Сашка задумался: хорошо, что бабка не додумалась запереть его дома и все-таки отпустила в школу, а потом, как здоровье стало хуже, перестала следить, где он пропадает. Сашка помнил, как бабка сломала его велик, когда он слишком долго катался на нем по улицам. Сашка тогда тоже взял нож, перед глазами встала красная пелена. Велик был его единственной ценной вещью и памятью об отце. Он так и не кинулся на бабку, слишком сильно её боялся.
На улице стемнело, вернулся Китаев с пакетом продуктов и бутылкой. Завтра у него выходной, значит, будет сидеть слушать рэп и жрать водку. Надо постелить себе в кладовке, а то поспать нормально не получится, да и Китаев, как напьётся, позовет Аньку, а под её стоны точно не уснешь. Пока Китаев готовил ужин, Сашка решил читать в комнате на удобном диване.
Следующая запись в дневнике была написана крупными печатными буквами
«Все сдохнете. Я вырву вам сердце»
Сашка вздрогнул и быстро прочел запись на другой странице
«Эта тварь нашла мой дневник. Договорился о надомном обучении. Ночью он не спит, бродит по квартире. Застал его с ножом у кровати пьяной Катьки. Все ножи спрятал. Рычал на меня и скалил зубы. На минуту показалось… Да нет, просто нервы сдают.»
Через неделю в дневнике появилась короткая запись.
«Он её убил.»
По спине Сашки пробежали холодные мурашки. Он вздрогнул и услышал, как у окна что-то зашуршало. Царапнуло по стеклу. Правда, тут же на кухне ударили басы и задребезжала портативная колонка, выплевывая слова:
«Я верю в свой путь, я верю в свой знак.
Я знаю, что суть не закрыть в автозак.
И пусть в темноте нас правда ведет.
Бесы все в суете, скоро солнце взойдет.».
Сашка поднялся с дивана, собирая книги, и ушел в кладовку. Застелив матрас на полу, он достал припрятанную бутылку колы и пачку семечек. В кладовке было уютно: в углу свалены стопки книг; на стенах наклеены плакаты из сериала «Очень странные дела». Раньше у Сашки никогда не было своей комнаты. Когда им досталась эта квартира, он сразу занял кладовку, вытащив на помойку три мешка скопившегося здесь хлама. Расположившись на матрасе, Сашка посмотрел на стопку книг – там сверху лежал том Ведьмака, но последняя прочитанная фраза в дневнике манила и звала узнать продолжение. После слов об убийстве дочери дед исписал карандашом пару листов.
«Сменял квартиру на частный дом, уволился. Надо кому-то приглядывать за этим. Сходил с ним к психиатру – тот говорит, что все в норме, посоветовал поработать с психологом. Вчера сбежал из дома, пока я задремал, вернулся весь в крови. Сказал, что убил собаку.
Я человек неверующий – коммунист, но следователь, а, значит, против фактов идти не могу. Вспомнил, как умерла Тоня. Накануне этот её напугал. Мне Тоня сказала, что соседка пришла из церкви и зашла в гости, так этот увидел гостью и принялся выть, а потом бросился на соседку с ножом. Тоня хоть и была неверующая, а стала говорить мне про одержимость и решила сводить этого в церковь. Я назвал её глупой бабой, но махнул рукой – пусть для своего спокойствия сводит. Утром ушел на работу, в обед позвонила дочь и сказала, что Тоня умерла. После вскрытия сообщили тромб. На похороны этого не брали, да и не до него было.
Катя умерла после того, как пьяная начала угрожать этому, что сдаст в милицию и орала; «Это ты мою мать убил! Демоново отродье!». Он орал: «Ты меня предала! За это ты сдохнешь!». Катя тогда его сильно избила ложкой для обуви, пришлось оттаскивать, чтобы не убила. После вскрытия сказали, что Катя покончила с собой: наелась лекарств, и началось внутреннее кровотечение. Умирала долго и в муках, но почему-то не позвонила ни в скорую, ни мне. Этот смеялся, напугал приехавших врачей скорой.
Повез его в церковь, сказал: в магазин за игрушками. Как увидел купала, начал орать, укусил за руку и убежал. С трудом успел его поймать. Вернулись домой, смотрел на меня, как смотрит бешеная собака прежде, чем броситься и вцепиться в горло. Запер в комнате, а сам начал друзей обзванивать, может, у кого знакомые попы есть, чтобы домой пригласить. Пашка обещал прислать толкового человека разобраться. Явился молодой парень, правда, в рясе, отец Андрей. Начал читать по своим книжкам, этот верещал и вырывался, кусал меня за руки, весь в моей крови перемазался. Не помогло – священник сказал, что такого раньше не встречал, но, похоже, сам ребенок и есть демон, или отец его демоном был. Чтобы такого демона выгнать с этого плана, надо лишить его вместилища. Если простыми словами, то тело убить надо, потому что оно – бездушный сосуд для существования демона в этом мире.
Когда он ушел, я долго думал. Убить внука не могу – вдруг ошибся, может, гены у него такие просто, раз отец насильник. Не верю я в демонов, в церковь пошел от безысходности. Правда, отец Андрей сказал перед уходом: «Чувствую, что есть в вас сила, такие, как Вы, раньше могли договора с демонами заключать и держать их под контролем. Но сейчас никто Вас этому не обучит, как подрастет ребенок, вы его больше сдерживать не сможете, не сумеете.».
Проводил я попа. Дал он мне святой воды и сказал добавлять везде, чтобы сил демона лишить. Этот воду чувствовал, выл и царапал стену, если добавить ему в питье или в еду, то кидал тарелку и стакан в стену и начинал выть. Много я думал и купил упаковку арматуры и сварочный аппарат, в сарае стал варить клетку.»