Трилогия о Дхане и Земле. Книга вторая. Война с рептилоидами
TekstГлава 3. Терра и Весса
― Береги Терру!
– Не хочу уходить!
– Терра должна вырасти свободной! В лесу у моей мамы вы будете в безопасности, если не вздумаешь искать меня мысленно.
– Любимый, ну как же это случилось, почему ты открылся, ведь всё было замечательно.
– Вот, не выдержал своей радости, когда родилась дочка… Виноват! Теперь мне не миновать тарелочников. А ты иди! Они не должны найти тебя! Прощай, я чувствую, они близко! Береги Терру!
– Прощай, любимый!
Прошло три года
– Валентина Сергеевна, я больше не могу, ухожу искать Мишу. Оставляю Терру на вас!
– Девочка моя, да как же… И не боишься тарелочников?
– Ничего они нам не сделают! Зато мы будем вместе.
– А как же Терра?
– А она пусть вырастет свободной. Когда станет взрослой, пусть сама ищет свои пути. Может, ещё и встретимся. Я думаю, она нас простит!
Терра
Так в три года я попрощалась с мамой. Мы остались вдвоём с бабушкой в маленькой избушке среди дремучего леса, в который бабушка запрещала мне ходить. У нас есть огород, где мы с бабушкой сажаем разные овощи. К осени убираем урожай. А потом наступают длинные зимние дни. Бабушка у меня хорошая, по вечерам рассказывает сказки… Тихо урчит инопланетный генератор, отапливая нашу избушку, на нём расположилась кошка Мурка. И мы с бабушкой уплываем в далёкие миры, в сказочные королевства, какие были на Древней Земле. Сейчас всё не так. Земля принадлежит тарелочникам. Они летают на своих тарелках и забирают к себе любого, кто вздумает громко думать. Так они забрали папу и маму. И я, и бабушка тоже умеем громко думать, но никогда не делаем этого, чтобы и нас не забрали.
А потом опять наступила весна. Я уже большая, мне четыре года, и я могу ходить по краю леса. Как здесь хорошо! Лес свистит, поёт, шуршит. Я сажусь на брёвнышко и слушаю, слушаю, слушаю… Сижу тихо-тихо… Тут ёжик выскочил из-за куста и быстро-быстро побежал по своим делам. А на руку мне села бабочка и начала чистить лапкой свои усики…
Наступили жаркие дни, бабушка сняла с меня платьице и туфли и сказала, чтобы я бегала голенькой и загорала, что это полезно! С этого дня я так и бегала по краю леса, сначала трава очень колола ноги, но потом ― привыкла. А однажды в чаще леса я увидела девочку, совсем маленькую и тоже голенькую. Она стояла и внимательно меня рассматривала, а я смотрела на неё… Так долго мы смотрели друг на друга и не двигались, а потом я решилась и подошла к девочке.
– Ты кто? ― спросила я. Но девочка ничего не ответила. Я побежала в лес и обратно, и девочка побежала вместе со мной. Нам было очень весело.
– В лес! ― кричала я. ― А теперь домой!
И опять.
– Терра, ты где? ― позвала меня бабушка.
– Я здесь, играю с девочкой!
– С какой девочкой?
– Девочка, как тебя зовут?
– Весс, ― тихо ответила моя подруга.
– Её зовут Вессой, ― закричала я бабушке.
– Веди её сюда.
– Пойдём, ― позвала я подругу, и мы, взявшись за руки, пошли к бабушке.
Бабушка очень удивилась, увидев голенькую малышку, пришедшую к нам из леса.
– Бедненькая, ты, наверное, голодная? ― суетилась бабушка, предлагая девочке пирожок. Но девочка пирожок не взяла, а прежде всего бросилась к ведру с водой, сунула туда всю голову ― и пила, пила, пила… Бабушка даже забеспокоилась, не захлебнулась бы малышка.
– Это не удивительно, ― сказала бабушка, ― ведь рядом с нами ни рек, ни озёр. И если бы не насос, качающий нам воду из-под земли, нам бы тоже нечего было пить.
– Откуда же ты взялась? И как далеко ты ушла от своих! Наверное, заблудилась! Ничего не поделаешь, придётся жить с нами! Так как же тебя зовут?
– Весс, ― сказала малышка.
– Понятно, значит, Весса, будешь жить с нами.
Малышка в ответ мигнула глазами.
– Маленькая, так ты ещё и говорить не научилась. Что же стряслось с твоими родителями? Ой, я поняла, конечно, их забрали тарелочники! Они, наверное, хотели спрятаться здесь, у меня в лесу, но не смогли убежать от злодеев? А тебя спрятали в кустах…
Малышка ещё раз утвердительно мигнула.
Так Весса стала жить с нами.
Первый год она ничего не говорила, кроме своего имени ― Весс, ела мало, зато очень много пила. А ещё она часто ночью убегала из дома и молча смотрела в сторону леса, где пропали её родители. Говорить она научилась только на второй год, но мало что смогла нам рассказать. Как мы её ни расспрашивали о родителях, она ничего не помнила.
– У девочки был шок, ― сказала мне бабушка незнакомое слово, ― не надо больше её расспрашивать. В своё время, если захочет, вспомнит! В конце концов, девочка жива, здорова, остальное всё неважно.
Весса
Я Весса ― девочка из леса. Спрашивают, что я помню, а помню я очень мало. Самое страшное ― это жажда! Мне хочется пить всё сильнее, сильнее… Дальше темнота. Эти кошмары часто мучают меня. А ещё я помню, как впервые увидела Терру и вдруг поняла, что я такая же девочка, как она, и что это моя будущая сестрёнка… Как мы впервые вместе бегали. «В лес!» ― кричала сестрёнка, и я ей вторила: «Весс!» ― букву «л» я тогда говорить не умела. А потом я у них в доме пила воду! С тех пор жажда ушла в прошлое. Как хорошо окунуть голову в ведро и пить, пить большими глотками! А потом выбежать во двор без одежды, раскинуть руки и глядеть на жёлтое солнце…
– Опять голая бегаешь! Вот я тебя! ― кричит бабушка. ― Простудишься, жары-то уже нет! Скоро осень!
Бабушка меня учит, что где-то далеко живут люди, и там, среди них, голой бегать никак нельзя. «Это неприлично! Когда ты пойдёшь к людям, помни об этом!»
Какие ещё люди ― мне достаточно бабушки и моей сестрёнки Терры. А ещё мы обе любим сказки, которые рассказывает бабушка по вечерам. Я представляю, что мы с Террой принцессы, которые полюбят прекрасных принцев. И будем мы жить во дворцах, а бабушка будет приезжать к нам в гости по очереди, то ко мне во дворец, то к Терре. Да, но когда же мы будем играть вместе? Это надо обдумать, что-то не так у меня всё получается… И эти принцы, в какие игры играют принцы? В сказках у них всё какие-то сражения, какие-то драконы. Какие-то всё неинтересные игры. Вот драконы… Пусть лучше они не сражаются с драконами, а приручают их! Да, бабушка, бабушка! Я поняла! Мы с Террой будем приручать драконов! А потом полетим на них далеко-далеко! Чтобы всё увидеть! И тебя с собой возьмём, если захочешь. И увидим сверху наших папу и маму! И увезём их на драконах, и привезём к тебе!
– Ах ты моя голубушка! ― плачет бабушка. ― Какая ты у меня выдумщица! Смотрите, доченьки, не думайте громко, а то вас тоже тарелочники заберут!
– А какие они, бабушка? Они страшные? Они кушают людей?!
– Нет, детки, не кушают, ― говорит бабушка, ― просто они разводят людей, как мы разводим помидоры.
Я сразу представляю, как папа и мама растут на грядках, там, далеко, у тарелочников… И как им скучно сидеть на грядках, а уйти никуда нельзя, когда тебя разводят… Бедные наши папы и мамы. «Вот вырастем, мы их обязательно спасём! ― говорю я. ― А вредных тарелочников посадим на грядки, пусть сами попробуют разводиться!»
Бабушка смеётся сквозь слёзы:
– Ах ты моё дитятко! Действительно, пусть сами разводятся!
Так проходило моё счастливое детство. Самыми радостными днями были дни, когда мы все вместе ходили за грибами в лес. Бабушка очень боялась заблудиться, особенно когда солнце скрывалось за облаками, Терра побаивалась вместе с ней. Одной мне не было страшно ― я всегда знала направление к дому. А ещё я как-то обнаружила, что и бабушка, и Терра плохо видят ночью… Зато днём они различали больше красок, чем я. Так, я всегда путала синий и зелёный цвета, а также красный и оранжевый.
Или вот ещё воспоминание. Нам с Террой по двенадцать лет, мы стоим у большого зеркала в бабушкиной комнате и рассматриваем, как изменились наши тела.
– Ах, бесстыдницы! ― входит бабушка. ― Чем это вы здесь занимаетесь?
– Бабушка, правда мы с Террой похожи друг на друга?
– Правда, правда, как сёстры-близнецы, ― отвечает бабушка, ― только Терра беленькая, а ты, Весса, вся коричневая.
Так незаметно катились годы, вот нам уже по шестнадцать лет… На днях умерла наша Мурка. И бабушка слегла…
Однажды она позвала нас к себе и сказала:
– Пора вам, девочки, выходить к людям и искать свою судьбу.
– А как же ты, бабушка?
– Мой путь, похоже, кончен. На днях умру. Похороните меня и уходите. На днях я связалась мысленно с твоими родителями, внучка, они живы, здоровы и очень скучают по тебе, у них родился твой братик, но тарелочники его отняли. Они не советуют тебе попадаться тарелочникам. За мной тарелочники сюда не прилетят, они поняли, что я уже в конце земного пути.
Вот и последние дни в доме нашего детства. За домом появился холмик с крестом на нём, как хотела наша любимая бабушка. Завтра в путь! Куда?!
Тропинка мимо дома идёт с севера на юг. Но в какую сторону нам по ней идти? По привычке я выхожу на своё любимое место на краю леса, босые ноги особенно чутко ощущают нашу родную Землю. Поднимаю руки к солнцу.
– Солнышко, укажи нам путь!
Свет его льётся сверху, пронизывая меня насквозь, и что-то вроде происходит…
И вдруг я понимаю, что надо идти на запад. Мы никогда не ходили с бабушкой в том направлении, так как там начиналась болотистая низина, заросшая непролазным кустарником. Терра молчит и не возражает, она вся в своём горе. Так что решать мне! Последний раз протираю солнечную тарелку на крыше и оставляю генератор включённым. Пусть те, кто придёт сюда, найдут тёплую избушку. Еды беру самый минимум, я знаю, что и я, и Терра способны есть всё, что растёт в лесу. Говорят, в древние времена люди этого не умели, поэтому часто случался голод. А воду, надеюсь, найдём внизу в низине, так что беру только маленькую фляжку. И ещё, конечно, длинную верёвку ― она всегда может пригодиться!
Четверо суток пробираемся через кусты по болотистой низине, но впереди, на высоких холмах, призывно стоят длинные сосны. Они совсем рядом, но впереди река, хоть и неширокая, но бурная. Мы с Террой плавать не умеем! Идём вдоль низкого берега, проваливаясь до пояса в тину. Вот излучина, вода с силой ударяет в противоположный высокий берег. Привязываю верёвку к кусту, вторым концом обвязываю Терру и сталкиваю её в воду. Она с визгом исчезает под водой, но через минуту поток выносит её прямо к противоположному берегу. Там она привязывает верёвку к деревцу, а я привязываюсь к своему концу и бросаюсь в воду. Увы, со мной всё не так ― меня выносит на поверхность и несёт по центру потока. Верёвка натягивается, и Терра начинает меня тащить к берегу. Так мы переправились, а заодно отмылись от тины и грязи.
Идём дальше. Впереди тропка в нужном направлении. Через несколько шагов видим впереди огонёк и слышим чьи-то голоса. Это неведомые для нас существа, мужчины-принцы, о которых рассказывала нам бабушка. А может, и не принцы? Они сидят у костра. Костёр нам тоже в новинку, бабушка никогда огонь не разводила… Мне он сразу не понравился. Мужчины смотрят на нас, оба в серых грязных балахонах и таких же штанах, старший с усами и бородой, второй ― молоденький парнишка.
– А вот и цыпочки, ― говорит старший, ― скидывайте платья, сейчас позабавимся.
Я послушно снимаю платье, но Терра не хочет. Ко мне направляется бородатый, в правой руке у него нож. Хороший нож, мне бы такой в дорогу!
– Молодец, цыпочка, ― говорит он мне, кладя руку между моих грудей. Нож он приставляет к моему животу. Второй парень старается повалить Терру на землю и сорвать с неё платье, Терра отбивается…
– Нет, это всё же не принцы! ― я сдавливаю грудями пальцы моего ухажёра, тот сначала улыбается, затем, когда его пальцы начинают хрустеть и ломаться, кричит… и вдруг втыкает свой нож мне в живот. Это мне и нужно, мускулами живота я защемляю лезвие, чтобы он не мог вынуть нож обратно. Нож теперь мой!
– Это не люди! ― вопит он, обдирая свою кожу и вырывая руку из тисков моих грудей. ― Пашка, тикаем! ― и убегая, исчезает за поворотом тропинки.
Я вынимаю нож из живота, удлинив руку, тыкаю им в бок Пашке, который разлёгся на моей сестрёнке. Пашка с ужасом смотрит на мою вытягивающуюся руку и с воплем бросается прочь.
– Вот и всё, ― говорю я Террочке, ― вставай! ― сама я тем временем надеваю платье. В отличие от Терриного оно даже не измялось. Сестрёнка встаёт и с плачем бросается ко мне на грудь:
– Весса, неужели мужчины бывают такие противные?! В сказках всё совсем не так!
– Ну что ты, там Кощей Бессмертный тоже достаточно противный… Давай потушим костёр! Бабушка говорила, что костры опасны, но я к нему даже подойти боюсь, давай это сделаешь ты, Терра!
На костре на металлических палках жарится мясо, запах отвратительный! Но Терре он очень нравится. Взяв с земли металлическую миску, она забрасывает огонь землёй, а палки с мясом берёт с собой и начинает есть!
– Хочешь, Весса? Это очень вкусно!
Меня передёргивает от отвращения:
– Нет, ешь сама! И давай уйдём с тропинки, а то эти фальшивые принцы ещё каких-нибудь таких же приведут…
Мы опять идём по родному бесконечному лесу. Терра жуёт мясо, а я рассматриваю свой трофей ― блестящий нож, лезвие длиной в две моих ладони, рукоятка удобная, кожаная, с упором для пальцев. Замечательный нож. Щель от него в моём животе уже затянулась, на поверхности только капелька прозрачной смолки…
Терра
Я иду за своей сестрёнкой и вспоминаю всю нашу прошедшую жизнь. Приключение с мужчинами как бы разбудило меня. Всё вокруг вдруг стало особенным. И особенно Весса, такая привычная, родная сестрёнка. Так внешне похожая на меня, но совсем иная, например, я могла поцарапаться в лесу, могла до крови уколоть ногу, а она… С ней никогда такого не случалось. Или вот ещё: раз в месяц бабушка стригла мне волосы, чтобы не путались в кустах, а Вессе она никогда не стригла, у неё и так волосы были короткие и слегка курчавые. «Это, наверное, у тебя от твоих африканских предков, как и твоя тёмная кожа», ― говорила бабушка. А когда у меня начались недомогания раз в месяц, у Вессы ничего такого не было, и бабушка, что странно, при этом жалела её, а не меня. И ещё Весса никогда ничего не боялась, ни леса, ни бурной реки. Вот только костра она испугалась! Но больше ничего, даже вот этих противных мужчин… И сейчас идёт и здоровается мысленно со встречными деревьями, а те ей даже отвечают. «Погоди!.. Как отвечают? И я это слышу?! Значит, и я могу разговаривать с деревьями! А также я могу таким образом разговаривать с Вессой? И никакие тарелочники меня не услышат, потому что примут мои мысли за мысли дерева?!»
― Весса, ты слышишь?! Весса, мы можем без боязни разговаривать мысленно, но не так, как разговаривают люди, а так, как это делают деревья! И никакие тарелочники нас ловить не будут. Они подумают, что мы деревья!
– Действительно! Как же я не догадалась! ― обрадовалась сестрёнка. ― Теперь мы всегда сможем поговорить, даже на расстоянии, и никогда не потеряем друг друга!
Глава 4. Рин и Весса
Рин
Сегодня праздник, наши вернулись после войны с хомами. Сижу на бревне рядом с дедом и смотрю на полыхающий костёр, вокруг которого пляшут вернувшиеся бойцы.
– Деда, наши победили?
– Нет, внучок, победить хомов нам не дано! Ведь рядом с ними всегда тарелочники.
– А почему мы сражаемся с хомами, а не с тарелочниками?
– Ты смешной! Ведь тарелочники нас и за людей не считают!
– Они что, могут нас легко победить?
– Конечно! Могут, но не хотят! Наши войны для них просто развлечение. Даже хомов нам победить непросто, ведь они вооружены лучше наших. Вот и сегодня они опять прогнали нас с поля…
– А бывало так, что не они нас, а мы их прогоняли?
– Один раз было. Но тарелочники вмешались… и опять мы проиграли.
– Так что, они сами сражались с нашими?
– Что ты! Включили на своих тарелках мозгокрутку и гнали наших по лесу почти до села. Потом у всех головы целый день болели… Вот так и живём. Смотри! Немой вышел! Это неспроста!
– Деда, а кто он, этот Немой?
– Это, внучок, великий бессмертный! Он всё знает, всё понимает, потому и не говорит. Пойди отнеси ему крынку молока! Он молоко любит. Ты его всегда привечай, и будет тебе счастье! Так ещё старики говорили.
– Сколько же ему лет?
– И не спрашивай! Он же бессмертный. Он всегда здесь жил. И что странно, никогда никуда не уходил со своего участка. Знаешь, как-то лет сто назад люди хотели прогнать его.
– И что?
– Да он только посмотрел на нападавших… и все тут же в ужасе разбежались. Такие дела! Колдун он, этот Немой! Смотри, смотри, он указывает рукой! Эй, люди!!!
Танцующая толпа остановилась на половине шага. А один растяпа ухнул в костёр и с руганью выпрыгнул обратно.
– Ты чего, дед?
– Смотрите! Немой!
Немой действительно упорно показывал на восход солнца.
– Надо идти! Немой зря не покажет!
– Ну тебя, дед, ― заворчал обожжённый.
– Остынь, Федя, Немой показывает не зря! Пошли, так надо!
– Деда, и я с ними! Можно?
– Можно, Рин, ты ведь у меня почти взрослый. Возьми на всякий случай с собою наш лук. Ведь сражаться по-мужски тебе пока ещё рано!
Бойцы схватили свои дубинки и рысью двинулись через лес. Я бежал впереди всех. Восточная часть леса считалась запретной, туда не ходили женщины за ягодами и грибами, туда не пускали играть детей. Там, на востоке, жили меридичи. Они всегда задирали наших и всегда готовы были украсть заблудившуюся бабу.
Я вырвался далеко вперёд и первым услышал жалобный женский крик.
– Отпусти!..
Выскочив на поляну, я увидел пятерых здоровых мужиков, которые вязали беленькую девочку. Шестой мужик пытался схватить вторую, смугленькую, но она ловко отмахивалась от него большим ножом. Впрочем, он особо и не старался. Вот его напарники закончили вязать беленькую и направились к нему на подмогу. Тут я выстрелил и попал мужику в плечо.
Смугленькая не зевала и ткнула ему ножом в другую руку, так что ошалевший мужик рухнул на землю и откатился в сторону. Пятеро оставшихся разделились. Двое бросились к смугленькой, а трое начали обходить меня. Стрелять в тех, что шли на меня, я не стал ― не дурак, ― они меня видят и попасть в себя не дадут. Я выстрелил в того, кто бежал к смугленькой, и попал ему в зад. Он заверещал и остановился. Но второй налетел на девушку. Помочь ей я уже не мог и сам бросился бежать. За мной с треском и руганью ломились трое врагов. Слышно нас было за версту, на что я и рассчитывал. Все трое так и набежали на наших, тут-то им и досталось. А я повернул назад. Смугленькая и мужик лежали неподвижно на земле, обнявшись, и под ними расплывалась лужа крови.
– Всё, ― подумал я, ― опоздал! Они убили друг друга.
Второй мужик, со стрелой в заду, увидев меня, прыснул в кусты. А я подошёл к лежащей на земле беленькой. Она затихла, но дышала и была жива. Ножом разрезал ремни, которыми её связали, и поднял на ноги. Тут на поляну начали выходить и наши бойцы.
– Эге, ― сказал Федя. ― Да тут, похоже, два ещё тёпленьких, но уже неживых. Эх, хороша была девка, какого кабана завалила!
Он перевернул мужика, обнимавшего смуглую, и постарался оторвать его от неё.
– Ишь ты ― она его на нож наколола и не отпускает. Дай-ка нож!
– Не дам! ― вдруг ответила «покойница». ― Ножик мой! Я его сама завоевала!
– Ну, девка! Так ты ещё и жива!
– Конечно, жива. Только этот вот «жених» мне все ноги отдавил!
– Так вы, оказывается, здесь женихались, ― захохотал Федька, а за ним захохотали все бойцы.
Я тоже смеялся, но аккуратно, чтобы не уронить беленькую, которая ещё не стояла на ногах.
– Ну, повезло вам, девки, что вас Немой углядел, ― сказал наш главный, Петря. ― Пошли с нами, мы вас не обидим. ― Он подошёл к беленькой и легко взял её на руки.
За кустами раздавались вопли, там пороли попавшихся троих меридичей.
– Не ходи в нашу сторону! Не ходи! ― приговаривал Илья, он у нас всегда порол провинившихся.
Я подошёл к смугленькой.
– Тебя как зовут?
– Весса, а тебя?
– Я Рин. Пойдём к нам, познакомишься с моим дедом. У нас хозяйки нет, можешь жить в нашей избе. А подругу твою, я чувствую, Петря уже не выпустит, оставит жить в своей избе.
– А ей там будет хорошо?
– Не бойся! Петря к бабам добрый. Ни одну никогда не обижает! Да, главное – поблагодарите Немого, если бы не он, утащили бы вас к себе меридичи. У них плохо жить, они все злые! Даже баб своих бьют!
– А зачем?
– Не знаю. Наверное, от злости…
Так, беседуя, мы потихоньку дошли до села. Сначала все подошли к ограде Немого и низко поклонились.
Немой стоял ― высокий, суровый. Глядел куда-то поверх наших голов.
– Кланяйся! ― шепнул я Вессе.
– Подожди, ― шепнула она в ответ, ― дай с ним поговорить.
– Он немой, он никогда не говорит!
– Не мешай, ― Весса подошла к самой ограде и протянула ему руку, а тот в ответ протянул свою.
Все с изумлением смотрели на это. Казалось, оба они окаменели, а затем случилось невероятное. Немой подошёл и открыл калитку, смугленькая проскользнула в неё и отправилась с ним в дом.
Толпа, как один, вздохнула. Творилось что-то необычное. Никогда Немой никого не пускал на свой участок и тем более никогда не приглашал к себе.
Весса
Зря мы с Террой не побеспокоились раньше. Надо было сразу убегать после той нехорошей встречи. А мы шли медленно, разговаривая со всеми встречными деревьями, и только тогда, когда уже было поздно, заметили позади силуэты преследователей.
Мой вопль «Помогите!» на волне деревьев мог быть услышан разве деревьями, но тем не менее кто-то ответил.
Мы с сестрёнкой удирали как могли, но нас, конечно, догнали. Терра и не пыталась сопротивляться, только жалобно кричала: «Отпустите!»
Её повалили и начали вязать, я же достала свой нож. Ко мне подошёл хозяин этого ножа, который недавно от меня убежал, но нападать он не торопился.
– Сейчас твою сестрёнку свяжут, тогда я тобой и займусь, ― сказал он, подходя ко мне ближе.
– А сам что, боишься? ― и я махнула в его сторону лезвием.
Неожиданно он подскочил с воплем на месте. В его правом плече появилась неизвестно откуда взявшаяся стрела. Я не зевала и ткнула его ножом в другую руку, как ни странно, попала. Будет знать, как нападать на беззащитных девочек! Он с воплем покатился по траве.
Остальные пятеро закончили вязать Терру. Двое бросились прямо ко мне, а остальные к лесу, откуда прилетела стрела. Впрочем, один из этих двоих тут же получил стрелу в зад и сразу потерял свой задор, но последний, здоровенный мужик с ножом в правой руке, явно решил со мной разобраться окончательно. Он опрокинул меня своей огромной тушей, пытаясь при этом выбить из моей руки нож. Не успел. Мой нож вонзился ему прямо в грудь, и, падая на меня, он протолкнул его до рукоятки. Его нож тоже оказался у меня под левой грудью, было очень щекотно, но сделать я ничего не могла ― мужик был слишком тяжёлым. Щекотка становилась просто невыносимой, и двигая грудью, я потихоньку выдавила его нож наружу и закрыла порез смолкой.
Тем временем на поляне что-то происходило, раздавались чьи-то голоса… Ну конечно, столпились все около Террочки, у которой, я чувствую, было всё в порядке, а меня, которую совсем раздавили, никто не замечал… Вот наконец один заметил и стащил с меня грязное, потное тело, но потом он и нож решил у меня отнять! Не выйдет! Нож мой, я его не отдам! Встала под хохот всей компании. Огляделась – такие же мужики, потные, грязные, но… весёлые! Не женихи, конечно, но с такими, пожалуй, можно пойти дальше. Главный сразу пошёл к Террочке и взял её на руки. Остальные смотрят… И почему она всем так нравится? Один только молоденький, с луком, подошёл ко мне. Ведь это он, наверное, помог мне, стреляя из лука!
Так и пошли: мы с Рином, так звали этого с луком, а остальные ― вокруг главного с Террой в руках. Связалась мысленно с нею:
– Ну как?
– Замечательно, сестрёнка! Мне так нравится!
Я успокоилась. Значит, всё в порядке. Может, это и есть её жених, как рассказывала нам бабушка?
Пришли туда, где много домов, ― село, всё так, как мы знаем из бабушкиных сказок. А вот и особый дом, там живёт местный колдун. Это он меня услышал и послал всех на помощь.
Стою и смотрю в суровое лицо колдуна, слушаю и ничего не слышу.
– Он не говорит, ― шепчет мне спутник.
– Подойди ко мне, ― слышу я вдруг, и ноги сами несут меня к ограде. Наши руки встречаются, как встречаются и наши мысли.
– Сколько же тебе лет, девочка?
– Я думаю, лет пятнадцать, как моей сестрёнке.
– Ты ошибаешься, детка, ты гораздо старше… Я даже не могу представить, сколько тебе лет. Последний раз я видел таких, как ты, несколько тысяч лет тому назад… Страшное было время, везде пылали костры…
Я вздрогнула, представив свою мать, корчившуюся в огне.
– Всё так и было… Но так больше никогда не будет!
– А почему все называют тебя немым?
– Я не могу с ними говорить… Как бы это тебе объяснить? Одним словом, заколдован я. И расколдовать меня могут только такие, как ты. Ты моя первая надежда за последнюю тысячу лет. Ладно, пошли-ка в дом, там я подберу тебе одежду по статусу. В последнее время я собирал коллекцию разных одеяний, так, развлечения ради, ― вот и пригодилось.
Я выбрала себе зелёное платье и зелёные бусы, а ещё поясок с ножнами для своего ножа. Колдун тем временем рассматривал моё оружие…
– Да… Время наступило… Вот вернулся и нож самого деда Плюха, или великого воина Йек-Гуша. Непростой это нож. Будет служить тебе верно. Ещё бы тебе туфельки… да ведь туфельки тебе не нужны?!
Как он угадал! С детства ненавидела любую обувь.
– Ну иди, деточка, жить тебе лучше в избе у твоего знакомого Рина. А мужики, я думаю, быстро сообразят и приставать к тебе не будут!
– А как же женихи? ― только хотела спросить я.
– И женихи тоже будут, но не здесь и не сейчас… ― сказал колдун, подталкивая меня к выходу.
Рин меня ожидал и повёл к себе домой. Там познакомил меня со своим дедом. Втроём сели за стол, но есть я не хотела, мне очень хотелось пить. Зачерпнула черпаком воду из бочки и пила, пила, пила… Сразу вспомнились первые дни моего детства и всесжигающая жажда… Как хорошо пить, а затем выйти на опушку леса и погрузить ноги в опавшую листву… И глубже, глубже… А руки выше, выше… Благодать!
Рин вышел вместе со мной, стоял и что-то говорил, но я не слушала, упиваясь моментом. Солнце подошло к краю леса, большое, красное… Вот и последний луч.
– Пошли домой, ― позвал Рин.
Около дома увидели Терру.
– А я к вам. Там, у Петри, все такие грубые. Женщины толкаются, ругаются… Я решила уйти. Петря не хотел меня отпускать, но отец что-то сказал ему, и он отпустил…
– Ты вовремя, сестрёнка! Они там всего наготовили, а я и есть не хочу. Так что давай садись за стол и ешь за нас двоих. Я ещё постою у крыльца, посмотрю на звёзды.
Вот и решилась наша судьба. Мы с Террой обрели новый дом, новых родных и друзей. Жизнь продолжается, а звёзды всё ближе и ближе… Вот одна из них замигала… Там! Там тот, кто мне так нужен!