Огромным усилием воли Антон напомнил себе, он не в пещере Али -Бабы, он в пещере Аладдина, где трогать можно только лампу, в случае Лиса булыжник.
Схема дома, которой Зверь снабдил Антона не подвела, сейф с камнем оказался именно там, где и должен был быть. Добротный швейцарский сейф с трёх уровневой электронной защитой и старой классической механической подстраховкой. Лис затаил дыхание на миг, предвкушая интеллектуальный поединок с неизвестными ему швейцарскими инженерами.
Но поединок не состоялся, к удивлению Антона, сейф оказался не заперт. Недоуменно пожав плечами, Лис открыл дверцу сейфа и замер с отвисшей челюстью.
Если до этого Антон считал своё задание нездоровым бзиком охреневшего от избытка денег олигарха. То теперь задание приобретало оттенок хронического безумия не выспавшегося шизофреника.
Дорогой швейцарский сейф до отказа был набит камнями. Самыми обычными придорожными булыжниками. Лис в замешательстве замер, поди тут угадай, какой именно камень нужен Зверю. На вид все одинаково бесполезны. Хотя при желание Зверь сможет забить ими Антона до смерти. Какой же взять? Лис почесал голову, решение было очевидным, хотя и неприятным. Ему придётся взять всю кассу, то есть все камни!
Тяжело вздохнув, Лис сжал кулаки с такой силой, что надетые на руки кожаные перчатки, жалобно скрипнули и начал складывать камни в рюкзак. Ноша тянула килограмм на тридцать, вот будет прикол если ни один из камней не понравиться Зверю. Скорчив кислую мину, Лис кряхтя закинул рюкзак за спину. Не успел он выпрямиться как в гипсокартонную стену, обшитую дубовой панелью, вонзился арбалетный болт в опасной близости от его головы.
– Доброй ночи, внучек! – известный Антону по порно роликам пенсионер, отбросил в сторону бесполезный арбалет и с завидным для его возраста проворством схватил другой с заряженным болтом.
– Доброй ночи, Аристарх Афанасьевич, – промямлил Лис.
– Значит камешками интересуешься? – сварливо проворчал коллекционер, маня арбалетом Антона поближе к себе.
На ватных ногах, Лис приблизился к Столыпину, не сводя настороженного взгляда с нацеленного на него арбалетного болта.
– Значит это благодаря тебе, голожопый мужик у меня в саду половину экзотических цветов вытоптал, – проворчал дед, нехорошо щурясь на Лиса.
– Я больше не буду, – выпалил Антон затертую с детства фразу, в которую он сам не верил ни тогда, ни тем более сейчас.
– Конечно не будешь, с арбалетным болтом в пузе не больно то поозорничаешь, – буркнул старик, – не нравишься ты мне внучек. Дерьма в тебе многовато.
Антон зажмурился, настроение старика ему тоже сильно не нравилось, того и гляди шмальнет из арбалета, без суда и следствия.
– Ладно пострел на болт одеть я тебя завсегда успею, так что снимай рюкзак, сыпь камни на пол.
Антон подчинился, бесполезные булыжники бесформенной кучей легли между ним и пенсионеров. От Лиса не укрылся жадный, даже голодный взгляд который старик бросил на камни, выискивая тот самый единственный.
Это был шанс, мизерный но всё таки шанс, вырваться из смертельной ловушки в которой он оказался. Старик завороженно смотрел на только ему ведомое сокровище. Лис кинул ему в лицо пустой рюкзак, ударом ноги отвел в сторону арбалет, бросился на пенсионера намереваясь сбить его с ног и хорошенько отходить старикашку ногами за пережитые минуты животного страха.
Чувство было такое, что Антон с разбега врезался в дерево, по ощущению в столетний дуб. От неожиданности Аристарх Афанасьевич крякнул, отступил на шаг назад, опомнившись схватив Лиса за горло, оторвал от пола словно тот был тряпичной куклой, с лёгкостью швырнул через всю комнату. Антон врезался в дубовый панель в опасной близости от торчащего из стены арбалетного болта, рухнул на пол.
– А ты начинаешь мне нравится пострел, может ты и есть тот самый, – старик загадочно усмехнулся.
Лис быстро вскочил на ноги, драться с дедом он больше не хотел, тем более не хотел ему мстить, хотел бежать от старика как от чумы. Сделав два шага, Лис упал, перед глазами все плыло, давно ему не задавали такой трепки.
– Ты хоть знаешь пострел, какой радости хочешь старика лишить? – ворчливый голос деда, отвлек Антона от мыслей о собственном здоровье.
– Послушайте уважаемый, – Лис постарался отползти от старика как можно подальше, – я просто вор, меня наняли, вернее заставили украсть у вас камень. Отпустите меня, у меня беременная жена и трое детей, сестра тоже мать – одиночка двоих воспитывает и брата, жена месяц назад бросила с дочуркой несмышлёной на руках.
– Философский камень, слыхал о таком? – Семейные проблемы Лиса, совсем не тронули старика.
– Тот что был у Гарри Поттера или тот который превращает любой метал в золото, – забыв о своей вымышленной семье, Антон заинтересовался словами деда, кажется всё начинало становится на свои места.
– Невежественные дураки которые не смогли понять истинной сути философского камня, придумали эту сказочку о том, что камень может превратить всё что угодно в золото.
Стоило золоту выпасть из рассказа, как интерес Лиса к этой истории тоже заметно поубавился.
– На самом деле, камень делает золото из дерьма.
– Правда? – Лис недоверчиво покосился на кучу камней.
– Да! – Старик усмехнулся, поднял с пола арбалет, – вот ты озорник, полон дерьма, как думаешь, камень сделает из тебя золото?
– Если это метафора, то её смысл ускользнул от меня?
Лис болезненно поморщился увидев вновь наведенный на него арбалет, он то думал, что нашёл с дедом общий язык.
– Камень делает людей лучше, болван. – Раздраженно крикнул Столыпин.
– Да! – огрызнулся Лис. – А вас он сделал лучше?
– Хороший вопрос внучек, старик задумался. – Камень попал ко мне в руки в тысяча девятьсот девятнадцатом году. В то время мы все дышали революцией и были одержимы идеями большевиков, мы возомнили себя равными богам и при каждом удобном случае бросали им вызов. В тот день наш красноармейский отряд разорил первообрядный монастырь. Настоятель молил нас не тревожить останки святого Онуфрия, но что для нас значило слова какого-то монаха, мы вскрыли гробницу и вытащили на солнце тело святого. Не поверишь но он выглядел так как будто умер только вчера, хотя со дня его смерти прошло больше ста лет.
Старик надолго умолк, вновь переживай грехи прошлого, хмуро глянул на Антона.
– Ты хотя бы слышал о святом Онуфрии, – Лис отрицательно покачал головой. – Говорят при жизни он был большим грешником, разбойничал на дорогах, блудил, что кот мартовский, не знал меры в питье и еде. Но в какой-то миг все изменилось, он стал помогать людям, исцелять тела и душевные раны. Вот его останки, мне и было поручено сжечь, а прах развеять по ветру. После сожжения тела, в остатках его тлена я и обнаружил камень.
– Ну и как вы научились исцелить людей? – Поинтересовался Лис, его больной голове, доктор бы сейчас не помешал.
– Нет! – с сожалением сказал старик, – но я обрёл долгую, здоровую жизнь. Думаю камень сделал меня хранителем, он даёт мне силу и здоровье до тех пор, пока не появиться избранный и не избавит меня от этой почетной, но тяжёлой ноши.
– Думаете, я избранный? – удивился Лис.
– Думаю ты мудак! – крикнул Столыпин. – Но те кто приходили до тебя, считали себя достойными обладать камнем. Никто из них не пришёл испытание.
– Испытание! – При этом слове у Антона как то нехорошо засосало под ложечкой. – А тех кто не прошёл испытание вы отпускали с миром?
– Тех кто не прошёл испытание, я пускал в расход. – Старик расхохотался, – теперь твой черед пройти испытание.
– Но я не избранный и не достойный, – запротестовал Антон.
– Это внучек решать не тебе и не мне, это решать камню! – Старик прицелился в Антона, давая понять он не шутит. – Сними перчатки и подойди к камням.
– Зачем?
– Возьми камень и передай его мне.
– Какой камень? – Лис растерянно уставился на груду булыжников. – Их тут дохренища!
– Выбери тот который спасёт тебе жизнь, – коллекционер хмыкнул, – но учти, все камни, кроме философского, пропитаны страшным ядом. Взяв не тот камень, ты умрёшь в ужасных мучениях…
7
Зверь родился и вырос в селе Подколодное, с детства его окружали злоба ненависть и беспросветная нищета. Повзрослев Зверь сбежал из дома, чтобы покорить криминальный Олимп города и вернулся в Подколодное, только тогда, когда стал тем кто он есть – Зверь.
Хаммер остановился возле дома в котором прошло безрадостное детство Зверя. Кто другой, спалил бы это место дотла, но Зверь питал к нему странную слабость, возвращался сюда снова и снова, как будто пытался отыскать здесь, что – то давно утерянное.
Дровосек и Кастет открыли багажник, помогли Лису и Генке выбраться из него. Все это время Генка Туз, цеплялся за Антона, словно клещ.
– Не забудьте, это я привёл к вам Лиса, – пьяно бормотал Туз, заискивающе поглядывая на Кастета и Дровосека.
Вновь прибывших встречали двое, цепные псы Зверя, Антон с ними никогда на прямую не пересекался, но знал отморозков зовут Клешня и Выключатель. Встретить эту парочку ночью, очень плохая примета, которая не предвещает ничего кроме смерти.
– Кто это? – Безразлична поинтересовался Клешня.
– Тебе не всё равно кого в саду закапывать, – усмехнулся Тень. – Мясо для Зверя.
Пленников отвели в подвал, где их уже поджидал хозяин дома. Раздевшись до пояса, Зверь неистово колотил самодельную боксерскую грушу. В остекленевших глазах бойца, пылала безумная ненависть, со стороны казалось, что Зверь ведёт бой с видимым только ему противником, своим злейшим врагом.
– Шеф, – Тень привлёк внимание Зверя, – к вам гости, злостный не плательщик долгов Туз и принц воров Лис. С кем будете разговаривать первым.
Зверь скользнул холодным, безразличным взглядом по пленникам. Трудно было поверить, что ещё минуту назад, этот человек буквально задыхался от ненависти.
– Есть шанс, что Генка начнёт выплачивать проценты по долгам?
– Без вариантов, мы больше не сможем выжать из него ни копейки, Но его смерть, послужит хорошим примером для других наших клиентов. С нами не шутят!
– Тогда сначала, я уделю внимание Геннадию, с Лисом у меня будет долгий разговор.
Почувствовав, что из подвала ему не выбраться Туз начал вырываться, крупный, всё ещё сильный мужчина растративший свой потенциал на выпивку и азартные игры.
Клешня толкнул Туза на встречу Зверю, тот встретил должника ударом кулака в живот, задохнувшись Туз рухнул на пол.
– Пожалуйста не убивайте!
– Встань и дерись, – Зверь, брезгливо пнул распростертую перед ним тушу. – У тебя есть только один шанс выбраться отсюда, через мой труп. Либо ты меня, либо я тебя. Убьешь меня и путь свободен, парни не тронут тебя.
– Зверь послушай меня, – Туз встал на колени, просительно схватил Зверя за руку, – у меня есть Дочь Алёнка, ссыкухе ещё нет и четырнадцати, но выглядит она так, что слюни текут. Возьми её себе или отдай её на панель пусть она отработает часть моих долгов…
– Мразь, – Зверь рывком поставил Туза на ноги, ударил по лицу, сломав ему при этом нос.
Генка зарыдал попытался вырваться из рук убийцы, но в глазах Зверя вновь вспыхнула не человеческая злость, он обрушил на несчастного всю свою ненависть и ярость. Не прошло и минуты, как Генка Туз стал историей, грустным напоминанием для всех азартных игроков – со Зверем не шутят.
Тяжело дыша, Зверь стоял над окровавленной тушей дико по звериному озираясь по сторонам. Клешня напрягся, непроизвольно отступил назад, словно опасаясь, что тот наброситься на него.
– Не наелся, – прошептал Тень, толкнул Антона в плечо, – ты уж постарайся братан утолить его жажду убийства. Не то он бригаде житья не даст.
Лис хотел огрызнуться, но не успел, Зверь помнил его к себе и Лис словно зачарованный удавом кролик подошёл к нему.
– Кстати шеф, – Тень откашлялся, – что там по поводу девчонки. Пусть отработает долги папаши или оставим ребёнка в покое?
– На панель, – Не задумываясь ответил Зверь, вновь сосредотачивая своё внимание на Антоне. – Туз хотел, чтобы дочь отработала часть его долгов. Желание умирающего для меня закон.
По лицу Тени скользнуло мечтательно – похотливое выражение, у Лиса зачесались руки дать ему по морде.
– Знаешь, что это за место?
Зверь обвел рукой полутемный подвал, стены которого, словно плесень, опутывала тонкая пелена страха, боли и безнадёги.
Антон отрицательно покачал головой.
– Это место, где я вырос. После смерти матери отец, приводил меня сюда почти каждый день и избивал до полусмерти. Он говорил, что либо я остаюсь ночевать в этом сраном месте, либо избиваю его до потери сознания, и иду спать наверх в свою комнату.