– Вот почему так, Вась? Почему отец до сих пор меня преследует? В школе я должен был подавать всем пример, не позорить отца. Потом в универе мне его всегда поминали, когда нужно, и когда не нужно. А теперь это… Ну почему я-то должен отвечать за отца?! Он убил этого Коржакова, я-то при чём?! Пусть бы и шёл к нему. Ко мне зачем? А теперь я в этом грёбаном лесу закапываю труп!

– Я закапываю, – уточнил Василий.

– Я даже не знаю, как он выглядит… – не обратил внимания на замечание Ярослав. – А он ведь мог меня убить. Сразу убить! И ты бы не успел… Почему ты пришёл так поздно, Вась?

– Давай не будем, а? Всё же нормально вышло: ты живой, он мёртвый. Всё как надо. Что выдумывать?

Ярослав встал и побрёл к машине.

– Теперь и я – убийца, – проговорил он. – Все Васильевы – убийцы…

– Да какой ты?.. – начал было Гусельников, но осёкся, сплюнул и продолжил закапывать яму.

Забросав могилу предварительно сложенным в отдельную кучку хвойным опадом, Василий вернулся к автомобилю и, кинув лопату с курткой в багажник, сел за руль. Тщательно вытер руки влажными салфетками.

Светало.

– Что теперь будет, Вась? – тихо спросил Ярослав.

– Что? Да ничего. Не думай – мои заботы.

– Как у тебя всё просто: раз – убил, раз – закопал… Как ты можешь?

– А ты что – думаешь, я в администрации целый день чаи гоняю? Мне разные дела приходилось делать за эти годы. Навидался… Просто вам не рассказывал. Такое лучше не вспоминать. Чёрт! Костюм и обувь теперь хоть бомжам отдавай.

– А в химчистку?

– Лучше новые куплю: мне в этих уже как-то не уютно.

Василий завёл автомобиль и повёл его обратно к дороге.

Среда, 12 июня 2080 года. Россия, Воронеж

Василий Гусельников мчался в Репное – коттеджный район Воронежа на левом берегу водохранилища. Поспать ему удалось всего два часа: не было ещё семи утра, когда позвонил Руслан и сообщил, что посредник между шантажистом и айтишником раскололся и выдал заказчика. Он оказался именно тем, о ком думал Гусельников, – вторым вице-мэром. Руслан направил в его дом в Репном опергруппу, а Василий вызвал ещё и начальника городского управления полиции. И теперь невыспавшийся и злой ехал туда сам.

На улице у высокого кирпичного забора, за которым виднелся трёхэтажный коттедж из жёлтого кирпича, уже стояли микроавтобус опергруппы и несколько легковых автомобилей. Калитка была распахнута, рядом дежурил сержант полиции. Василий вышел из машины и направился к дому. Сержант отдал ему честь и сообщил:

– Василий Данилович, подозреваемого задержали. Все ждут вас внутри.

Пока Гусельников поднимался по ступенькам крыльца, открылась дверь, и навстречу вышел Руслан – высокий плотный черноволосый парень лет тридцати пяти. Приятели крепко пожали руки.

– Он тебя там дожидается, – сказал Руслан. – На первом этаже, в гостиной. Не отвертится – закроем по полной. Ещё и с конфискацией. Доволен?

– Спрашиваешь! А ты можешь готовить место для новой звёздочки. И о повышении я поговорю, как обещал. Спасибо!

Василий зашёл в дом, где он не раз был в гостях за последние годы, и привычно свернул из холла налево – в гостиную. Там на кресле в халате и наручниках хмуро сидел его коллега – разоблачённый шантажист – чуть старше Гусельникова, круглолицый, полноватый шатен с бакенбардами. Рядом стояли двое оперативников, на диване развалился начальник городского УМВД, ещё несколько человек проводили обыск.

Василий не замедляя шаг, молча подошёл к креслу и сходу ударил уже бывшего вице-мэра по лицу так, что тот с грохотом опрокинулся на пол вместе с креслом.

– Василий Данилович! – бросился к нему начальник полиции.

– Всё в порядке, – ответил Гусельников, потирая кулак. – Я спокоен. Забирайте эту мразь.

Оперативники подняли окровавленного шантажиста и вывели из комнаты. Василий вышел в холл, позвав за собой начальника полиции. Там он вынул из кармана завёрнутые в пакет пистолет и глушитель.

– Найди его здесь, – протянул Гусельников пакет полицейскому. – А труп я тебе потом покажу.

– Всё понял, Василий Данилович, – заверил тот. – Мы его по полной программе…

– Отлично. Спасибо.

Василий вышел из дома и направился к машине. От ворот уже отъезжал микроавтобус опергруппы. Загудел смартгласс в нагрудном кармане пиджака. Гусельников надел очки и принял звонок.

– Я знаю, что ты сделал вчера вечером, Гусельников, – раздался хриплый бас. —Понял? Нам нужно то, что тебе передал Харитонов. Подумай, что тебе дороже. Я ещё позвоню.

– Да пошёл ты! – крикнул Василий, сдёрнул смартгласс и чуть не бросил его на асфальт, но, размахнувшись, вовремя опомнился, положил очки в карман и сел в автомобиль. Выровняв дыхание, нажал «старт» и покатил домой.

«Половина третьего, – взглянул на часы Владимир Бабичев. – Где же Лёха?»

Лейтенант уже час сидел в автомобиле с затемнёнными стёклами, припаркованном во дворе дома номер восемь по улице Чайковского. Над двором висели два самых маленьких дрона, какие только смогли найти, и видео с их камер, камер у каждого подъезда и уличных камер по периметру дома поступало на смартгласс Бабичева. Однако одному ему за всем уследить было сложно. Пожидаев должен был приехать ещё полчаса назад, но всё не появлялся.

Наконец высветился значок входящего вызова. Владимир сдвинул его вправо за поле зрения, принимая звонок.

– Вовчик, – раздался бас Пожидаева, – ты на месте?.. Хорошо. У меня возникла небольшая семейная проблема. Сына приняли в Левобережном отделе. За компанию с какими-то дебилами. Пришлось мотнуться туда. К трём я буду, а ты пока не теряй бдительности. Усёк?

– Есть, товарищ майор, – с усмешкой ответил Бабичев. – Всё под контролем.

– Ты давай не расслабляйся. Всё. Жди.

Прошло не больше десяти минут, как на картинке с одной из уличных камер появился Сергей Харитонов. Хотя он был в очках, кепке и с почти недельной щетиной, Владимир его узнал.

«Чёрт возьми! – воскликнул про себя лейтенант. – Не вовремя ты, ох, не вовремя».

Сергей подошёл к углу дома, осторожно заглянул во двор и, осмотрев его секунд двадцать, направился к скамейке под старой липой. Там в тени он вытащил из рюкзака бутылку минералки и принялся ждать Крюкова.

«Так, хорошо, есть ещё пятнадцать минут, – думал Бабичев. – Лёха может успеть на позицию».

И тут в арке появился Павел.

«Чего так рано-то?! – удивился Владимир. – В три часа же!»

В ту же секунду все изображения, передаваемые с камер, пропали. Даже дроны не давали картинку.

«Куда?! – запаниковал лейтенант. – Какого хрена?!»

Он перезагрузил одну камеру, другую – бесполезно. Дроны на вызов тоже не реагировали. Попытался позвонить Пожидаеву – связи не было.

«Ну, б.., понеслась!»

Владимир выхватил пистолет, снял с предохранителя и принялся осматриваться по сторонам, то и дело увеличивая картинку. Но никаких подозрительных личностей не заметил. Постепенно он начал приходить в себя, успокаиваться.

Тем временем Павел уже мирно беседовал с Сергеем у скамейки. Неожиданно из крайнего подъезда вышел молодой парень в широких джинсах, футболке с длинными рукавами и жилетке с накинутым на голову капюшоном и решительным шагом направился к ним. Сергей, уже вынувший флешку, чтобы отдать её Павлу, увидел парня и что-то сказал следователю. Тот резко обернулся и вытянул вперёд правую руку, в которой будто из воздуха возник пистолет.

– Твою мать! – вскричал Бабичев и выскочил из машины.

В этот момент парень в капюшоне вскинул левую руку, направив на Крюкова. Тот вдруг задёргался, будто что-то не давало ему завершить движение, очертания его смазались, и он буквально рассыпался в пыль.

– Какого?!.. – остолбенел Бабичев.

И тут парень повернулся к лейтенанту. Тот опомнился, прикрылся открытой дверью автомобиля, выстрелил в воздух и выкрикнул:

– Стоять! Полиция! Бросай оружие! – И направил пистолет на приближающегося человека.

Но тот и не думал замедлять шаг. Тогда Владимир, практически не прицеливаясь, выстрелил ему в ногу – раз, другой. Он был уверен, что попал, но парень будто проглотил пули и ничего не почувствовал. И прежде чем Бабичев успел решить, стоит ли стрелять в другие части тела, молодой человек поднял непонятно как оказавшийся в его правой руке пистолет и нажал спусковой крючок. Владимир с пробитым пулей лбом откинулся на заднюю дверь автомобиля и сполз по ней на асфальт. Парень подошёл, присел, снял с Бабичева смартгласс и, поднявшись, положил его в карман своих джинсов. Затем снова направился к скамейке, за которой от перестрелки укрылся Сергей. Тот, выхватив пистолет, сидел на одном колене и целился в надвигавшегося противника.

– Не подходи! – крикнул Сергей. – Буду стрелять!

– Сергей Митрофанович, опустите пистолет! – ответил парень. – Вам ничего не угрожает. Выслушайте меня.

Харитонов встал, но пистолет не убрал, держа его наготове:

– А я вас вспомнил. Тогда у университета. Кто вы такой? Зачем это всё?

– Это были вынужденные меры. Иначе бы вы отдали флешку. Вы не беспокойтесь, Сергей Митрофанович. Заканчивайте свою разработку, всё будет в порядке. Больше вас преследовать не будут. Главное – молчите обо всём, что здесь произошло. И запись со смартгласса сотрите. При мне, пожалуйста.

Сергей выполнил требование и спросил:

– А что со следователем? С Крюковым?

Парень улыбнулся:

– Это был не Крюков. До свидания, Сергей Митрофанович.

Молодой человек развернулся и зашагал к углу дома. В этот момент с другой стороны двора вывернула воющая сиреной патрульная машина, привлечённая выстрелами. Но парень уже скрылся за поворотом.

Вслед за патрульными во двор влетел другой автомобиль. Из него с пистолетом наготове выскочил Алексей Пожидаев и крикнул пэпээсникам:

– Я начальник Железнодорожного убойного. Мы здесь проводили операцию. Кто стрелял?

– Разберёмся, – ответил один из патрульных.

Оба полицейских с автоматами наперевес побежали к Сергею, всё ещё сидящему на скамейке под густыми ветвями липы:

– Руки в гору!

Один держал Харитонова на мушке, другой надевал наручники. Подоспел Пожидаев:

– Спокойно, спокойно, ребята! Это свой. Снимайте браслеты.

Сергея освободили.

– Что здесь случилось? – спросил у него майор.

В ответ Сергей указал рукой на автомобиль Бабичева. Пожидаев обернулся и кинулся к своему оперативнику. Но Владимиру помочь уже было нельзя. Алексей медленно поднялся с колен, стёр пот со лба рукавом.

– С-сука! – тихо протянул он и с силой пнул колесо автомобиля.

Повернулся к Сергею и крикнул:

– Где Крюков?

– Он не приходил, – ответил тот.

– Как не приходил?!

Связь уже появилась, и Алексей набрал номер следователя. Павел долго не отвечал, но наконец принял вызов:

– Алексей? – раздался его нетвёрдый голос. – Ты уже на месте?

– Какой «на месте»?! – воскликнул Пожидаев. – Вы видели, сколько времени? Где вы?

– А сколько?.. А, чёрт! Я тут на Чайковского в машине. Что у вас?

– Я сейчас, – бросился Алексей в арку.

Выбежал на улицу, огляделся: вот она, неподалёку – машина Крюкова. Тот уже выходил из салона.

– Что случилось? – спросил Пожидаев. – Почему вы здесь?

– Сам не знаю, – в растерянности бросил Павел, опираясь правой рукой на крышу автомобиля. – Голова раскалывается. Я подъехал где-то без пятнадцати три, припарковался. А потом всё – как обрубило. Очнулся только от твоего звонка.

– Мать их, суки! – выругался Алексей. И тихо добавил: – Вовчика убили.

– Какого Вовчика? – не сразу сообразил Павел. – Бабичева?! Как убили? А ты куда смотрел?!

– Я… – начал было Пожидаев, а потом в сердцах махнул рукой, – да нахрен!

Развернулся и зашагал к арке. Крюков, немного пошатываясь, последовал за ним. Подошли к телу Бабичева.

– Да, тут всё ясно, – сказал Павел. – Вызывай Женю… – И тут же осёкся: – Нет, Женю нельзя. Другого кого-нибудь давай. И предупреди, чтобы пока ей не говорили. Чтобы не примчалась сюда сама.

– Будет сделано, Павел Андреевич.

Алексей отошёл в сторонку, чтобы позвонить экспертам, а Павел тем временем направился к Сергею. Тот на тенистой скамейке пил минералку, потихоньку приходя в себя. Крюков сел рядом, вздохнул:

– Ну давайте, рассказывайте, Сергей Митрофанович.

– Что тут рассказывать… Я пришёл, сел. Ко мне подошёл какой-то человек и начал требовать флешку, угрожая пистолетом. Ваш оперативник выскочил, выстрелил в него пару раз, но, видимо, не попал. А тот его одним выстрелом и… Тут патрульные с сиренами приехали, и убийца убежал.

Подошёл Пожидаев:

– Эксперты едут. Где очки Бабичева? – обратился к Харитонову.

– Кого?

– Оперативника нашего убитого.

– Убийца снял.

– А тебя что не тронул? К тебе же приходил.

– Повезло – не успел. Патрульные спугнули.

– Ясно. Значит, твои очки изымаем – посмотрим запись.

– Я не записывал.

– Как не записывал?

– Это мои первые очки. Только купил. Ещё не разобрался там что к чему.

– Да чтоб тебя! – воскликнул Алексей и взмахнул руками. – Что за день-то такой!

– А с камерами что? – спросил Павел. – Дроны наши что-нибудь сняли?

– Связи здесь не было, когда я приехал. От камер мы наверняка ничего не добьёмся. А дроны вообще вырубились. Один в кустах нашли вон там, а второй пока ищут. На запросы он не отвечает. Может, на крышу упал.

– Понятно, – вздохнул Павел. – Глухарь, как пить дать… Никого мы не найдём. Значит так, Лёша. Гони ребят на поквартирный, а сам езжай к сестре Бабичева – сообщи ей. А я отвезу Сергея домой – пора ему выходить из тени. Флешку я заберу, так что всю угрозу приму на себя.

– Пэпсов возьмите с собой, Павел Андреевич. Они хоть как-то подстрахуют.

– Хорошо. Вон их сколько понаехало – только зря толкутся.

Пожидаев пошёл к своему автомобилю.

– Пойдёмте и мы, Сергей Митрофанович, – пригласил Крюков. – Давайте флешку – пусть у меня будет.

Сергей достал из кармана тонкую чёрную капсулу не более двух сантиметров длиной и протянул её Павлу.

– Ещё одна копия у Василия Гусельникова, – сообщил он. – На всякий случай.

– Хорошо, – ответил Павел. – А по пути расскажете мне, как эта флешка оказалась у вас.

– Понимаете в чём дело, – говорил Павел, ведя машину по Кольцовской, – когда я понял, что флешка Весёлого у вас, то сразу сообразил, что убить его могли только вы, Сергей Митрофанович… Подождите возражать. Если бы это сделали потенциальные покупатели ваших данных, они бы её сами забрали. Ну не оставили бы они её вам. Если только Пантелей Андреевич не запрятал флешку так, что убийцы её не нашли. Но тогда и вы бы остались ни с чем, согласитесь? А она у вас. Значит, вы первым оказались у тела. А как это могло произойти? Только если вы и есть убийца. Я прав?

– Почему же вы меня не в полицию везёте? – спросил Сергей.

– А надо? Это же несчастный случай, так ведь?

На минуту в машине повисла вязкая тишина.

– Я вошёл за ним в подъезд, – начал Сергей, смотря вдаль невидящим взглядом. – Догнал на втором этаже. Сказал ему, что всё слышал и знаю, зачем он здесь. Просил не продавать проект. А он только улыбнулся и сказал, чтобы я шёл домой. Он здесь якобы по личному вопросу, а я всё выдумал. И пошёл дальше по лестнице. Я поднялся за ним ещё один пролёт, схватил за руку, потребовал отдать мне флешку. Он начал вырываться, сказал, что я ничего не понимаю, это не моё дело. А потом он упал. Вниз по лестнице… Наверное, сломал шею, потому что пульса не было – я пощупал. Тогда я быстро достал флешку и ушёл… Я не хотел его убивать. Это случайно вышло.

– Ну, вот, видите, как всё просто оказалось.

– Для меня совсем не просто. Я спать спокойно не могу! Я его по ночам вижу. Да и днём надо мной это висит постоянно. Я уже не могу так!

– А моя индульгенция вас успокоит?

– Не знаю…

– Ну смотрите. Я вам как официальное лицо заявляю, что вы не виноваты. Это был несчастный случай. И привлекать я вас не буду, даже если вам грозит только условный срок. Я считаю, не стоит обезглавливать такой проект, как ваш. Это я решил уже давно, и решения своего не изменю. Так что теперь можете спать спокойно.

– Спасибо, – с трудом выдавил Сергей.

Входной замок квартиры Харитонова ещё не был настроен на его новые очки, поэтому Сергею пришлось входить в личный кабинет и набирать пароль. Следователь и пэпээсники с автоматами тем временем стояли на площадке, контролируя лестницы и лифт.

Неожиданно в подъезде раздались громкие шаги, будто кто-то бежал, перепрыгивая через ступеньку. Все напряглись и приготовились стрелять. Но через пару секунд на лестнице показался Пожидаев. Полицейские опустили автоматы, а Крюков убрал пистолет в кобуру.

– Что случилось, Алексей? – спросил Павел.

– Есть новости, – ответил майор. – Давайте зайдём внутрь – там удобнее. А вы свободны, – обратился он к пэпээсникам. – На улице в машине посидите и присмотрите за подъездом. Потом за нами в отдел поедете.

– Я хотел обсудить с вами, Сергей Митрофанович, наши дальнейшие действия, – сказал Крюков, когда все трое зашли в квартиру. – Чтобы не повторить подобных историй. Но сначала ты, Алексей.

– А флешку он вам передал уже? – поинтересовался Пожидаев.

– Да, она у меня.

– Хорошо.

Алексей отступил назад и вынул пистолет:

– Павел Андреевич, медленно достаньте ствол, положите на пол и толкните ко мне.

– Ты что, Алексей? – удивился Крюков. – Что за бред! Убери пистолет.

– Вы слышали, что я сказал. Мне ещё раз повторить? Не задерживайте.

Павел, сжав зубы от негодования, выполнил требование майора.

– А теперь все – руки в гору и марш в комнату. Медленно.

Алексей поднял пистолет следователя и направился вслед за ним и Сергеем. Остановился в дверном проёме.

– Павел Андреевич, сядьте в кресло, – приказал он. – А ты, – обратился к Сергею, – доставай пистолет. Медленно и осторожно… Так. Теперь направь на него и стреляй.

– Как «стреляй»? – не понял Сергей.

– Стреляй! – прогрохотал Пожидаев.

– Я не буду! – опустил пистолет Харитонов.

– Подожди, Алексей, – вклинился Крюков. – Тебе флешка нужна? Забирай. Зачем бойню-то устраивать?

– Всё просто, – ответил Алексей. – Он убил вас, а я убил его. Никаких свидетелей, и флешка у меня. Вы же понимаете, что оставлять вас в живых никак нельзя. Ни того, ни другого.

– Вот, значит, кто у нас «крот», – горько усмехнулся Павел. – Тогда всё понятно. Всё становится на место. Владимира тоже ты положил?

– Нет, конечно! – возмутился Пожидаев. – Я не знаю, кто это сделал. Но узнаю. И спрошу с них за Вовчика. Не беспокойтесь.

– Но ты, конечно, понимаешь, что эта флешка не единственная? Есть ещё копии.

– Копии? – улыбнулся Пожидаев. – Всего одна – у Гусельникова. Но он у меня на крючке. Не сегодня-завтра отдаст. Я всё предусмотрел. Так что всё. Прощайте, Павел Андреевич… Стреляй уже! – крикнул он Сергею. – Или мне тебя первым завалить?

Павел напрягся и уже приготовился к броску, чтобы, кинув в сторону Алексея журнальный столик, попытаться разоружить его. Но тут с шумом отворилась входная дверь. Пожидаев резко обернулся в коридор, но успел сделать лишь один выстрел: раздались три хлопка, и Алексея буквально вбросили в комнату три пули, пробившие ему грудь. Двухметровый здоровяк рухнул на спину посреди гостиной, раскинув руки, изо рта у него потекла струйка крови.

В комнату вошёл Пётр Колокольников, сел рядом с майором, пощупал сонную артерию – Пожидаев был мёртв. Следом за подполковником появились ещё двое и встали у двери. Пётр распрямился и достал жетон:

– Подполковник ФСБ Колокольников. Павел Андреевич, можете забрать свой пистолет.

Павел подошёл к телу, наклонился и взял из левой руки Алексея своё оружие. На мгновение задержал взгляд на открытых остекленевших глазах майора. Потом поднялся и обратился к Петру:

– Как вы здесь оказались? Честно говоря, вы более чем вовремя.

– Такая наша работа, – улыбнулся Колокольников. – Давайте пройдём на кухню и поговорим, пока ребята будут здесь осматриваться.

Вышли на кухню. Крюков встал к окну, а Колокольников удобно уселся на диванчике. Напротив него на стул опустился Харитонов. Видно было, что он сильно нервничает.

– А не найдётся у вас, Сергей Митрофанович, коньячку? – поинтересовался Колокольников. – Нам всем сейчас стоит немного выпить.

– Нет, не найдётся, – ответил Сергей. – Я уже неделю тут не живу.

– Жаль. Ну тогда не могли бы вы поставить чайник? Горячий крепкий чай очень помогает в жару, не слышали?

Сергей встал, набрал чайник и включил нагрев. Потом достал чашки и чёрный чай с розой.

– Замечательно! Спасибо, Сергей Митрофанович, – поблагодарил Пётр. – Перейдём к делу. Не настраивайтесь на долгую лекцию – я буду краток. Мы следим за вами со дня убийства Пантелея Весёлого. Вы, наверное, удивитесь, но ваш начальник и коллега сотрудничал с нами. Мы давно разрабатываем российский филиал «Генезиса», который ведёт незаконную коммерческую деятельность, в частности, скупает у учёных научные разработки, которые принадлежат другим людям: частным лицам и фондам, спонсирующим исследования. Весёлый должен был пойти на сделку, что в итоге раскрыло бы нам основных покупателей – официальных сотрудников корпорации. Тогда мы смогли бы довести дело до суда и закрыть эту контору на нашей территории. Но вмешались вы, Сергей Митрофанович, так неудачно побеседовав с Пантелеем… Да-да, не утруждайтесь объяснениями. Я всё понимаю, вас не виню, и, в общем, забудем этот инцидент. Вопреки нашим ожиданиям вы решили спрятать флешку, а не восстановить все данные на лабораторных компьютерах и продолжить работу. Хотя тень подозрения это на вас бы не бросило: у вас вполне могла оставаться копия. Но вы выбрали более рискованный вариант, – улыбнулся Колокольников. – Тогда мы и решили вас подстраховать: приставили к вам пару человек, которые присматривали за вами и охраняли.

Когда к вам пришли люди из детективного агентства, – продолжил Пётр, – мы были готовы взять их при обыске в вашей квартире. Но вмешался Кирилл Векшин. Потом мы ждали гостей у дома Кирилла Грачёва, но вы успели неожиданно исчезнуть, и мы так ничего и не добились. Сегодня «Генезис» использовал последние свои ресурсы в Воронеже, но результат вы видите. Теперь им ничего не остаётся, как свернуть свою деятельность в вашем городе. Ну а мы будем пытаться поймать их на других эпизодах.

– И что вы предлагаете делать дальше? – спросил Крюков.

– Мы будем курировать проект по нарам, пока изделие не запатентуют и не начнётся серийное производство.

Сергей разлил по чашкам заваренный чай.

– Прекрасный вкус! – поделился впечатлениями Пётр, сделав пару глотков. – То, чего мне сегодня не хватало.

– А вы знаете про самарский институт? – поинтересовался Павел. – Какие меры безопасности примите?

– Разумеется, я знаю про тот случай. И видел все материалы. Все, заметьте. И имею полное представление о возможностях противника. Так что общий план такой: мы оборудуем в Воронеже спецлабораторию с высокой степенью защиты, а всю информацию будем хранить в распределённой базе данных ФСБ и спецхранилище. Финансированием работы займётся наше ведомство. Всякий риск исключён. Вы согласны работать с нами, Сергей Митрофанович? Условия будут наилучшие: никаких ограничений в средствах, людях и оборудовании. Понятно, что придётся соблюдать секретность. Но это самое большое из возможных зол.

– Можно мне подумать? – ответил Сергей.

– Конечно, – улыбнулся Пётр. – Недели хватит? Отлично! А теперь, Павел Андреевич, прошу отдать мне флешку. Согласится господин Харитонов сотрудничать с нами или не согласится, данные мы всё равно забираем. Это в интересах безопасности.

Крюков передал Колокольникову флешку. В этот момент в кухню вошёл один из эфэсбэшников:

– Пётр Матвеевич, мы закончили.

– Прекрасно! – ответил подполковник. – Павел Андреевич, пройдите, пожалуйста, с нашим сотрудником – он вам задаст ещё пару вопросов. А мы здесь с Сергеем Митрофановичем поговорим.

Крюков остановился у входа на кухню, обернулся:

– У Пожидаева сын остался. Школьник ещё. Что с ним?

– Да всё как обычно, – ответил Колокольников. – Пару лет проведёт в приюте, потом вернётся в квартиру, получит доступ к счетам отца и будет жить, как все другие люди. Ничего страшного с ним не произойдёт. Может, научится не болтаться по улицам и притонам и станет, наконец, нормальным гражданином.

– Ясно, – проговорил следователь. И, выходя из кухни, тихо добавил: – Сломали жизнь парню…

Когда Сергей и Пётр остались одни, последний налил себе ещё чая и сказал:

– Я знаю, что вы хотите спросить у меня. Видел ли я, что случилось сегодня в том дворе. Да, видел. И не только видел. Там работал мой агент, приехавший со мной из Москвы. Воронежских сотрудников на Чайковского не было. Кроме меня, моего агента и вас, никто ничего не знает. И вам я бы посоветовал больше ни с кем об этом не говорить.

– А вы знаете, кто был загримирован под Крюкова? И что с ним произошло?

– Знаю. Но это секретная информация. Вам знать нельзя.

– Понятно, – вздохнул Сергей.

– Давайте договоримся, что все вопросы по проекту и около него вы будете обсуждать только со мной лично. Даже если какой-либо человек представится моим личным агентом, не разговаривайте с ним на означенные темы. Сразу звоните мне. Хорошо?

– Хорошо.

– Отлично! Тогда мы с коллегами пойдём, а вы завтра возвращайтесь в университет и готовьтесь к переезду.

Колокольников поднялся с дивана:

– И спасибо за вкусный чай. Кстати, не думайте ничего плохого про Михаила Разгоняева. – И, заметив удивлённые глаза Сергея, продолжил. – Он действовал не по своей воле. В прямом смысле слова. Сейчас Михаил с потерей памяти находится в нашей ведомственной клинике.

– Он в порядке?

– Более-менее. Но придётся ещё какое-то время полечиться.

– Передавайте ему от меня привет и пожелания выздоровления. Как выпишется, мы обязательно встретимся.

– Передам. Уверен – ему тоже очень хочется с вами увидеться.