– Это Горький сказал. В общем, я про то…
– Да, вероятно, Федору Михайловичу тогда было очень горько. Он ведь, понимаешь, чуткая душа, чувствует все пороки наши, болезненно чувствует!
– Да это не Достоевский сказал, а Максим Горький, Денис! Я про это, – грубо перебил Сеня.
– А, ну перепутал, значит. Извини, Жень!
– Я – Сеня. Пожалуйста, не путай больше!
– Ох, елки-палки…
– В общем, если бы каждого из населения нашей страны приняли и подержали в местах отдаленных, он бы четко научился различать добро и зло. Вот такая у меня позиция, – смотря в камеру, заключил ведущий.
– У тебя, Сень, полярная логика. Это либо хорошее, либо плохое. А наш мир серо-буро-козявчатый, причем каждую секунду оттенки и цвета меняются. В мире нет ничего хорошего и плохого, ведь эти понятия носит субъект в своей голове. А также эти понятия весьма нестабильны, зависят от воспитания, образования, рода деятельности, да и от того же настроения… Вот, допустим, два человека едут в одном автобусе. Первый внезапно захотел срать, да притом так, что еле держит. А второй вышел слишком рано на встречу с любимой девушкой и ему бы еще постоять в пути минут пятнадцать. Очевидно, что для каждого из них ускорение либо замедление скорости езды, красный либо зеленый свет светофора и прочие дорожные явления будут нести противоположные эмоции. Первый хочет побыстрее третий глаз от пепла быта освободить, а второму хочется еще философски наблюдать за жизнью из окна маршрутки. Но водитель один и тому надо следовать расписанию. Считай, что это аллегория на жизнь – как бы сильно срать или меланхолично наблюдать ты не хотел, все решит посторонний для тебя и твоих планов человек. Именно такие чертят границы, о которых я ранее говорил.
Алина после этих слов поставила видео на паузу. Несмотря на то, что она разделяла либеральные взгляды ведущего, сложно было не заметить примитивности его мышления. «Мировое сообщество просто хочет подарить нам настоящую демократию, привить права человека» – ага, конечно, а если мы захотим отказаться от такого подарка, сломают ребра и выбьют зубы, предварительно всучив подарочек силой. Слишком идеалистические представления о международных организациях приводят к тому, что человек забывает, кто он такой и откуда вышел. В тихие и спокойные времена, может быть, это и допустимо, но когда страсти межэтнических отношений накаляются, тебя, милого гостя, пинком под задницу выставят за открытые ранее границы. Мы нужны иностранцам постольку, поскольку еще можем раствориться в их культурном поле. И в этом плане ЛЕКАРЬ с его пространными рассуждениями, как ни крути, прав, потому что как только мы потеряем осознанность, нас найдут те, кому эта осознанность мешала нами управлять. Алина перемотала интервью минут на десять до вопроса: «В чем сила?».
– Ладно. Переходим к следующему вопросу. Денис, а в чем для тебя сила? – почесывая правую щеку, спросил Сеня.
– В сопротивлении. Когда есть структура, которая тебя давит и пытается изменить, а ты идешь поперек ей и сохраняешь прежнее лицо, – изрек ЛЕКАРЬ.
– Получается, если в зоне тебя пытаются изнасиловать, то самое главное при этом не изменить выражения лица? – откровенно издеваясь, спросил Сеня.
– А у тебя как было, Евгений? – съязвил гость.
– Как было у Евгения – не знаю, но меня никто изнасиловать не пытался. Наоборот, меня уважали за смелость! – с гордостью сказал ведущий, шире расставив ноги на стуле.
– О, тогда тебе повезло, Сень, повезло. А для тебя в чем сила?
– В правде, как у Богрова, – заключил ведущий.
– Благородно!
– Благодарю. Как ты думаешь, кто твоя основная целевая аудитория, чувствуешь ли ты ее?
– Вообще не знаю. Пишу для тех, кому интересно меня услышать. Концерты показывают большой разброс. От десятилетних мальчиков до пятидесятилетних теть.
– Бывало с милфами? – улыбаясь, спросил Сеня.
– С кем? – не понял ЛЕКАРЬ.
– Ну, с этими пятидесятилетними тетями с концертов.
– У тебя мама где-то задержалась недавно? – подняв брови, сказал ЛЕКАРЬ.
– Может быть, но не на твоем концерте, а то…
– Лучше ведь мой концерт, чем дешевое эскорт-агентство, Сень! – перебил гость.
Не поняв причины совместной издевки и услышав переход на матерей, Алина поняла, что больше в этом интервью она ничего полезного для себя не услышит. То ли специально шоу устраивают, типа разборки петухов за сельских куриц, то ли реально герои данного выпуска имеют друг к другу не самые теплые чувства.
Зайдя на главную страницу видеохостинга, девушка принялась рассматривать превью рекомендованных видео. К слову, ничего больше ее взгляд не цепляло. Конечно, был обзор новой косметики от Джеффри Стара, однако вряд ли там будет что-то новое – покажут обновленные бледно-зеленые оттенки, похвалят качество премиальной линейки туши для ресниц, парочка ярко-розовых помад. За все бьюти-новинки с вас попросят около тысячи долларов, а если таких финансов у Вас не водится, можете дальше сопли по бровям мазать, говорят, эффект получается вполне неплохой.
Вернувшись в ВК, Алина обнаружила, что Артем до сих пор не заходил в сеть, следовательно, ей так и не ответил. Немного опечалившись, девушка написала ему с сарказмом: «Баю-баюшки баю, на чужом скачу хую!» и, улыбнувшись собственной шутке, зашла в новостную ленту. По иронии судьбы уже вторым шел пост – сразу после первого с рекламой онлайн-курсов очередного инфоцыгана – из группы «Нетипичный местный». В нем говорилось о том, что на улице Помойкина снова прорвало канализацию, и стремительный поток фекалий затопляет детскую площадку.
«Течёт ручей, бежит ручей, и я ничья, и ты ничей», – пропела в голове Алина. Пост вышел буквально две минуты назад, но уже набрал почти сто пятьдесят лайков и около пятнадцати комментариев.
«Падлы!» – гласил первый от Вероники Гладковой. Он набрал аж три лайка.
«Я вот лодку недавно купил, думал, испытаю на пруду, а тут новая Амазонка образовалась!» – написал Анатолий Власов, добавив к концу комментария два смеющихся до слез смайлика.
«Сколько же можно над честными людьми издеваться??? Всю свою жизнь, что сейчас, что в Советском Союзе, я работала, платила все налоги, голосовала на выборах, а в итоге что??? В итоге в говне купаемся!!! Расстрелять всех уродов, которые ответственные за это!!!» – написала Раиса Галимова, которой ответил Вовка Дебошир: «Раиса, не за тех, видно, голосовали!», добавив смайлик в виде улыбающейся рожицы.
«Да, и этот цирк мне завтра придется читать, – с сожалением вздохнула Алина. – Нет бы, что-нибудь интересное… Ладно, может быть, другие посты и правда интереснее».
Зайдя с новостной ленты на страницу сообщества, Алина принялась быстро прокручивать недавние записи, пытаясь найти что-нибудь занимательное. К сожалению, публиковались только бытовые проблемы, перемешанные с сообщениями о находке потерянных вещей, рекламами магазинов украшений и планами по реставрации городской набережной. Почти под каждым постом неравнодушные граждане дружно ругали власть, ностальгировали по далекому прошлому и угрожали обращением «в соответствующие органы» – в какие органы они собирались обращаться, если по их же словам вся власть заодно и против честного народа, было не совсем понятно.
Пропустив еще пару постов, один из которых – сообщение о пропавшей девочке девяти лет, а второй – скидка 15% на большой букет белых роз при заказе свыше трех тысяч рублей, Алина вернулась на свою страницу, во время долгой загрузки заметя под постом с пропавшей девочкой комментарий, автора которого не успела запомнить: «Вам ли удобно это игнорировать?».
Артем по-прежнему не отвечал. «Значит, уснул», – пронеслось в голове у Алины. Пару раз нажав на обновление новостной ленты, девушка обнаружила запись о том, что сегодня скончался известный философ – Александр Лавдиков. Она слышала о нем, но не благодаря великим мыслям, а из-за необычных половых партнеров. В целом, Алина относилась к этому нейтрально, но из-за эпатажа история уже вызывала легкое бешенство.
«Ну спит он с этим бразильцем, – размышляла девушка, – и что? Да, выгнал жену с маленьким ребенком, что нельзя назвать мужским поступком не при каких обстоятельствах, но разве он один такой? Сколько по всей стране детей, которые выросли в неполной семье… Что все на этого мозгодума внимание обращают. Черный пиар, как известно, – лучший пиар».
Алина посмотрела в окно. Время было около двух часов ночи, город окончательно уснул. Включив свой любимый плейлист в музыкальном сервисе, девушка, достав один из конспектов, принялась выводить непонятные узоры. Не замечая времени и не особо понимая смысла художественного процесса, спустя полчаса на двух страницах появились околографические каракули, местами напоминая ромбы, а иногда получалось что-то иное, отчасти похоже на резинку для волос, запущенную в межзвездное пространство, потому что ее окружали Светила и кометы. Алина никогда не умела хорошо рисовать. Да, в детстве родители записали ее в кружок по рисованию в ближайший ДК, однако, особого удовольствия молодому организму это не приносило: пока все дети во дворе бегали, играли, исследовали необычные места своего района, она, восседая напротив белого холста, пыталась максимально точно воспроизвести однотипные натюрморты. По словам преподавателей, у девочки был художественный талант. А ощущения самой Алины были таковы – делала она все с излишним автоматизмом. В нее рисунках не было собственного почерка. Ctrl C + Ctrl V. Поэтому и бросила художественную школу через полгода.
Близкие не особо понимали ее, но лучшая подруга – Аня – поддержала девушку. Вероятно, из-за того, что сама с самого детства была вынуждена заниматься не тем, что нравится, а тем, что надо. Надо, естественно, не ей. И вот за долгие годы борьбы за собственные желания и интересы характер Ани приобрел твердость и упертость. Она всегда была ко всем открыта и добра, но стоило только перейти ее личные границы, как в ласковом взгляде серых глаз обнаруживалась мужественность и призыв к борьбе.
Аня и Алина выросли в одном дворе и были знакомы с возраста двух-трех лет, когда личности еще нет, но есть желание познавать окружающий мир. Чуть позже они, заметив друг в друге много общего, стали лучшими подругами на долгие годы. Конечно, сейчас контактировать так часто, как раньше, им не удавалось, но сам факт такой долгой продолжающейся дружбы радовал душу. Аня училась на 3 курсе медицинского университета по направлению педиатрия, при этом пробовала себя в различных профессиях: горничная, репетитор, сотрудник колл-центра, кассир, официант. Не задерживаясь долгое время на одном месте, девушка без какого-либо напряжения меняла род деятельности. Как будто у нее было бесконечное количество энергии на исследование новых для себя сфер. Это и поражало Алину, потому что она так не умела. И дело вроде бы даже не в лени. «Ну как можно так легко за месяц сменить несколько профессией и совершенно не устать от людей», – изумлялась Алина.
А дело было в том, что Аня, будучи экстравертом, как раз заряжалась энергией от большого количества общения с разными людьми. А вот когда она надолго оставалась на одном месте, ее тяготило желание обрести новые знакомства, узнать для себя что-нибудь новое и попробовать свои силы в совершенно незнакомом направлении.
В этом, пожалуй, и было главное несходство подруг, из-за которого они по-разному смотрели на мир. С Женей в этом плане было намного проще – устойчивость и конкретность сожительницы давала возможность с большой вероятностью предсказать события будущего, а вот с Аней бы так точно не получилось. Каждый день с ней – целая история, которая, едва начавшись, приобретает тысячи развилок, а те, в свою очередь, приводят к абсолютно неожиданному финалу.
«Но иногда, – заключала Алина, – мне необходимо зарядиться от Ани, чтобы, еще выше подняв голову, идти вперед через многочисленные трудности. Разные люди помогают нам соблюдать баланс, придерживаясь которого, мы продолжаем быть адекватными». Что Женя, что Аня в равной степени необходимы, потому что сглаживают радикализмы друг друга.
И тут ночные рассуждения прервал громкий хлопок, раздавшийся за окном. Он был такой силы, что девушка на мгновение забыла, как дышать, и ее тело будто бы парализовало. Но вот уже спустя несколько секунд Алина, нервно сжимая оправу очков, пыталась увидеть на улице источник резкого звука. В самом краю парковки сигнализировала старая Тайота, добавляя на пустынную дорогу элементы светомузыки. Больше ничего необычного обнаружить не удавалось.
– Вот суки, еще раз вас здесь увижу, башку каждому оторву. А потом согну восклицательный знак в вопросительный и повешу вас на нем, понятно? Ишь какая мразь развелась. Ваши родители мне будут новый бампер покупать! – вскричал злобный мужской голос с третьего этажа дома напротив. Самого владельца автомобиля видно не было, но Алина уже представила голого, за исключением семейных трусов, сорокалетнего мужика с недельной щетиной и перекошенным от ярости лицом, которого оторвали от сладкого сна, где он ликовал от только что выловленной щуки.
Представив этот образ, девушка улыбнулась, и сразу же попыталась представить Артема в районе сорока лет, с пивным пузиком, большой залысиной, стоящего вместе с арсеналом для рыбалки, который заполонил весь гараж настолько, что машина еле заезжает.
Он бы уже не работал программистом, а имел свой бизнес, может быть, даже связанный с компьютерами и мог позволить каждые выходные уезжать с ночевкой, скажем, на Волгу, а оттуда привозил множество рыбного богатства, которое они бы вдвоем чистили и готовили. А еще у них были бы дети – мальчик и девочка. У мальчика, старшего брата, был бы папин насмешливый взгляд, высокий рост и длинная челка набок; он бы умело сочетал учебу в школе, увлечение каким-нибудь баскетболом, рыбалки с отцом и любовь к книгам с мамой, но настоящим его пристрастием были бы, наверное, шахматы? Да, именно шахматы! Их сын был бы искусным стратегом, к тому же не лишенным лидерских качеств. В школе именно он был бы старостой и держался в коллективе с изящным достоинством!
Его младшая сестра была бы робкой, застенчивой, но невероятно доброй и чуткой девочкой. Конечно, она имела бы мягкие черты лица, врожденную аккуратность и очаровательные зеленые глаза, доставшиеся ей от мамы. В отличие от брата, ее ум направлен на другое – на понимание других людей. Еще будучи совсем маленькой, – перебираясь в кровать, фантазировала Алина, – она бы с легкостью понимала значения действий других. От нее нельзя было бы ничего утаить, да и никто не хотел, потому что внимательный взгляд двух зеленых глазок-изумрудов располагал к доверию. Ее советы всегда были дельными, потому что дочка сначала выслушивала внимательно собеседника, точно запоминая все детали его рассказа, затем задавала несколько уточняющих вопросов, и начинала монолог, который помогал бы потерявшимся людям найти свой свет в конце тоннеля. Наверное, за ней ходил бы какой-нибудь хулиган, которого она покорила своей молчаливостью и безапелляционной красотой, но сильный старший брат никогда не даст в обиду свою сестренку. А потом окажется, что этот наглый хулиган на самом деле очень хороший человек, которого просто нужно понять. Правда, мам?
Постепенно мысли Алины, как и у Жени, приобрели форму сновидения. И теперь, утонув в счастливом будущем, девушка стала частью общего умиротворения. Только тусклый холодный свет от экрана ноутбука какое-то время еще светил в комнате, словно напоминая о том, что последний представитель Homo sapiens во всем микрорайоне ушел в мир иллюзий, оставляя технике право немного побыть на свободе. Но и этот свет погас. Dark places.
#5
Первой, естественно, проснулась Женя, отворачиваясь от яркого солнечного лучика, который сквозь тысячи световых лет летел, чтобы олицетворить собою мем: «Ержан, вставай!». Девушка удивилась тому, что уже утро и она, оказывается, проспала всю ночь. Ей казалось, будто она слегка вздремнула на часик. Но сегодня никуда не надо было идти, поэтому день можно посвятить полностью себе.
Резко поднявшись, Женя завязала волосы в пучок и отправилась в ванную. Там, пробыв не более пятнадцати минут, вышла, неся с собой ведро с водой и швабру, которые поставила в коридоре. Затем, вновь зайдя в ванную, вышла с большим веником и совком, которые достались девушкам еще от прошлого хозяина. Начав подметать с гостиной, Женя умело собрала всю пыль даже с самых неудобных углов. Такая же процедура провелась с кухней, коридором, ванной – со всем, кроме комнаты Алины. Затем девушка, опустив большую серую тряпку в воду, в которую предварительно добавила белизны, и надев тряпку на швабру, принялась проходиться еще раз по тому же маршруту. Но теперь, когда на пути швабры оказывалось препятствие в виде стульев и столов, Женя переставляла эту вещь, полностью промывала образовавшиеся пространство и только затем ставила все обратно. Да, на это ушло куда больше времени и сил, но зато таким образом в квартире появлялась максимальная чистота!
«Окна на балконе я мыла не так давно, а вот окна на кухне пора бы вымыть», – решила девушка и, найдя в ванной средство для мытья окон, отправилась на кухню, предварительно поставив чайник, дабы заварить себе чай. На мытье окон ушло относительно немного времени, потому что энергичные движения Жени быстро привели стекла к практически кристальной прозрачности. Закончив с уборкой, Женя принялась готовить себе нехитрый завтрак: омлет с грибами, помидорами и зеленью, а к чаю оставался купленный в ближайшем магазине торт медовик, который оказался лучше, чем девушки предполагали.
«После завтрака надо будет постирать темные вещи, а затем посмотреть еще задания по экономике, – планировала девушка. – Зачем вообще на третьем курсе военной журналистики изучается экономика? Неужели этому предмету не нашлось места на первом курсе? Не, ну понимаю русский язык, основы рекламы и маркетинга, психология, да та же, ей-богу, физкультура – они хоть каким-то боком могут пригодиться, но экономика как?».
За десять минут справившись с омлетом, Женя расслаблено выпила чай, смотря в окно. Сквозь сон она слышала какой-то грохот и злобные мужские крики, но непонятно, было ли это частью сновидения или же и в правду на улице была какая-то потасовка. В любом случае сейчас все было спокойно. А если все спокойно, то нечего жопу просиживать. Женя метнулась к своему шкафу, чтобы посмотреть, не забыла ли какие темные вещи сложить в стиральную машинку. Но в шкафу ничего подходящего не было. Следовательно, можно включать стирку. Полтора часа у Жени есть, после этого мокрые вещи надо будет развесить на сушилке.
Решив использовать время эффективно, девушка быстро нашла старый учебник по экономике. Выглядел он, честно говоря, так себе: потрепанная обложка, желтые листы, часть из которых уже порвана, полный записей, выполненных ручками и карандашами, которыми многие поколения студентов мГУ пытались облегчить учебный процесс.
Кроме того, год выпуска – 1990 год. То есть он буквально был выпущен в другой стране. Прошло ведь уже более 30 лет. Вряд ли экономика как наука за это время была в полной стагнации. Очень сомнительно.
Глава была посвящена сущности рыночных отношений и рынку как явлению в целом. И с самой первой страницы Женя поняла, что, даже не зная год выпуска, можно легко догадаться, что это издавалось в СССР, потому что рынок не столько изучался, сколько критиковался. Естественно, Женя тоже не разделяла огромной любви к рынку, однако врага, как говорится, надо знать в лицо, надо уметь отличить его от других. А тут не анализ рынка, а сплошная полемика между автором учебника и всей буржуазией. Да и стиль написания еще какой-то гадкий, тяжелый. Чувствуется монотонность как будто от самого текста. И вроде бы критика по делу, и аргументы, несмотря на свою старость, хорошие, и популярные мифы влет разбиваются, однако название главы: «Сущность рыночных отношений и рынок как экономическое явление в целом: исторический, научный, эмпирический аспекты», а надо было назвать: «Чел хейтит рынок двадцать пять страниц – смотреть онлайн, без СМС и регистрации».
«Наша задача, – отложив книгу в сторону, подумала Женя, – не безвольных моллюсков сделать, которые при слове «рынок» начнут от бешенства аж пеной плеваться, а все-таки разумных людей сотворить, которые до критики хотя бы матчасть, грубо говоря, знают. Я за то, чтобы с рынком бороться, однако наша борьба должна быть осознанной, продуманной, тактической, ведь только так мы сможем распознать рыночные отношения, которые, словно гусеницы под зелень, попытается мимикрировать под иные экономические системы. А по этому учебнику, воспитав послушных песиков, мы рыночек-то мимо всех органов чувств пропустим, а он, смеясь, сядет на шею, свесив толстенькие ножки вниз, нам, остолопам, потом гадать: что это у нас за неожиданные проблемы и откуда они взялись? Людям нужна любовь, а не собачья верность. Людям нужен труд, а не слепая удача. Людям нужна осознанность, а не бесконечный багаж знаний».
Вернувшись из области мыслей в ученик по экономике, Женя попыталась впихнуть в себя информацию. Было не особо сложно запоминать, если мысленно отбрасывать многочисленные авторские отступления и советы. Более того, ближе к концу главы информация стала уже конкретнее, приобрела даже характер некой объективности – автор перестал ругать, начал просто описывать.
И тут внезапно процесс чтения прервал телефонный звонок. Женя посмотрела, кто же ей решил позвонить в такую рань? Хоть и время было уже около одиннадцати утра. «Мама». Ну, это святое! Женя ответила:
– Алло.
– Привет, Жень! Ну как вы там?
– Привет. Да потихоньку. Вот недавно все помыла, поела, сейчас жду, когда вещи постираются, а сама уроки учу. Скоро уже сессия, тогда к вам, может быть, на днях приеду, посидим! У вас там как дела, что-нибудь новенькое?
– Да у нас… Знаешь, я чего звоню… В общем, может быть, ты не помнишь, но твой папа, царство ему небесное, какое-то время был замешан в одном деле. С наркотиками связан был он, в общем. И хоть это было по глупости, молодости, но до сих пор, видно, долги у него незакрытые остались…
– Что такое, мам? – встревожилась девушка.
– Да почти сразу после смерти папы мне стали звонить с каких-то номеров и просить об оплате долга. Я сначала думала, что это мошенники и бросала трубки. Затем стали звонить все чаще и чаще… Потом в почтовый ящик стали кидать записки с угрозами. А, знаешь, Илюшка один гулять ходит, я боюсь, как бы его никто не встретил…
– Погоди, то есть тебе уже на протяжении года кто-то звонил и угрожал.
– Не совсем угрожал, дочка. Просто… В общем, после того, как они положили послание в почтовый ящик, я взяла очередной телефонный звонок от этих номеров. И попыталась поговорить со звонящим. Голос был, кажется, изменен какой-то программой, но неважно. А важно то, что твой отец, оказывается, какой-то период курировал крупную сеть магазинов по продаже наркотиков. И имел очень крупный доход с него «за молчание».
– Как… папа?.. – не поверила своим ушам Женя. – Но он же не мог. Он просто в какой-то момент запутался, но… точно не мог получать с этого деньги!
– Я тоже сначала так подумала, но… это ужасно, дочь! Он и правда на протяжении пяти лет получал немалые деньги этим способом, а мне говорил, что это просто премии, понимаешь? Более того, помимо денег, он у них и наркотики «за так» брал? Это просто ужасно, Жень! – мама очень беспокоилась. – Но в какой-то момент он сдал всю сеть. До единого человека. Не знаю, что им двигало, но… они такое не забывают!
– Боже мой! – проговорила Женя, не замечая, как начали нервно поддергиваться ее губы. – Зачем же это все ему надо было?
– Естественно, их всех посадили. Позже они вышли… вышли в тот момент, когда уже родилась ты, когда я была беременна Илюшкой. Но они оказались не совсем жестокими: потребовали всего лишь 10 миллионов с отца, чтобы компенсировать им «проигранную жизнь».
– А он что?
– А он согласился, потому что понимал, что иначе его сдадут. Срок для возбуждения уголовного дела еще не прошел… Да даже если бы и получилось избежать тюрьмы, ни о какой военной карьере речи не могло идти, ты все понимаешь сама! – затараторила мама. – И он, представь себе, взял кредит в тайне от меня и выплатил часть этой суммы. Но, насколько я поняла, взял он не 10 миллионов, а чуть меньше. Уж не знаю, почему, но сейчас у нас никаких банковских долгов нету. Но есть долг перед этими ребятами.
– Так что же, мы же не совершали преступление, а они вымогательством занимаются. Нужно ведь сообщить…
– Нет, зайка, ты не представляешь, насколько это сложная схема. В ней задействовано более сотни людей. И они… они уже угрожали, что при заявлении в полицию или иные правоохранительные органы пострадают… пострадают… мои дети, вы пострадаете, понимаешь? – вскричала мама, впадая в истеричный плач.
– Но они ведь пугают тебя! Всего лишь играют с твоим страхом! Поверь, мы здесь ни в чем не виноваты и не должны ни за что платить. Этот долг отец… унес с собой в могилу! – пытаясь успокоить маму, говорила Женя, хотя чувствовала, что у самой руки превратились в ледышки и она их уже едва ли ощущает, а в горле все пересохло. – Нам не нужно бояться этих преступников, мам, они всего лишь пускают дым тебе в глаза. Пиши заявление в полицию или, хочешь, это сделаю я!
– Нет, ни в коем случае, я не могу рисковать вами! Все дело в том, что этот человек, с которым я говорила по телефону, сказал, что осталось всего три миллиона. Я думаю, продать эту квартиру и снять… как раз в твоем районе… Лучше уж так.
– Ты чего? Какой кредит, какая продажа квартиры! Не неси, пожалуйста, бред! У тебя бывшие наркоманы требуют миллионы, а ты… а ты готова отдать свое кровное, чтобы эти мрази были удовлетворены, потому что мой папаша им когда-то поднасрал!? – начала вскипать Женя. – Никогда такого не будет! Я не позволю! Значит так, либо ты пишешь заявление в полицию и воцаряется справедливость, либо это делаю я. Ясно?
– Нет, дочка, ни в коем случае! Я не хочу иметь проблемы с этими людьми. У них невероятные влияние и связи. Даже если лишится свободы пара человек, мстить за них будет несколько десятков. Я хочу просто отдать им эти деньги и забыть об их существовании навсегда.
– Ты забудешь об их существовании навсегда, но не будешь тратить на это свои деньги. Я уверена, что терроризируют тебя парочка торчков-недоносков, у которых из-за зоны жизнь совсем под откос пошла. Думаю, места не столь отдаленные их с радостью примут обратно! – уперто продолжала Женя.
– Как же ты заблуждаешься, Жень. Наверное, зря я тебе сегодня это рассказала. Извини! – бросила трубку мама.
Трудно сказать, что именно было в голове Жени этот момент: паника, растерянность, разочарование от отца, но преобладала, конечно, решимость! Решимость того, что она не позволит каким-то уродам мешать жить своей маме и брату. Никогда!
Забыв о всех делах, девушка мигом собралась и уже практически выбежала на улицу, но вспомнила о том, что Алина спит и ничего не знает. Конечно, можно было оповестить ее сообщением или звонком, но девушка решила, что это будет не так эффективно, потому что при таком случае подруга не поймет всей важности ситуации. А она должна ее понять! Поэтому Женя забежала в ее комнату, буквально влетев двумя протянутыми руками в дверь, практически ее выбив с криком:
– Алина!
Та с перепуга рывком прыгнула на кровати и, подавшись в правую сторону, ударилась головой о стену, тут же схватившись за ушиб.
– Алина! – продолжила кричать Женя. – Мне срочно надо к маме, а ты, – она вплотную подошла к перепуганной соседке, взяв ладонью ее за правое плечо, – приведешь весь в дом порядок. Возможно, меня не будет несколько дней, а может – больше.
– Погоди…
– В любом случае ты не должна превратить все тут в свинарник, ясно? Я не знаю, смогу ли быть на связи…
– Да погоди ты…
– Но буду пытаться сообщать о себе. Это ЧП, я не могу поступить иначе. Поэтому, пожалуйста, заплати за коммуналку сама, я чуть позже все отдам.
– Да стой же…
– Поэтому я надеюсь на тебя, – отпуская ладонь от плеча Алины, сказала Женя, собираясь уходить из комнаты.
– Да если это из-за вчерашней обиды, бог с этим. Прости меня, но не уходи. Куда ты, зачем? – поднимаясь с кровати и потирая ушибленную макушку, умоляла Алина. – Что с тобой стряслось, можно ведь по-человечески решить?
– Из-за какой обиды? У моей семьи проблемы, Алин, серьезные проблемы! И я не могу их бросить, поэтому вынуждена тебя покинуть на непродолжительное время, – не оборачиваясь на соседку, бросила Женя, продолжая идти к коридору.
– Стой же! Можешь нормально все объяснить, прошу? – закричала Алина, понимая, что остаться одной в квартире для нее на неопределенный срок – панический ужас. Это была одна из фобий девушки; одно дело, когда она временно одна, а другое – на неопределенный срок.
– У меня нет времени! Я думаю, ты справишься!
– Нет, остановись! Женя, мать твою, либо ты прямо сейчас мне все объясняешь, либо я расцарапаю твое лицо настолько, что ты больше никогда на улицу не выйдешь. Можешь нормально объяснить!?
– Не могу, я спешу, говорю же!
– Я иду с тобой, потому что… – Алина хотела продолжить: «Потому что сущность дружбы состоит в том, чтобы всегда и при любых обстоятельствах быть с тобой и преодолевать трудности вместе; потому что дружба – это когда я, не думая о себе, делаю то, что поможет тебе, не требуя ничего взамен!», но получилось иначе, – вдвоем мы самые дикие дуры. И я не требую возражений, так что дай мне две минуты, во время которых можешь рассказать о том, что заставило будить меня в такую рань! – и кинулась одеваться так быстро, что из сонных глаз полетели не искры, а практически фейерверки.
Эти слова заставили Женю остановиться у самых дверей и резко повернуться назад.
– Зачем тебе идти со мной? Это моя проблема, я ее решу.
– А я говорю, что пойду. Не ведут так себя люди, когда все можно легко уладить! – ответила Алина, начиная переодеваться.
– Но чем ты мне поможешь? – сомнительно спросила Женя, прикидывая, что компания подруги и правда не будет лишней. А уж со способностями Алины заговорить человека можно не сомневаться в том, что убедить маму написать заявление станет намного проще.
– Присутствием хотя бы своим. А то ты так всех людей распугаешь, ну! И не смей со мной спорить. Я с тобой буду даже тогда, когда весь мир будет против тебя!
– Какая же ты хорошая! – без сарказма сказала Женя, практически без сил прижимаясь к стене коридора. Услышанные от мамы новости были невероятно тяжелы, и только сейчас постепенно приходило осознание услышанного.