– Ладно, Джимми… Я не слепой. Что тебя гнетёт?
Хацармавеф поднял печальные, словно у спаниэля, глаза на шефа, снова опустил их. Покачал головой. Но всё же ответил, повинуясь несводимому с него взгляду:
– Господин профессор… Сэр, я и мысли не могу допустить, что доводы этого торгаша-капитана как-то могли… поколебать вашу решимость. Ну, в смысле – открыть для Человечества эту тайну! Вы неспроста так быстро сдались! Что-то здесь есть – и гораздо более серьёзное!
На этот раз молчал – и довольно долго – профессор.
И хоть он был несколько взбодрён повышенной дозой «согревающего», в голосе его, когда он заговорил, не было весёлости:
– Ты как всегда прав. Дело вовсе не в аргументах капитана. И вовсе, кстати, он не торгаш, а вполне порядочный и добрый, хоть и малообразованный, малый…
Нет, дело не в нём. А во мне. – Хацармавеф поднял голову, но не перебивал.
– Это случилось тогда, внизу. Когда эта тварь прижала нас, я даже и предположить не мог, что она столь сильна! А уж того, что к ней на помощь придут другие – и что они будут работать совместно, словно разумные – это, наверное, и никому в голову прийти не могло!
Я сказал себе: «Пристли, ты – старый идиот, видящий не дальше своего носа!
Мало того, что сам сейчас погибнешь, так и погубишь жизнь ни в чём не повинного молодого человека! А этот подающий огромные надежды мальчик – извини, но для меня ты всегда – мальчик! – ещё даже не женат! Не говоря уже о детях…»
И ещё я тогда понял – рано мы полезли в самое пекло. Глубины Океана – не место для пикников и увеселительных прогулок! А ведь мы почти так и думали – «вот, сейчас быстренько спустимся, всё отснимем, подтвердим, и пусть весь мир удивляется!..»
Профессор невесело хмыкнул, покачал головой:
– Нет, мы – то есть, человечество – не готовы к абиссальным глубинам. Нужны другие, новые, приборы. Чтобы видеть в темноте. Чтобы видеть в темноте на большом расстоянии. Нечего соваться с нашим позавчерашним оборудованием туда, где ждут смертельное давление и неведомые существа! Против них мы в своей консервной банке – словно беспомощные и слепые котята!
Ну, и конечно, главная моя мысль была – о Глории.
Да, ты правильно покраснел – я говорю о твоей Глории!
Поэтому – чтобы первое, что ты сделал, когда мы сойдём на берег – купил самый большой букет цветов, и немедленно попросил у мисс Хоппер её руки! Шесть лет – более чем достаточный срок для ухаживаний!
Да – и не забудьте позвать на вашу свадьбу! А когда родится первенец – я с удовольствием буду и крёстным отцом!..