Так как предмет моего обожания Юля плотно подсела на тему БДСМ и подчинения, то мне эта тема стала тоже интересна, но скорее больше как исследователю, нежели идейному практику БДСМ. Я вполне мог получать удовольствие и без унижений и подчинений, но я никогда не был противником разнообразия.

Не все мои походы в БДСМ были одинаково интересны. Один раз я попал в клуб «Беспредел» на ванильную вечеринку. В кафе клуба за одним столом игроки учились играть в преферанс, за другим столом молодая компания играла в какое-то лото. Быстро оценив обстановку, я покинул клуб, к моему удовольствию, за данный визит хозяин клуба Хопер даже не взял с меня денег.

В другой раз я попал на некий ликбез БДСМ. На ликбезе госпожа Мара и другие старожилы клуба разрабатывали идеологию БДСМ, цитируя разных псевдоумных авторов, совершая исторические экскурсы в садистские наклонности человека. Человек – социальное животное – начинает сразу строить иерархию, выдумывать принципы там, где их нет и быть не может. БДСМ-клуб по большому счету такой же клуб, как и все остальные, куда люди приходят отдохнуть, а всякая идеология – помеха для отдыха.

БДСМ-клуб, конечно же, имеет свою специфику, связанную с некой техникой безопасности и с тем, что люди, пришедшие сюда, получают удовольствие от своих или чужих страданий. Я же как буддист знал, что самое большое удовольствие – это спокойствие.

Как всегда, вечер начался с представления, все называли какие-то придуманные ники и свои предпочтения. Я предпочел назваться своим именем Андрей, добавив к нему: «Легкая форма порки, моральные унижения, писатель-мозгоеб», чем внес в зал некое оживление. В зале присутствовала дама моего возраста, которая назвалась блондинкой без мозгов, и все сразу же отметили, что из нас получилась бы отличная пара. По правде говоря, никакой пары мне нужно не было, в тот вечер мной двигали самые низменные чувства, я просто хотел кого-нибудь выпороть, чтобы хоть как-то поучаствовать в процессе унижения.

Зачем мне это было нужно, я точно не знаю, может быть, во мне стали просыпаться садистские наклонности, но, скорее всего, для себя я хотел понять один важный момент. Почему нижний партнер во время того, когда с ним обращаются как с вещью, обожествляет своего верхнего? Этот вопрос мне непонятен до сих пор, это было некое волшебство, когда нижний, унижаемый и слегка презираемый испытывал огромную страсть к своему господину. Эта страсть граничила с неким безумием.

Тем временем госпожа Мара втирала новичкам БДСМ какой-то текст: «БДСМ – это психосексуальная субкультура, затрагивающая ролевые игры в господина и подчинение для эротического удовольствия партнеров».

Лекция происходила в форме беседы, и поэтому я пытался возражать, что БДСМ повсюду в нашей жизни.

– БДСМ ежедневно окружает нас на работе с упертым начальством, в отношениях, когда с нашими пожеланиями перестают считаться, в полиции, в суде, в поликлинике. Весь мир пропитан нашими страданиями. Кто-то питается и упивается страданиями людей, поэтому БДСМ – повсюду, – заключил я.

– В основе БДСМ лежит сексуальное возбуждение на фоне пренебрежения социальных и моральных норм и устоев, другими словами, возбуждение происходит, когда люди делают что-то, что, им кажется, неодобряемо обществом в обычной жизни. Таким образом, главное в БДСМ – это секс и сексуальное возбуждение, если этого нет, то это не БДСМ, – возразила мне госпожа Мара, женщина лет сорока со следами легкой припизднутости на лице.

Было видно, что настоящей семьи и нормальных отношений у Мары не сложилось и именно это причина ее прихода в БДСМ, а не какая-то философия.

– При этом нужно четко для себя понимать, что любые действия и проявления БДСМ не являются преступлением или актом агрессии, так как происходят по взаимному согласию и с соблюдением правил техники безопасности. К этому нужно добавить, что у партнеров обязательно существует договоренность, что приемлемо, а что нет, а также стоп-слово, которое означает немедленное прекращение всех действий, – продолжала госпожа Мара.

– Хоть Маркиз де Сад и дал миру слово «садизм», но мы должны быть разумны и соблюдать Уголовный кодекс, три правила БДСМ, а именно: правило безопасности, правило разумности, правило добровольности, – добавила она же после короткой паузы.

Я хотел было рассказать о своем видении старика де Сада, но не хотел умничать. Мое видение Маркиза де Сада заключается в следующем: что маркиз – настоящий революционер. Он честно провозгласил, что самым главным для человека являются его собственные удовольствия и желания и именно по этим законам и живут люди, но, что характерно, сам де Сад опроверг собственные законы. Будучи человеком знатным и богатым, он легко бы мог прожить жизнь в чувственных удовольствиях, на богатых перинах, с хорошей едой и вином, но он предпочел другой путь, ему важно было сказать о лицемерии и ханжестве общественного устройства. Поэтому я думаю, что де Сад бы просто рассмеялся, услышав о правилах БДСМ.

– Итак, правила безопасности БДСМ, – продолжала Мара.

Правило безопасности (Safe)

Любые действия при любой практике БДСМ не должны причинять физического или морального вреда. В отдельных случаях риск травмирования должен быть сведен к минимуму. Особенно опасной является практика бондажа, связывания. Данная практика связана с большим риском получения травм, и даже у нас на семинарах подобные случаи бывали.

Правило разумности (Sane)

Все воздействия морального или физического характера в рамках практики БДСМ должны совершаться людьми в здравом уме. Ни в коем случае не допускается заниматься практиками в состоянии алкогольного или наркотического опьянения или в состоянии нестабильной психики. В данном случае подразумевается трезвая и адекватная оценка собственных действий, в том числе если партнер просит или требует совершить в его отношении что-то, что может быть опасно.

Правило добровольности (Consensual)

Все действия во время практики БДСМ должны происходить на добровольной основе по предварительной договоренности. Нельзя применять какие-либо действия в отношении партнера против его воли. Что касается договоренностей, то здесь важно заранее обсудить, что приемлемо, а что нет. Также определяется так называемое стоп-слово, произнесение которого требует мгновенного и безоговорочного прекращения любых воздействий.

– Но лучше всего обойтись без стоп-слов, чтобы верхний не допускал ситуации, когда стоп-слово необходимо, – добавил кто-то из опытных практиков из зала.

Дальше Мара поведала нам о некоторых практиках БДСМ.

Доминирование и подчинение

Практика, при которой нижний партнер передает верхнему партнеру в той или иной степени власть над собой. Стоит отметить, что верхний партнер берет на себя обязанность заботиться о нижнем. Верхний партнер называется доминантом, нижний – сабмиссивом. Как правило, срок передачи власти определяется договором и устанавливается сроком на одну сессию практики.

В данном случае не практикуется причинение боли. За исключением случаев, когда практикуется техника «Воспитание и наказание», в этом случае наказанием являются, например, шлепки. Но эти шлепки делаются не с целью причинить боль, а с целью показать, что нижний допустил провинность.

Бондаж (связывание)

Практика, при которой верхний партнер ограничивает свободу и подвижность тела нижнего партнера любыми способами. Это может быть связывание, пеленание, заковывание в кандалы, использование кляпов и распорок, разнообразные подвешивания и фиксация к каким-либо предметам. Основной фетиш – это ограничить свободу нижнему, когда верхний может сделать с сабмиссивом все, что считает нужным.

Садизм и мазохизм

Практика, при которой верхний партнер причиняет физическую боль, а нижний ее испытывает. При этом топу нравится делать больно, а боттому нравится, когда ему причиняют боль. Верхние в практике садомазохизма носят название садистов, нижние – мазохистов. Одной из разновидностей садомазохизма является причинение партнеру психических страданий через целенаправленные действия, направленные именно на психику человека. Такое направление носит название пси-садизм.

– Главное, что я хочу вам сказать, что мозгоебство хуже любого физического насилия. У меня вот был мальчик, я предложила наказать его страпоном. Он испугался и отказался от такого наказания. А через год он мне позвонил, сказал, что он сейчас Маша, ходит в женских платьях, и попросил наказания, – закончила свою речь госпожа Мара.

Я бы, конечно же, возразил ей, что БДСМ – придуманный мир людьми, которым мало обычного секса, и что БДСМ априори является мозгоебством, но я понимал, что мое мнение никому не интересно.

Наступил долгожданный мной перерыв, так как ведущей вечера госпоже Маре и опытным практикам понадобился перерыв. Я же, поняв, что разработка идеологии БДСМ не мое, побрел по вечерней осенней Москве домой.

Коктейль Будды

Порой, сами того не понимая, мы принимаем посланные нам испытания и перемены как страдание, втягивая себя в ненужную к себе жалость и вредный мазохизм. Так произошло и со мной. Последние восемь месяцев я спокойно себе работал налоговым консультантом в одной группе компаний. В ноябре прошлого года наша организация активно набирала работников, и я как раз подошел под этот набор.

За то время, что я там работал, я заслужил себе репутацию умного специалиста, пишущего статьи в умные финансовые издания, смысл которых был не совсем понятен моему руководству, но создавал хороший имидж. Я не знаю, как мое начальство собиралось зарабатывать на мне деньги, дело в том, что менеджеры по продажам приносили мне один вопрос от клиентов стоимостью пять тысяч рублей, а в остальное время я занимался своими делами: учил английский, писал статьи для «Красной Москвы», много времени у меня занимало составление судебных бумаг, дело в том, что я вступил в неравную схватку с системой, но об этом я расскажу позднее.

По моим подсчетам, заработанные мной для фирмы пять тысяч рублей никак не могли покрывать мою зарплату, зарплату моего руководства, менеджеров по продажам, технического персонала и расходы по аренде. Однако, претензий ко мне никто не имел.

Так продолжалось несколько месяцев. Изо дня в день я приходил на работу, в виде зарядки взбирался на четырнадцатый этаж и преспокойно занимался своими делами. Впрочем, иногда меня отвлекали консультациями для руководства или для наших клиентов. А в остальном я преспокойно был предоставлен сам себе. Раз пять на дню я выходил на лестницу делать зарядку, в обед делал пеший променад. Не то чтобы такая работа мне нравилась, а с другой стороны, я понимал, что это гораздо лучше, чем когда неадекватное руководство с тебя просит то, о чем оно само не имеет никакого понятия.

И все же мало того что в самом устройстве нашего бизнеса было что-то не так, так еще и кризис в стране способствовал тому, что у наших клиентов не было возможности платить нам деньги. Наше руководство было вынуждено сократить всех тех сотрудников, которые были набраны в прошлом году, так еще и начать сокращение уже устоявшихся кадров. Моя репутация позволила мне продержаться эти сокращения, но когда я принес заявление на отпуск, то руководство меня попросило написать заявление об увольнении.

Я, конечно же, был расстроен, я планировал двухнедельный отпуск на Эльбрусе, специально для этого я физически себя готовил, в мае ходил в пеший трехдневный поход из Боголюбово в Суздаль. Меня не совсем устраивала моя жизнь и подкрадывающаяся старость. Я боялся, что уже скоро много будет мне не под силу, например, я не смогу бегать с автоматом между баррикад, когда придет время революции.

Однажды моя мама и отчим уехали на полтора месяца на отдых на свою виллу в Турцию. Меня они попросили позванивать 94-летней маме отчима Валентине Алексеевне, что я исправно и делал. До девяноста лет Валентина Алексеевна была достаточно бодрой старушенцией, днем бегающей по своим каким-то старушечьим делам, прекрасно говорящей по-английски, но в последние три года она стала явно сдавать. И хоть она еще могла порою, к всеобщему изумлению, выпить бутылку портвейна, силы уже покидали ее и, конечно же, развивался старческий маразм. Жить со своим сыном и невесткой она отказывалась, предпочитая свое старческое одиночество.

Из Турции мне пришла смс-ка, что Валентина Алексеевна не может закрыть свой замок и чтобы я ей помог. Позвонив ей с работы, я пообещал подъехать. То, что я увидел, поразило мое воображение, я никогда не любил фильмов ужасов, всегда подозревая, что реальность может быть куда ужаснее. В квартире старушки не включался свет, из комнат шел запах какого-то смрада помойки, оставленной на полгода под полиэтиленовой пленкой. Пересилив себя, я все-таки зашел внутрь, квартира кишела тараканами и неизвестными мне насекомыми. Насекомые были везде: в мебели, на кровати, на кухне, все это шевелилось в неосвещаемой квартире.

Меня охватил некий ужас от этой ситуации и своей беспомощности что-либо исправить. Я попробовал засунуть ключи в замок, в один и во второй, но у меня ничего не вышло. У меня проскользнула мысль, что скорее всего это не те ключи, а свои ключи она где-то потеряла в своей квартире, но найти ключи в темной квартире, захваченной неведомыми насекомыми, не было никакой возможности.

Я поехал в магазин за личинкой для замка, а после вызвал мастера, чтобы он вставил эту личинку. Ситуацию с замком мне решить как-то удалось, но ужас предстоящей беспомощной старости отложился у меня в голове. Должно быть, примерно так же две с половиной тысячи лет назад был поражен принц Гаутама Сиддхартху, когда впервые увидел болезнь, старость и смерть. Но принцу в дальнейшем было суждено стать Буддой, а вот я подозревал, что меня уже в этой жизни ничего стоящего не ждет.

Короче говоря, я планировал, что если Эльбрус как место силы ничего не изменит в моем восприятии жизни, то остаться там навсегда, на снежном красавце. В общем, Эльбрус как место моего спасения был важен для меня, и не подать заявление на отпуск я не мог. И вот теперь, придя домой в расстроенных чувствах, я почувствовал сильные боли в желудке. С мыслями, что я этого не хотел, я пошел и купил себе водки.

С этого момента все пошло наперекосяк. На следующий день я подумал, что выпью еще немного, а потом еще немного. Меня пугала перспектива ходить по собеседованиям, кому-то что-то доказывать, унижаться, с тем чтобы тебя в случае, о ужас, положительного исхода взяли на работу и мучили с утра до вечера. Ведь именно мучения работников питают самолюбие работодателей, а не принесенная ими польза.

Попив водку с пивом пару дней, я решил прогуляться по своему излюбленному Лефортовскому парку, с тем чтобы отвлечься от алкогольной темы. С этим парком у меня много что связано. Моя юность прошла в этом парке, здесь я встретил первую любовь, позднее проводил время, играя в шахматы в беседке на берегу пруда.

В 90-е парк ветшал из-за того, что относился не к городу, а к Московскому военному округу, так повелось с советских времен. Но уже в 2000-х парк вернулся к городу. В парке стал развиваться бизнес в виде небольших кафешек и нехитрого проката велосипедов. Дно Лефортовских прудов почистили, наконец-то стал вывозиться мусор.

Потом здесь был проект «Вернуть парку исторический облик», чтобы парк стал выглядеть так же, как при Петре Первом и его сподвижнике Лефорте. Мягко говоря, проект был шутейный, невозможно повернуть время вспять на три века назад, но наша власть очень работает в этом направлении. Под этот проект в парке вырыли экскаватором пару ямок, а через полгода без лишней шумихи закопали. Исторический облик вернули и, как полагается под это дело, распилили немало бюджетных денег.

Но все это невинные детские игры по сравнению с тем, что с парком делают сейчас. Недавно его поделили забором на две части, так в парке появился еще один огороженный парк. А когда я все же добрел до парка, то обнаружил, что парк был закрыт для посетителей на все лето. Впрочем, и после лета парк не открыли.

В парке готовятся грандиозные работы по покрытию последнего собянинской плиткой, из-за которой вся Москва на протяжении последних лет находится в состоянии перманентного ремонта. И все вроде бы ничего, но как раз в сентябре в Москве будут выборы, и, по всей видимости, мэр Москвы Собянин полагает, что его махинации с плиткой народу нравятся, иначе как еще можно объяснить запрет посещения парка накануне выборов?

Меня удивляет тот факт, что почему-то власть не видит для себя опасности в бессмысленном и беспощадном распиле бюджетных средств, не видит она и опасности в деградации всех государственных органов. Как поведали нам РПЦ и депутат Поклонская, главная опасность исходит из того, что народу могут показать фильм про влюбленного царя и народ может усомниться в божественной природе царских решений, в божественности же распила народ усомниться не может. Так, во всяком случае, думают о нас наши правители.

Так моя попытка уйти от алкогольной тоски, глядя на Лефортовские пруды, натолкнулась на непреодолимое препятствие в виде закрытого парка. Да что там парк, вся Москва этим летом напоминала одну большую стройку на сотни километров. Город стал непригоден для жизни, но, видимо, мэр Собянин любил эти ролевые игры с унижением и показал народу, кто в городе хозяин.

Для полного счастья мой дом тоже поставили на капитальный ремонт, и на моем балконе теперь расхаживали рабочие узбеки, ни слова не понимающие по-русски. Попробовав отвлечься, я включил телевизор. По телеканалу РЕН-ТВ демонстрировали псевдонаучные ужасы. Экстрасенсов сменяли передачи про конец света, которых в свою очередь сменяли программы про неведомые цивилизации.

Не в силах прервать свой запой и потеряв всякий сон, я уверенно сходил с ума. Порой ночью мне хотелось от безнадежности своего положения сброситься с балкона. Спас меня мой друг Максим. Вечером с трудом, но я дошел к нему. Быть пьяным в Москве не только неудобно, но и опасно. По дороге к Максу какие-то азиаты просили меня показать им дорогу на рыбалку. Но я был знаком с этим видом воровства, карманнику необходимо вступить в диалог, с тем чтобы незаметно залезть к тебе в карман. Я хоть был и выпивший, но как человек, постоянно занимающийся боксом, я грубыми словами пресек всякое сближение и удачно добрался до своего друга.

Максим, увидев мой безнадежно бледный вид, повел меня в аптеку и купил для меня кучу успокаивающих настоек и воды. При помощи нехитрых манипуляций Максим из настоек сделал для меня двести граммов коктейля, впоследствии названного нами «Коктейль Будды». Дав выпить мне пару глотков, он отправил меня домой, сказав, что остальное допью дома.

Перед уходом домой я спросил Максима:

– А что здесь находится у тебя во дворе, в здании бывшей котельной? – Просто я заметил, что некогда обветшалое здание теперь выглядит вполне достойно.

– Элитный гей-клуб. Там внутри лепнина, позолота, писающие мальчики и богемная атмосфера, – ответил мне Максим.

Мне этот факт показался интересным, ведь еще тридцать лет назад такого в принципе нельзя было себе представить. Появление гей-клуба на Большой Почтовой улице в то время, когда я жил на ней, противоречило бы как уголовному закону, так еще и, что ужаснее, общественному сознанию.

За последние тридцать лет общественное сознание совершило такую эволюцию, что никакие табу уже не выдерживают натиска вседозволенности. В обиход уже вошли гей-семьи, вот-вот легализуют педофилию, а там уже и до каннибализма недалеко, ведь ученые нам обоснуют, что есть человеческое мясо – одна из существующих норм. И отчасти будут правы, ведь жрали же наши далекие предки друг друга, пока не договорились, что так делать нехорошо.

Допив дома коктейль, я погрузился в сон, которого у меня не было несколько суток. Спал я почти сутки, а затем медленно ко мне стала возвращаться сила. И эта сила имела какое-то необычное происхождение, мои движения и слова приобрели какую-то особенную силу.

На следующий день по своим делам мне нужно было идти в суд. В тот момент появился такой тренд – писать о судье Хахалевой, которая пригласила на свадьбу своей дочери звезд российской эстрады. Моя история в этом смысле тоже показательна, а есть ли у нас вообще другие, нормальные судьи?

Сам-то я думаю, что они есть, должны быть. Вот так однажды на моих глазах в Арбитражном суде Санкт-Петербурга судья всячески всем своим видом демонстрировал, что выполняет лишь волю своего руководства, и решение судья написал так же неохотно. В той истории это здорово помогло нашему предприятию, но в целом ситуация такова, что честные судьи, скорее, некие отщепенцы в системе правосудия.

Мне нужно было забрать пару бумаг из Лефортовского районного суда. Из канцелярии меня послали заверить подписью мои бумаги к дежурному федеральному судье, некой Журман А. В. Кабинет дежурного судьи был закрыт на ключ, и я подошел к помощнику судьи – миловидной девушке.

На мою просьбу подписать мои бумаги девушка, хитро улыбнувшись, стала набирать судью по телефону, притом что их кабинеты находятся в метре друг от друга. Но у каждой конторы есть свои корпоративные правила – зачем мне вникать в них? Помощник судьи, получив разрешение на аудиенцию, отправилась к судье. Когда она зашла, дверь за ней быстро заперли на ключ. У меня складывалось впечатление, что судья или кого-то боится, или что-то скрывает. Так как это было утро понедельника, то я предположил, что выходные у судьи задались…

Ну что же, все мы люди, все имеем право даже на какие-то свои слабости. Впрочем, закон наделяет судей особым статусом и требует от них выполнения жесткой профессиональной этики.

Вскоре ко мне и моему ожиданию судьи присоединился еще один славный паренек, который в дальнейшем сыграл в этой истории свою положительную роль. Прождав минут десять и решив, что о моем пустяшном деле федеральный судья забыл, я два раза постучал в дверь. Из-за двери выскочила всклокоченная, но милая женщина, которая стала изрыгать в мой адрес матерные проклятия, другая часть ее тирады была на «фене».

Это и был тот самый дежурный федеральный судья, а разговаривать на «фене» – это, видимо, высший пилотаж судейского сообщества, привыкшего доминировать над людьми, и их БДСМ-игры далеко не так безобидны. Я заметил судье, что люди с особым статусом, которым наделены судьи, так себя вести не должны. Бросив в меня свой озлобленный оскал, судья удалилась.

Через пять минут на нашем до сего момента спокойном этаже появились два пристава с наручниками. Интуиция мне уже начала говорить, что это по мою душу пришли. Первым на их пути был тот славный паренек, который ждал судью вместе со мной. Приставы его жестко спросили: «Это ты тут дверь выламывал?» Я тут же поспешил на помощь, чтобы не подставить случайного парня, поэтому так честно и сказал: «Это я постучал».

Судейская дверца отворилась, и оттуда «чудовище», не переставая слать в мой адрес проклятия, заявило: «Это он пытался взломать дверь, он мне угрожал!» Про себя я уже подумал, что будут шить попытку изнасилования.

Практически так оно и вышло. Приставы сказали мне, чтобы я собирался, будут оформлять протокол. Пока мы спускались к приставам по лестнице, парнишка еще как-то пытался помочь мне, он кричал приставам, что я просто постучал. Но никому это уже не было интересно.

Приставы стали, как полагается, вести допрос, стращать, что отдадут ментам, а те посадят в изолятор. Про себя я подумал: «Мне уже почти 45 лет, я был женат, и пугать меня изолятором – это невинная детская игра в кенгуру».

Спокойствие сыграло свою положительную роль, я вспомнил, что в сумочке у меня лежит удостоверение журналиста «Красной Москвы». Я, спокойно достав удостоверение, спросил у обалдевшего пристава, можно ли мне потом будет взять комментарий по моему делу у председателя суда.

Приставы постепенно стали смягчать тон допроса на дружеский, и в конце один из них мне заявил: «Вижу, что человек ты хороший, поэтому не будем тебя оформлять». Я про себя подумал: «Вот же собака, а как красиво пять минут рассказывал о разделении властей в России и об уважении к суду».

Вот так у нас можно оказаться в следственном изоляторе, просто постучавшись к дежурному судье. Мне повезло, и жизнь меня подготовила к невзгодам. Комментарий от исполняющего обязанности председателя суда я не получил. Его просто в приемный день не оказалось на месте.

А ведь для меня было важно – услышать его комментарий. Просто недавно я пересматривал фильм «Процесс» по Францу Кафке. А в фильме говорилось, что закон никогда ничего не забывает, возможно, через три года мне и предъявят обвинение в том, что я «домогался» до федерального судьи.

Отпущенный приставом, я поехал к своей дочке на дачу. Мне всегда нравилось гулять с ней по подмосковной Баковке. Гуляя по окрестностям Баковки, дочка Маша указала мне на огромный пятиметровый забор с колючей проволокой, тянущейся несколько сотен метров, и сказала, что это резиденция Патриарха.

Глядя на эту огромную огороженную территорию, я погрузился в свои грустные мысли. Деградацию современного российского общества нужно чем-то было наполнить. Одним из этих наполнений стала РПЦ, но так как количество истинно верующих людей невелико, то другим из наполнений стали различные суеверия, культы, инопланетяне, псевдонаучные открытия, экстрасенсы и т. п. Власть управляет и манипулирует нами при помощи наших страхов.

РПЦ у нас, как и остальные конфессии, отделена от государства, и на этом основании РПЦ не хочет обсуждать негативные социальные явления, такие, как социальное расслоение, коррупцию во власти, отсутствие перспективы развития. На мой взгляд, нежелание обсуждать явления, которые по-настоящему волнуют общество, делают из РПЦ обычную некоммерческую организацию с правом ведения предпринимательской деятельности.

Отсутствие реальной деятельности РПЦ по участию в общественной жизни и даже отказ бороться с суевериями, которые в огромном количестве плодятся на отечественном ТВ, привели к тому, что РПЦ, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, занимается болтологией, а в некоторых случаях помогает власти бороться с различными блаженными. Здесь показательны история с «Пусси Райот», когда из глупых девочек сделали настоящих пострадавших поп-икон, или требования верующих посадить ловца покемонов в храмах. Каноны православной веры говорят о том, что к умалишенным людям нужно относиться бережнее, но РПЦ нуждается хотя бы в каком-то информационном поводе.

Последним таким информационным поводом, который использовала РПЦ, стало то, что Алексей Учитель снял фильм «Матильда», посвященный последнему царю, прозванному народом с момента восхождения на царский престол Николаем Кровавым. А ведь это было задолго до большевиков, история, когда при занятии Николаем Вторым царского престола на Ходынском поле была организована ужасная давка и погибло много народу, произошла в 1896 году, то есть задолго до прихода к власти большевиков. Народ определил свое отношение к последнему царю еще более ста лет назад.

Алексей Учитель, на мой взгляд, является конъюнктурщиком. Чувствуя особую любовь сегодняшней власти к монархии, он хотел снять фильм, показывающий последнего царя славным парнем, любящим мужчиной, но неадекватные люди даже в любви царя к балерине усматривают крамолу на символы веры.

Иерархи РПЦ – неглупые, продвинутые люди. Негативные явления, что есть в обществе: пьянство, коррупция и даже гомосексуализм, – присутствуют и там. И конечно же, несомненно, монахи хорошо разбираются в психологических БДСМ-играх и унижениях. Но по каким-то причинам РПЦ занимается псевдодеятельностью, а вливаться в обсуждение значимых для общества проблем РПЦ, обласканная властью, не хочет. Поэтому, подражая нынешним вельможам, церковные иерархи также строят себе вилы по всему миру.

Вечером я добрался до дома, на следующий день связался со своим предыдущим работодателем, который предложил мне выгодные подработки на дому. Жалость к себе прошла, я вернулся в свое обычное, нормальное состояние.