На вечеринке в честь возвращения экипажа с Альфа Центавры, да, именно на ней, он впервые услышал ее звонкий смех, взглянул на нее и удивился, почему не видел ее раньше… А она, поймав на себе его заинтересованный взгляд, опустила глаза. Пилоты и биологи редко пересекаются, но она в течение следующего года стала часто попадаться ему на глаза. И их даже как-то представили друг другу. После этого при встрече они уже здоровались, если он не был в окружении других женщин, – тогда она, словно его не замечая, проходила мимо. А на совместном тренировочном полете они уже беседовали, вернее, она первая обратилась к нему с вопросами. Да, все так и было, это она способствовала их сближению. Вспоминая это, Стив грустно вздохнул. А как-то раз, после самостоятельного полета на Марс и будучи не совсем трезвым, отмечая его, он даже приставал к ней, причем непристойно. До сих пор стыдно за тот случай, а она молодец, сгладила как-то все без скандала и лишнего внимания. И не вспоминала этот случай больше никогда. Зато стала после активнее и как-то смелее, что ли, в отношениях, постоянно над ним подшучивая.
И вот Стив все же сподобился и стал ухаживать за ней. Хотя кавалер из него, честно говоря, был никудышний, и только благодаря ей отношения их развивались и крепли. С ней было легко и непринужденно. Не сказать, что он был в нее влюблен, но нравилась она ему определенно. Три года спустя после их первой встречи они стали близки, в доме его родителей (они куда-то уехали в те выходные). Это утро он хорошо запомнил и запомнил на всю жизнь. Именно с этого момента он знал, что любит ее. 17-ое марта было на календаре. Он открыл глаза и увидел, как она склонилась над ним, улыбаясь.
– Ну, ты и хорек! – была ее первая фраза, а второй она предложила:
– Может, мы поженимся?
– Мария, ты серьезно? – удивился он.
– Ну, а почему бы и нет, супругов не разделяют, вместе полетим в какой-нибудь межзвездный полет. Никогда больше не хочу расставаться с тобой, – прижимаясь к нему, рассуждала она.
А Стив напрягся.