Я покрутил головой и потихоньку пошел со своими подушками к нашему домику.
После этого инцидента, весь день, мотаясь по территории базы, я нет-нет, да отмечал, что черная с рыжими подпалинами тень находилась от нас где-то недалеко.
– Следит. Не доверяет. Вот неугомонная псина!
Пробегав до вечера, едва успевая за целой армией строителей, мы вспомнили о еде только сильно под вечер. Есть консервы нам не хотелось, и мы решили прогуляться в поселок Мирный в надежде найти хоть какую-нибудь столовую. Но в поселке мы обнаружили только маленький гастроном. Ассортимент сельского магазинчика был скудноват и особенно колбасного отдела. Единственное, что предлагалось покупателю – был ЗЕЛЬЦ*! При этом мой напарник стоял возле прилавка и откровенно пускал слюни на это сомнительное варево из субпродуктов. Я понимаю, что где-то в частном хозяйстве, сделанный для себя, зельц и выглядит, и пахнет достойно и на вкус уж очень аппетитный, но перед нами было детище еще советского пищепрома … Так как Вову уговаривать было бесполезно, а продавщица категорически не захотела отрезать триста грамм, нам пришлось купить весь кусок, весом более килограмма. Благо стоил он не очень дорого. Чему там стоить то, шкура, уши и тому подобное. Придя на базу, накрыли стол, но когда развернули этот самый зельц, тут даже Вова понял, что кушать его нельзя. Из дрожащего, серого брикета торчала щетина, кусочки костей и откровенные жилы. Дополнительно все эти сомнительные запчасти были залиты каким-то мутным варевом. И тут меня осенило:
– Слушай, есть это мы все равно не будем. Давай-ка нашего сторожа угостим. Нам еще тут неделю жить …
Выйдя на крыльцо, я крикнул в темноту:
– Амур! Амур! Фьють! Сюда! Иди сюда, Амур!
Прошла буквально минута и метрах в десяти я обнаружил темное пятно с подпалинами.
– Амур, скорее! Смотри, что у меня. На.
Амур остановился метрах в трех, чуть вильнул хвостом и потянул носом. Шумно вздохнул, подошел еще ближе и сел.
– На, Амур! Поешь!
Собака шевельнула хвостом, наклонилась к моей руке, понюхала зельц и вежливо отвернулась. Я на корточках придвинулся ближе. Какой же он большой. Даже сидя, он был выше меня на корточках. Мелькнула мысль об осторожности, но я уже почувствовал кураж.
– На, Амур! – я протянул руку и сунул зельц прямо ему под нос.
На мое удивление собака повернулась и осторожно приблизила свою, прямо скажем, медвежью голову прямо к моему лицу. Я затаив дыхание, зажмурился и замер. Холодный и мокрый нос коснулся виска, носа, ткнулся в глаз. Потом собака понюхала руку с зельцем и … лизнула меня в щеку. Раз, второй. Я сел на ступеньку и осторожно погладил Амура по голове. Он удовлетворенно рыкнул и толкнулся лбом в руку. Я почесал ему за ухом. Он блаженно зажмурился, а потом, будто опомнившись, рывком отстранился, виновато слизнул зельц с руки и растворился в темноте.
Обалдеть! Здоровенный, пограничный пес ел с моих рук. И это после нашей стычки.
… Утром, по привычке, проснувшись в шесть часов, я вышел на утреннюю зарядку. Погода, надо сказать, была не летной, но мышцам нужна была разминка. С моря резко задувало. Ветер бросался песком и завывал в ветвях деревьев. Берег, покрытый клочками морской пены, аж вздрагивал от падающих на него серых, в белых шапках валов. Весь этот апокалипсис скрашивал единственный фонарь, раскачивающийся на столбе и бросающий причудливые тени на берег и море. Минут через двадцать активных упражнений, когда мышцы пришли в тонус и изрядно разогрелись, я разделся и побежал в пенящиеся в линии прибоя буруны. Заплывать далеко не решился. Все-таки купаться, практически в темноте еще и в шторм было откровенно не комфортно, если не сказать страшновато. Поухав во все горло, и вволю поплескавшись на мелководье, я вышел на берег и обнаружил Амура, сидящего на песке, метрах в десяти от моей одежды. Видно шел на заставу для получения своего пайка и увидел меня.
– Ты пришел меня охранять? Иди сюда!
Амур вильнул хвостом, но с места не сдвинулся. Подойдя к своим вещам, я не увидел полотенца. Наверное, ветром сдуло. Окинув взглядом берег, я увидел какую-то серую кучку возле собаки.
– Неужели? Ты охраняешь мои вещи? – Амур радостно посмотрел на меня и снял лапу с полотенца, которое тут же попыталось снова улететь.