– Не вижу ничего постыдного – мы знакомы много лет и состоим в теплых отношениях. – Я обязан ей своей жизнью. Женское тело – грех, но не яблоко: не стоит противиться тому, чья красота была сотворена богом.
– Что ты хочешь этим сказать?
– В отличие от того же яблока, женским телом можно насладиться, не срывая и не надкусывая его…
Они прошли в гостиную. Теплый свет от камина, большой деревянный стол, герб семьи Амелии над камином и темно – золотая софа с лежачим на ней котом по кличке – Росси. На гербе семьи было изображено Солнце, позади которого женщина, тянущаяся к небу: её глаза были закрыты повязкой.
– Прошу всех к столу! – сказала Гвен, раскладывая столовые приборы.
Запах крепкого кофе разносился вокруг – любимый напиток Виктора. На столе также стояло красное вино и резная шкатулка.
– Что в ней? – указав на неё пальцем спросила Амелия. – Не припомню, чтобы в них хранили что-то сладкое, – Виктор подошел к столу и взял шкатулку в руку.
– Это подарок твоего отца. Я пообещал ему, что подарю его на твое совершеннолетие.
Амелия медленно протянула руки к шкатулке: она пыталась открыть её, но безуспешно.
– Почему я не могу открыть её, что там?
– Дрэкхем говорил, что ты единственная сможешь открыть шкатулку, – Удивился Виктор, а затем поднес руку к подбородку. – Хотя, зная его любовь к сокрытию всех тайн: могу предположить, что нужно соблюсти некое не сказанное им условие…
Золотой дворец. Вечер.
– Эгберт, всё готово? – волнующимся голосом спросила его Александрия.
– Да, дочь моя: горожане в безопасности, стража наготове.
– Нет, Эгберт. Уведи стражу к остальным, я не хочу видеть гору трупов у своего трона.
– Александрия, нет!
– Это приказ королевы! – ответила она незыблемо, держа за руку своего отца, а затем ударила себя по груди. – In nome della famiglia!
Александрия ушла за угол, а Эгберт продолжил перетаскивать бочки с порохом. Она прошла в свою спальню и порывшись немного в ящике у кровати – взяла оттуда маленький лист бумаги.
– А ведь, когда – то, ты писал стихи…
Она посмотрела в Зеркало и её глаза в темноте засияли сиренью.
– Я никогда не забывала тебя, Фламиргус…
Глава 11 – "Во имя семьи"
– Кто эта женщина? – Крей с интересом рассматривал семейный герб отца Амелии.
– Богиня, – твердо и кратко ответил Виктор. – Она является родоначальником семьи Регасталис: её имя передавалось от поколения к поколению внутри семьи. Ходит молва, что она явится тому, кто назовет её.
Выйдя замуж за Дрекхема, Александрия не взяла его фамилию, иначе бы подвергла себя и свою дочь большой опасности. Прознав про их истинную силу, многие великие кланы объявили им войну. Они убивали всех, у кого глаза сияли золотом. Под их тиранией сотни взрослых и детей были убиты…
– Он заплатил высокую цену, дабы остановить это кровопролитие и спасти свою семью. Амелия является его дочерью, посему, унаследует силу и проклятие…
Виктор рассказал эту небольшую историю, повествующая о событиях за сотню лет до того, как Дрехкем встретил Александрию.
– Мой отец был настоящем героем, был бы он сейчас жив, нам бы ничего не угрожало.
На другом конце комнаты висел портрет её отца, гордо стоящего с посохом. Высокий статный мужчина крепкого телосложения. Светлые волосы и вышитый золотом сюртук. Большой кулон – закрытый глаз, обрамленный лучами Солнца. Снизу белой краской было написана дата: «251 год от Первого заката».
– Никто и не мог помыслить, что пройдут года и Великий клан будет обречён на истребление…
Отголоски воспоминаний… Молодые Виктор и Дрэкхем вместе стоят у академии. Мирная жизнь и некогда частая улыбка на его лице. Первое убийство… Суд. Война. Похороны матери. Взгляд, лишенный эмоций…
– Мы не можем оставаться здесь, – твердо произнесла Амелия, положив руку на рамку портрета. – Настоящий убийца не пойман. Лоренс пропал, а моя матушка решила отправить детей подальше от столицы. Перестаньте считать меня дурой, я догадываюсь, о том, что она задумала. Сегодня в полночь, я и мой дворецкий отправимся в столицу.
Амелия вышла из гостиной, прихватив с собой шкатулку и пошла вверх по лестнице.
– Оставьте её, там наверху комната, где они с отцом проводили много времени вместе, – Виктор, смотрел ей вслед.
– Мы не сможем переубедить её, Виктор, – Мадам Шейли тяжело вздохнула.
– Не беспокойтесь, такой вариант развития событий был ожидаем. Вам не стоит беспокоится.
Пока они разговаривали о том, что делать дальше – Алиса сидела на диване и игралась с котом: у него была черно-серая шерсть и длинные заострённые назад уши. Росси с первого взгляда не понравился Виктору. Гвен принесла его в дом одним пасмурным днём и ещё тогда ему показалось, что этот кот кажется жутким – каждый раз выходя ночью в коридор, его можно было увидеть сидевшем на полу и пристально смотревшим в твою сторону.
– Я и Гвен займемся хозяйством, а вас мальчики, я попрошу накормить лошадей и наколоть дров. – сказала мадам Шейли, обдумывая происходящее.
– Я должна поехать с ними, я ни за что не брошу их… – решила Мадам, как только они скрылись за углом.
Амелия открыла двери в комнату: кукольный домик, вышитые игрушки из ткани и посох отца, опирающийся на стену у окна.
– Будто, это все было вчера.
Она поставила шкатулку на стол. Просидев с ней несколько десятков минут, пытаясь открыть её: она наконец отложила её в сторону.
– Это твоя последняя загадка, папа? Я не могу открыть её, используя силу.
Раздался щелчок: этот звук исходил из шкатулки, отчего Амелия снова взяла её в руки, но безуспешно.
– Ну конечно, кто бы сомневался. Кажется, я начала понимать, о какой силе ты говорил… – она подошла к окну и посмотрела на Звездное небо.
Они сняли свои костюмы. Взяли копенные виллы и начали складывать сено для лошадей. Тело Виктора было покрыто множеством шрамов.
– Кем вы были отцу Амелии? – Крей смотрел на него и замечал явное сходство между ними.
– А ты наблюдательный малый. Ты здесь совсем недавно, а уже стал личным дворецким моей племянницы, – он слегка улыбнулся и отложил виллу в сторону. – Твоя манера речи и поведение под стать нашему, а с недавних пор и тело.
Крей попятился назад от шока. Он снова вспомнил то, что начал уже забывать.
– Вы его брат…
– Как же давно я не слышал такого прекрасного, такого родного слова.
– Откуда вы знаете обо мне? Это ведь невозможно! – Крей был потрясен услышанным. «Почему брат Дрэкхема знает обо мне?»
– Путешествовать во времени тоже было немыслимо несколько сотен лет назад. Должно быть ты о многом хочешь меня спросить, – Виктор, немного отдышался и вытер пот со лба. – Причина по которой я знаю о тебе лежит в корне того, почему Дрэкхем умер так рано и обеспечил своей семье безопасность. За то, что пытался спасти его тогда, я лишился глаза и начал слепнуть. Ноша, что легла на него была неподъёмна и он сделал всё возможное для того, чтобы ты смог спасти его дочь.
– Неужели Дрэкхем тоже знал обо мне? – настроение Виктора переменилось, грусть и чувство вины застыло на его лице.
– Я не должен был знать о тебе, только ему было позволено. Больше я ничего не скажу, иначе всё станет только хуже.
Крей стоял в полном недоумении. В его голове начала всплывать маленькая девочка с лазурными волосами. «Связано ли это с ней?» Снова боль, эти мысли мучают его. Крей пришел в себя и решил задать другой вопрос:
– Что означает «Первый закат»? Что произошло 376 лет назад?
– Великая катастрофа, – перебил его Виктор и указал в сторону штабеля с бревнами. – Это долгая история, пожалуй, расскажу вкратце за колкой дров.
Лаборатория. Капсула странника № 37. Отчёт состояния: седые волосы, истощение клеток и ускоренный процесс старения.
– Ему ведь всего семнадцать… – подошел один учёный к профессору.
Смотря на Крея, профессор вспомнил странника № 1 – им был шестилетний мальчик Джулиан…
Его родители были наркозависимыми. Нежеланный ребёнок, семейные ссоры и драки. Когда отец узнал, что жена изменила ему он забил её до смерти, а после переключился на Джулиана… Профессор некоторое время спустя забрал его из приюта: доброго, ранимого и желающего обрести семью ребенка. Профессор был поглощен лишь желанием снова очутиться там, в неизведанных границах науки – узнать законы и о происхождении того мира. Узнать кто та девочка, на мгновенье представшая перед ним. Сколько бы он не пытался, более она его не пускала. Головная боль, видения и клочки седых волос – она его предупреждала…
На протяжении нескольких лет безумие сводило его с ума. Он лишился рассудка и был во власти собственного эгоизма. Вместе с коллегами – единомышленниками они разработали устройство, что концентрировало энергию самоцвета и передавала её в мозг. Это было первое их научное открытие – детский мозг был в состоянии распознать и воспроизвести эту энергию. Выдвинув теорию, что взрослые люди тяжелее всего переносят странствие, он был их единственным кандидатом. Они поместили Джулиана в устройство против его воли и не обращая внимания на его страх. Проект странствие № 1 был приведен в исполнение…
Белый свет, тишина. Мальчик открыл глаза в абсолютной пустоте.
– Где я? Тут есть кто-нибудь? Мне страшно…
Прижав колени к себе он сел и начал плакать, вспоминая единственных людей, которые как он считал, любят его. Лазурный свет, маленькая девочка чуть выше его ростом спустилась к нему. Она присела перед ним на корточки и мило посмотрела на него, а затем провела своей маленькой ладошкой по лицу, вытирая ему слезы. Она не могла причинить вред маленькому, невинному ребенку. Увидев прошлое и все возможные варианты будущего этого мальчика, она испытала сострадание.
– Я ведь тоже ему как дочь… – она протянула ему руку.
Они провели вместе время – мальчик был счастлив, видя бесконечное количество счастливых снов.
– А как тебя зовут? – спросил её Джулиан, держа за руку.
– Такое необычное и красивое имя! А где ты родилась? – её имя было длинным и сложным.
– Я уже и не помню, кажется, вокруг меня была одна лишь тьма.
– Ты выглядишь такой грустной. У тебя есть семья? – она отвернула голову в сторону.
Джулиан моргнул и оказался в своей детской комнате. Он оглядывался вокруг, периодически посматривая на девочку. На столе неожиданно появилась заколка – её силой своей мысли создал Джулиан, находясь в собственном сне.
– Я много раз видел, как девочки их носят, а у тебя её нет, – он протянул ей маленькую заколку с синей бабочкой.
Девочка удивилась, на её лице появилась искренняя улыбка.
– Мы можем стать друзьями?
– Конечно, – она немного наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Я буду ждать тебя в конце твоего пути, Джулиан. За то, что они сотворили с тобой, они понесут наказание…
Мальчик открыл глаза в лаборатории. Он пробыл в устройстве всего несколько минут, в то время как во снах прошел целый год. На его лбу появилось маленькое пятно. Джулиан посмотрел на профессора как в его глазах засиял Лазурный свет, а из пятна появилась оставленная девочкой метка. Око со множеством переплетающихся нитей и неизвестных символов.
– Я предупреждала тебя…
В эту секунду все ученые рядом с профессором упали замертво.
– Ты заставил мальчика верить в любовь и в одно мгновенье отнял её, за это я сделаю с тобой тоже самое…
В панике профессор выбежал на улицу, виня себя во всём что сотворил, он наконец осознал тяжесть совершенных им грехов, но было уже поздно.
– Лидия! – он забежал в квартиру и не переставая кричал её имя.
Упав на колени на фоне их совместной фотографии, он просил прощения…
Стоящий рядом с ним ученый несколько раз окликнул погруженного в воспоминания профессора. Он протянул ему учебник истории. Профессор неуверенно взял его и открыл страницы посвященные истории Англии и Королевства Великобритании – Новая система исчисления времени начинающаяся от Первого заката и Амелия Герцогинь де Ламиа…
История была переписана. Слияние вызвало непредсказуемый результат.
– Здесь ничего не сказано про их силу,– задумался Барэл.
– Думаете, это бы отразили в учебниках по истории?
– Нам нужно все выяснить!
Профессор торопливо оделся и надел шляпу. Ночь. Город. Люди.
– Все как обычно, профессор.
– Ошибаешься… я не припомню раньше этого бара, – и указал пальцем в сторону.
I’ amour, было написано на вывеске.
– С французского это переводится как любовь, – подметил ученый, подойдя к нему вместе с профессором. – Ничего необычного.
– А ещё именно это слово было выгравировано на клинке Крея… – ответил ему профессор, открывая дверь. Стой здесь, я пойду туда один.
Звук висящих на двери колокольчиков. Теплое барное освещение. Взрослый мужчина со шрамом на лице лет пятидесяти стоял за барной и протирал бокалы для виски. Посетителей не было. Профессор подошел к барной стойке, перед этим осматриваясь.
– Виски «Нью – Касли» пожалуйста, – просмотрев полки, выбор пал на что-то новенькое.
– Отличный выбор, – бармен кивнул и взять бутылку со стойки.
– Кажется, вы открылись не так давно?
– Как видите да, в скором времени должно быть, народу будет больше, – ответил ему мужчина, поглядывая на улицу. – Ваш виски, сэр.
– Хочу спросить, почему вы решили обосноваться именно в научном квартале, здесь практически нет жилых домов и почти вся инфраструктура – это офисы и лаборатории.
– Хозяйка так пожелала, сказала, лучше месте не найти.
Выпив бокал виски, профессор слегка кивнул головой. На дне стакана было выгравировано V&G.
– Валиус и Герцогинь…
Кого же могла так сильно тронуть их история? Этот бар воздвигнут как памятник в их честь. Согласно учебникам истории, Амелия умерла в 482 году от Первого заката – сто лет назад, а значит, это не может быть она.
– Их история любви побороло само время, – с предвкушением начал рассказывать мужчина. – Вы ведь уже должно быть обо всем догадались, профессор Барэл…
Холодок пробежал по телу. Услышав звук колокольчиков, и обернувшись он увидел Амелию. Нет, это была не она. Золотые, короткие волосы. Глаза матери. Черная шинель.
– Прошу прощения за опоздание, профессор Барэл, – говорила она умиротворённым голосом проходя к барной стойке, а затем положила голову на ладонь. – Как вам? – профессор ответил комплиментом в адрес крепкого напитка. – Мы сами его гоним, рада, что вам понравилось. Жаль только, что оно прождало вас гораздо меньше, в отличие от того времени, сколько я ждала встречи со своим отцом…
Имение мадам Шейли. Крей и Виктор кололи дрова за рассказами о прошлом.
– Великая катастрофа? – переспросил его Крей, уже взяв колун в руки.
– По-другому её не назвать. Это был год, когда церковь объявила войну всем, кто отличался от обычных людей. Население узнало страшную правду о том, кто на самом деле стучится в дверь по ночам, кто убивает при свете Луны. Вот только, почти всё это было не правдой, они выставили всех кроме себя истинным злом – началась война. Сотни тысяч жертв.
– Но как они могли вам противостоять? – Виктор услышав это посмеялся.
– Ты правда ничего не знаешь. Постараюсь немного объяснить. Раз уж есть такие как мы – проклятые, то есть и другие. Мы далеко не единственная сила в этом мире. Нас сжигали, разрывали на части. Церковь обманывала другие кланы и склоняла их против нас, под их уловками многие великие семьи были уничтожены, навсегда… Наша мать София, была обезглавлена на глазах моего брата.
– Для меня эта история, кажется, слишком самоотверженной. Я не могу полностью осознать её.
– Тем не менее ты её часть. Ты очень важная фигура на шахматной доске, зовущаяся временем.
Их тихий разговор прервала Алиса, выбежавшая на улицу, не желая убираться. Гвен выбежала за ней. В след за ними Мадам Шейли вышла на крыльцо, и отдышалась, а затем тотчас улыбнулась. Всё было прекрасно, вот бы этот момент никогда не заканчивался…
– Так значит ты их дочь, – его голос был тихим от испуга.
Она промолчала.
– Будь добр, налей мне шартреза, – профессор улыбнулся от ею сказанного.
– Ты устроилась на работу в лабораторию под ложным именем, в качестве куратора № 37 – своего родного отца. Ты пришла убить меня?
– Мама просила не убивать тебя, когда мы встретимся. Говорила, ты уже поплатился, – придерживая стакан ладонью к верху, она сделала глоток шартреза. – А я считаю, что тебе предстоит ещё доживать свою никчемную жизнь с мыслью о том, что ты сотворил с моим отцом, матерью и с тем маленьким мальчиком Джулианом. Это я ещё не говорю про других испытуемых в твоих чудовищных попытках утешить собственный эгоизм. Хотя, знаешь, я должна сказать тебе спасибо. Благодаря твоим экспериментам – я появилась на свет.
– Откуда ты все знаешь?! – Барэл вскочил со стула от шока.
– Сила, которую ты пытался обуздать – тебе не ведома, она бездонна и стоит в начале всего сущего, – она развернулась и направилась к двери. – За несколько лет до своей смерти, мама стала Просвещённой, – девушка на несколько секунд замолчала, и продолжила:
– Девочкам не нравится, когда с них снимают платье без разрешения, – обвинительным тоном говорила она. – Время, это её угодья, а ты посмел вторгнуться в них.
– Где моя жена!?
Она посмеялась.
– В лучшем месте. Она даровала Лидии другую жизнь – она счастлива без тебя, Барэл… – закончила она и вышла на улицу.
– Это была хозяйка, – с насмешкой сказал мужчина за барной, наливая очередной бокал виски профессору, упавшему на колени. – За счёт заведения, – он поставил стакан на стойку. – Всей истории мне неведомо, но она выросла очень сильной девушкой, её мать – Амелия, ещё при жизни стала Великой; её прозвали Валькирией Английского Королевства. У неё было много врагов, несколько верных друзей, и самое главное – любовь…
Имение мадам Шейли. Амелия стояла у повозки и складывала вещи.
– Нам стоит поторопится, если мы хотим успеть до рассвета.
– Что ты собралась делать? – спросил её Крей подойдя к ней.
– Сражаться, – твердо ответила она.
На её ответ он поднял голову на ночное небо.
– Ты ещё ребенок! – прокричала мадам Шейли. Я не позволю тебе отправиться на верную смерть.
– Я не оставлю там свою родную мать наедине с убийцей!
Смотря на ночное небо, голову Крея посетило множество мыслей. Виктор стоял позади него и не возражал.
– Значит, всё идет по плану. Ведь точно? – Крей опустил голову и посмотрел на Амелию.
– Тогда покажите мне вашу решимость и что ваша рука не дрогнет, – Лицо Виктора застыло в улыбке.
Виктор встал между ними. Держа в одной руке трость, он поднял другую руку вверх.
– Вы готовы? – они подняли клинки и посмотрели друга на друга.
Валиус и Герцогинь, любовь и время. Рука Виктора опустилась. Выпад со сверхчеловеческой скоростью с улыбкой на лице: Звон мечей; Золото и сапфир. Цвета их глаз сливались, образуя неделимую картину. Фехтование Крея оставляло желать лучшего. Сам того не осознавая, он начал использовать свои силы, из-за чего Амелия начала чувствовать что-то неладное: Головокружение и апатия, резко сменившаяся наслаждением и желанием сражаться до конца.
– Я наконец поняла тебя! – прокричала она, взмахнув клинком по его шее, оставив алый порез.
Каждый раз, когда их взгляды пересекались, они узнавали друг друга. Это была их личная посвященная друг-другу серенада в исполнении клинков. В глазах Амелии начали проявляться образы. Сила её отца… неизвестное ей место, люди в белых халатах. Престарелый, серьёзный мужчина. Бледное, исхудалое тело её дворецкого… Амелия отвлеклась. Крей ранил ей руку и выбил клинок. Она упала на землю, и он приставил острие клинка к её шее.
– Сдаётся мне, теперь я достоин защищать вас, моя госпожа. – с ухмылкой произнес Крей и протянул ей руку.
Она улыбнулась в ответ, вспоминая их прошлую дуэль.
– Где ты? – спросила она его.
Этот простой вопрос звучал слишком жутко, она увидела…
– Есть много того, о чем я бы хотел вам рассказать, боюсь сейчас не время.
Виктор подошел к Крею и похлопал по плечу.
– Уже ночь, вам пора выдвигаться, если хотите успеть до рассвета.
– «Мелочка», вы уезжаете? – Алиса подбежала к Амелии и со слезами на глазах умоляла их не бросать её. У меня больше никого нет, кроме вас!
Крепко обняв Алису, она также увидела её воспоминания: Черный замок, свисающие с потолка огромные красные полотна. Плафон в кроваво – красной росписи и высокая, стройная девушка.
– Тебе пора спать, доченька…
– Почему она ещё не спит? – несколько мужчин шли в черных фраках по красному ковру. – Мастер скоро прибудет, – он назвал имя девушки, стоящей рядом с Алисой и закрепляющей на её волосах заколку.
Амелия открыла глаза. Это была исчезнувшая тётя Мерула. "Так вот, кто ты теперь…"
– Я приказываю вам взять её под свою опеку, Виктор и Гвен. Позаботьтесь о ней в наше отсутствие.
– Нет, я не хочу оставаться с ними! – Крей подошел и обнял её.
– Амелия в скором времени вернётся за тобой, Алиса. Я буду защищать её.
– А ты? ты вернёшься? – Крей посмотрел в карие глаза плачущего ребёнка: ему было тяжело соврать, но другого выхода не было. – Я сделаю всё возможное, чтобы вернуться к вам – маленькая куколка…
– Я поеду с вами, – сказала мадам Шейли, стоя у крыльца.
– Нет бабушка, ты остаёшься.
– Она моя дочь, Амелия! – прокричала она и приставила кулак к груди. – Во имя семьи!
– Вот ведь упрямая. In nome della famiglia!
Гвен и Виктор так же бросили семейный клич. Крей стоял рядом с Амелией и понимал, что чувствует себя своим, а главное счастливым.
– Я стал вашим клинком, а в ответ – вы стали мне семьей. Я буду сражаться за вас. In nome della famiglia!
Из комнаты Амелии раздался очередной щелчок…
Глава 12 – "Реквием в огне"
– Всё идет по плану? – Гвен подошла к Виктору, сидевшему на крыльце.
– Разумеется, – ответил он, провожая взглядом скрывающуюся в тумане карету. – Предсказанное им будущее не изменить, ровно, как и последствия моего вмешательства…
– Ты не смог рассказать ему?
– Придет время, и Амелия сама всё узнает. Тогда она явиться ко мне, – Виктор резко начал кашлять и поднес руку ко рту.
– Держи, – Гвен протянула ему бокал. – Ты забыл сегодня выпить, видимо переволновался перед приездом гостей.
– Не будь у меня твоей крови, я бы давно уже умер. Возможно, и Дрэкхем бы смог прожить немного дольше…
Гвен происходит из семьи проклятых – врачевателей: их кровь оказывает лечебные свойства для всех живых существ, ускоряя регенерацию клеток и замедляя процесс старения. Известны случаи, что кровь особо сильных членов клана могла излечивать смертельные болезни: они практически не подвержены старению и могут прожить больше полувека.
Виктор, будучи молодым парнем чуть больше двадцати познакомился с Гвен, когда та собирала целебные травы на поляне, недалеко от их дома. Она уже была в несколько раз старше его, потому решила скрывать своё полное имя и семейную особенность. Между ними быстро завязался роман. Шли годы – Виктор был уже взрослым мужчиной за сорок, а Гвен все также: молода и красива. Дрэкхем заподозрив, что она что-то скрывает изучил некоторую литературу, касающаяся родословной и рассказал об этом Виктору.
– Я верю, что придет время и она сама скажет мне об этом, – ответил Виктор своему брату, хотевшему допросить её.
– Ты ослеплен любовью, брат мой, – он подошел и крепко обнял его. – Я буду верить вместе с тобой.
Всё это время, мир был погружен в кровопролитную войну. Спустя двести лет, она коснулась и их семьи: церковь обманом принудила одного мирного жителя напасть на члена семьи Регасталис посреди города, из-за чего клан был втянут в войну. Последующие козни со стороны Церкви всё усугубляли ситуацию – множество смертей проклятых, играющих под дудку Церкви и горы трупов мирных жителей, вовлеченных в войну правила которой им непостижимы. Кто-то должен был положить сему конец…
Дрэкхем был выбран следующим главой клана по праву наследства: получив от своего отца фамильный кулон и испив его крови он получил истинную силу клана, принадлежавшую лишь главе семьи…
«Взор предков» – сила, что позволяло видеть будущее своей семьи и ещё даже не родившихся потомков. Оставшись наедине в зале для коронации, он решил воспользоваться этой силой – кулон на его шее засиял и его золотые глаза явили ему видение…
Молодая девушка в сиреневом платье, идущая по лесу с корзинкой в руках – их первая встреча и дальнейшая привязанность. Семья и прекрасная дочь в его руках, но война никуда не делась… его семья сражается у порога их дома, а Виктор и Гвен смертельно ранены. Убивая одного за другим, он не заметил, как Патриарх лишил его чувств используя Белый свет. Очнувшись, он увидел Александрию, лежавшую в луже собственной крови и патриарха, держащего его дочь у огня… Хаотичные вспышки: рёв и крики. Открыв глаза, он стоял посреди десятка трупов церковнослужителей с головой Патриарха в своей руке; его семья была убита, а родная дочь сожжена заживо…
«Сражаясь с монстрами, не заметишь, как и у самого отрастут рога и хвост…»
Придя в себя от увиденного, он не смог принять его. Войну никак не остановить. Взяв кулон в руки, Дрэкхем назвал её имя…
– Если бы я тогда не помешал ему, они бы смогли выжить… – Виктор держал ладони на навершие своей трости и с горем на глазах вспоминал события давно забытых лет
Уже намереваясь встать, краем глаза он увидел сидевшего за его спиной кота.
– Он как обычно, – Гвен ничего не подозревая положила руки на пояс, в отличие от Виктора.
– Где Алиса?
Услышав в ответ молчание – Виктор ничего не объяснив, забежал внутрь и начал кричать её имя, пока Гвен стояла в недоумении, решив наконец взглянуть на кота поближе: в зубах была её заколка…
"Сожженный дворец. Шум на улице. Труп Александрии, у трона с воткнутым в него мечом… " – Амелия открыла глаза.
– Нам надо спешить! – она встала и попросила кучера уступить ей место.
Взяв в руки поводья, она неосознанно использовала свою силу на лошадях, отчего они устремились галопом вперед.
– Крей! Лошади так долго не протянут, тебе нужно прикоснуться к ним.
Не понимая о чём, она и что ему делать, он поставил одну ногу на оглоблю и медленно наклонился к одной из лошадей, положив руку чуть выше боков, отчего лошадь взбесилась.
– Не так резко! Тебе надо поделиться с ними силой своего опала! – кричала ему Амелия, держа в руках поводья.
Закрыв глаза, он прикоснулся к лошади.
– Я помогу тебе… – эхом отразилось у него в голове. Глаза лошадей на секунду блеснули небесным светом.
Королевский дворец. Александрия услышала сильный удар по воротам. Медленно открываясь, они скрипели под его противное подсмеивание.
– Час настал.
Фламиргус выбил двери во дворец. Протяжными, спокойными шагами она спускалась по двуглавой лестнице к своему трону. – Кажется, я тогда учила тебя стучаться, перед тем как заходить, – Фламиргус цыкнул.
– Всё ещё думаешь, что я буду благосклонен к тебе? Мерзавка, жаль, что ты тогда сбежала со своей дочерью, променяв свой клан на того старика. Они бы и тебя сожгли! – Фламиргус постоянно крутил головой и покусывал свои пальцы, его речь была прерывистой и неприятной. – Знаешь, а я видел среди них твою младшую сестрёнку… она так плакала, смотря на то, как её «любимый» потрошит её близких…
Давным-давно, во времена, когда Александрия ещё не повстречала Дрэкхема, Фламиргус любил читать книги и был намного скромнее и нелюдимее, чем его старший брат. Первый друг и первая любовь – Мерула. Когда, они с семьей приезжали в гости, она любила слушать его чтение, поднявшись на дерево. Иногда, она спускалась к нему.
– Почему тебе нравится читать? – Мерула наклонилась к нему с руками за спиной. – Разве, не лучше ли написать свою историю?
– С детства моя мама говорила, что это хорошо. – ответил он, как всегда: засмущавшись и закрыв книгу.
– Вот взрослые всегда так. Слушай музыку, читай книги. Почему никто из них не хочет сказать своему ребенку – Создай своё искусство!
«Жить нужно так, чтобы хотеть созидать своё или достичь того, чтобы его посвятили тебе!»
– Так вот, какая история у тебя… – Фламиргус стоял с поднятой к потолку головой и вспоминал Мерулу, горящий дом и могилу его матери. – Я доведу их план до конца… – резко опустив голову он взялся за меч и бросился на Александрию.
Сирень. Сила Королевы. Стены дворца затряслись от волны её силы.
– Знай своё место, Фламиргус. Я Королева и нынешний лидер клана Шаппелия. – гордый, величественный голос прозвучал в его ушах.
Он стоял перед ней на коленях не в силах пошевелиться.
– Твоя мать была бы очень тобой недовольна, – Александрия подошла к нему.
– Моя мать была последней тварью, что бросила бы меня при любой возможности! – с трудом подняв голову, прокричал он на весь дворец.
– А что насчёт Лоренса и Аннет? За что ты убил их!? – она схватила его за волосы. – Ты променял свою семью и все старания матери на какую-то уже погибшую бабу, Фламиргус! – раздался сухой звук пощечины. – Твоя мать заплатила слишком высокую цену, чтобы ты мог жить…
Розария родила близнецов более тридцати лет назад. Было темно, несколько свечей освещали её спальню. Под присмотром докторов спустя несколько часов дети появились на свет…
– Не могу поверить! Два прекрасных мальчика! – говорила женщина рядом с Розарией.
– Дайте их мне… – уставшая и измотанная Розария взяла в руки одного из младенцев: он плакал и кричал.
Оказавшись рядом с ней он успокоился. Одна престарелая женщина стояла и держала в руках второго младенца – своего правнука.
– Он не плачет… – она приложила руку к его груди: сердце почти не билось.
– Не может быть! все же было хорошо, – говорила одна из служанок.
Розария поднялась с кровати и подошла к своей прабабушке. Младенец что есть сил, сжал палец своей мамы своей крохотной ручкой и кряхтел от боли.
– Мы можем спасти его!? – громко, но сохранив шепот спросила Розария.
Прабабушка посмотрела на ребенка и засомневалась, стоит ли рассказывать Розарии о том как спасти его и о том какую цену придется заплатить…
– Нам нужно спешить к старейшине семьи Шаппелия, там достаточно сильная энергия, я смогу провести обряд…
После пощечины Фламиргус повернул на неё голову: его глаза были полностью черными.
– Я не узнаю тебя… – Королева сделала шаг назад, из её носа пошла кровь.
– Ты больше не сдержишь меня… – воздух вокруг стал тяжёлым и Александрия начала чувствовать сдавливание в груди.
– Это не ты… – осознав всё промолвила она, держась за горло. – Я ни за что не выпущу тебя отсюда живым…
Эгберт был наверху, спрятавшись на антресоли: он держал в руках огниво, пока его голова раскалывалась и смотрел на рассыпанный порох…
– Думаешь, что, взорвав всё вокруг – сможешь убить меня?
– Я верю в вас, вы справитесь… – Александрия опиралась на трон и тяжело вздыхая представила в своих глазах счастье её дочери и Алисы.
Она гордо выпрямилась; слезы медленно текли по её щекам; лучи холодного, лунного света падали на неё и не в силах больше сдерживать его – закрыла глаза…