Ни огней костров, по которым можно было бы определить войска, стоящие лагерем, ни явных следов прошедшей рядом армии видно не было, однако одинокий голос все продолжал свою песню на языке Рейха:

– Айанес моргеееенс, ин аллер фрюгеее, трааафен вир ауф ууунзерн фрииинд!

– Красиво поет, – прошептала Лани под самым ухом, но Эшу было не до оценки чужих музыкальных талантов. Он мысленно поискал сферы магов в округе, однако его спутница оставалась единственной волшебницей поблизости.

– Подожди здесь. Я схожу посмотрю осторожно на этого музыканта и вернусь.

Антим принялся беззвучно продвигаться вперед, в то время как песня зазвучала снова, доносясь все ближе. Вскоре, среди ветвей подлеска замаячила чья-то фигура и Эш разглядел привязанного к дереву, полностью обнаженного парня. Ему было около двадцати пяти лет, и он имел крепкое тело, атлетического сложения, местами украшенное неглубокими шрамами. Черные волосы едва виднелись на его голове из-за короткой стрижки с выбритыми висками.

Никаких следов солдат Рейха поблизости не было и Эш вышел из-за кустов, оказываясь в поле зрения парня. Тот мгновенно прекратил свою песню, вытаращил глаза и запричитал:

– Помогите! Помогите мне, прошу Вас! Меня связали проклятые захватчики, оставили здесь умирать! Какое счастье, что Вы оказались здесь в этой глуши, месье!

Эш хранил молчание, с едва заметной усмешкой поглядывая на парня. Тот на время прекратил свои мольбы и так же уставился на антима.

– Понятно. Понятно, Вы услышали песню и думаете, что я один из них. Но это не так, клянусь Вам! Я знаю ее на разных языках. Посудите сами, с чего бы мне тогда быть привязанным? Прошу, помогите и я…

– Заткнись, щенок, – тихо прервал его Эш и ткнул ему тростью в левую грудную мышцу, испещренную множеством мелких татуировок. – Я отлично вижу, что ты гвардеец и служить в тяжелой пехоте. Служил вернее.

– Шайзе! – прошипел парень и зажмурившись стукнулся затылком об дерево. Его лицо мгновенно изменилось, став словно вытесанным из камня. – Тогда прошу оказать мне последнюю милость.

Эш кивнул и посмотрел в ту сторону, где находилась Лани, прикидывая как он объяснит девушке, что звуки песни сменились тишиной.

– Три честных ответа, в обмен на быструю смерть, – сказал антим гвардейцу и тот кивнул. – Для чего вы устраиваете геноцид?

– Не могу знать, приказ не оставлять пленных, уничтожать все имущество.

– Допустим, – кивнул Эш. – Что с городом Брунвей?

– С боем захвачен три дня назад, сорок процентов населения уничтожено, сегодня-завтра туда прибудут корабли с новыми войсками Рейха.

– Понятно. Примерно так я и думал, – Эш снова кивнул и задал последний вопрос. – Цели и планы атаки, есть ли среди них столица?

– Не могу знать, – парень заколебался и антим демонстративно отвернулся, словно намереваясь уйти. – Постойте. Мы должны были захватить все северное побережье Ланкарии. А Брунвей подготовить как базу для военно-морского флота. Мой отряд направлялся на разведку и часть армии выступила вглубь страны, но подробностей я не знаю.

Эш несколько секунд размышлял и решил, что независимо от точности ответов гвардейца большая часть информации заслуживает доверия.

– Эту песню, пели отряды бойцов сопротивления в Иктании, во вторую южную компанию Рейха. Они знали, что не вернутся назад в свои дома, к женам и детям. Знали, что останутся повешенными на деревьях, испепеленными магическим огнем, или просто окажутся заколоты в бою. Война войной, гвардеец, но должно же быть хоть немного уважения к павшим. Она не должна звучать на вашем языке.

Антим вытянул в сторону руку, высвобождая сокрытый меч из трости. Раздался звонкий хлопок, и гвардеец воскликнул:

– Шайзе! Маг-джагер!

– Эш, что ты делаешь?! – Лани стояла неподалеку, глядя на то, как антим занес свой меч.

– Отвернись, тебе не следует такое видеть.

– Позволь, мне самой это решить. Скажи лучше, зачем ты собираешься убить пленного человека?

Эш поморщился, опуская оружие и с ответил с иронией:

– Он сам меня попросил, представляешь? Или ты предлагаешь оставить его умирать от жажды и ночного холода?

Девушка приблизилась к Эшу, рассматривая крепкое тело связанного парня.

– Может его отпустим? Если на него за что-то ополчились свои, значит он им не друг.

Антим вздохнул и сказал:

– Посмотри на его левую грудную мышцу. Что ты видишь? – он поймал направление взгляда девушки и добавил: – Лани… Я сказал не на область паха, а на левую грудную мышцу.

Она тут же покраснела и выполнила просьбу Эша более точно.

– Татуировки какие-то. Они что-то значат, да?

– Да, значат кое-что, – ответил антим указывая кончиком клинка на наколку в виде трех гор, над которыми высились копья. – Медаль Роуна, за подавление мятежей в южных провинциях.

– Да я тогда был новобранцем, просто охранял обозы с провизией! – протараторил гвардеец.

– Заткнись щенок, или умирать ты будешь гораздо мучительнее чем от жажды, – холодно процедил Эш, даже не удостоив его взгляда в лицо. – Вот эта, – он указал на черную пятиконечную звезду. – За взятие одного из поселений Ассийского Ханства. Говорят Рейх вырезает в них большую часть людей, а оставшихся превращает в рабов.

– Шайзе! Я не убивал гражданских, только воинов!

– Эта, – Эш подгрузил лезвие меча на два сантиметра в грудь парня, в то место, где располагалась татуировка в виде силуэта человека с тремя точками внутри. Гвардеец застонал от боли и антим продолжил: – За победу над многократно превосходящими числом противниками. Обычно их выдают за то, что закованная в тяжелую зачарованную броню пехота вырезает каких-нибудь голозадых, плохо обученных туземцев в южных странах за Срединным морем.

– Нихьт вар! Мы отражали атаку ассийцев, бились в окружении под огнем их чертовых трапперов!

Антим погрузил меч еще немного дальше, и парень взвыл от боли, а по его телу заструилась тонкая линия крови.

– Эш, ну хватит. Не мучай его, – воскликнула девушка.

Он опустил клинок и сказал:

– Тут много всего, но этот хитрец найдет на каждую медаль свою причину. Так что просто поверь мне, гвардейцами Рейха за добрые дела не становятся.

Лани пожала плечами.

– Тогда поступай как знаешь. Но мне интересно за что его так свои же, не смотря на все его достижения.

Эш усмехнулся и кивнул:

– Действительно, расскажи нам, «разведчик» из тяжелой пехоты, в чем это ты провинился перед Рейхом?

Парень молчал, глядя прямо перед собой и Эш удивленно продолжил:

– Молчишь? Неужели за дезертирство? Вот это номер, не ожидал. И что же тебя так напугало?

– Шайзе! Убей меня маг-джагер или дайте мне спокойно умереть самому, к черту все ваши расспросы.

Эш пожал плечами и вскинул меч, а парень при этом затянул во все горло:

– Уна мартинааа, ми сон свегьятооо, о Белла чаооо, Белла чаооо, Белла чао, чао, чао!

– Я же предупреждал тебя, сукин сын, – прошипел антим. – Петь ее тебе на иктанском это еще большее кощунство.

– Иди к черту, маг-джагер! Я знаю ее на англосийском, ассийском, ланкарском и конечно на родном ее языке – иктанском. Потому, что я из Цееверна и это песня моих предков.

– Хочешь сказать, что ты из тех подростков, которых уволокли в Рейх пока Цееверн был под его контролем? Ну и где же ты жил в Цееверне?

– На двенадцатом плотницком разъезде, возле пятого отделения адмиралтейства.

– Небось оттуда все так же хорошо виден дворец верховного дожа? – прищурившись уточнил Эш.

– О чем ты? Сточные канавы оттуда видны, да кусок пристани.

Антим опустил меч и тот обратился в трость.

– Повезло тебе сегодня гвардеец. Ну, что скажешь, Лани, ты все еще готова его отпустить?

Глава 8

– Если честно, я не очень хорошо разбираюсь в географии и истории, – сказала Лани. – Эш, может ты пояснишь этот момент по Цееверну?

Они шли вдоль леса и гвардеец по имени Райль, следовал теперь вместе с ними. Не смотря на протесты Эша девушка заявила, что бросать человека одного, нагого в лесу, означало бы просто продлить его мучения. Антим не был с ней согласен, но затем подумал о том, что с гвардейца станется раздобыть себе одежду и еду отняв их у каких-нибудь беженцев, а потому решил взять его с собой хотя бы до того момента пока не удостоверится, что может отпустить его с чистой совестью.

Райлю выделили две простыни и из одной он смастерил себе набедренную повязку, а другую порвал надвое и сделал обмотки на ноги. Пока парень этим занимался Лани совершенно беззастенчиво рассматривала его крепкое мускулистое тело, отчего антим начал сомневаться в действительных мотивах девушки взять гвардейца с собой.

– А вот пусть Райль и объяснит, очень мне интересна его версия, – с усмешкой сказал Эш. Тот лишь пожал плечами и принялся говорить:

– Все не сложно. Иктания – это небольшое государство на юге от Рейха. Когда-то давно оно было самым развитым из-за своего географического положения, так как через него проходили все торговые маршруты Срединного и Ниамского морей. В нем процветали искусство и наука, и там в третью Эру открыли дунклер фертаг… темный договор, то есть. Появились маги, а вместе с ними и первые одержимые.

– Такие очевидные вещи известны всем, – фыркнула Лани и продолжила за него. – Иктания оказалась почти полностью уничтожена одержимыми, пришла в упадок. Все усилия страна бросила на поиски способов остановить свою гибель и в итоге там же научились создавать антимов, которые стали бороться с магами.

– Йа. Так вот на севере Иктании, на границе с Рейхом, – кивнул Райль. – Находится Цееверн. Кайзер не раз пытался подчинить южного соседа, две самых крупных попытки называют Первая Южная и Вторая Южная компании. О Первой я и сам мало знаю, только то, что Рейху удалось продвинуться тогда до половины страны, а затем его войска были отброшены. Цееверн при этом, после своего освобождения, объявил о выходе из состава Иктании и стал независимым городом-государством. А вот Вторая Южная случилась около десяти лет назад и тогда Рейх непременно бы захватил соседа, но успел продвинуться значительно меньше, взяв только Цееверн и часть севера Иктании. Дело в том, что на востоке Ассийское Ханство прокатилось волной, отбивая свои города и кайзеру пришлось не только быстро сворачивать войну на юге, но и уводить из захваченных областей население, чтобы хоть как-то восполнить страшные людские потери. Хотя большую часть людей, конечно, просто оставили футтами… На ваш язык это дословно переводится как корм, или раб, но не передает смысла. В Рейхе, конечно, есть рабы, как и во всем цивилизованном мире, но рабы являются чьей-то собственностью, а футты – это достояние всех чистокровных Рейховцев. Общие-то есть. Но я отвлекся. Многих уведенных мальчиков отдали тогда на обучение военному ремеслу, переведя нас в штутцы, это можно перевести как поддержка. Не полноправные граждане, но все-таки граждане. К слову, большая часть населения Рейха, на самом деле, состоит из штутцев, тех кто не является чистокровными. Когда Ланкария падет, кайзер скорее всего объявит ее так же унтерландом, то есть регионом Рейха где проживают преимущественно не чистокровные.

– Если падет, – хмыкнула девушка и перехватила свою трость словно меч. – Мы возродили орден антимов. Так что скоро всыплем вашим магам как следует. А потом отбросим собственными магами и войсками. Правда, Эш?

Старик вздохнул и взглянул на нее осуждающе, а затем ответил:

– Зачем ты выбалтываешь наши военные тайны?

– Простите, мастер! – картинно скорчив виноватое личико, воскликнула Лани, но по ее глазам Эш понял, что девушке оказалась очень приятна его поддержка в этой маленькой игре.

– Смелый шаг, респектире, – серьезно ответил парень, однако в голосе его Эш уловил едва заметные нотки скрываемой боли. – Вот только вы с этим немного опоздали.

– Почему это? – спросила Лани и лицо гвардейца дрогнуло, словно он вспомнил что-то очень неприятное. Однако Райль быстро взял себя в руки и бодро ответил: – Просто много территории уже захвачено. Масса жертв с вашей стороны.

– Потому, что вы атаковали подло и внезапно! Это просто отвратительно.

– Любая война – это путь обмана, Лани, – мрачно сказал Эш. – И любая война отвратительна. Красивой она может выглядеть лишь из штабов и дворцов, где на цветных узорных картах туда-сюда двигаются изящные резные статуэтки с разноцветными флажками.

– Рихтихь. Согласен, – кивнул Райль. – Я так понял, что и ты успел повоевать, маг-джагер?

– Круг миловал.

– Между прочем, Эш – один из выживших после Кенайской резни, – гордо сообщила Лани.

– Шайзе! Серьезно?! – изумился Райль.

– Лани, прекрати, – сурово сказал антим. – А серьезно, я хочу узнать, есть ли нам смысл идти дальше в Брунвей, если он захвачен. Какая там обстановка, много ли в городе войск?

Гвардеец нахмурился и цыкнул языком.

– Нельзя туда идти. Ни мне, ни вам. Там многих убили, еще больше взяли в рабство. Внутрь вы даже если и попадете как-то, но только, что потом? Регулярные патрули, а скоро еще и войска по морю прибудут.

– А ты… Ты ведь сражался там? – дрогнувшим голосом спросила Лани.

– Да, – осторожно ответил гвардеец.

– В восточном районе есть широкая деревянная пристань, на которой много желто-красных бумажных фонариков. А следом за ней склады и большой двухэтажный дом с белыми колоннами. Не видел такого? Я хотела узнать насчет него, может… Может ты знаешь, уцелел ли он и те, кто в нем живет?

Гвардеец напрягся и искоса посмотрел на Эша. Антим едва заметно покачал головой.

– Восточный район вообще не трогали, не волнуйся! – бодро ответил Райль. – Живы там все… Без исключения.

Старик поморщился и решил сменить тему:

– Лани, давай тогда отправляться к столице. Путь хоть и не близкий, но самый верный. К тому же… – он вдруг сильно закашлялся, не сумев договорить начатое. В легких что-то неприятно кольнуло и антим ухватился за грудь.

– Эш тебе плохо? – испуганно воскликнула девушка, склонившись над ним и придерживая его за плечо.

Кашель все не отступал, сжимая легкие спазмами и каждый такой спазм болезненно отдавался огнем. Эш, однако, искоса посматривал на Райля. Реши он сейчас напасть на них, шансы на победу были бы как минимум равны.

Парень при этом демонстративно сел на траву и положил руки на колени.

– Тебе бы отвара из ромашек, маг-джагер. Я, когда в Ассии воевал, тоже вот так однажды…

– Сам знаю! – резко оборвал его Эш, распрямляясь. – Ничего со мной не сделается, и не такое выносил. Идем.

Дальше они шли молча, и вскоре набрели на кустистые заросли дикой смородины. Поскольку никакой другой еды у них больше не было, решили поужинать ею, долго обирая колючие тонкие ветки. Последняя простыня, при этом, сошла как кулек для вороха ягод, которым отвели роль ужина.

Густые плотные сумерки уже наполнили деревья и траву тенями, однако небо оказалось столь ясным, что в нем хорошо просматривались мировые кольца, святящиеся бледно желтым светом отраженного солнца.

Когда-то давным-давно именно это природное явление и послужило созданию теории о том, что мир состоит из двенадцати колец или кругов, словно бы расходящихся от брошенного в воду камня. Девять внешних, как считалось, принадлежали демонам, следующим, шел круг мироздания, принадлежащий ангелам и силам добра, ведущим непрерывную битву со злом. Мир людей считался вторым кругом, а за ним находился мир, являющийся домом всех духов.

Позже стало известно, что призрачно-желтые кольца в ночном небе есть ни что иное как огромные скопления камней, висящих в пустоте и отражающих по ночам солнечный свет. Но в то же время маги подтвердили существование мира духов, демонов, и конечно же мира ангелов. По мистическому проведению или по воле удивительного совпадения оказалось, что созданная в древности теория мира, основанная на оптической иллюзии, полностью отражает реальную картину мироздания. Потому-то церковь святого круга, даже во времена самых яростных гонений на магов, предоставляла многим из них убежище и опеку, позволяя заниматься исследованиями. Ведь, не смотря на исключительно злую природу темного договора, именно маги стали теми, кто подтвердил правомерность существования самой церкви.

– Слышите? Кажется рядом ручей, – сообщил спутникам Эш и повел их глубже в лес.

Вскоре журчание воды стало заметнее, и они вышли к небольшому заболоченному прудику, почти полностью поросшему камышами, возле которого оказался родник.

– Поразительный слух, – уважительно покивал Райль. – Я только теперь его услышал.

– Да, помогало иногда, – ответил Эш, выбирая место для ночевки. – С любителями нацепить на себя шкуру хамелеона или что-то подобное.

Вскоре они развели костер и расположились вокруг, отдыхая от долгого пути. Антим отдал гвардейцу один из трех спальников, так что холод ночного леса никому не угрожал.

– Скажи, маг-джагер, а что нужно, чтобы стать таким как ты? Ну я имею в виду возможно ли тоже вступить в ваш орден?

– Зачем тебе это? – усмехнулся Эш. – Ты уже стал солдатом, парень.

– Солдатом меня сделали, – пожал плечами Райль. – А стал я теперь хер его знает кем.

– Но ты же уверен, что Рейх нас завоюет? – с улыбкой спросила девушка.

– Я, что уже прохожу оценку пригодности? – усмехнулся парень, стрельнув в сторону девушки глазами. – Ну допустим я и до сих пор в этом уверен. Только что с того? Маг-джагеры всегда входили в структуру церкви, а она над государством. Не знаю конечно, как у вас теперь, но если так, то почему бы и нет.

– Чтобы обрести способности антима нужна в первую очередь глубокая моральная подготовка. Ну и отсутствие темного договора с демоном, конечно. К ритуалу посвящения готовятся несколько лет, но проходят его не многие.

– Эш… А почему маг не может стать антимом? – осторожно спросила Лани. – Ну я просто так уточняю, из интереса.

– Да потому, что ритуал посвящения это как раз и есть отказ от темного договора с демонами, – с улыбкой ответил Эш.

– Как это? – удивился Райль.

Старик вздохнул, залез рукой в кулек с ягодами и, зачерпнув оттуда хорошую горсть, принялся объяснять:

– Как вы наверно знаете, каждый ритуал темного договора сам по себе вещь очень сложная и обычно не дешевая в подготовке. Для вызова разных демонов нужны разные ингредиенты, важно правильно нанести на землю знаки призыва, а затем будущий маго или тот, кто ему помогает, произносит слова призыва, опять же для каждого демона свои. По сути эти слова и есть начало темного договора. Если все сделать правильно, явится демон и предложит человеку свой знак, через который он будет обеспечивать силой. Условие демона всегда одно – пользоваться его силой.

Эш посмотрел на своих спутников и закинул в рот несколько кисло-сладких ягод. Похоже было, что для Райля многое из сказанного оказалось в диковинку, а вот Лани, напротив, изнывала от желания сказать, что она все это отлично знает, но выбранная ею роль перед гвардейцем не позволяла этого сделать.

– Демоны, однако, тоже весьма избирательны, и невозможно, например, заключить темный договор ребенку.

– Почему? – удивился гвардеец.

– Никто не знает. Любой демон просто появляется, смотрит на ребенка, затем что-то шепчет ему и исчезает.

– А что именно шепчет? – спросила девушка.

– Это тоже никто еще не смог выяснить, а сами дети потом не помнят. Но если призвавший взрослый или хотя бы подросток, то чаще всего демон предлагает свои условия и человек соглашается. Так становятся магами.

– Шайзе, я ничего не понял, – досадливо произнес Райль. – Ты рассказал, как стать магом, в общих чертах я это так и представлял, но, а как же стать маг-джагером, то есть антимом?

– Очень просто, – улыбнулся Эш. – Нужно самому отказаться от договора, после призыва демона.

– Постой, я слышала о таком, – с сомнением произнесла Лани. – Когда люди пугались и отказывались или говорили что-то не так, и демон просто уходил. Но они не становились после этого антимами.

– Все верно, – кивнул Эш. – Одного раза никогда не бывает достаточно. Обычно требуется пять или шесть призывов. Но добровольно отказывать сложно, потому как демон начинает искушать. Он нашептывает о власти и силе, о богатстве и зависти окружающих, обещает возвысить над остальными. Искушение от лица могущественной потусторонней сущности – это очень сладкая мука. И вынести ее сказав еще раз «нет, я не хочу» это все равно что… – Эш подумал несколько секунд над лучшей аналогией, и не смотря на то, что пришедшая на ум ему не понравилась, она казалась самой точной. – Все равно, что суметь добровольно прервать оргазм.

– Хех, – с улыбкой покачал головой Райль.

– А я и не знаю, как это, – сказала Лани, пожав плечами. – У меня еще не было мужчин.

– О, попробуй вспомнить, – вскинулся парень, – Самые приятные ощущения, какие ты испытывала в жизни. От вкуса вина на твоих губах, от горячей ванны, от шелка нежных простыней, мягко скользящих по телу, от пряного запаха цветов и вида закатных гор. А теперь сложи все это вместе, умножь эдак в тысячу раз и вообрази, что оно ударит тебя резко, будто молния! Захлестнет и окутает всю без остатка, заставив забыться, и наслаждаться лишь им одним несколько мучительно коротких секунд.

Девушка смущенно засмеялась и ответила:

– Ну, звучит довольно соблазнительно.

– Еще бы, – широко улыбнулся Райль. – Могу устроить, если хочешь. Дело-то нехитрое.

– Вообще-то, – Лани погрозила ему пальцем. – Девушке моего статуса, такие предложения можно отправлять только гербовым письмом, через утверждение у моего отца. Он взвесит все риски и достоинства вашего заявления, а затем отправит вам официальную резолюцию по своему решению, – она снова засмеялась. – Но я обещаю подумать.

– Я тебя услышал, щонхайт, – кивнул парень, не переставая улыбаться.

– Ты умеешь очень красиво говорить, для гвардейца, – сказал Эш.

– Много читал, – как ни в чем ни бывало, пожал плечами парень. – Но мы отвлеклись от темы. Насчет маг-джагеров. Это все? Просто нужно несколько раз отказать?

– Будет и еще кое-что, – уклончиво ответил антим. – Но это уже не важно.

Вскоре они заготовили побольше валежника на ночь и стали готовится ко сну. Эшу не нравился их новый спутник, потому как парень явно знал куда больше чем о себе говорил, впрочем, и они конечно наплели ему с три короба про орден.

– Маг-джагер, если хотите, можете связать меня на ночь, – сообщил гвардеец, укладываясь в спальник. – Я ведь понимаю, что у вас пока нет ко мне доверия.

– В этом нет смысла, парень, – вяло ответил старик, – Если я почувствую опасность, то проснусь и убью тебя.

– Тогда надеюсь, что по наши души не придут ночью волки, – усмехнулся он. – А то я рискую умереть понапрасну. Кстати, Лани, – Райль окликнул девушку, и она обернулась. – Ночью в лесу прохладно. Можно забраться в один спальник, так будет гораздо теплее.

Она нахмурилась и взглянула на тонкую ткань, вспоминая, должно быть, как мерзла каждую ночь, даже засыпая возле костра.

– Пожалуй ты прав, – она посмотрела на старика и неуверенно произнесла: – Эш, ты не будешь против если я…

Лани замолчала, а антим вдруг ощутил удивительно сильный укол ревности. В первое мгновение он даже не понял своих чувств, ведь у него и в мыслях не было относиться к юной волшебнице, как к своей женщине. Более чудную и нелепую пару, по мнению Эша трудно было бы себе даже вообразить. И все же, то что девочка окажется в крепких объятиях другого мужчины, отдавалась в душе неприятным скребущим чувством.

– Если я посплю с тобой, – непринужденно закончила Лани. – А то ты ведь кашляешь, тебе нужно тепло.

– Я буду против, – мрачно ответил Эш, осознав, что купился на очередную ее маленькую игру.

– Так я и думала. Ну тогда каждому придется спать отдельно, – трагично подытожила девушка.

Утро сменило собой ночную мглу и Эш проснулся от солнечного луча, бьющего прямо в лицо сквозь листву деревьев.

– Гутен морген, – тихо сказал Райль, сидя у костра, над которым находился грубый глиняный котелок подпертый двумя камнями. Из котелка валил серый пар и пахло вареным мясом.

Эш поднялся и уселся рядом, заметив, что Лани еще не проснулась.

– И тебе. Раков наловил?

– Йа. Тут их полно в камышах… – он помедлил и, взглянув на Эша, с улыбкой сказал. – Я ночью проснулся, от того что ты что-то говоришь и ворочаешься. Думал сейчас убивать меня будешь. А ты перевернулся на другой бок и дальше спать.

– Кошмар мне снится один каждую ночь, – махнул рукой Эш и закашлялся. – Потом засыпаю нормально.

– А я вот что-то не смог после этого, – усмехнулся Райль. – Накопал глины у родника, сплавал за раками, на спящую спутницу твою поглазел. Думал много… Слушай, она ведь никакой не антим будущий, а?

– Ты нам тоже не всю правду о себе рассказал, – ответил Эш.

– Это да. Но если дальше вместе будем, может и расскажу со временем.

– Вот и мы так же. Скажи-ка лучше, что там с восточным районом Брунвея, о котором вчера Лани спрашивала. Никаких шансов?

– Знаешь, что такое туман смерти?

– Ясно, не продолжай.

– А кто у нее там?

– Отец. Брат еще есть где-то на юге в кавалерии.

– На юге это хорошо, а вот в кавалерии это плохо, – покачал головой Райль и посмотрел на девушку.

– Почему?

– Дальше столицы не пойдем, там все решится. А вот конница может и успеть добраться на свою голову, – он чуть помедлил, а потом улыбнулся и спросил. – Она раками не побрезгует? А то я потом думал может надо было попробовать рыбы наловить, но шуметь не хотелось.

– Не побрезгует.

Лани действительно восприняла утренний сюрприз в виде неожиданной еды очень благосклонно. И вскоре на дне котелка остались одни лишь клешни хвосты, да панцири.

Несмотря на то, что никто не наелся, все были рады мясу, после короткой ягодной диеты.

Эш поднялся, чтобы отправиться к роднику и попить, как вдруг в его глазах потемнело, он оперся о трость и едва не потерял сознание.

Новый приступ болезненного кашля охватил его, в то время как Лани и Райль стали придерживать старика за плечи.

– Шайзе, да он же горячий как те раки! – сказал гвардеец. Прохладная девичья рука коснулась лба антима и Лани согласно кивнула.

– Ему нельзя никуда идти. Давайте останемся здесь.

– Ерунда, – прохрипел Эш, приходя в себя. – Сейчас… немного оклемаюсь. Лучше уж набрести на какую деревеньку и остаться там. Чем… – он снова закашлялся, но на сей раз приступ продлился не долго. – Чем устраивать тут мне госпиталь на сырой земле.

Лани и Райль не стали спорить и их небольшой отряд продолжил свой путь.

Они решили идти прямо через лес, так как деревья росли не слишком плотно, да и подлесок в виде трав и кустарников оказался здесь довольно жидким.

Ближе к полудню они вышли на широкую просеку, посреди которой виделась поросшая травой грунтовая дорога.

Похоже было, что это направление уже давно не пользовались особой популярностью среди торговцев, но и возможность встретить здесь кого-то еще казалась из-за этого не высокой.

Эш чувствовал себя все хуже, слабость одолевала его и легкие горели огнем, однако он старался не показывать вида и шел первым, непрерывно всматриваясь в окрестности.

Со временем ему стало казаться, что в воздухе пахнет мертвечиной, но он решил, что иллюзию постороннего запаха ему создает лихорадка. Через несколько минут, однако и Райль почувствовал странный запах.

Просека завернула налево и вместе с ней путники увидели небольшой деревянный домик среди деревьев.

Возле дома высоко на сосне висело тело человека, вздернутого петлей за шею. По-видимому, труп находился здесь недолго, от силы день или два, но яркое солнце и ветер сделали свое дело, разнося мерзкий запах по округе.

– Святой круг, какой ужас, – прошептала Лани.

– Пережги веревку, затем сожги тело, – велел Эш волшебнице. – И не забывай следить за зарядом. Если заполнится выше половины, то что?

– Прекращать колдовать, – горестно ответила девушка, представляя, что ей сейчас придется делать.

– Райль, похоже тут уже побывали ваши. Есть идеи кто именно и могут ли они вернуться? – сказал Эш.

Парень помолчал и почесав короткий ежик волос на затылке ответил:

– Не знаю. На ум приходит только разведка, но уж больно затейливо его прикончили. Те бы церемониться не стали, а вот дом бы, пожалуй, сожгли. Приказ…

– Я помню, – прервал его Эш. – Лани, да не пытайся ты создать точку воспламенения на веревке. Сделай на дереве, а потом подведи огонь куда надо.

Райль с интересом наблюдал за действиями волшебницы. Наконец веревка полыхнула и тело, словно тяжелая тряпичная кукла, рухнуло на землю.

– Фу, мне теперь это наверно сниться будет, – сообщила девушка и Эш, покачав головой, взял у нее немного силы, чтобы сжечь останки.

– Я схожу проверю дом, – сказал Райль и потянулся рукой к левому бедру. – Шайзе! Привычка.

– Ничего, сходим вместе, – остановил его Эш. – Если там кто и есть, то при виде больного и безоружного точно умрут от смеха.

Они приблизились к приоткрытой двери, и антим прислушался. Никаких звуков из дома не доносилось, магических сфер посторонних он также поблизости не чувствовал.

– Сейчас я ускорюсь, заходи следом.

Звонкий хлопок, трость превратилась в меч и Эш ворвался в дом.

Разбросанные шкуры, пара распотрошенных чучел животных и прочий хлам устилали весь пол помещения, но никого постороннего здесь не было. Сама комната представляла собой одновременно и кухню, и гостиную, и рабочее место охотника с большой разделочной колодой, в которую давным-давно въелась кровь.

Во второй комнате, которая оказалась значительно меньше чем предыдущая, стояла кровать, тумбочка и большой грубый шкаф со всю стену.

– Я заметил вход в погреб, – тихо сообщил Райль и кивнул себе за спину.

В полу кухни, под одной из шкур и впрямь оказался лаз, однако за ним обнаружился целый добротный подвал. Пара ламп, масло в которых еще не успело полностью выгореть, тускло освещали влажные от прохлады камни и пол помещения. В одном из углов подвала находилось несколько пустых ящиков, а в другой стороне девять больших дубовых бочонков, стоящих друг на друге в три ряда.

Райль открыл пробку одного, понюхал и сообщил:

– Ну что, Эш, еды здесь похоже нет, зато вином теперь можно упиться.