Чистильщик. Криминальный роман

Минут через пятнадцать машина остановилась у здания центрального УВД. Мужчины расплатились с таксистом и уверенно вошли в здание. Сидевшему на входе дежурному показали небольшие красные корочки, после чего спокойно прошли. Дежурный их не остановил. Потому что права на это не имел. Прибывшие вели себя так, будто были здесь главными. Нагло вели себя. Нахально. И также нахально, без стука, они вошли в кабинет начальника. Бесцеремонно расселись на стулья. На плохо скрываемое раздражение начальника показали свои удостоверения. И вкратце объяснили, почему они здесь и что они здесь делают. Начальнику не нравилось, что в его дела и владения вторглись посторонние, но ничего поделать он не мог. Не мог отказать им в их требованиях. Потому что старший среди «посторонних» положил на стол несколько листов бумаги. Обычной бумаги. На которой был напечатан некрупный текст, а внизу стояло несколько размашистых подписей, поверх которых – гербовые печати. И, после прочтения этих листов бумаги, «посторонние» перестали ими быть. А стали – своими. Потому что на первом листе был напечатан приказ, согласно которому майор Бойцов и его группа прибыли в этот город. На втором листе – другой приказ. По которому майор Бойцов и его группа имели право потребовать любые дела и документы для ознакомления. И обязаны были их получить. И был еще третий приказ. По которому все сотрудники и он лично – начальник УВД города – должны были оказывать им всяческую помощь и всяческое содействие. И даже перейти в их распоряжение. При необходимости… Начальник УВД заскрипел зубами от досады. Но приказы имели гербовые печати. И подписи. Людей, перечить которым он не мог. Мог только подчиниться их приказам. И он подчинился.

После ознакомления Начальника с приказами, майор Бойцов затребовал сводку происшествий за последние два месяца. Затребовал рапорта, отчеты, служебные записки и объяснительные сотрудников и простых граждан.

Отказавшись от угощений, майор Бойцов и его люди закрылись в выделенном им кабинете. И занялись работой. Скрупулезной, однотонной, утомительной. Бумажной работой.

А Начальник сделал звонок. Всего один короткий звонок. И принялся ждать.

Швед положил трубку. И призадумался. Не понравился ему тон звонившего. Очень не понравился. Хотя он прекрасно понимал того, кто ему только что звонил. И его панический голос понимал. Звонившему было что терять. Недавно он прикупил дочери огромную дачу. В качестве подарка к свадьбе, которая должна была состояться через пару месяцев. И машину сыну. Подарок на его совершеннолетие. Дорогую машину. И шубу жене. На которую она засматривалась последние полгода. Хотя до зимы было еще далеко. Но купил все же шубу. Которую он не мог себе, вернее, жене раньше позволить. Так как зарплата начальника УВД города не очень большой. А теперь смог. Смог и машину, и дачу, и шубу. Смог купить, потому что теперь он получал от Шведа приличную сумму. В долларах. Ежемесячно. В ответ делал всего лишь небольшие одолжения. Закрывал дела, разваливал следствие, заставлял перевирать показания свидетелей и очевидцев. Всего-то…

И теперь его «одолжения» могли разнюхать прибывшие проверяющие. И повязать. И разговорить. И докопаться до истины. И выйти на него, на Шведа. А этого нельзя было допустить. Никак. Иначе – он не отвертится. И теперь нужно было что-то делать. Принимать меры. Думать. Ведь на то он и Хозяин, чтобы думать. И Швед думал…

Первым делом он вызвал к себе Штангу – одного из «бригадиров» его армии. И дал приказ «пасти» пришлых. Быть в курсе всех их передвижений. Ежеминутно. Ежесекундно. Но так, чтобы те не заметили за собой «хвоста». После вызвал к себе Логиста. Швед проворачивал крупные сделки, многие были нелегальны. Нужен был безопасный путь. Дорога. И человек, который все это просчитывал бы. Именно Логист и был таким человеком. Когда Логист явился пред светлые очи пахана, тот внезапно вдруг отменил перевозку груза с заключенной на днях сделки. Логист недоумевал – путь открыт, каналы налажены, проверок не будет. А если даже и будут, то не смогут ни до чего докопаться. На то он и Логист, чтобы обеспечить грузу «зеленый» путь. Без остановок и задержек. Но пахан есть пахан. И Логист отменил перевозку…

После к пахану явился Циклоп. Свое погоняло он получил еще в малолетней колонии, когда в общей драке кто-то выбил ему глаз. Тогда же, кто-то из надзирателей, и пошутил, назвав Циклопом. И прижилось погоняло. Циклопу Швед приказал следить за начальником УВД. И, если тот решит вдруг сдаться или сотрудничать, Швед должен это немедленно узнать.

Едва только ушел Циклоп, как к пахану снова пришли. У Шведа был сегодня день приемов. Как у какого-нибудь министра. На этот раз по зову пахана явился Носорог. Здоровый и угрюмый, необщительный, он работал в бригаде в качестве «карателя». Убирал неугодных и проштрафившихся людей. Он убирал людей красиво. Не задумываясь. Маскировал под самоубийство, несчастный случай, аварию и так до бесконечности. Еще никто не мог сравниться с Носорогом в искусстве развязывания языка и выбивания нужной информации. Его методам позавидовал бы сам маркиз де Сад. О Носороге среди братвы ходили чуть ли не легенды. По крайней мере слухов было – хоть отбавляй. Например, что Носорог убил, а потом собственноручно расчленил даже собственного брата. По распоряжению пахана. Когда у того вдруг пропало дорогое кольцо. Правда, кольцо после нашлось, но Носорог вряд ли об этом догадывался… От пахана Носорог получил приказ убрать участкового. Того самого, который опрашивал соседей в тот день, когда пьяный майор ОМОНа устроил кровавую бойню. Убрать тихо, без шума. Чтобы в несчастном случае.

И снова Швед погрузился в тягостные мысли. Много было вопросов. Что, если проверяющие докопаются до истины? Что, если расколется кто-то из подкупленных сотрудников? Что, если проверяющие передадут сведения наверх? Ответов и их вариантов тоже было немало. От ликвидации расколовшихся до падения империи Шведа. Последнего Шведу хотелось меньше всего. Чтобы хоть как-то развеяться, Швед вызвал шестерок и поехал в кафе. К Григорию Викторовичу. Где напился. Почти до беспамятства. Как давным-давно не напивался…

Всю неделю каждые два часа Шведу приходила информация. Разная. Абсолютно разная. Но достоверная. На все сто процентов достоверная. Швед знал, где, в какое время и что ест начальник УВД. Где проводят день и ночь прибывшие с проверкой. Чтобы ослабить их внимание к начальнику УВД, Швед отдал пару мелких притонов. На которых были взяты несколько мелких урок. Которыми Шведу было не жалко пожертвовать ради шкуры более крупного зверя, ради своей шкуры. Носорог неоднократно запрашивал согласие на ликвидацию участкового. Но Швед все медлил. Не хотел привлекать внимание проверяющих к новому делу.

И ждал. Уж чего-чего, а ждать Швед умел. Научили. И на малолетке, и потом, в зоне. И потом, в новой в зоне. И после зоны, когда был в бегах. Не из тех был Швед, кто от ожидания с ума сходит. Умел ждать. И ждал.

…Майор Бойцов был, что называется, не в своей тарелке. И на то были причины. Всю неделю он и его люди изучали дела, рапорта, отчеты, объяснительные. В бумагах все было нормально. Не к чему придраться. Осмотр, досмотр, опрос, допрос, экспертиза…

На деле же многое не связывалось. Например, тот майор из ОМОНа. Что расстрелял двоих сослуживцев, потом всю свою семью, а после застрелился сам. Как такое могло быть? Навряд ли у человека, побывавшего в «горячих точках», всего лишь просто-напросто «крышак» рванул. А по документам выходило, что все именно так и было. На справку о прошедшей всего месяц назад ВВК судмедэксперты разводили руками. Бывает, мол. И не такое еще бывает. Бывает, что и незаряженное ружье стреляет. Бывает, что примерный семьянин вдруг всю свою семью под нож пускает. Просто так, ни с того, ни с сего. Не придраться к бумагам…

Или погибший пару дней назад участковый. Звонок в скорую был от его старого друга. Выехавшие на место врачи скорой помощи констатировали смерть одного мужчины, бывшего участковым, и тяжелую степень пищевого отравления другого. Того самого, что их и вызвал. Едва сумели его откачать. Допросы не дали результатов. Чудом выживший после отравления рассказывал одну и ту же историю. У его друга было два дня выходных. Решили выбраться на природу – шашлычки там, водочка, само собой… Сначала шло все хорошо, но потом водка кончилась. Как всегда, в самый неподходящий момент. Добрались до местного павильона, торговавшего водкой. После этой водки они почувствовали себя как-то хреново. Обгадив все окрестные кусты, мужчина обнаружил своего друга без сознания. В чувство его привести не удавалось, друг лишь покрывался странной бледностью и холодел. Напуганный, и оттого чувствующий себя все хуже и хуже, мужчина сумел вызвать скорую. Больше он ничего не помнил. Очнулся он только в реанимации городской больницы. От своих показаний он не отказался, когда его даже припугнули немного. Твердил одно и то же. В общем картина была ясна – траванулись «паленой» водкой, разбодяженной, скорее всего, где-нибудь в подвале среди города. Хозяин павильона ничего путного тоже не мог сказать. Его трясло, как осиновый лист. По документам все было нормально – сертификаты качества, акциз и прочее…

Обычное дело – взяли некачественный товар, отравились им. Сколько народу по всей стране ежедневно мрет от подобного? Четких цифр не знает никто. Есть статистика, но сколько среди покойников бомжей, алкашей и прочих, нигде не учтенных?

Все было, как говорится, чин чинарем. Ну чувствовал майор Бойцов, что что-то тут не так. Нутром чуял. А доказать не мог. Предположить, что хозяина павильона подкупили? Или друга того участкового? Или кого-то из сотрудников, которые прикрывали глаза на беспредел, и подсовывали нужные бумаги взамен настоящих? Но, в таком случае, можно было подозревать кого угодно. И скольких угодно. Вплоть до самих верхов.

Бред какой-то. Паранойя. Не могут подкупить всех. Разом. Сразу всех. Это ж сколько денег-то надо?! Да тот майор из ОМОНа – он что, тоже был подкуплен? Тогда зачем его убили? То, что майор был жертвой, а не убийцей, Бойцов не сомневался. Он не смог бы объяснить причину своей уверенности. Просто знал, и все… Сказывался его опыт – неоднократно он сталкивался с подобным по долгу службы. А своему опыту майор Бойцов доверял. И интуиции тоже – не раз она спасала ему шкуру. Да и не только ему одному.

Вот и сейчас, доверившись своей интуиции, майор решил проверить нескольких людей. Всего нескольких. Которые чем-то заинтересовали его. Когда он изучал дела и материалы дел. Кое-кто из них мелькал сразу в нескольких делах и их материалах. Возможно, что они смогут пролить хоть какой-то свет на происходящее. И произошедшее. Все равно пустым и без результатов не резон было возвращаться. Получится, что они зря неделю в архивах просидели. Причины? Придумают. Некомпетентность – хоть его, хоть группы в целом; или же скажут даже, что они и не работали вовсе; а кто-то скажет, что и его подкупили, если следующая проверка что-либо выявит… Действовать нужно было быстро – до конца их командировки оставалось совсем чуть-чуть. Послезавтра их командировка заканчивалась, и они убывали к себе в управление. Прочь с этого городка. Прочь из его жизни. Прочь от материалов, с которыми ознакомились…

Бойцову не спалось. Слушая мерное дыхание спящих товарищей, майор уже был уверен, что в этом городке не все так ровно и чисто. Почему он так уверен? Он не знал… Интуиция. Просто интуиция… Нужно будет вплотную заняться разработкой тех лиц, что мелькали в материалах дел. Пока еще есть время. Сегодня. Уже сегодня – второй час ночи… И завтра. До вечера, до того, как они уедут…

А сейчас – спать! Утро нужно встретить бодрым, выспавшимся. Поэтому – спать!!!

С самого утра Швед находился в приподнятом настроении. Не оттого, что, несмотря на присутствующих в городе ревизоров, как Швед решил называть проверяющих, он получал свою прибыль. Не оттого, что вчера он сумел договориться об открытии каналов из одной из бывших республик Советского Союза. Что означало прилив новых денежных средств. Таких, что все суммы, получаемые им в этом городке, казались незначительным мизером. Это во-первых. А во-вторых, он заявил о себе. Заставил считаться с его мнением. Хотя он и так был не последним человеком. К тому же, его еще обрадовал и позвонивший его человек. Его, Шведа, представитель, так сказать. Обрадовал тем, что сумел «договориться» с начавшими было мяться «компаньонами». Которые хотели были сорвать поставку товара. Теперь они были согласны на его, Шведа, условия. И не будут выкобениваться в будущем. Совсем не будут. Не потому, что стали его фанатами, просто-напросто потому, что их больше не было. В живых не было. А груз был. И должен был прийти максимум через две недели. Груз на миллионы. Если не на миллиарды. Швед был доволен. В том числе и работой его подчиненных. Не «шестерок», разумеется, и не рядовых «быков». А работой его братвы, максимально приближенных к нему. Само собой, что незаменимых людей не бывает. И, если бы потребовалось убрать все свое окружение, Швед не задумываясь сделал бы это. Вполне возможно, что своими руками. Не по чину, конечно, но и перед братвой тоже нужно время от времени воспитательную работу проводить. В качестве наглядного пособия. Чтобы понимали, что, если что не так, то их пахан не побрезгует, и собственноручно три, если не больше, шкуры спустит. И чтобы боялись. И, если коснется, то страх перед ним должен быть намного сильнее другого страха. Например, перед кем-то. Перед конкурентами, если такие снова рискнут сунуться на его территорию. Или перед мусорами, выбивающими из задержанных признательные показания. От дикого, животного страха перед ним никто не рискнет дать показания. Но Швед и награждать и поощрять своих подчиненных не забывал. И не только финансами. Но и отгулами. И подарками. И поэтому его уважали. И боялись. И не зря. Было за что…

Настроение немного подпортил позвонивший ему следователь. Из тех нескольких, которые были подкуплены. Швед не доверял никому. Если человек продался один раз, то он может продаться и во второй раз. И в третий. И даже в четвертый, и в пятый… И Швед хотел, когда ему что-то докладывали, тем более, мусора, быть уверенным, что это не липа. И что переданная информация не разработка мусарни и их спецов. Поэтому и подкупал еще нескольких человек, чтобы те могли подтвердить или опровергнуть данную ему информацию

Позвонивший ему следак сообщил, что проверяющие не смогли ни до чего докопаться. Но, тем не менее, заинтересовались несколькими личностями, которые фигурировали в материалах различных дел. Чем они их заинтересовали, не известно, но ревизоры затребовали все данные на этих людей.

Швед ненадолго призадумался. В принципе, они не смогли бы сообщить ревизорам ничего нового. И ничего важного. Но неизвестно, в чем именно заподозрили их ревизоры. И чем именно они заинтересовали ревизоров. А вдруг кто-то из этих нескольких решит сыграть на сторону? Доказательств нет, конечно. Но это может вызвать в город новые ревизии, что Шведу абсолютно не нужно. Но и убирать этих троих нельзя. Это точно вызовет интерес. И уже точно будут новые проверки и новые ревизии.

Но Швед на то и был паханом, чтобы решать такие проблемы. Он был головой. И он уже знал, как решить. И вызвал к себе ходивших под ним братков. Которые были исполнителями

– Слушай внимательно, – наставлял Швед своего подручного. – Возьмешь с собой пару ребят, проедешь по этим адресам. Этих людей в ближайшее время нужно убрать…

– Совсем убрать? – переспросил «шестерка»

– Нет, не совсем, на время, – ответил Швед. И, глядя в округленные глаза «шестерки», пояснил: – Пусть уедут куда-нибудь на время. На дачу там, на рыбалку, к любовнице… Пока проверяющие из города не уберутся. Все понял?

«Шестерка» молча кивал головой. Для него было непонятно, для чего такая морока. Вывезти за город, лес, или же на свалку, да шмальнуть по этим фраерам из шпалера. Их на свалке и не найдет никто. Вернее, найдут, но не скоро. И просто-напросто будет у мусоров на одного «глухаря» больше. А тут… Их вывезти нужно, а охранять? Охранять не нужно. И на том спасибо! А то еще бы приказал Швед к ним баб привезти…

Но Швед есть Швед. Если скажет привезти, то привезут. Он сам привезет. Потому что Швед сказал. Привезет как миленький!

«Шестерка» побежал выполнять поручение Шведа.

Майор Бойцов вышел из машины. Попросив предварительно водителя подождать. Водитель был не против. Тем более, что деньги уже получил. Задатком. Таксист вообще был бы рад таким клиентам – никуда не езди, стой знай на месте, да денежки получай. Майор захлопнул дверцу и, прикуривая сигарету, незаметно для всех огляделся. Ничего подозрительного не заметил. Неподалеку, в будке телефона-автомата, стоял высокий, коротко стриженный парень и что-то кричал в трубку. Наверное, с девушкой ссорился. Бойцов направился к ближайшему дому, возле которого они остановились. Поднялся по небольшому крыльцу, позвонил. Тишина. Майор позвонил еще раз. Снова тишина. Похоже, никого нет. Спустился с крыльца, снова закурил сигарету. Это был уже второй адрес, по которому ездили Бойцов и его люди. В материалах дела часто мелькали несколько человек, которых следовало бы допросить. Вернее, с которыми нужно было бы поговорить. Для допроса не было оснований. Да только вот двоих дома не оказалось. Ладно, еще пару адресов объехать надо. Парень, звонивший по телефону, уже ушел. Майор подошел к телефону, набрал номер.

– Игорь, – после ответа собеседника спросил Бойцов, – Что там с бухгалтером?

– Нет дома, товарищ майор, – последовал ответ. – Соседей поспрашивали, никто ничего не видел, никто ничего не слышал… Кроме одного…

– Что там?

– Незадолго до нашего приезда старичок-сосед сверху видел, как к нему постучались несколько парней. На вид – отъявленные бандиты. Через несколько минут он вышел с ними. Они сели в машину и уехали.

– Почему он решил, что это были бандиты?

– Этот старичок в свое время в органах служил, глаз наметанный

– Хорошо… Давай дуй по следующему адресу, я скоро туда тоже подъеду.

Майор положил трубку. Повернулся, направился к ожидавшему его автомобилю. Расслабившийся было таксист встрепенулся, завел заглушенный двигатель. Через минуту поехал по указанному ему адресу. Быстро поехал. Потому что клиент хороший попался. Минут через двадцать машина притормозила возле обычного на вид пятиэтажного дома. Майор вышел, отпустил таксиста. Тот ему больше не был нужен.

Еще минут через десять подъехал Игорь. Капитан Фролов, если официальным языком. С майором они вошли в подъезд. Фролов пошел вперед. Майор Бойцов чуть позади, отстав немного. Вот и нужная дверь. А вот и звонок. И снова тишина. В ответ ни звука. Черт возьми, они что, все разом уехали?! Все, кто фигурировал в уголовных делах?

Проверяющие уже было развернулись, чтобы уйти, как капитан Фролов вдруг услышал тихий звук. Но не подал виду. Потому что звук доносился из-за двери. В которую они только что звонили. В квартире кто-то был. Возможно, что нагрянули «гости». Чтобы убрать свидетеля. Или сам хозяин не хотел встречать гостей.

Выйдя из подъезда, Фролов и Бойцов закурили, стали ловить «мотор». Бойцов, прикуривая, краем глаза заметил, как шевельнулась штора на окне. На окне квартиры, в которую они звонили. И в которой была тишина. Майор переглянулся с Фроловым – тот, похоже, тоже заметил движение.

Возле голосовавших тормознул местный «бомбила». Цена его устроила. Дождавшись, пока клиенты усядутся, водитель газанул. Но на первом же перекрестке один из пассажиров попросил повернуть совсем в другую сторону. Бомбила разворчался. И пассажиры тут же показали ему красные корочки. Удостоверения, с хозяевами которых лучше было не спорить. И тем более со службой, которую они представляли. Поэтому водитель покорно повернул, куда его просили. Потом еще раз и еще.

К дому они подъехали спустя всего минут пять после того, как от него же уехали. Вернулись, объехав квартал. И вернулись вовремя. От подъезда, к припаркованной прямо на проезжей части машине, шли несколько человек. Бухгалтер, зажатый с обеих сторон. И один впереди. Видимо, старший. То, что бухгалтер шел с ними не по своей воле, видно было сразу.

Фролов и Бойцов шагнули навстречу идущим. Фролов чуть полубоком, чтобы не терять сидящего в автомобиле. И чтобы видеть всех идущих.

– Здравствуйте, – вежливо проговорил Бойцов, остановившись за несколько метров и достав удостоверение. – Служба безопасности России. Предъявите, пожалуйста, документы.

Документы ему не предъявили. Зато предъявили оружие. Пистолеты. Которые начали стрелять. Фролов едва успел сбить с ног Бойцова, в падении достав табельный пистолет. Водитель выхватил обрез ружья, вылез из машины. Дважды выстрелив в водителя, Фролов взял на мушку подбегавшего к машине старшего. Стараясь бить так, чтобы не насмерть. Рядом стрелял Бойцов. И хорошо стрелял – в нескольких метрах, выронив оружие, корчился один из противников, зажимая простреленную ногу. Другой противник лежал неподалеку, подмяв под себя бухгалтера. Добравшийся до автомобиля запрыгнул в кабину, ужом переполз за руль, хлопнул дверцей, пнув в лицо водителя, который с прострелянными ногами пытался влезть на сиденье. Тот взвыл, но очень быстро затих. Потому что грохнул выстрел. Ему прямо в лицо.

Взревев двигателем, автомобиль сорвался с места. Оставив проверяющих и труп. Вернее, три трупа. Лежащий на бухгалтере был мертв. И бухгалтер был мертв. У капитана Фролова на руке расплывалось кровавое пятно. Рана была пустяковой – всего лишь царапина.

Бойцов вызвал милицию и скорую. Которые в этот раз приехали очень быстро. На удивление быстро. Показания Бойцова и Фролова запротоколировали, раненого в сопровождении милиционеров увезли в больницу. За погибшими приехали из морга. Куда их и увезли.

Капитану и майору делать здесь было больше нечего. Поэтому они и вернулись в гостиницу. Где их ждал лейтенант Кудряшов.

…Майор Бойцов несколько раз набирал номер его прямого начальника. Номер генерала Марченко. Но ответа не получил. Молчал телефон генерала. Что было само по себе странно. Обычно генерал никогда не заставлял ждать. Тем более, если звонили на его прямой служебный телефон. В обход всяких диспетчеров, операторов, приемных…

– Похоже, что нас пасут, – сообщил лейтенант Кудряшов. Открыв окно и куривший в него. Какая-никакая, а все равно маскировка. Хотя, если там, на улице, довольно опытные соглядатаи, его «маскировку» сразу раскроют.

– Кто бы сомневался, – пробормотал майор. Он начинал нервничать. Свидетели исчезли. На них самих напали и чуть не убили. Напали, да только сами погибли. Документов у погибших не было, но те были не сотрудниками органов. Майор это чувствовал. Как говорится, рыбак рыбака чует издалека. Еще и генерал куда-то запропастился.

Майор снова набрал генерала Марченко. Снова в трубке только гудки

Что делать? Что предпринять? И многолетняя выучка и опыт сотрудника государственной безопасности дали ему ответ. И майору стало не по себе, что он начал нервничать. Итак, во-первых, успокоиться! Не нервничать! И действовать по обстановке, как это уже было несколько лет назад в чужой стране. Правда, там свои «родные» службы обеспечивали максимально возможную поддержку. И еще была связь. Кратковременная, редкая, но связь была. А здесь…

– В общем, так, бойцы! – майор Бойцов снова почувствовал себя в «деле». И сейчас он командир для его людей, которые являются боевой единицей. – Ситуация неприятная, но не безнадежная. Скорее, непонятная. Завтра в 18:00 нам предписано убыть «домой». Но, возможно, отъезд придется отложить. На неопределенный срок. Поэтому всем быть в форме. Всем выспаться! Это во-первых. Во-вторых, нас пасут. Кто именно, мы не знаем. И навряд ли это органы. Скорее всего, из тех, кто сегодня устроил пальбу. Поэтому, для лишней безопасности, будем спать по очереди. Пока двое спят, один бодрствует. На всякий случай. Береженого и… ну, сами знаете. В третьих, завтра постараемся по максимуму узнать, кто же оказался такими смелыми, что едва не угробили двух офицеров госбезопасности. Поэтому с утра разбежимся в разные стороны. Встречаемся в 16:00 на вокзале возле касс. Если за кем-то будет хвост или произойдет ЧП, из-за которого кто-то из нас не сможет прибыть, то отбытие также откладывается. Всем все понятно? Вопросы?

Всем все было понятно. Вопросов не было. Фролов и Кудряшов уснули быстро. А Бойцов сидел в темноте, размышляя над их положением. В принципе, ничего страшного. Следят? Да и пусть! Майор время от времени подходил к окну. И видел через штору и на стоявшую внизу машину…

С утра майор Бойцов был в Управлении Внутренних Дел города. Уверенным шагом он прошел в приемную начальника. На его пути грудью встала секретарша.

– Простите, но его нет…

– Ничего страшного, я не тороплюсь. Когда он прибудет?

– Не знаю… И все же, я вынуждена просить вас подождать здесь. В его отсутствие…

– Хорошо, я подожду, – решил не ссориться Бойцов. Уселся на казенные, неудобные стулья, посмотрел на часы. Черт возьми, где его носит?! Времени у Бойцова оставалось все меньше и меньше… Но ничего другого не оставалось. Немного успокоившаяся секретарша предложила кофе. Если честно, она не представляла, что ей делать, если посетитель решит ждать ее начальника в его кабинете. Она знала о том, что он в какой-то мере выше ее начальника, и имеет на это право. Но ее начальник не одобрил бы такого упущения с ее стороны. А посетитель-то ничего, адекватным вроде оказался. Не стал ей истерику закатывать, доказывая, кто он такой и какие полномочия он имеет. И от кофе не отказался. И вообще, вежливый.

– И что, он не сказал, куда направится? – спросил у принесшей кофе секретарши.

– Утром, едва закончилось совещание, кто-то позвонил. Звонивший не представился. После этого звонка Петр Алексеевич вышел из кабинета, сказал, что уедет на время. Мне показалось, что он был немного взволнован.

– Почему?

– Не знаю… Может, мне это просто показалось… А потом еще звонили со следственного управления, тоже Петра Алексеевича спрашивали. Кажется, по вчерашнему происшествию что-то…

Следственное управление! Ну конечно! Скорее всего, Петр Алексеевич сейчас у следователей. Кстати, Бойцов сам намеревался нанести визит в следственное управление.

Майор поставил чашку с недопитым кофе на небольшой столик и торопливым шагом вышел из приемной под удивленный взгляд секретарши. Кофе ему, что ли, не понравился? Секретарша обиженно надула губки. В следующий раз не будет ему кофе делать!

…В следственном управлении Петра Алексеевича не оказалось. И никто там не знал, где находится начальник УВД города. Не могли даже подсказать этого. Зато подсказали другое. Что задержанный вчера раненый нападавший переведен в спецбольницу, находящуюся в ведомстве Петра Алексеевича.

– Почему?

– Не знаю, товарищ майор, – не по уставному ответил дежурный лейтенант. Но не только задержанного перевели в ведомство начальника УВД города. И заведенное дело, в котором фигурировало три трупа, оказывается, было передано в УВД. Причем непосредственно Петру Алексеевичу

В слегка раздраженном состоянии Бойцов вышел на улицу. Прошел с квартал, увидел телефонную будку. Едва подошел к ней, как перед ним словно из-под земли материализовался милицейский патруль.

– Ваши документы!

– В чем дело?

– Ваши документы!

Бойцов решил не спорить. Все-таки парни свою работу выполняют. Майор достал служебное удостоверение.

– Вам придется пройти с нами!

В сопровождении нескольких сотрудников Бойцов был доставлен в УВД города. Где не так давно ожидал Петра Алексеевича. И где ему был устроен допрос. Результат которого его ошеломил.

… – Бойцов Николай Иванович, вы арестованы по подозрению в разбойном нападении и предумышленном убийстве! А также в даче ложных показаний, введения следствия в заблуждение и фальсификации вещественных доказательств, незаконном хранении и использовании огнестрельного оружия и боеприпасов, а также…

– На каком основании?! Вы что, сдурели?!

Вместо ответа на стол перед ним бросили несколько листков бумаги. Заявление раненого вчера, в котором тот просил привлечь к уголовной ответственности его, майора Бойцова! Основание тоже было. Вчера он, Филимонтов Дмитрий Денисович, в сопровождении двух своих друзей зашел к еще одному своему знакомому. На выходе на них напал майор Бойцов вместе с неизвестным лицом. На пару с которым и открыл огонь на поражение. В результате перестрелки он, Филимонтов Дмитрий Денисович получил огнестрельное ранение, а его друзья были убиты.

Майор Бойцов в сопровождении двух конвойных был сопровожден до служебного автомобиля, которая, под завывание сирен и отблески мигалок, доставила в следственный изолятор. В изолятор временного содержания. Вернее, пока еще должна была его туда доставить…

Петр Алексеевич Проскурин, начальник городского УВД, которого разыскивал майор Бойцов, никуда не девался. И нигде его черти не носили. Как об этом уже думал Бойцов. Просто он был сегодня занят. Встречей с человеком, во время которой мечтал о работе. Но не недельной давности. А многолетней давности, когда он был еще лейтенантом или капитаном. И до начальника УВД города ему было еще далеко. И до сделки со Шведом. Попал на старости лет… И на старуху, как известно, бывает проруха…

Вот и сегодня ему позвонил Швед. И не попросил, а приказал приехать. И жестко даже приказал. Даже обидно вдруг Петру Алексеевичу стало. Давно он такого по отношению к себе не слышал. И уже машинально открыл рот, чтобы поставить наглеца на место, да вовремя вспомнил, кем является этот наглец. Почти хозяином. И Петр Алексеевич поехал. Скрипя зубами поехал.

… – Что же ты, Петр Алексеевич, ситуацию не контролируешь? – тоном, словно он воспитывал нерадивого ученика, выговаривал Швед начальнику городского управления внутренних дел. – Неизвестные открывают стрельбу средь бела дня, устраивают массовые убийства…

– Почему же это неизвестные? – не удержался, чтобы не подколоть, Проскурин. – Как раз таки и известные. Ваши это люди стрельбу открыли. И чуть не убили офицеров госбезопасности, которые, между прочим, находились при исполнении

– Неправ ты, Петр Алексеич, – все тем же голосом проговорил Швед. – Это не мои ребята стрелять начали. А те твои офицеры госбезопасности. Без причин и без основания…

– Ты… Вы… – Проскурин понял, куда клонит Швед. И вдруг вспотел. Нет, до такого он еще не ссучился. И пусть лучше уж все узнают, что он, начальник УВД продался криминальному авторитету, чем он своих подставит. С должности скинут. С органов турнут. О коррупции вряд ли будут кричать на каждом углу. А он продаст здесь все и уедет с женой куда подальше…