. Как и то – намекал он этим мне на что-то, кого-то… или говорил прямо, прямо-таки и зря же в корень?
Как со сном, знаешь! Не с ужастиком… Хотя и с ним это тоже бывает… С чем-то таким… Будто из яви и воспоминаний. И тут же: не будто! А потом просыпаешься и… думаешь: «Это было? Это я уже где-то видел или это еще будет?». Часто, да, представляешь, встречаю людей и не из снов… Но если это еще как-то можно объяснить… Например, моей же все и зрительной памятью… на лица! При полностью отсутствующей на числа и названия, имена… С последними – прям начисто! Вселенные скорее схлопнутся, чем я вспомню актера, артиста или художника вне его «одной роли, картины, театральной постановки, одного хита или мюзикла» лично для меня. Много в саду и школе, колледже стихов заучивала… параграфов пересказывала, выстраивая план… в голове… а еще же и до этого записывая его и по нему же читая! Не только же художникам писать и кораблям ходить. Короче! То и вряд ли можно объяснить так же – мною же сломанную кровать в дет… Так, во-первых, дай договорить! А во-вторых, иди на фиг вообще – детский сад! Младшая группа… Штаны на лямках… С ходками под стол и… прочее такое и не… И нет! Мы не мерились… Никто и ничем. И никак! Зато – хвастались отсутствием молочных зубов. Взрослые. Ага! И мазохисты. Так еще и садо-… Ну и хотя бы если кто-то спросит во взрослости же все и все же про боль – я напомню ему про детскую любовь… к ней же… и раскачиванию-вырыванию у самих же себя зубов. Нет! Уже не для Зубной феи… Еще хуже – просто так!
Хвастовство, кстати, с того же самого момента, буквально и не отходя же от кассы, отбили сразу. А, да… те же все нянечки. Точнее: нянечка. Нет же лучше комментария-похвалы за вылетевший зуб по малолетке и ей же все в лицо, чем: «Ну, молодец! Что мне еще тебе на это сказать? Или, может быть, уже и сделать? Все вот прям ради него и тебя же бросить и… Что мне его теперь, в конце-то концов, съесть?!». Чудо, а не женщина, согласись! Из таких же обычно потом йогурт делают… Кхм! Зато теперь и ты понимаешь – откуда во мне столько иронии и сарказма! О, мой друг, поверь, это лишь только вершина айсберга… К концу – поговорим о мыле и клубе, о котором нельзя говорить! И его же еще небезызвестной крыше, которую нельзя называть. Да-да…
Ну… так вот, да… мне приснилось, как я прыгала на кровати и, соответственно, сломала ее. Чем грешу, кстати, и по сей день… Прыжками. Да. Обычными! Но и точно – не до треска… дна. Что бы это ни значило и как бы ни звучало – на сегодняшний же все и уже манер, как и лейтмотив! В общем… Сон закончился тем, что… Это был сон-час. Я спать не хотела. Что и прям вообще же и уже – на меня не похоже! Но не суть… И когда пришел воспитатель, женщина… Прости же мои нефеминистические окончания и такие же наклонности, но так уж воспитали: «Мужской род – звучит гордо». Из рубрики: «Поэт, не поэтесса. Прозаик, не прозаичка…». И прочее в таком же и не духе… дети, что спали неподалеку… вокруг же меня… сдали меня ей с потрохами: ведь и видели все от начала и до конца – как я прыгала… как сломала… как попыталась заткнуть дыру матрасом… простыней и одеялом с подушкой… Прям как и тот же все волк из мультика, затыкавший дыру в корабле от воды и рыб. Не вышло же у обоих… И я проснулась! И ведь до сих пор не знаю – было оно, не было? Да и непонятно же вновь – что хуже: ведь и если было, то у отца как минимум, а там и Розы же как максимум она бы меня вообще убила, когда бы и он меня первым спустил сюда раньше, за излишние траты на меня же и за мои же все косяки, есть на меня нехилый такой компромат! Помимо все и детских же фотоальбомов да и таких же писем Деду Морозу в скрепленных друг с другом листах А4! И попробуй же только вновь задвинуть об этажах, балконах и стеклопакетах… Есть же камин! И что по этажам – так громко топают знакомые… Нет, это же: «Он, это он – в этот раз с мешком, не с сумкой и не почтальон!». За грелку и британский же флаг – вполне сойдешь! А еще же – вновь выбрать из двух зол! Поисковик в интернете? А ленту калькулятора – не хочешь? Вот где настоящая порнография со сложением и вычитанием однозначных и двузначных чисел. Ну а если же нет… я просто медленно и верно схожу с ума. Да! Какая досада… На что и ты бы мне уже сразу сказал: «Скажи мне то, что я не знаю». А я же: «Я тебе что – Бибер? Как быстро ты переобулся в Селену!». Прямо как и мой же все плейлист, а до этого же еще и в виде кассет под плеер и видик… Но не суть! Все же проходит. И это пройдет. Как и нас же всех вылечат… Лучше скажи: «Эта девочка знала толк в музыке и кинематографе – слушая Пропаганду, не палилась Ранетками». Ой! Что?
«А как же танец с ленточками, кося под аттракцион Ветерок?»: не спросишь меня ты и… Нет, не спросишь! Потому что… Может, тоже приснилось… Да и уже не может, а точно. Дважды в одну реку молния же не бьет. Хотя… Но и опять же, детский сад! Утренник и… я, да? Я и утренник… Я и бал. В одно слово. Или как хештег. Песня и… Без и – со «звездочкой» между. И куча еще таких же и не детей… Преимущественно же – девочек. И у детской же площадки! С металлической «ветряной мельницей»… И борясь же с ней… Впрочем, ничего нового! Все как всегда… Сначала шла у нее и рядом же с ней… Потом – бежала. А затем… и вовсе полетела… За девочками же. Да! Не ведьмами. Хоть и в народных платьях. Ага! Почти что и в саванах. Брр… Шутка! В белых накидках-платьях: по самые кисти – рукавами и щиколотки – подолом. Как у папы, в общем. Только – без капюшона! И с яркими цветочными венками молодец, если поставил ударение на е на головах… с вплетенными в них разноцветными ленточками. Вокруг столба… Мхм! С привязанными же к его верхней части-тарелке, крутящейся вокруг своей оси, с почти такими же, но уже и чуть длиннее ленточками… И думала же, что, если сильнее разбегусь и подпрыгну, подлечу… и зависну в воздухе. Не вышло! Чуть не свалила всю эту нехилую конструкцию, накренив… Да и девчонок же самих не завалила. Зато – танцы закончились все той же хореографией и станком! Без перехода на… завод… шест и пилон. Я знаю, да, ты этого ждал. И да, дождался, это одно и то же! Ну… почти.
Как и подвал того же самого детсада, вынесенный и поднятый, как и какой-то «бункер, домик лесника и его же погреб», под землей и травой, с которого мы катались, как с горки, у все той же площадки. И не только зимой! Да. Ведь и единственный еще раз, когда мне это прям точно не снилось. Да и все те же траты на меня и правда были оправданы… и не только папой же! С ним же – чаще всего и катались. Каталась! Он же толкал, а я… не падала. Он же всегда и ловил… Но и детством с пусть не шилом, но и вечно протертыми штанами в одном и том же причинном месте. Привет левому наушнику в любой же их проводной паре! Одной ноге всегда короче, чем вторая, чтобы вечно плутать и теряться, нарезая круги вокруг своей оси! И правому моему глазу, что хуже видит, чем левый! Я почти оценила этот cover-симбиоз на правую руку, Вещь из «Семейки Аддамс», залипающую на почти такую же, но и уже именно ногу в соцсетях. Foot-fetish… Вот кто этим «безобразием, порнографией и извращением» увлекается и промышляет, да! Но нет… У нас и без того, него, много же «одноруких и одноглазых Джонов… Доу».
А что же до остальной не и реальности, как и меня? Я всегда считала, да и считаю же до сих пор: взгляд Розы – ястребиным, взгляд Егора – змеиным, а… Но а чтобы отцовский и прямо-таки… чужим?! Не знаю… Не знаю! Да и представь же сам, чтобы наши с ним карие и… не наши же вовсе? В его же все исполнении, да. Но и… будто бы совсем уже другие. Совершенно! Так вообще бывает? Не знаю. Не нашлась с ответом! Как и при встрече же все. Тупая Идиотская ситуация! И я, да… Ты совершенно прав, мой друг! Даже юлить не буду – по фактам. Но как и с ситуациями: «На заднем – о любви». «И перед сном – по совести…». И о ней же… Можешь же и сам вот сколько угодно готовиться… придумывать вопросы и подбирать слова-ответы на них… но в самый важный, прямо же и отважный момент… забыть. Все. И ничего. На-чис-то! И сидеть же затем вот, как и я сидела, открывая и закрывая рот, как… рыбка. Другая. Да, с маленькой. И да, ты не тупой! И да, хоть кто-то же из нас двоих… Знаю! Как и то, за что только последнее время не чихвостят… За все! Так что… Да. Прикрываем… прикрываем куриный зад павлиньими перьями… Не скупимся! И об лед! Причем и – несколько раз. Но и благо же уже, что и без одиночного нашего «Привет», моего смущения и… моей же пробежки куда-нибудь в закат! Подальше. От себя и… этого же позора. Поддакнула что-то и как-то же, как и словам самого же Александра до этого, что, мол: «Да, есть мысли, что, возможно… да, пока не точно… но Роза и правда перебарщивает». Заикнулась и про дополнительного же нечеловека с тем же все спектром услуг, предоставленных мне же этим самым миром, но и которого мне же, конечно, не предоставили… Не выдали! Да и зачем? И кому? Куда же и без сарказма-иронии еще! И… все. Лучше бы молчала!
Ну, а если же серьезно… Могла ли я сказать ему и что-то кроме? А попроситься обратно, начав биться в истерике, лежа на спине? Или, как в детстве, топая ногами и стуча кулачками рук, прося требуя то, что я хочу прямо здесь и сейчас от него! Врушка же… Врушка. Да и врать же себе – еще полбеды. Но а вот… ему! Я же ничего не хотела да и не хочу сколько себя помню вообще! Ничего же и не просила… А уж и тем более – не требовала! Да и никого… кроме и того же все папы. Но и он же был – по факту. Скажем так, по умолчанию еще даже. Поэтому… вот. Ну и… все. Да и сейчас все – так же! Ну а что? Да, так и такое бывает… Да и не… Когда просто подрываешься в моменте, с ничего, хочешь сказать… так сильно… но ждешь, да, ждешь… потому что воспитанная, потому что не перебиваешь, уважаешь своего оппонента и визави, веж-ли-вая, правильная до мозга костей… ждешь своей очереди, жде-е-ешь… долго и упорно, до посинения и побеления… а когда дожидаешься, вдруг… пуф!.. и все потухло, стихло и… с концами… и вместо пламенной тирады – приходит холодный расчет, в хорошем понимании этого словосочетания… тот, что еще и с таблицей же за и против и вопросами из разряда: «А стоит ли? А нужно ли уже? А имеет ли это еще хоть и какой-то смысл?». Нет. Вот тебе и ответ! На всю жизнь… и смерть… и вновь жизнь! Как и с него же начинается их новый этап-виток под грифом: «Все больше слушаю и меньше говорю». А вот когда прям хочу-хочу – продумываю все досконально и… Теперь уже здесь – достаточно долго. Не на этапе еще получения ответа и разрешения, а вопроса и непосредственно же запроса. А чтобы не выдать все сразу, с пылу и с жару, держу что-то во рту. Ты ждал этого – я знаю. Столько же обламывать, чтобы… Вот! Мне подождать или?.. А, дальше идем? Хорошо, скорострел… Кхм! Что? Натурой так натурой. Прячь свой самотык – и погнали дальше. В детстве же – это были ногти. После – ручки с колпачками и карандаши со стиралками… Бумага! С параноидальным же еще и ответвлением в сторону – рукописи не горят… зато отлично жуются и перевариваются. А и главное – не остаются не в том виде и не тем. В виде заметок и очерков? Да, пожалуйста! Хоть… дневник и -и. Шутка! Конечно. Ты и те же все… кто был до и будут после же тебя… уйдете со мной в могилу. Еще одна шутка! Да. Только же – кремация. Да и к слову же все о возгорании – никто так и не узнает, что из одной горки я, а что вы. Да… Ведь и вы же – я, а я же – вы: мы – одно целое. Были и будем! Как пришли, так и уйдем, и по Роулинг же тоже, вместе. Как и отшлифованное и обернутое в то же самое время – в массы! Но и опять же все, вы ли это будите? Во всех же уже смыслах. Да и я ли? Узнают – не больше чем и: «Сгорели ли?». А что? Как верить в вечную жизнь, а! Никогда не разочаруешься и не обнадежишься… Собственно, как живем и умираем же все мы. Не оставляют и следов: возвращаются в виде энергии же и обратно! Да и все же еще – натуральное и растительное. Целлюлоза… Лепота же – для Гринписа. Глаз за глаз и кровь за… Ой! Нет. Плоть к плоти! К земле и… корням. Не забывай свои – помни. И к вещам же на порядок выше в космос! Во Вселенную… Потом – и сейчас вновь опасный рубеж сосательные конфеты и жвачки. Нормально? Хорошо. Да. Со сладким же – разговор был короткий: «Нет и все!». И не из-за кариеса или… диабета. Да-да… как будто это так просто: перестал есть сахар – и вылечился от него. Не говоря уж и о том, что это и не с этим же связано! Как и гастрит с поеданием лишь острого. Да и не от просто немереного количества чипсов, сухариков… и прочей такой и не. Хотя и скажи же мне это несколько лет назад… Но и проще же на что-то конкретное грешить, чем смотреть в общем и не. Как и видеть лишь количество – не качество! Да и ни слова же – за нычки, в которых проще то, что реже, а то и вовсе же не тает. Почти как с наркотиками. Их легкостью и легальностью… Ага! Только если с последними – лучше вообще речей не вести… Как и с богом! А, нет, с последним все – наоборот. Если он – с тобой, если отвечает, то да: тогда психоз, а не вера! В общем… То со сладким – можно еще было поболтать и отказаться! Мне не запрещали. Но и не разрешали! Ну, знаешь, те еще и старые добрые родительские повадки-припадки про: «Раньше – все было лучше». Но и какой там лучше – если был почти и полный дефицит со всем же, всеми и вся! Скорее – гори сарай, гори и хата. В альтернативе же – сам не ам, и тебе не дам. Не забыл же, что и у нелюдей – все как у людей? А и в особенности – у меня и с моим же все отцом? Ага. К сути! А уже затем… и за ними… как ни странно… сигареты!
Да! Вот так вот… Вот такой не сюрприз и так не парадокс! София не часто пьет – София курит. Но и не принимает! И да, это не как с Розой… И с тем же все ее питьем – чего нет. И моим же куревом курением – что и как никогда есть… Как ты мог там уже про себя подумать и так же все напридумывать, нафантазировать и вообразить… Единожды же хватило увидеть белые дорожки вне дорожных полос на экранах чужих телефонов в колледже, да-да, с тем же все экономическим уклоном, и да деньги все же чем-то да пахнут, а, да, и это я не только про трубочки для их же все вдыхания, чтоб не повторять! Ну а с отсутствием же в основном алкоголя, но и наличием курения – скорее случайность… Сов-па-де-ние. И да, я думаю! Периодически. Как и над исключением – не правилом. Вопреки и во имя, да… «Девочка-вопреки». Мхм… Не война. Увы и ах! Хотя… Да и не яблоко то чаще, как и в случае же все с той же Розой… Да и вовсе же не оно. Ментол и… мята! Кстати… Не пьет. И не ебет… Ой! Но и… да. И тебя. Не должно. Что курит и не пьет… Ну не обижайся! Это ж тот еще тройничок: не пьет, не курит, не ебет. Ну, в рифму же! Можно еще – с а или но. В последнем же случае! А? А?! Ай, ладно! Хорошо хоть не колется и не нюхает, а? А?! Да ну тебя. Фу быть таким эгоистом, знаешь ли. Как и я же все – фе-менисткой: когда сначала – я иду по лужам, мне никто не нужен, а потом и на следующий же день, с температурой под водку лежа, «Няня Вика в здании» – вот бы кто-нибудь обнял, согрел и вы… лечил. И где же еще проснуться бы какой-нибудь «Пиратке» с ее же все «наказал», но и так же ведь, и без этого уже все на-животе-горизонтально и в ближайшие же еще затем пару дней, а то и недель понятно. Ну а что? Как тебе смешно – так всем должно быть смешно. А как мне… Ладно! Мне тоже не смешно: выученная истеричность в желании – только бы отшутиться и не обсуждать серьезное… серьезно же. Не в этот раз! И не в мою смену. Но и скорее же – лишь балуется. Еловыми веточками же все зажевывая… Кхм! То есть: плюшками. Балуется, да, и нагревателями же табака! Их хоть ныкать проще, списывая на флешки. А и зарядки от них же – на зарядки для плеера или телефона. О! Плееры, телефоны… Еще б граммофоны сюда, да? И какие-нибудь… музыкальные автоматы. Не ты один, знаешь ли, обломался с летающими скейтбордами и такими же машинами одно время… После чего еще и с музыкальным чипом, что мог бы через висок внедряться в мозг и… музыкальная нирвана! Знаю, неоднозначно прозвучало, будучи написанным сразу же и после незожного посыла… Но! Как-то и к слову же вновь пришлось просто… Ага. Красному. И словцу… Или все же: белому? Немного истории, платьев и женской полемики на счет: «Один раз… в г… месяц… сады цветут». Розовые! Окей-окей: алые! Но вот и будто тебе зашли красные капельки в рекламе вместо синих. Просто – одному же из многих! Да и, чего уж там, всех… Нет? Ну, вот и не нуди тогда. Я может, тоже была вдохновлена этой прямо-таки и революционной идеей… но и пока же все не столкнулась с ней сама и – ну нахер… эту вашу правду-матку… еще и в рекламе ее видеть!
А привычка, да, все та же сука, стерва вторая натура. Ну, а натура… как ты уже и сам, наверное, знаешь или только что вот со мной допонял… еще та дура! Как и пуля. А еще и шальная… императрица! Сейчас ты точно подумал и понял, что я под чем-то, да? А я просто… пишу в мертвом дереве… обернутом в такое же, но тверже… и вдыхаю параллельно его же пары… буквально что и своими же порами… с пылью и… мертвыми же душами-чернилами… осьминога! Не, ну а что? Не мне же одной и парить чушь, как и парить же между тем с нее же? Во-о-от! Подумай об этом… на досуге-суке же… как и я. Ведь и даже сейчас… будучи уже давно принесенной в комнату к Владу и самим же Владом… в доме все так же Александра и ребят… я сижу на белом пластиковом подоконнике… забравшись на него с ногами – это важно… ведь не у себя что в квартире, что и в комнате мне это было делать строго-настрого запрещено: порча имущества же все же, а и тем более чужого (возвращаясь все еще к тому же вопросу выше и комментариям в стиле: «Он тебя не выдержит – и треснет»)… и дымлю парю! Ну а выглядит это все, в том числе и я, и со стороны… уже так: в правой руке у меня – синяя пластиковая ручка с жеваным же колпачком на конце, в левой, соответственно, черный металлический электронный нагреватель, размера той же все флешки и с ментоловым белым бумажным стиком-трубочкой, вставленным в него-нее, а на ногах, скрещенных между собой, ты. И… Жизнь прекрасна, знаешь. Да! Ведь и… у кого-то все… опять же… не у меня! Может, у тебя? Не-е-ет. Ты же – я. Но и когда-нибудь, когда-то же – точно будет! Безусловно…
Пока же и прекрасным безусловно не может быть танец на костях! Да-да… Бывают и такие ожидаемо-неожиданные переходы. Следи внимательней! Только что сложенных… Или же нет… Неважно же. Важно, что… Кости! И ты вполне резонно уже можешь сказать, что: «Кости? Да и что? Они и в Африке же – кости». Да. Как и души. Но… Зачем кому-то они, когда есть тела? А зачем кому-то уже они и их же все состояние, когда они уже сами же и по себе… кости? Просто скелеты и в… книге! В ее страницах… Абзацах и предложениях… В их строках и меж них… Словах и буквах… В твердых и мягких, гласных и согласных звуках… Знаках препинания… Перемалываясь и с душами! А у кого-то – еще и над кроватью что-то из этого… или не… могло и было. Но и тут ведь опять же… сплыло! Повторение – мать учения. Не беси меня! Да и в конце концов, кто из нас хуже в этом разрезе: тот, кто пишет, не перечитывая, и его, соответственно, не видит или тот, кто видит, но ничего с этим не делает? Стабильность – признак мастерства! И это не за симметрию, что и как раз таки признак отсталости! Это я уже про след от картины на стене комнаты Влада! Да и не просто еще выгоревший на солнце, а… выцветший и… уже давно… вместе же еще и с самой же стеной и уже ее обоями, что буквально и вытерлись… с ним и тут же под ним. Будто и она, картина, так долго висела там, что и до белой дыры то место же стерла, съев же его прям! Хотя и при этом же все… и в общей же сейчас темноте комнаты… это точно сказать трудно, как и насквозь ли, до стены и обои ли… да и где я же в ней, как и все в эстетике же старых, да и уж стародавних времен, без свечи и лампадки, но зато и в свете луны! Романтика… слепого телесно, зато и зрячего душой… с большой дороги. С камином – было проще! Но и, как говорится же все, что имеем… не храним, а лишь потерявши – страдальчески и горько плачем. Что ж, ну хотя бы и пишу еще ровно… вроде. Да и в строчках! Не над и под… Не снизу вверх и сверху же вниз… Не вверх тормашками и… Не по диагонали! Уже ведь – неплохо. Живем! А что еще хорошо, и по моим же все собственным меркам, лучше не придумаешь – не на коже ног, рук и… подоконнике. Как в детстве! И на холодильнике же… Ручками, карандашами и красками… Акварельными и гуашевыми… И пусть что-то же подобное происходит и по сей день, но и только же уже в специально отведенном для этого… извращенного лиходейства, званного так удачно и приятно – «творчество»… месте: мастерской Александра. А ведь и не знала бы еще, подумала, что и специально для меня же сие было придумано-создано и построено… И именно же так и меня же саму уже папа и локализовал, совместив, так сказать, и уже свое именно изощренное полезное с приятным – занятость свою и дочери. И вне последующего же уборочного процесса! Мелкая моторика – хороша, но и все же в меру! А уж и в разрезе генеральной уборки – в квадрате и кубе! И ведь в каждой такой не шутке… с кажется же еще и меж строк… есть только часть от крещеной правды, а все остальное… Под его же присмотром! И без эксцессов – вроде сбрасывания всего этого и не только… глина и пластилин тоже неплохо в дело шли… с того же подоконника или уже и балкона!
Вот времена-то были… и нравы! А стоит ли и еще раз говорить повторять о том, что хоть и где-то я правильно родилась – в нужное время и таком же месте: ведь и если бы чуть позже… и попала бы я в сей «милейший» возраст к Розе… Ну, нет, не убила бы она уже меня… да и повторно же все, а? Ну а кто еще сказал: «Что мертво – умереть не может». Может! Еще и как… И умирает. Как это все… нужно и должно. Кхм! Заставила бы все убрать для начала… и как минимум. Собственно же, как и сделал отец! Но он мне хотя бы еще и в этом же сам помог. Хотя и… казалось бы: кто виноват и что затем сам же с этим всем делает! Сменяет мозги в работе над ошибками. Она же… если бы как-то фронт исполнения работ и проконтролировала… с того же все балкона или подоконника разве что! И пусть тот сад под ними ей никуда и не уперся, но… лишний же повод поиздеваться, поизгаляться… чего и нет? Да и еще бы для и под конец же все как максимум – воздушные шары где-то откопала и… так сказать и от нее же все, за север и за юг… за себя и… за Женьку! Что еще и в своем же таком примерно возрасте – выпрашивал уже у нее самой те же самые шары и на свой же день рождения… Покруче! Перед этим же заблаговременно и продуманно перелопав иголкой для шитья старые и некрасивые – для верности. Но и только же отхватил больше! Не только за истерику соседей затем, что и сами не только почти уже и поверили, а были преимущественно уверены в начавшейся стрельбе рядом с ними, а и, конечно же, за траты. И да, уж точно не на те же самые все шары… На звукоизоляцию! И да, уже – для меня. Что ж… А на ошибках – учимся! И да, плохо так говорить в разрезе все и своего же брата, но… Нет. Я не буду вновь говорить о нашем не родстве! Никому ведь такого не пожелаешь: ни другу, ни врагу… Ни тем более – брату. Какому-либо! Скажу лишь, что… со стороны Розы и для нее же самой… хорошо, когда есть два ребенка. С одним не получилось? «Дак и это же калька, лакмусовая бумага была… Блин же еще тот, что и комом». И вот уже стрелки «плохо» – смотрят на меня. Бумеранг, ага! И то, как я почти поняла, за что каждое новое поколение ненавидит этих самых «стрелочных монстров». Шутка! Хоть и за что так преданно любить цифры… в любом их проявлении, но и в данном же случае – в противовес же первых… до сих пор не понимаю. Правда! Что воля, что неволя – все равно… же, да? Ну а… Что с шарами? Ладно тебе… Не знаешь про Капитошек? Ой, простите, пожалуйста, опять забыла, что и в основном же говорю со стреляющим рябиной с помощью латексных напальчников и презервативом с водой на голове! Наполнила бы их водой… а там еще и чем похуже… и покидалась бы еще ими в меня! И вот чей урон – был бы… и остался же им… по итогу? Хороший вопрос! Но и на который же есть только плохой ответ… И не только же потому, что не в нашу с тобой пользу, а в пользу как раз таки и ее. Вообще же – не из-за этого!
Что же за почерк? Ну… Не конспекты же – не перечитывать! Да и в топку же все к «Не трамвай – объедет» и «Жена не стенка – подвинется». А теперь возьми на их место тот же поезд, мусоровоз или… жену хозяина дома из мультфильма же «Дом-монстр» и скажи еще раз: «Почему бы и нет»! И это же сейчас – не за физические габариты, как и внушительный размер, чего бы, а и главное кого бы то ни было и ни касалось… Как и не против. В принципе! Да и просто же – очередная тупая и аморальная отмазка… по всему, всем и вся: «Учиться так, чтоб не учить. Писать так, чтоб не читать. Жить так, чтоб не тужить. И умирать так, чтоб не страдать». Красиво! И страшно… Да и будто хоть когда-то перечитывала. Ага! И то. И другое… И можно без хлеба. А еще без можно и… давайте! Да и не тебя и… Тебя! Да-да, снова. Да и вообще же – писала… Писала же чаще, чем не и… А и бывало хоть когда? Разве что – во снах. В общем! Мои скелеты – моя печаль при мне! А чьи-то…
Или, может, я ошибаюсь и ему просто надоело? След же такой явный да, меня все еще не отпускает картина, что даже и в темноте отдает и… отдается: снаружи и… от чего-то еще помимо и уже внутри меня самой! Что же на ней было? Не рисунок же и стены, в самом-то деле, чтоб, как и в том же самом все «Портрете Дориана Грея», стена старела, а картина – нет. Бред! В смысле: перевертыш. Перевранье и… Да! Бред. Ну, бред же! Или кто на ней был? Фото? Прямоугольное и вертикальное? Коллаж если… Но и над кроватью? Себя самого? Власти? Ага, а Совета не хочешь? Чтоб молиться на них, да! Ловец снов, блин, и 2.0. Тогда уж и: кошмаров! Нет! Да и давно ли мы вновь начали помещать фотографии в рамки? Так и до альбомов же недалеко… Такие же деревянные и… позолоченные! Прям ведь и чисто – по раме же самой блестит пятно, чуть осыпавшись этими самыми золотыми блестками еще и на кровать, буквально же еще и выскреб-скобленное ею… Другие материалы – так не делают! Да и много ли еще тех, кто расставляет или развешивает их по дому? Роза? Ну да… да и все! Исключение – не правило: у всех же фотографии, как и видео сейчас – все на электронных носителях. И даже, а там и тем более себя любимых! Вон на фон телефона поставил и смотри на себя – хоть об- и засмотрись! А так… Неудобно же! Висит и висит… Только пыль больше и лишнюю же собирает. Выцветает и выгорает… Смысл? Хотя и судя опять же по тому, что ее сейчас здесь нет, пыль на ней и не успевает образоваться… Носит кому-то любоваться? А зачем? Сколько они уже вместе живут – должны же уже были все и обо всех, всем узнать… Или же нет? И они все узнали и знают – и вот именно поэтому он ее носит и с ней же носится… Издевается над кем-то? Интересно! Надо будет уже и мне узнать у него или… кого-то. Спросить! Но так он мне и сказал, да? И так же – выдал мне этот свой секрет! Да и не только… Точнее: напополам. Связанный с собой, но… Больше, по ходу, с Егором! Не Никиту же с Александром подобным стебать, в самом-то деле? Подобным и не… Да и по возрасту – они с ним ближе. Тем более: по истории. Почти же – неразлучны!
И вот как бы теперь, в свете пусть и не доказанной до конца, но информации, сделать так, чтобы его не пожалеть и не простить? Вдруг так… случайно! Хотя и за что по факту, да? Что сам виноват, что на похожих падок? Маньяк виноват. Жертва виновата… А кто – не виноват? И что же, самое главное, со всем этим делать дальше? Непонятно. А и тем более же – когда мы и не встречаемся толком, да и никак еще почти, чтобы… Чтобы что?! А в каком вообще моменте и конкретно… да и в принципе где и с кем, чем… можно оправдать буллинг и издевательства, абьюз? Спасибо! Но я не чихала. Да и скорее: сматерилась. Ведь и иначе – трудно объяснить такое внимание к этому слову: из-за каждого же угла и утюга слышно! И как здорово же, когда нет нормального… да и никакого уж – будем честны… института репутации и культуры отмены. Говори… что хочешь. Делай… то же! Демократия, а. Сво-бо-да… А при другом раскладе… месте и времени… то же самое случись и произойди и… бах!.. человека или не нет! Прям как и в «Черном зеркале»! Блюр этот… Квадратики… Все размыто к чертям… И лишь черно-белый… серый фон перед глазами – по форме же кого-то. Но вот и кого? А ведь он или она… они – просто, может, сделали одно какое-то незатейливое замечание… повысили голос… ну, так… к слову и меж фраз… не в укор… не в каком-то там и отрицательном подтексте, как и негативном окрасе… чтобы только их услышали… а уже: враги народа! Туго же пришлось бы яжемамочкам и яжепапочкам с лишением родительских прав – за отказ своему же или не ребенку в снятии мягких уголков с острых же углов мебели… Потому что «Уже взрослый». «Хоть – и ползком под тот же стол!». Открытии розеток для пальцев… Ведь «Они туда не влезут! А вот шпилька…»! Включении на полную мощь взбивалки с кремом, безе или шоколадом на венчике… Опять же, не говоря о прямых и целевых случаях! Без разброса на ветер и внимание… Слишком много… волков стало! И слишком мало овец осталось! Стран-но… Может, пора уже отменить этот масочный режим и закончить с этим маскарадом-карнавалом? И да простят меня… в который уж раз… за эту уже порядком надоевшую и прямо-таки приевшуюся пресловутую маленькую букву! Вот уж где-где, а здесь повторяться – не стыдно. Скорее же – не и стыдно. Целее же будем! Которые еще не перешли в избиения… Настоящие избиения! Да и не… Что физические, что и моральные… Или?.. Можно? Сколько же вопросов, елки-палки! А ответов? Декриминализация наплакала! А ведь все еще нужно рассматривать… ин-ди-ви-ду-аль-но! И каждый же, каждого и каждую… – в единичном и конкретном же случае!