– Погоди… – удивилась Настя, – так их ещё не предупреждают о том, какие сложности могут потом возникнуть?
– Предупреждают, что могут возникнуть трудности с получением социальных выплат и пособий! Про то, что они ещё и под уголовное дело могут попасть, их никто не предупреждает! Люди думают, раз платят налог 13%, то перед законом чисты и проблем нет! Притом до лета 2019 года у Овчинниковой, что самое смешное, никаких проблем не было, потому что она до этого уже в центре занятости состояла и блог в Дзен одновременно вела! Но после, как я поняла или законодатели наши подсуетились, или ещё что-то произошло, но теперь центры занятости могут требовать деньги в подобных её случаях! Вот Очинникова под раздачу и попала! А меня теперь убить за это хотят!
– А ты всего этого не знала?
Тут Люда замялась.
– Ну… Вообще слышала, изучала её вопрос… Просто… Был факт того, что ей по договору ГПХ был начислен стаж, потому надо проверять. Я проверила. Она нарушила закон! А я действовала так, как того от меня требует профессиональный долг! Какие ко мне могут быть претензии?!
– Ладно, – Настя обняла подругу, – не переживай, я тебя в обиду не дам. Давай спать.
– Ну, да. Уже пора. Просто тяжело мне, страшно! – Люда расплакалась.
– Я понимаю. Мне тоже немножко страшно. Но мы справимся. Всё будет хорошо.
– Надеюсь…
***
Люда проснулась от странного шума, будто кто-то хозяйничал на её кухне. Сначала она подумала, что это Настя, но, обернувшись, увидела, что её подруга лежит рядом и никуда не уходила. Так как шум не прекращался, с одной стороны хотелось её разбудить, с другой как-то неудобно. Что, если это всего лишь какие-нибудь галлюцинации спросонья или от страха? Ведь у него, как известно, глаза широки… Быть может, ничего страшного там и нет?
Собравшись с силами, Люда встала с кровати, попутно вытащив из-под подушки молоток, приготовленный перед сном на всякий случай. У Насти так вообще был заготовлен длинный кухонный нож. Конечно, они понимали, что в случае чего этого арсенала будет мало, да и эффективно воспользоваться они этими орудиями врядли смогут, особенно если противник подготовлен. Но это было лучше, чем ничего.
Вооружившись, Люда вышла из комнаты сначала в коридор, потом в сторону кухни. Шла она медленно, осторожно, подкрадываясь. Старалась, чтобы не скрипел пол. Чем ближе она подходила к коридору между прихожей и кухней, тем сильнее обострялись все её органы чувств. Сердце билось всё чаще, готовое буквально вырваться из груди. Дыхание, казалось, остановится от волнения. Руки, ноги тряслись, став буквально ватными, зрачки расширились. Люда крепко сжимала молоток, немного занеся головку чуть назад, чтобы в любой момент ударить.
Оказавшись на углу, Люда резко рванула к выключателю и зажгла свет на кухне, тут же ринувшись туда. Оказавшись внутри, она никого не обнаружила, резко выдохнула и расслабилась, будто у неё упала гора с плеч. Шум доносился с соседской кухни сверху. Хорошая проникаемость звука в советских панельках в очередной раз давала о себе знать. Чуть что ни произойдёт, кто ни крикнет, случайно ударившись мизинцем об угол, или ни разобьёт посуду, всё сразу будет слышно. И этот момент такой же. Люду это аж бесило, так как становилось причиной её плохого сна. Но ничего с этим поделать было нельзя, кроме разве что установки дополнительных звукоизоляционных покрытий на стену. Правда, лишних денег у неё с мужем на это не было.
Успокоившись и убедившись, что на кухне всё в порядке, Люда выключила свет и пошла спать дальше. Но только она легла, как услышала на улице звук автомобильной сигнализации. Первая мысль, что промелькнула в голове: «А вдруг, что с моей машиной?» – нормальная для любого автомобилиста. Люда устало встала с постели, зевнула и пошла к окну проверить, чей машины сигнализация шумела.
Отодвинув штору, она в шоке обнаружила, как её автомобиль пинает какой-то мальчик. Притом, он бил по машине снова и снова, никуда от неё не убегая, будто ждёт, когда к своему автомобилю выйдет владелец и даст шкоднику пинка под зад. Да и почему он не спал в такое недетское, мягко говоря, время? Может, беспризорник какой-то? Или приманка, чтобы убить Люду…
Осознав это, она переполошилась и попыталась разбудить Настю, расталкивая её.
– Настя! Настя! Давай! Вставай!
Но та ни в какую не хотела просыпаться, будто лежала вовсе мёртвая.
«Мёртвая…» – ужаснулась Люда своей мысли и начала проверять у подруги пульс, чтобы проверить, жива она или нет. Та не двигалась, но сердцебиение и дыхание были. Просто она не просыпалась.
– Да что с тобой такое?! – продолжала тормошить подругу Люда.
Внезапно на улице всё стихло. Стало вообще как-то подозрительно тихо. Сигнализация до этого звучала так долго, что должна была разбудить весь двор, но при этом никто не кричал и не возмущался. И нет, это было не из-за того, что стеклопакеты не давали проникнуть шуму снаружи. В соседней квартире жила старая, но обожающая громко поругаться пожилая женщина, постоянно просыпавшаяся от любых громких звуков. Невозможно было бы представить, чтобы она криками и матами не потребовала выключить сигнализацию. Да и услышать её можно было отчётливо. Но сейчас она молчала.
Люда, чуть одёрнув шторку, украдкой, боязливо выглянула в окно и увидела, что никакого мальчика рядом с её машиной уже нет. «Куда он пропал?» – подумала она. В ту же секунду Люда увидела в отражении стекла уродливую, жуткую гримасу изувеченного, изуродованного лица, будто его владелец стоял позади, желая убить. От ужаса Люда вскрикнула и обернулась, но позади никого не было. «Что это, чёрт подери, было?!» – воскликнула она про себя. И тут же услышала позади громкий удар по стеклу и треск. Кто-то кинул камнем прямо в её окно. Люда обернулась и увидела на стекле большую трещину, и это уже был явный перебор, если кто-то просто решил её достать: стеклопакеты не три копейки стоят, чтобы их порчу прощать. В ярости Люда кинулась к окну, открыла его и крикнула на весь двор:
– А ну, прекрати, ублюдок!
В ответ тишина. Жуткая. Было настолько тихо, что даже птицы с деревьев не слетели, будто их там и не было, или они умерли. С ужасом оглядывавшаяся из окна Люда и хотела бы закрыть его, чтобы не подвергать себя опасности, но в состоянии оцепенения даже засунуть голову обратно была не в силах. Услышав какие-то необъяснимые и неслышимые звуки снизу, опустила взгляд и увидела, как по этажам поднимается нечто похожее на человека, но вывернувшее свои конечности каким-то необъяснимым образом, словно чувствовало себя пауком. Внезапно это нечто заговорило:
– Люда! Пусти нас к себе в гости! Мы хотим с тобой поговорить!
Она в ужасе воскликнула, резко закрыла окно и задёрнула штору.
– Я не видела этого… Я не видела этого… – еле сдерживаясь от истерики повторяла про себя Люда, глядя в пустоту остекленевшими от ужаса зрачками и принялась рьяно будить Настю.
– Ну же! Вставай! Вставай! – говорила она уже чуть ли не криком.
Но как бы она ни старалась, подруга её не двигалась. А за о.кном всё чётче звучал зловещий, завывающий голос:
– Люда! Открой нам! Не будь тварью!
– Вставай!!! – ей пришлось сбросить Настю с кровати в попытке разбудить, но та не реагировала.
Внезапно Люда вскрикнула от резкого удара по входной двери. Ещё удар. Ещё. Массивный, будто били ногой или кувалдой. Только Быстро. И с каждым ударом звук был всё сильнее. Люда буквально чувствовала, как от ударов вся квартира шла ходуном. Потом всё резко затихло. Она побежала к двери, чтобы посмотреть, не сломалась ли она. Открыла заднюю и взглянула на переднюю, стальную. На вид она была цела, только немного деформировалась в центре, куда наносились удары. Вдруг прямо перед ней снова всё повторилось – удар за ударом, удар за ударом. Люда медленно отошла назад, ожидая, что сейчас проём просто развалится, потому как штукатурка, а следом и бетон уже начали отваливаться по краям от двери.
Внезапно всё опять стихло и долго не продолжалось. Люда с опаской смотрела на дверь и не хотела к ней подходить, но вскоре любопытство взяло верх над диким страхом. Она приблизилась вплотную и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояла некая массивная фигура в чёрном балахоне и с натянутым на глаза чёрным капюшоном, из-за чего лица не было видно. Оно всё буквально выглядело как огромное чёрное пятно, поглощавшее свет уличных фонарей из окна, обволакивавший стены этажа.
Внезапно тот вдруг почувствовал Люду, медленно подошёл к двери и спросил гулким басом:
– Люда… А ты почему не открываешь?
Внезапно фигура скинула капюшон, и взору Люды предстало обожжённое лицо с гримасой дикого ужаса и невыносимой боли на лице. Вызывало оно лишь отвращение, но оторвать глаз было невозможно, будто фигура была аки королевская кобра, гипнотизировавшая добычу. Только после того как эта фигура ударила по двери вновь, Люде удалось отойти назад и закрыть внутреннюю. Но удары по внешней продолжали сотрясать всю квартиру.
– Это всё нереально… Это всё нереально!!!
Решив, что сошла с ума или словила какие-то галлюцинации, Люда пошла в душ, чтобы умыться. Там включила самую холодную воду и принялась стоять под ней, чтобы освежиться. Даже не сняла ночнушку, так сильно хотелось ей избавиться от всех этих иллюзий как можно быстрее. Стояла она так очень долго. В итоге вроде даже помогло: ей показалось, что все страшные звуки, гулы и стуки стихли. Потихоньку Люда успокоилась и закрыла глаза.
Но внезапно свет выключился, ванную комнату окутала непроглядная тьма.
– Господи… – жалобно протянула Люда, – включите свет!
Мольбы её так и не были услышаны. В ванной по-прежнему темно, да настолько, что зрачки никак не могли привыкнуть к отсутствию света. Осторожно перешагнув края, чтобы не навернуться, Люда встала на пол и попыталась открыть дверь. Та не поддавалась. Ещё подёргав замок и проверив, открыла ли защёлку, она убедилась, что с дверью было всё в порядке. Её не позволяло открыть нечто снаружи.
– Да что с тобой такое?! – раздражённо прошипела Люда, не оставляя попыток открыть дверь. Та ни в какую не поддавалась. Пока продолжались эти муки, она почувствовала, что у неё по плечу что-то ползает. Чем дольше мучилась с дверью, тем сильнее это чувство ощущалось.
Люда резко вздрогнула, но нечто неприятное даже не собиралось оставлять её в покое. Тогда начала буквально выбивать дверь. Удар за ударом плечами, ногами, руками.
После очередной попытки, выломала дверь и внезапно оказалась на улице под проливным дождём. Если сказать точнее, в центральном парке, в котором любила прогуливаться с мужем и детьми по выходным.
«Что происходит?! Как я сюда попала?!» – изумилась Люда и обернулась. Она якобы только что вышла из общественного туалета.
Продрогшая от ледяного дождя, побрела по освещаемой части парка в надежде увидеть хоть кого-то. Шла так Люда несколько минут, пока не увидела вдали освещаемый тусклым светом фонаря силуэт. Никак не подумав о том, что фигура может представлять опасность, окликнула её.
– Пожалуйста, помогите!
Ответа не последовало. Тогда Люда решила подойти ближе. Пока шла, увидела, что рядом с фигурой стояли ещё две, только меньше ростом. «Это что?» – удивилась Люда: «Неужели мать с детьми? Что она делает здесь в такой час?»
Тем не менее, продолжила движение. Только она оказалась практически вплотную, силуэты развернулись, и Люда от ужаса вскрикнула.
– Господи!!!
Перед ней стояла та самая Овчинникова, а рядом два обгоревших скелетика в накидках с капюшонами. Кости у них были обуглившиеся, но на некоторых участках сохранились подгоревшие мышцы и сухожилия.
– Господи? – Спросила Овчинникова, – это всё, что ты можешь сказать?
Люда хотела убежать, хотела рвануть прочь отсюда, но не могла. Ноги не хотели её слушаться, будто бы стали каменными. Да и в принципе её тело словно парализовало. Кроме лица. Тут мышцы ещё могли двигаться. И Люда ответила Овчинниковой первое, что пришло ей в голову.
– Прости…
– Прости? Нет. Я не буду тебя прощать. Я ведь молила тебя войти в положение, объясняла, что, имея на руках гражданско-правовой договор, не заработала на нём ни копейки, пока стояла на учёте. Ты помнишь, что сказала в ответ? Помнишь?!