Глава 7 – "Лазурный звон и сокрытое в ночи таинство"
Солнечные лучи падали на карету и пробивались через окно на спящую Амелию. С трудом разомкнув свои глаза от яркого света, она увидела стоящего над ней Крея.
– Доброе утро, госпожа, – она немного покраснела и отвернулась от него, повернувшись на бок. – Доживу ли я до тех дней, когда перестану удивляться твоей вульгарности? – пробубнила она в подушку.
– Не переживайте так, госпожа, – ответил он поразмыслив. – Впредь я буду стараться удивлять вас больше и можете быть уверены: сколько бы вы не прожили, я всегда буду рядом. Любовь бессмертна в сердце чувствующего и даже время не сможет её побороть.
– Судя по всему ты немало книг прочитал, дабы излагать такие речи по отношению к молодой девушке, – она обдумала его слова и возмутилась.
– Да что вы госпожа! – возразил Крей. – Вы думаете, что начитанность свидетельствует об ясном уме? – вы ошибаетесь, покуда первый писатель не читал книг.
– Вот уж благодать! – своим гордым голосом вскликнула Амелия к его словам. – Радость узнать, что твой дворецкий не обделён умом! – и раздвинула шторы на окнах.
– Добро пожаловать в город Рединг, ещё немного и мы будем у владений герцога, – уставшим, но радостным голосом произнес кучер. – Наконец я смогу отдохнуть – зайти в трактир к старому другу, да выпить чего.
Королевский дворец. Прошла уже неделя как Лоренса истязали кнутом. Он смиренно и мужественно терпел все удары, даже несмотря на то, что мог в любой момент освободиться. Стражник, что избивал его сегодняшним утром вышел на обход, оставив Лоренса в цепях.
– Эта кровь будет искуплением моих прошлых грехов, – повторял Лоренс, шепотом и вздыхая от боли.
Послышались шаги. Перед ним в темноте предстал человек одетый в серый балахон с капюшоном.
– Ах, мученик… – сказал он противным, с изливающимся из него гнусью голосом. – Прошу не гневайся на меня, покуда я прервал твою исповедь, – продолжил он невнятно, уже скрипя зубами и подойдя к нему, пнул ногой в живот, а после схватил за шею. – А как думаешь, способна ли твоя исповедь искупить твой самый страшный грех?
Лоренс с трудом поднял свои уставшие глаза на того парня – дыхание участилось, а лицо застыло от удивления.
– Ты жив…
– Да, брат. Не так уж сильно ты меня и искал, но будь потише. Позволь мне лишь сделать то же самое с теми, кто тебе дорог.
– Ты всё также глуп и не понимаешь, что тогда она хотела убить тебя, – Лоренс улыбнулся, на что он схватил его за лицо.
– Она любила меня, – возразил он Лоренсу. – Благодари нашу жалкую мать, что родила нас близнецами. Я с нетерпением буду ждать твоей смерти, а после я убью всех во дворце… – закончил этот дурной парень своим прерывистым голосом, и незаметно для остальных покинул тюрьму.
– Он никогда не был таким. Тогда, я видел своего брата в последний раз…
Спустя несколько минут стражник пришёл освободить его из цепей с кружкой мягкого эля, сваренного в одной из таверн неподалеку. Лоренс из-за боли в горле пытался что-то сказать. Вдобавок кашель прерывал его и так невнятную речь.
– Увидев на моей левой руке кольцо с жалом, бегите…
Стражник, что снимал цепи счёл его слова вздором, в то время как другой юнец, недавно поступивший на службу, обмакивая тряпку в холодной воде, насторожился.
– Вот уж время то настало, – сказал тот самый мужчина, что не поверил сказанному. – Аж в горле пересохло, пойти что-ль чаем горло промочить, да закусить чего. А всё ведь с той ночи началось, – договорил он, уже сняв с Лоренса оковы.
– Ты о тех убийствах, о которых народ с утра до ночи судачит? – спросил молодой стражник, протирая Лоренса холодной водой.
– А о какой ещё! Терпения моего уже нет каждую ночь улицы обхаживать.
– А не позабыл ли, как ты несколькими ночами ранее доложил мне о сомнительном силуэте у ворот? Ты тогда кажется ещё что-то про балахон мямлил, может он о нём? – спросил юноша того мужчину, что уже, кажется, был сыт по горло этой неприятной работёнкой.
– Ой да глупости! привиделось старику как ни крути. Старика послушаешь, да в глупость уткнёшься! – воскликнул мужчина, почесывая свою лысину. – Хочется нам верить в твою невиновность Лоренс, как никак знакомы мы давно, но и ты нас пойми: твоё имя на записке не даёт нам покоя.
Лоренс согласился с ними и направился во дворец, а стражники ещё несколько переглянулись: пожали плечами и приступили к своим делам.
В то же время в Рединге.
– Приветствую вас, ваше Величество, – произнёс один из прислуги.
Амелия кивнула и одобрительным жестом поблагодарила за помощь. Она со своим дворецким уже подходила ко входу, как их встретила молодая служанка с намерением показать комнату их проживания не успев дойти до лестницы, им перегородил дорогу один надедливый парень, одетый в белый строгий костюм с золотыми пуговицами. Ещё юнец, но гордый и уверенный в себе он шагнул в их сторону положив руку на рукоять своей шпаги.
– Думаю, судьба снова свела нас, госпожа Амелия. Как же я рад снова воочию увидать вашу красоту и не порочное тело, – произнёс он с уже надоевшей всем льстивостью.
Он явно был знаком с Амелией. Не тот ли это "принц", который ошивался у окон Амелии?
– Не против ли вы подать мне руку на сегодняшнем балу? – он уже хотел поцеловать тыльную сторону её ладони, как она отдёрнула руку.
– Прошу меня простить, будущий граф Конрад, покуда, у меня уже есть кавалер на вечер, – резко ответила она горделивым тоном. – Мне уже осточертели ваши ухаживания и будьте добры прекратить кокетничать со мной.
Лицо Конрада переменилось, отчего он с завистью посмотрел на её новоиспеченного дворецкого, что, по его мнению, незаслуженно ошивался вокруг дочери Королевы, и по совместительству его дамы сердца.
– А ты недостойный её внимания, погляжу дивишься у неё за спиной, боясь моего клинка.
"Испанский стыд…" – подумал Крей и закатил глаза.
Крей сделал шаг вперёд в ответ на сказанную им глупость, дабы прекратить это позорное представление.
– Разрешите мне представиться – Крей Валиус Де Ламиа, дворецкий дочери её величества, и я не потерплю такого отношения к моей госпоже и всего этого безобразия, что вы устроили.
– Да как ты смеешь так дерзить мне, меж тем старшему сыну герцога! Будущему графу! Мне ничего не стоит одолеть такого прихвостня как ты, и пусть меч мой будет свидетелем моих слов! – он был уже вне себя от гнева и от того, как его пытаются унизить у всех на глазах.
На антресоли уже собралось много народа; они сбежались на шум и недоумевали, почему два представителя знатных семей затеяли спор и ругань средь бело дня.
– Прошу меня извинить если мои слова показались вам дерзостью – я забыл, что вы так ранимы. Кажется, проиграв моей ещё юной госпоже в детстве, вы тоже заплакали, – произнес Крей язвительно, ожидая его реакции.
Амелия пыталась удержаться от смеха спрятав своё лицо за плечом своего дворецкого; смех других прихожан был её спасением. Она вдоволь насмеялась, так и не поворачиваясь к горе-принцу. Успокоившись, и как надлежит принцессе – , повернулась, и затем сделала обоим замечание:
– Немедленно прекратить! Довольно вам рыцарям своих семей собачится у всех на глазах! – Амелия обхватила руку своего дворецкого и подала жест служанке, что хотела сопроводить их.
Вместе они поднялись по парадной лестнице, где по обе стороны располагалась антресоль с несколькими комнатами.
– Чувствуйте себя как дома, – приоткрыв дверь сказала служанка ровным тоном. – Я оповещу вас о начале приёма.
После она откланялась, закрыв дверь и оставив их наедине. Комната была хорошо убрана и обшита, под стать некогда обожаемой эпохи рококо. Рядом с окном стоял небольшой стол с малое блюдцем со свежими фруктами.
– А у этого герцога есть вкус, – произнёс Крей обхаживая комнату.
– Нечего нам сейчас восхвалять его, нужно подумать о том, что нам следует говорить, дабы не опозориться на приёме, – прервала его Амелия голосом у двери.
Её руки дрожали, а со лба стекали малые капли пота. Кажется, она боялась знати, что также собралась на таком знаменательном событии. Крей подошел и приподнял ей голову за подбородок.
– Я помогу вам отстоять ваше имя и ваши взгляды. Я не позволю никому потакать вами в моём присутствии, – Амелия расслабилась и улыбнулась.
– Похоже и не видать мне дня, когда я перестану удивляться твоим пряным речам. Не станет для меня и сюрпризом, если перед моей смертью ты будешь услаждать мои уши своими сладострастными речами и клясться в верности до скончания веков, – немного отойдя назад ответила она, посмеявшись и убрав руки за спину.
– Значит, вы хотите, чтобы я был с вами до конца ваших дней?
– Кто знает, что у девушки на уме, – заявила она со своей неизменчивой гордостью. – На языке слова стынут, а на сердце греют кровь… – продолжила она, оставляя некую недосказанность.
– Хотел бы я госпожа быть с вами рядом всю жизнь, но боюсь этому не суждено сбыться… —
Амелия обомлела и уже хотела возразить ему, как раздался стук – дверь приоткрылась.
– Герцог созывает всех на приём, ваше Величество,– они одобрительно кивнули и последовали за ней.
Они вышли в коридор и направились в сторону одной из комнат внизу. У двери стоял всем уже известный сын герцога Конрад, всем своим видом показывая нежелание видеть его пассию в сопровождение неизвестного и опозорившего его дворецкого.
– Я думал с вами прибудет лакей, что всё время следовал за вами, как же его, а точно, Лоренс, – заявил он надменно, желая спровоцировать Крея.
– Ты всё ещё называешь его лакеем? как безрассудно с твоей стороны, – Амелия возразила ему, ссылаясь на нынешнее положение Лоренса как личного дворецкого её величества, – А ты погляжу, всё за своим отцом ошиваешься, – добавила она насмехаясь над ним.
На её упреки он лишь отвернул свой взгляд. Крей открыл дверь, пропустив Амелию вперёд. Перед тем как самому зайти он остановился перед дверным проёмом.
– Попробуешь ещё раз опозорить мою госпожу в чем-либо – пожалеешь, – шепнул он ему на ухо, отчего этот самолюбивый мальчик явно испугался.
Все заняли свои места. Герцог поприветствовал всех и поблагодарил за проделанный путь. Не успели они сесть, как один маркиз любопытно спросил о том, почему было решено провести приём не в королевском дворце. На что герцог, ссылаясь на череду убийств в столице ответил, что это приказ королевы во избежание беззакония и обеспечения безопасности.
– Объявляю начало переговоров о будущем Англии и рассмотрении ходатайств о нежелании видеть дочь её Величества на престоле. С этой минуты все должны соблюдать тишину и держать руки на столе, дабы не допустить сговора. Уважайте мнение каждого и так мы придем к общему соглашению.
Стоять разрешалось лишь дворецким и лакеем своим господ. Крей стоял по левую сторону от Амелии, в то время как Конрад позади своего отца. Напряжение между ними всё не стихало – по этой причине сын герцога всячески отводил глаза и старался не пересекаться взглядом с жутким дворецким. Обсудив несколько важных политических вопросов вместе с Амелией, они решили перейти к главному вопросу:
– Госпожа Амелия, со всем уважением к вам и к Королевской семье, я должен подметить, что большинство знатных семей не хочет видеть вас нашей Королевой, – произнёс герцог, скрестив руки на столе. – Что ещё важно, большинство вас попросту не знает, ведь вы за всё время даже не удосужились произнести речь, что уж там говорить о ваших идеалах, – упрекнув Амелию добавил он, на что она, как и ожидалось лишь непоколебима сидела. Несмотря на прямолинейность герцога, Крей не мог ни в чём его обвинить: в его словах была правда, что лежала на ладони.
– Власть без идеалов бессмысленна! – воскликнул один из знати, во время его спора с сидевшим напротив него графом.
Услышав это Крей ухмыльнулся и взглянул на Амелию: она всё также бессильно сидела.
"Долго ты так сидеть будешь? ты же принцесса в конце концов."
Ей не хватало смелости; он положил руку ей на плечо и решил присоединиться к беседе:
– Соглашусь, однако, что есть идеальная власть? если не эгоизм короля, то лишь идеалы без власти, – оппонировал он знати, что тотчас замолкла.
Амелия поразилась его смелостью и в какой раз удостоверилась в его решимости.
– Кто разрешал тебе встревать, неотесанный мальчишка! Да тем более улыбаться после наших слов! – громко рявкнул маркиз, сидевший рядом с герцогом, встав и опершись на стол.
Герцог встал и попросил его успокоиться. Все в кабинете изрядно напряглись и уже были готовы силой выгнать его за такую наглость, как герцог посмеялся:
– До меня доходили слухи, что дворецкий дочери её величества непредсказуем и остер на язык, но ты меня не на шутку удивил – тебе есть чем гордиться. Так может расскажешь всем нам, кто ты такой? – спросил его герцог с не поддельным любопытством.
Все застыли в ожидании так интересующего их ответа, на что Крей не подал виду:
– Неужто, это так важно? – возразил он ему, на что Конрад фыркнул.
– Не смей так общаться с моим отцом!
– Закрой свой рот, остолоп! – это был герцог. Кажется, он был уже сыт по горло поведением своего сына.
Амелия снова пыталась не засмеяться и когда все утихли Крей продолжил.
– Имеет значение лишь то, кто я сейчас, и будьте уверены я исполню любой приказ и всё возможное ради Королевской семьи.
Все снова начали шептаться.
– Из какого ты рода? – снова спросил один из сидящих.
– Он принадлежит к роду Герцогинь; значит его прошлое не должно вас волновать, или вы хотите пойти против решения королевской семьи? – Амелия наконец встала: решимость Крея дало ей сил.
Пронзая взглядом герцога она хорошо понимала, что без поддержки знати и народа её власть после ухода матери с престола падёт в упадок. Ей не оставалось ничего, как принять их условия.
– Я готова выслушать вас, – выдохнув, произнесла она.
– Вы должны самолично казнить Лоренса де Мартини… – так, безо всяких вступлений герцог встал, положил руки на стол и поставил ей ультиматум.
От услышанного Амелия попятилась назад и Крей придержал её за талию. Тяжелое дыхание и подступающие слезы. Несколько секунд молчания были прерваны словами герцога.
– Нам всем стоит развеяться и отдохнуть на предстоящем балу.
Крей попросил госпожу проследовать за ним в комнату. Всё это время он придерживал её, держа за плечи. Её глаза были пусты… в них уже не было того света, что сиял каждое утро и приводил в восторг. Они зашли в комнату. Амелия встала у окна, а её дворецкий стоял позади, скрестив руки за спиной.
– Неужели цена справедливости, это смерть того, кто боролся за неё. Смерть того, кто сражался за них, за королевство и за мирную жизнь её жителей. Решили сделать из него козла отпущения! А что, если мне самой взять вину на себя?
Услышав это Крей решил подойти: она стояла, опершись на деревянный подоконник с искрящимися глазами от гнева.
– Такова политика, – произнес он, встав по правое плечо от неё. – Думаешь, эти старики будут скитаться в поисках справедливости? – он тяжело вздохнул и достал сигару. – Мне очень жаль госпожа, я также как и вы хочу спасти его и понимаю, что он не заслуживает такого отношения. Если после казни Лоренса убийства продолжаться, мы имеем право убить их… – закончил Крей, поднося сигару ко рту.
Амелия обернулась и выбила её из его рук – Упавшая сигара, поцелуй… разомкнув губы, она страстно выдохнула.
– Мне не нравится запах табака, – сказала она, махнув рукой в сторону и направившись к выходу.
– Нам пора идти, нас ждут.
В это время в лаборатории нарастали возмущения, вызванные действиями испытуемого. Однако, несмотря на это его уровень синхронизации лишь увеличивался. Это повергало многих ученых в смутные сомнения. Будто время поглощало его…
– Профессор, вам не кажется, что испытуемый пренебрегает правилами странствий? – это был молодой, но очень педантичный ученый.
Рядом стояла молодая девушка, одна из кураторов проекта № 37: у неё были светлые, коротко стриженные волосы.
– Вот ведь зануда, это же так мило! – повернулась и облокотилась на рабочий стол с множеством дисплеев.
Профессор оставался непоколебимым и смотрел на тело Крея присоединенное к устройству. Вдруг его лицо побледнело и пришло в ужас. Другие сотрудники побежали за профессором, который торопливо спускался по лестнице и бежал по коридору.
– Вы же знаете, что вам нельзя напрягаться – вы уже не молоды, поймите, – он отдышался и услышал, как девушка взвыла и прикрыла рот руками.
На лицах ученых отразился лишь страх перед неизвестностью. Профессор выпрямился, поправил очки и всмотрелся в стекло, за которым лежало тело Крея: на руках были когти, кожа побледнела, а волосы слегка поседели.
– Это всё моя вина, – никто прежде не видел слёз профессора, все застыли в ожидании его слов и возможной неизбежности…
– Что же теперь нам делать? – сказала девушка и резко бросила свой взгляд на монитор. – Невозможно… его пульс сильно вырос и нестабилен, но индекс жизни, как и прежде высок.
Девушка бегло полезла в свой карман и сделала некие заметки и достала из кармана голосовое устройство. Она обратилась к нему по имени Мириса.
– Срочно проведи полный биохимический анализ крови, таблицу всех элементов в организме № 37 и выведи на главный экран.
Спустя несколько минут на экране отобразился результат: «Неизвестная форма жизни». Холод снова пробежал по телу ученого. Страх перед неизвестным. Он внимательно осмотрел результаты его анализов. В его крови было обнаружено несколько неизвестных науке веществ. А на коже были замечены следы гормона. Спустя минуту на устройстве появился сравнительный анализ состава крови. Девушка пришла в себя и протянула руку к устройству.
– На нашей планете есть лишь одно семейство животных с похожим составом крови: эти животные также выделяют вещество для привлечения партнеров – на людей же это вещество действует с обратным эффектом.
– Нужно отсоединять его пока не поздно!
– И что дальше? – раздраженным голосом ответила она одному из ученых. – Ты хочешь выпустить наружу неизвестную форму жизни, а может ты ещё и опекуном ему стать захочешь, а?
Профессор вытер пот со лба белым платком и решил заткнуть их.
– Вы не сможете вернуть его сейчас, – он подошел к устройству и выдернул его из питания. – Сейчас он находиться там далеко не из-за устройства. По причине его высокой синхронизации со временем.
– Корреляция… – продолжил его слова учёный. – Слияние двух временных петель в единый узел. Прямо сейчас пока мы стоим здесь он переписывает историю. Его тело уже не принадлежит нашему миру.
Профессор почесал затылок и сделал некоторые записи в блокнот.
– Ошибаешься, сейчас его тело и разум принадлежат обоим временам
– Невозможно! – отреагировала девушка, махнув рукой в сторону. – Что-либо не может прибывать в двух состояниях одновременно!
Профессор согласился с её словами, но оппонировал.
– Когда-то и путешествие во времени считалось невозможным… – Профессор поднял глаза и повернулся к своим сотрудникам.
– Я ведь не рассказывал вам. Историю создания устройства…
Несколько лет назад я прогуливался по столице Израиля с научной диссертации. Меня привлек лежащий в траве самоцвет. В одну из бессонных ночей я снова решил взять камень в руки. Мне показалось, что мои пальцы растворялись в нем, будто он был мягким и поддавался давлению. Я выключил свет, подошел к окну и осмотрел камень при лунном свете – он начал сиять лазурным светом, и мои уши пронзил детский голос. Казалось, что моя голова была раздроблена и снова собрана по частям. Приоткрыв глаза, я очутился в самой настоящей пустоте… и спустя несколько секунд я уже стоял на бескрайней поляне, где не было ничего кроме цветов и темного звездного неба со множеством звезд. Я сделал несколько шагов, как перед моим лицом появился яркий ослепивший меня свет. И тут явилась она… блистательная и божественной красоты юная девочка: она реяла надо мной в своём одеянии цвета её лазурных длинных волос – я был полностью в её власти… её красота, глаза…
"Ты не должен стоять здесь…" – сказала она мне тогда, и я проснулся в своей комнате уже на следующий день.
– Тогда мне было, кажется, двадцать шесть лет.
– Постойте, но прошло ведь всего четыре года? почему вы выглядите как престарелый мужчина?
– Таково моё наказание за то, что ослушался её, – профессор опустил голову и резко переменился в настроении. – Ну что, как вам эта история от старика? Похоже на сказку, правда? – посмеялся профессор и весело постучал по плечам девушку и рядом стоящего парня. – Грош цена ученому, что не верит в бога… – закончил профессор, направившись в свою комнату.
Все разошлись и лишь девушка, виня себя в чём непонятно осталась возле исхудалого и бледного тела Крея: она взяла его за руку, и затем крепко обняла…
– Какое необычное ощущение – тепло, – Крей схватился за грудь. – Словно кто-то прикоснулся ко мне…
Он вышел из комнаты, чтобы догнать Амелию, но вот досада, она уже убегала от него по лестнице на бал, все ещё постукивая своими туфельками. Парадная дверь… Алкоголь, музыка и танцы.
– Вам не кажется, что это что-то напоминает, госпожа?
Амелия смущенно отвернулась, вращая бокал с белым вином.
– Проникнуть в комнату молодой девушки посреди ночи, вот она прелесть мужской солидарности, – они сделали по глотку вина, как Амелия потянулась за очередной бутылкой.
– Госпожа, думаю вам не стоит так налегать на алкоголь в присутствие знатных особ.
– Да наплевать! – она стояла к нему спиной наливая себе полный бокал, и уже заметно пошатывалась. – In vino veritas!
– Вот ведь неугомонная! – Крей подошел к ней и прихватил за плечи, отобрав у неё бутылку. – Что же мне потом с вами делать, если вы так пьяны?
Она прижалась к нему и помычала, а после быстро взяла бокал со стола.
– Если выпьешь – вопросов станет меньше.
– Вы только что оскорбили меня, засомневавшись в моих чувствах, Амелия.
– Ты впервые назвал меня по имени… наконец я увидела тебя настоящего, – она застыла, не показывая никаких эмоций. – Меня это заводит, но тебе есть над чем поработать, – закончила она, резко сменившись на смех. – Ну ты это, конечно, выдал, это тебя Лоренс научил? он кажется, до сих пор пользуется успехом у женщин. – Тебе нравится музыка? – спросила она его, пройдя к середине зала, явно предвкушая что-то особенное.
Арфа, один из древнейших музыкальных инструментов: она стояла возле оркестра, закончившего исполнение народной музыки. Крей с любопытством посмотрел на неё, кельтская. Снова темнота: маленькая девочка стояла у Арфы и как сирена манила его, свет становился всё ярче; раздался неприятный звон.
– Вот ведь арфист! Кто его пустил вообще? – послышался голос в толпе.
Он оказался сидячим на стуле. Арфа легла на его правое плечо, а его указательный палец был на струне.
– Снова это чувство. Провалы в памяти.
Легкий холодок по телу. Девочка медленно со спины обняла его и обхватила своими руками его ладони. Крей закрыл свои глаза и сосредоточился – тишина и молчание. Ожидание, звон.
– Какая волшебная мелодия… – несколько мужчин поснимали свои цилиндры и пригласили дам на танец.
Ему хватило лишь несколько секунд, чтобы изобразить звук, играющий у него в голове. Все постепенно сливались в народном танце, а Амелия лишь стояла с очевидным восторгом. Его пальцы легко скользили по тонким струнам. Амелия вытянула руку, развернула ладонь и устремилась в одиночный пляс в кругу пар. Все затаили дыхание, наблюдая за этим превосходным дуэтом. Кукловод и кукла… её движения исполнялись в унисон его мелодии. Прозвучал последний звон струны и Амелия протянув ему руку замерла… Молчание, лучший комплимент музыканту. Многочисленные аплодисменты и выкрики прервали тихие ликования, и Крей придя в себя, неторопливо спустился к своей госпоже. Не успел он взять её за руку как Конрад бросил ему под ноги перчатку…
– Как безрассудно, граф Конрад, – воскликнул Крей, сделав шаг в его сторону, перед этим, приставив руку к Амелии, чтобы она держалась позади него.
Конрад обнажил свой меч и все шелохнулись.
– Где твой клинок? Считаешь, что сможешь одолеть меня голыми руками? как высокомерно!
«Не меч делает из человека война, а то, за что он сражается…»
Сверху сидя в роскошном кресле за этим, наблюдал герцог:
– Вы не хотите остановить это безобразие пока не стало совсем поздно?
– Не стоит, мне уже по горло надоели его выходки: позорящие меня и нашу семью, – он почесал бороду и закурил трубку. – Я хочу, чтобы этот оборванец наконец осознал глупость своих деяний.
Герцог приставил к ним своего секунданта и тот ещё раз спросил о том, не хочет ли Крей взять в руки меч, на что он ответил отказом. Секундант махнул рукой – Конрад, схватив меч в две руки ринулся проткнуть Крея; ярость отупляет сознание. Крей увернулся в сторону, а после ударил его под колено, отчего Конрад согнулся и выронил свой меч из рук.
– И это вся твоя воля? Сделай мне одолжение, никогда больше не бери в руки меч! – он схватил его за волосы и покатил по полу к Амелии. – Думаю, тебе есть перед кем извиниться.
Герцог привстал от неподдельного изумления. Амелия нахмурила свои глаза и подняла голову смотря на него сверху вниз. Все замолкли в ожидании.
– Прошу… простить меня за все доставленные вам неудобства, клянусь, что больше этого не повторится… – говорил он жалобным голосом, а после поднял голову.
Он выглядел как скулящая собака, а из его глаз шли слезы. Она промолчала и образцово повернулась к нему спиной направившись к двери. Раздался звук хлопков и Крей, уходя по-французски прихватил с собой бутылку вина.
– Какой же этот юноша все же вульгарный, – пожимая плечами произнесла рядом стоящая с герцогом девушка – Саманта. – А ведь именно такие парни пользуются интересом у дам.
Она прикрыла тыльной стороной ладони лицо и посмеялась, вспоминая своё детство. Несмотря на праздничное настроение бала – она была одета в черное платье с вуалью, что закрывала часть её бледного лица и багряные глаза. Вдова, что не так давно лишилась своего мужа. Герцог был явно удивлен её визиту, из-за чего его руки дрожали, видимо от невиданного страха перед этой таинственной Леди.
– Нет ничего постыдного в том, чтобы упиваться воспоминаниями, глупо видеть в них своё будущее… – произнёс свои слова герцог, ещё сидя в своем кресле.
– Да будет вам известно о моём мнении, герцог Леонард, – Саманта спустилась на ступеньку ниже. Её голос звучал надменно и как можно более неуважительно. – Наши воспоминания – это время, прошедшее сквозь нас, и именно в нём могут находиться наши искрение желания и стремления, скрепленные гнетом и нашей волей…
После своих слов она наклонилась к уху герцога и произнесла слова, после которого лицо герцога застыло в холодном поту.
– Я всё знаю…
За окном ночь: лунный свет мягко пробирался в коридоры ложась на бархатные ковры. Амелия расчесывала свои волосы, когда Крей открыл дверь – она продолжила сидеть будто, не слышала его шагов, а после возмутилась.
– Тебя не учили, что, заходя к юной девушке в комнату нужно стучаться? А если бы я переодевалась? – она цыкнула и так не повернулась к нему лицом продолжив смотреть на своё отражение в зеркале.
– Было бы замечательно.
Крей налил вина в декантер и поставил на стол.
– Полагаешь, что, напоив меня вином я раскрепощусь перед тобой после бала? Ах, какой же ты всё же романтик, – она посмеялась и взяла бокал вина за ножку. – Будь на моём месте другая девушка, тут же прыгнула на тебя.
Сделав глоток, она хитро приоткрыла один глаз взглянув на Крея, ожидая чего-то. Не увидев в нем напористости – снова сомкнула свои глаза, на что Крей наклонился.
– Думаете, что, спровоцировав меня подобно животному, я тут же повалю вас на кровать? Как по мне если девушка не говорит да, она заслуживает большего внимания.
Лицо Амелии покраснело, а сердце уже чуть не выпрыгивало из груди. Крей коснулся её лица.
– Именно этот взгляд я ценю в вас больше всего.
Свет их глаз был сродни северному сиянию. "как лед, покрытый золотом." Амелия уже намеривалась поцеловать его как что-то остановило её. Она быстро схватила бокал и выплеснула ему на лицо оставшимся вином, надеясь, что это остановит его. Поцелуй, снова их губы соприкоснулись.
– Вам не кажется, что теперь мы квиты госпожа, – он насмешливо улыбнулся и потянулся за платком во внутреннем кармане своего костюма.
Амелия сидела напротив с обидчивым от проигрыша лицом и хмурилась, как взяла и резко отвернулась с едва услышанным мычанием: всё же она ещё ребёнок.
– А я всё думала, стоит ли тебе делить со мной кровать, раз уж многоуважаемый герцог распорядился поселить нас в брачной комнате. Вот ведь плут старый! Так вот я решила, будешь спать на полу!
В столице шёл дождь. После обхода Лоренс явился к Королеве Александрии.
– Не сочтите за грубость, ваше величество. – он подошёл к окну у её кровати со свисающим балдахином. Каковы ваши планы?
– Я почти уверена, что по возвращению моей дочери и её дворецкого им придется казнить тебя, – выдохнув, ответила она с книгой в руках. – Власть без поддержки знати долго не протянет, по этой причине у меня нет выбора. Все идет согласно моему плану, мешает лишь то, что ты до сих пор жив…
Лоренс пристально всмотрелся в окно, а после произведя череду коротких и длинных постукиваний направился к выходу. Услышав это, Александрия кивнула, но несмотря на это приказала ему оставаться во дворце: она остановила его у приоткрытой им двери, взяв за руку.
– Ты нужен здесь, Лоренс. Защищай Алису и мою семью…
Бессонная ночь в Рединге. Нескольким ранее за свое распутное и неподобающее по мнению госпожи поведение она приказала своему дворецкому спать на полу от греха подальше. Вопрос лишь в том, не от себя ли она хочет защитить его. Сняв своё платье и надев ночную рубашку она улеглась на большую кровать. Они первый раз засыпали в одной комнате, слыша дыхание друг друга. Амелия лежала на кровати и смотрела на поднятую ладонь.
– Видимо, уже уснул.
Она тихо спустилась с кровати и накрывшись одеялом легла к нему: пролежав так несколько минут, она неуверенно обняла его.
– Я не знаю кто ты; откуда ты; почему оказался тогда на улице; но я прошу не оставляй меня… – прошептала она перед тем, как лечь к себе на кровать.
Крей открыл глаза и с трудом улыбнулся, на фоне того как на улице раздавились непонятные крики…
Ранее утро. Крей приоткрыл глаза от громких звуков в коридоре. Поднявшись, он посмотрел на всё еще спящую Амелию. Поцеловав её в лоб, он выглянул в коридор. Несколько горничных носились по комнатам. Решив выйти и пройтись до зала, он оделся и закрыл дверь на замок. В зале у большого стола с завтраком молчаливо сидел принц Конрад с поникшим взглядом.
– Вчера вечером мой отец бесследно исчез…
Эта новость потрясла всех в резиденции, отчего вся стража и прислуга приступили к его поискам.