– Никак. Людей, как и время, нельзя вернуть.
– Да, никак, это же не заварочный чайник.
– Совсем не заварочный чайник. Нет, юноша, человека нельзя вернуть.
Сперо не отчаивается. Он месяцами, годами обходит отшельников, кудесников, ведунов и колдунов, и, конечно, мошенников. Вновь и вновь, и наконец понимает, что все тщетно.
– Я пересек четыре континента, – говорит мужчина по имени Сперо звездочке, – я побывал у черных и белых колдунов, я пересек пустыни, где раньше люди не бывали никогда, но никто, никто во всем белом свете не смог сказать мне, как исполнить это желание.
– Ох-ох, – отвечает она и через некоторое время повторяет: – Ох-ох. Это ничего страшного. Ты хороший человек. Когда ты сам станешь звездочкой, я очень хочу, чтобы кто-нибудь так же старался исполнить твое желание, как ты мое.
Сперо вздыхает и уходит в зеркальный лес. Туда, где ветер звенит в кронах весноцветов, икают феи в кувшинках, а луна, эта тоненькая балерина, танцует на волнах озера. Сперо смотрит на отражение неба, подернутое рябью, тихое, и размышляет. Он ищет в своих мыслях ответ, ищет, пока нашему герою не кажется, что по воде прыгает его зеленый лягушонок и квакает, словно треснутая труба. Вдруг Сперо вскакивает и спешит обратно.
– Скажи, – спрашивает мужчина у крохи, – все становятся звездочками, когда уходят за луной?
– Нет, ох-ох, только хорошие люди становятся звездочками. Плохие становятся какочками.
Сперо чешет в затылке.
– А что, если отец той девочки теперь тоже среди звезд? Он был хорошим человеком?
– Да, ох-ох, очень. И он очень скучает по своей дочери. Вот, – указывает звездочка на точку в небе. – Видишь?
– Кажется, да, – Сперо напрягает зрение, но видит лишь белое пятно. – А он мог бы подарить дочери улыбочку?
– Нет, ох-ох. Он слишком стар и слаб. Но она есть у тебя в сердце, вот там… нет, чуть левее, еще левее, вот, да. Вот там у тебя его усмешечка, ты что, забыл?
– У меня есть она? – едва не кричит Сперо. – У меня есть усмешечка!
Он спешит к Ранае, которая давно потеряла своего отца и давно выросла, как и сам Сперо, и стала взрослой девушкой (насколько эти понятия могут быть совместимы).
– Послушай, – говорит ей Сперо, – я не могу вернуть твоего папу, потому что людей и время нельзя вернуть. Но у меня в сердце, вот здесь… нет, левее, да. Вот здесь его улыбка. Ты видишь?
– Да, – с удивлением соглашается Ранае, – это действительно его. И зубы торчат, и губа выпячена. Как странно.