Вытащил из бардачка бутылку с водкой, сделал несколько глотков. Это взбодрило. Остальное вылил себе на кровоточащую голову. Закричал, начал бить машину руками и ногами. Потом вытащил из внутреннего кармана пакетик с остатками афметамина и трубочку. Порошок заканчивался. Он снюхал большую часть, а остальное убрал обратно. Внимание вернулось, адекватность нет. Совершенно обезумев, достал из багажника винтовку и пистолет– ракетницу. Ракета осталась только одна. Проверил винтовку, установил на планку Пикатинни оптический прицел. Сделал пробный выстрел и, оставшись вполне довольным, с перекошенным от наркотиков и гнева лицом отправился за Настей.

***

Солнце ещё не встало. Предрассветные сумерки, когда темнота только–только начала отступать. Ночь начинает расслаиваться оттенками серого.

Спускаясь с очередного холма, Насте показалось, что она видит цепочку пограничных столбов через поле сразу за перелеском. И пускай она различала их всего пару секунд, это сразу прибавило сил, которых у изможденных девчонок осталось совсем не много. Понимание того, что там, за этими столбиками им больше ничего не грозит, наполнило сердце надеждой. Грустить Настя твёрдо решила потом, сейчас главное добраться. Именно так наличие ясной цели помогает осилить трудную дорогу.

Спустились с холма, вошли в перелесок. Прошли совсем немного, когда Насте показалось, что она слышит стон.

– Настя… – Аня схватила её за руку. – Вон там.

Настя тщетно всматривалась в предрассветный сумрак, который под деревьями стал только гуще.

– Постой тут,– шепнула она Ане, – я посмотрю.

Осторожно двинулась на звук короткого отрывистого дыхания. Возле одного из деревьев сидела девушка, почти ребёнок. Возможно ученица старших классов. Точнее понять не возможно: она тоже вся была в крови, своей и, наверно, чужой. Потому что не может быть в таком маленьком теле столько крови. Силы покинули её. Она ещё сумела укрыться между деревьев, но подняться уже не смогла, и, прислонившись спиной к дереву, только постанывала в полузабытьи.

Настя опустилась рядом на колени, осмотрела девушку, подсвечивая экраном телефона. Похоже, зацепило осколком, распахало левый бок, посекло кожу стружкой. Всё это было наспех перетянуто какой–то тряпкой, которая давно сбилась в промокший насквозь кровью жгут. Раны кровоточили, и было удивительно, как она вообще смогла уйти так далеко.

– Аня, иди сюда. – Повернулась Настя к девочке. – Посвети мне.

Дала подошедшей Ане телефон, достала аптечку и, несмотря на слабое сопротивление девушки, сделала ей перевязку.

Теперь придется идти втроём. Граница совсем рядом, а там кто– нибудь им поможет. Или можно будет оставить с девушкой Аню, а самой пойти на поиски помощи.

Тарас внимательно рассматривал лежащую внизу группу деревьев, когда заметил слабое свечение мобильного телефона. Лег на краю холма, устраиваясь поудобнее. Прижал щёку к прикладу. Больше никаких разговоров!

Настя наклонилась за автоматом. Аня хотела убрать телефон, но не успела. Удар, волна соленых брызг, далекий звук выстрела. Пуля попала сидящей у дерева девушке в грудь, и она упала на освещавшую её Аню. Аня бросила мобильный, закричала.

Настя схватила девочку за руку, нырнула за ствол дерева, накрыв ребёнка своим телом. Высунула из–за дерева руку и на ощупь попыталась найти предательски подсвечивающий их телефон. Нащупала, подтянула к себе, выключила экран. В дерево над их головой врезалась ещё одна пуля, сбривая невысокую ветку.

И тогда Настя побежала, подталкивая впереди себя ребенка, к границе.

***

Сумерки слишком глубокие, чтобы видеть внезапно появляющиеся на пути деревья. Тяжелый автомат больно бьёт по спине и Настя перехватывает его руками, выставляя перед собой, чтобы защититься от веток и кустарника. Сбивается дыхание, бежать сложно, когда приходится всё время петлять. Но нельзя сбавить темп, нельзя остановиться, чтобы передохнуть. Передвигаться в тумане было бы куда безопаснее, но откуда взяться туману, когда даже дождя не было уже несколько недель? Аня бежит чуть впереди и гораздо проворнее уворачивается от темных, как ночь, деревьев.

Только сейчас Настя поняла, что деревья темнее неба. Светает, значит и снайперу они тоже стали заметны. И с каждой минутой ситуация будет только ухудшаться. «Словно загнанные вампиры» – мелькнула мысль. Чуть не выронила автомат и снова забросила его за спину. Слишком тяжёлый.

Оглушительно щелкает пуля, проходя почти невидимое дерево насквозь, выворачивая его тысячей щепок. Спустя мгновение доносится звук выстрела. Когда стреляют в тебя, пуля всегда прилетает первой.

Растительность недостаточно густая, чтобы быть надежной защитой, поэтому приходится бежать наперегонки со временем, подгоняемой предательски светлеющим небом. Но даже эта редкая защита вдруг заканчивается, открывая почти пустое поле со стволом поваленного дерева посередине. На другой его стороне, возле небольшой рощи, ряд едва различимых в полумраке пограничных столбов. Ещё есть шанс добежать, укрывшись отступающим сумраком. И этот сумрак – последнее, что у них осталось. Ни в скорости, ни в силе, ни в точности преимущества у них нет. Но то, что делает оружие таким смертоносным, мешает и стрелку: оптический прицел. Целиться в движущуюся мишень в утреннем полумраке крайне непростая задача.

За горизонтом медленно наливается ослепительное сияние, предвещая скорый рассвет. И впервые в жизни для них восход солнца означает смерть. Они будут как на ладони на этой открытой местности, и тогда пуля – это только вопрос времени.

Девушки замирают на границе поля, но только на секунду. «Беги, прячься за тем деревом» – Настя показывает на поваленный ствол посреди поля, вскидывает автомат и тщательно прицеливается в сторону холма, откуда по ним ведут огонь. «Давай!» – и, слыша, как Аня срывается с места, делает несколько выстрелов.

Аня добегает до дерева и ныряет за него. Настя ещё раз нажимает на спусковой крючок, но выстрела не происходит. Тогда она забрасывает автомат за спину и бросается вслед за девочкой.

Тарас стреляет снова и снова. Мимо. Понимает, что прицельно бить на всё возрастающем расстоянии становится слишком сложно. А если беглецы доберутся до следующей группы деревьев, то от винтовки уже не будет толку. Достает ракетницу, взводит курок и стреляет в небо.

Ракета освещает поле красным мерцающим светом. И тогда становится видно, что с той стороны границы между деревьев стоит военный автомобиль и рассредоточены несколько пограничников, целящихся в его сторону. Плевать! Он видит, как Настя бежит через поле и уверенно прицеливается в кроваво красный силуэт.

Пуля попадает Насте в бедро, когда она почти добегает до дерева. Настя вскрикивает и падает рядом с Аней. Висящая прямо над ними ракета вытягивает по полю длинные уродливые тени. Словно исчезающая тьма тянет к ним костлявые пальцы.

Адреналин, который выбрасывают в кровь надпочечники, обостряет чувства до предела. Ей кажется, что она слышит, как лязгают металлически части затвора, когда Тарас перезаряжает оружие. Пока оглушительная боль не накрыла ее с головой, Настя выдергивает из джинсов кожаный ремень и плотно перетягивает им ногу. Пуля с такого расстояния, конечно, прошла навылет, но бедро сильно кровянистая часть тела, достаточно нескольких секунд, чтобы потерять сознание – и тогда всё, не понадобится даже снайпер, просто истечешь кровью.

Тарас наблюдает из–за укрытия. Он грязный, он в крови, его трясет. Расстегивает нагрудный карман, достает и разворачивает скрученную в трубочку купюру, которой он нюхал порошок, и облизывает её. Потом разрывает и засовывает в рот пакетик с остатками порошка, начинает его сосать, ни на секунду не выпуская из поля зрения лежащее дерево.

«Когда всё настолько изменилось? Ведь свадьба была всего год назад. Всего? Прошел уже целый год…» – Настю раскачивает мягкий противный поток. Если ему поддаться, потом будет очень трудно заставить себя встать. «Что он тогда сказал в лимузине? Это ещё написано на свадебной фотографии…» – мысли путаются – «Свадебные фотки… в телефоне… Телефон!»

Пуля бьет в лежащее дерево.

С той стороны границы раздается негромкий свист. Человек в камуфляже жестами показывает, чтобы девушки бежали к нему. Кидает дымовую гранату в сторону девушек. Дым начинает медленно расползаться по полю, заволакивая часть оставшегося пути.

Настя, вжимаясь в грязь, обнимает Аню. Подтягивает к себе АК, отстегивает магазин. Патронов нет. Солнце ещё за горизонтом, но скоро станет совсем светло. Задумавшись на секунду, Настя расстегивает нагрудный карман и, покопавшись в нем немного, достает патрон, который зачем–то туда положил вместе со свадебной фотографией Анин отец. Настя поднимает глаза на Аню.

– Когда я скажу, беги к тем деревьям!

– А ты? – Глядит на неё напуганная девочка. – Я не хочу тебя тут оставлять!

– Мне нужно кое– что вернуть. – Улыбается Настя.

Вставляет патрон в магазин, защелкивает магазин на своё место, дергает рукоятку взвода.

– Я тебя прикрою. А потом ты меня. Главное добеги.

Достает телефон, включает на нём фонарик и кидает обратно, как можно дальше от себя, в сторону опушки, откуда они прибежали. Телефон, кувыркаясь в воздухе, на мгновение освещает пространство вокруг и падает в траву.

– Давай! – Настя выталкивает ребенка из–за укрытия.

Тарас видит яркий свет и стремительное движение. Тщательно прицеливается в упавший в траву телефон. Следующая секунда уходит у него на то, чтобы понять, что его снова провели. Он рычит и направляет прицел на бегущего ребёнка. Но время упущено, Аня уже возле самой границы, её плохо видно за клубами дыма, сквозь который с той стороны в Тараса целится пограничник, ослепляя его лазерным лучом целеуказателя. Тарас снова рычит и, потеряв несколько секунд, разворачивает винтовку на упавшее дерево.

Сознание ускользает. Тарас уже хорошо различим на фоне светлеющего неба. Настя кожей чувствует, каким вязким становится время: «Раз – и, два – и» – считает она про себя, чтобы не потеряться. И слишком медленно поднимается из–за ствола, слишком медленно вскидывает автомат и слишком долго целится, каждое мгновение ожидая увидеть вспышку ответного выстрела. Но видит только слабый отблеск оптики поворачивающегося к ней прицела и успевает нажать на спуск. Два выстрела звучат почти одновременно.

Аня добегает до границы прежде, чем сзади раздается грохот. Она падает, споткнувшись о первую кочку, и пытается сквозь клубы расползающегося дыма увидеть, что происходит. Но её подхватывает на руки пограничник, несет, прикрывая собой, к машине. И всё, что удается ей рассмотреть, как другие солдаты продолжают целиться в сторону границы, готовые по приказу в любую секунду открыть огонь.

Настя отпускает автомат, переворачивается на спину и прижимает руку к груди. Взгляд останавливается на светлеющем небе. Из кармана, откуда она только что достала патрон, падает на землю её с Тарасом свадебная фотография.

В первых лучах солнца над соседним холмом ветер разбрасывает окровавленные купюры.